I
Виктор – сын полномочного посла Российской Федерации в республике N… был поздним и единственным ребенком в семье. Мать с отцом не чаяли в нем души, да и девушки не обходили вниманием: высокий, светловолосый и голубоглазый красавец разбил не одно девичье сердце…
За свою недолгую жизнь, а баловню судьбы исполнилось двадцать три года, он успел объездить добрую половину земного шара…
По долгу службы отцу часто приходилось менять города и страны, не задерживаясь долго на одном месте. Жизнь семьи проходила в постоянных разъездах. Менялись города, гостиницы, школы, приятели и приятельницы, как кадры цветной киноленты. При таком ритме жизни завести верного друга Виктор так и не сумел.
II
Чтобы прочно обосноваться на хорошей должности в Москве, отцу Виктора пришлось согласиться на выезд первым полномочным послом в республику N…
«Это, конечно, не Нью-Йорк или Париж, но люди и здесь живут, потерпим»,- рассуждал Роман Игоревич.
Виктор в это время учился на четвертом курсе института международных отношений, куда поступил не без помощи влиятельного папы. Когда родители объявили об очередном отъезде, да еще и в Тмутаракань, Виктор уезжать из столицы наотрез отказался. Оставлять одного в огромной квартире, абсолютно не приспособленного к жизни, родители просто боялись. Испробовав «нажимы» и «внушения» уговорили на переезд, пообещав купить шикарную иномарку.
Оформили академический отпуск в институте и засобирались в дорогу…
Столица Востока избалованному юноше не понравилась. После Москвы и городов Европы восточный город казался маленькой деревней.
На семейном совете было решено оформить Виктора слушателем на факультет журналистики в славянский университет, чтобы он не болтался год без дела. Группа Виктору понравилась: хорошие ребята, а девчонки, как на подбор, длинноногие и красивые. Яркой восточной красотой среди всех девушек выделялась грациозная как лань красавица Ситора.
Столичного гостя ребята встретили настороженно, а потом как-то сразу приняли в свою среду. По университету разлетелась весть: на четвертый курс прибыл «новенький». Несколько дней подряд девчонки старших курсов прибегали «на смотрины»…
III
Прошла неделя…Жизнь семьи вошла в свое обычное русло. Лекции в университете, теннис с отцом в тренажерном зале, боевые восточные искусства с сокурсниками, команда которых считалась сильнейшей в республике и занятия иностранными языками, из которых Виктор в совершенстве знал три: немецкий, французский и английский, тоже входили в ежедневный режим дня.
Российское Посольство, где проживала семья, располагалось в небольшом парке рядом со старинной мечетью. Этот уголок столицы был одним из красивейших мест. При планировке и строительстве посольского комплекса архитекторы учли абсолютно все: жилые помещения для проживания работников и обслуживающего персонала, кабинеты и огромные залы для приема «высоких» гостей. Необычная архитектура и декор самого здания представляли собой смесь стилей модерна и эклектики. Охраняли Посольство войска российского спецназа, и попасть на территорию комплекса можно было только при наличии спецпропуска.
Семья Виктора занимала пять комнат на четвертом этаже, в которых разместились две спальни, кабинет отца, гостиная, комната отдыха и психологической разгрузки, оборудованная всем необходимым спортивным инвентарем и тренажерами.
Первое время Виктор очень скучал по Москве, а потом привык. Учеба, тренировки, дополнительные занятия языками и время летело незаметно…
На дворе стоял ноябрь. В этом году он был по-российски холодный: часто шли дожди или сыпал мокрый снег, а ночами подмораживало.
Поздно вечером Виктор возвращался с очередной тренировки уставший, но довольный. В сегодняшнем спарринге он обошел противника…
Повернув с проспекта к посольской автостоянке, на скамье у ворот увидел одинокую фигурку. Подняв воротник, девушка зябко куталась в пальто и крепко прижимала к груди большую сумку…
IV
Родители ждали возвращения сына за накрытым к ужину столом, но Виктор от еды отказался. Бросив спортивный рюкзак в прихожей, принял душ и переоделся. Предупредив о позднем возвращении, схватил большой кусок пирога и отправился в гараж.
Выезжая из посольских ворот, опять увидел девушку, которая неподвижно сидела на том же месте…
- Интересно, кого она ждет на ветру в такую погоду?!
На перекрестке Виктора ожидала веселая компания сокурсников и об одинокой фигурке на скамье он тут же забыл...
В машину со смехом и шутками втиснулись одиннадцать человек. Всю дорогу до ночного клуба, когда машина подпрыгивала на ухабах, дружно хохотали и решили сменить профессию журналистов на циркачей…
В клубе, куда ввалилась шумная компания, стало весело. Ребята умели в меру пить и веселиться. Вечеринка удалась на славу. Весь вечер Виктора обхаживала напористая и кукольно красивая Ситора, но что-то мешало парню ответить красавце взаимностью.
Домой Виктор возвращался в третьем часу ночи. Улицы города были пустынны. Ветер усилился, посыпал колючий мелкий снег, который забивал дворники машины.
V
На скамье у посольской стоянки сидела все та же девушка…
От холода незнакомка сгорбилась, пальто и шапку запорошил снег.
Виктор остановил машину и подошел к девушке. Руки, которыми она придерживала воротник пальто окостенели, зубы стучали, словно выбивали дробь на африканских тамтамах. Когда на вопрос Виктора незнакомка ответила барабанной дробью, он решительно взял сумку девушки, бросил на заднее сиденье машины, усадил незнакомку, включил печку, и набросил на плечи девушки теплую спортивную куртку.
Долго рылся в бардачке машины, достал сувенирную бутылочку коньяка, вылил содержимое в пластиковый стакан, заставил незнакомку, которая дрожала, как осиновый лист на ветру, выпить содержимое.
Минут через десять щеки девушки порозовели, глаза заблестели, зубы перестали стучать. Назвалась незнакомка Шетой. Виктор переспросил: «Света?», думая, что девушка картавит от холода.
- Нет, Шета.
И девушка толи от выпитого коньяка, толи от простого человеческого участия стала рассказывать:
- В детский дом я попала в два с половиной - три года. Примерно так определили мой возраст. Разговаривала я хорошо, но домашнего адреса и фамилии родителей назвать не смогла. На вопрос воспитателей: «Как тебя зовут?» Отвечала: «Шета!» Меня пробовали называть Светой, Иветтой, Шурой. Но я твердо стояла на своем - «Шета!»
Когда училась в восьмом классе, тайком убегала из детдома. На всех остановках города расклеивала от руки написанные объявления, надеясь, что родители меня обязательно отыщут. Я по ним так скучала. Хотелось семьи, родительской любви и тепла.
В детском доме нас содержат до девятого класса, а потом трудоустраивают кого куда. Я решила всеми правдами и неправдами получить высшее образование. Спасибо, заведующая детским домом помогла. Определила в городскую школу, устроила на работу, добилась бесплатного места в общежитии.
Было тяжело, но концы с концами я сводила, школу окончила с золотой медалью. Поступила в университет, стала подрабатывать ночами, сейчас учусь на четвертом курсе.
Но на этом полоса везения закончилась, и начались неудачи. В августе я попала в больницу с острым приступом аппендицита. Операцию без денег не хотели делать, но все же сделали - низкий поклон за человечность врачам!
Через три дня после выхода из больницы, заболела желтухой и выкарабкивалась три месяца. Выписавшись из больницы, пришла в общежитие, а мое место уже занято. Сокурсников дома не застала, в гостиницу без денег не сунешься, а ночью жилье искать не станешь, люди боятся открывать.
- Куда же ты теперь?
- Пока не знаю. Согреюсь, попробую добраться до университета. Если сторож разрешит, переночую в аудитории, а утром доберусь до детдома и что-нибудь придумаю…
Шета, поблагодарив незнакомца за участие, попыталась открыть дверь, но Виктор не позволил выйти. Завел мотор, и словно повинуясь команде свыше, развернул машину и помчался по ночному городу.
Шета стойко боролась со сном, но тепло салона и коньяк с ослабленным болезнью организмом сделали свое дело и она, уронив отяжелевшую голову на сиденье, крепко уснула. Не слышала, как Виктор подъехал к правительственной даче, где часто бывал с отцом, как выходил из машины, договаривался с заведующей и оплачивал одноместный номер.
Глаза Шета открыла только тогда, когда Виктор подхватил ее на руки и понес в номер, прошептав что-то нечленораздельное, опять смежила веки.
Виктор уложил девушку на огромную кровать, кое-как скинул видавшее виды пальто, шапку и залатанные сапоги. Заботливо как мать, укрыл одеялом и включил ночник. Долго сидел у изголовья, надеясь, что девушка проснется, и внимательно ее разглядывал.
Длинные волосы шоколадно-рыжего цвета беспорядочными волнами лежали поверх подушки и одеяла. Кожа на лице девушки была неестественно-бледная, но гладкая и чистая. Густые темные брови, пушистые ресницы и нос с чуть заметной горбинкой.
Очарование лицу придавали по-детски припухшие и красиво очерченные губы. На тонкой шее темнела родинка, которую змейкой обвил рыжий завиток, и пульсировала голубая жилка.
Столько обаяния было в неподвижной фигурке…
Виктор не удержался и дотронулся до медных волос. Девушка заворочалась во сне, и он быстро убрал руку…
- Хрупкая и в то же время волевая! Сумел бы я так? И сам себе ответил: «Нет!»
Просидев в кресле у постели спящей девушки около часа, решил ее не беспокоить. Написал записку, положил под ночник и уехал. Всю дорогу до дома мысленно возвращался к рассказу Шеты и думал о чем-то своем. Ни одна из его капризных знакомых не была похожа на эту девчонку.
VI
Шета проснулась от тихого стука в дверь. Открыла глаза и страшно удивилась.
- Боже, где это я?
Огромная резная кровать, шелковое приятно пахнущее белье, зеркальный потолок, дорогая мебель, картины в золоченых рамах…
Стук повторился. Шета вскочила с кровати и заметалась по комнате в поисках своей сумки, где лежало все ее богатство, нажитое за двадцать лет. Она подошла к двери и прислушалась.
- Кто там?
- Горничная, мадам.
Шета открыла дверь. В комнату вошла девушка примерно такого же возраста и вкатила столик с фруктами, пирожными и дымящимся кофе. В свободной руке она держала чистое белье.
У Шеты от ужаса округлились глаза, и она замычала: «Я, я, я не заказывала…» Горничная, оглядев ее взъерошенную фигурку, улыбнулась и ответила: «Проживание, завтраки, обеды, ужины оплачены на месяц вперед».
- Скажите, где я?
- Вы на правительственной даче.
- Извините, а как я сюда попала?
Горничная в ответ пожала плечами.
- Интересно, сколько стоит день проживания в этой гостинице? – вслух размышляла Шета. Когда горничная назвала сумму в долларах, Шета задохнулась и прислонилась к стене, чтобы не упасть.
Поблагодарив девушку, Шета взяла белье и опустившись на пушистый ковер, стала лихорадочно соображать, что делать дальше. Успокоившись, проверила сумку с документами и позавтракала.
Аккуратно застелив постель, выключила ночник и только теперь увидела записку, написанную каллиграфическим почерком: «Шета, не волнуйтесь, это ваше жилье на месяц. Ключ от входной двери и пропуск на столике. Надумаете, позвоните по телефону…»
- Значит, это был не сон: белокурый ангел в машине, синие глаза, мелодичный голос, теплые сильные руки…
VII
Через два дня Виктор приехал на дачу, но Шету не застал. Администратор гостиницы вернула оставшиеся деньги и подала мужчине сложенный вчетверо лист бумаги.
«Я благодарна Вам, незнакомому человеку за участие и заботу. Оставаться в гостинице не могу - это очень большие деньги! Устроюсь, разыщу непременно, и верну долг. Шета».
Виктор перечитал содержание записки несколько раз. Он дурак строил воздушные замки. Мысленно представлял, как девушка бросится на шею, и будет благодарить…
Первый раз за все время сам вымыл машину, побрызгал салон дорогими духами и купил красивые розы, хотя раньше никому из девушек цветы не дарил. Надел лучший костюм, заказал ужин на двоих в дорогом ресторане…
Виктор даже не мог себе представить, что так расстроится из-за незнакомой девушки.
- «Где искать эту рыжую чертовку?!» - произнес вслух расстроенный Виктор и плюхнулся в кресло.
VIII
С момента памятной встречи прошло больше двух недель. Поиски беглянки не увенчались успехом. Виктор побывал во всех вузах столицы, но «рыжая бестия», так окрестил Шету, как в воду канула.
Виктор ходил с ребятами в клубы и на дискотеки, посещал театры, часами на машине кружил по городу в надежде увидеть беглянку.
Однажды увидел как Шета выходила из магазина. Недолго думая, затормозил, бросил машину посередине улицы и помчался за девушкой, чуть не попав под колеса грузовика. Но это была не она…
Родители видели, что с сыном творится что-то неладное. Отец пробовал поговорить с Виктором, но тот нервничал и уходил в свою комнату. Тогда Роман Игоревич посетил университет. Нареканий со стороны преподавателей не было. Виктор прекрасно занимался, ладил с сокурсниками, занятий и тренировок не пропускал.
Поздним вечером, когда Роман Игоревич сидел у камина и читал газету, к нему подсел Виктор.
- Пап, подскажи, как найти потерянных родителей?
Знакомая девушка выросла в детском доме. Когда ей было года два с половиной - три, ее потеряли родители, которые по сей день так и не объявились.
- Как я понял, девушка не знает ни точной даты своего рождения, ни имени… Во-первых, надо поднять милицейские архивы; во-вторых, порыться в сводках происшествий, может и удастся что-либо важное обнаружить.
- Пап, поможешь?
- Конечно.
Роман Игоревич обнял сына. Два родных человека долго сидели у камина, любуясь пляшущими языками огня.
Родители удивлялись: сын отказался от карманных денег! Виктор не просил даже на бензин. Особенно переживала мать.
- Роман, повлияй на Витю! Денег не берет, испортит желудок, занятия в университете идут не один час, - выговаривала Ольга Юрьевна мужу, который поворачивал машину в сторону автомойки и пристроился в очередь за светлой «Ауди». Очередь двигалась быстро. Вот водитель на светлой машине заехал в бокс. Парень в фартуке и резиновых сапогах до колен, включил автоматические щетки. Через несколько минут чистая машина отъехала, мойщик повернулся и махнул:
- «Следующий!» - да так и застыл, словно столб.
Родители потеряли дар речи, перед ними стоял Виктор.
Машины, выстроившиеся сзади, сигналили, торопя нерасторопного шофера. Роман Игоревич въехав в помещение автомойки, хохотал до слез. Отец в душе был доволен сыном. Разгильдяй, бездумно транжиривший родительские деньги, становился человеком. А вот с матерью случилась настоящая истерика.
- Какой позор! Какой позор! – причитала Ольга Юрьевна.
- Чего ему не хватает? Люди скажут: «Жмоты, все денег им не хватает! Выпихнули сына на мороз подрабатывать!»
- Оля, плевать, что о нас скажут люди. Виктор взрослеет, становится настоящим мужчиной и теперь знает цену деньгам.
За мытье машины Роман Игоревич хотел заплатить сыну по двойному тарифу, но Виктор лишних денег не взял.
- Через два часа буду дома. Пап, мне никто не звонил?
В ответ Роман Игоревич внимательно посмотрел на сына и покачал головой.
IX
Квартиру Шета нашла в самой дешевой части города – районе «Нагорный». Поселилась у старушки-таджички. За проживание хозяйка назначила чисто символическую плату и радовалась тому, что одинокую старость скрасил живой человечек.
Новая постоялица была трудолюбива, успевала всюду, помогая пожилой женщине по хозяйству.
Все было бы прекрасно, но внук рядом живущей соседки - Шариф не давал девушке покоя. Рано утром караулил у ворот, провожая Шету в институт, а вечером, возвратившись с работы, перегораживал узкий тротуар машиной, чтобы девушка не могла незамеченной войти в дом.
Увидев Шету, дарил цветы и конфеты, а потом часами просиживал под окнами в надежде на встречу.
Об ухаживаниях Шарифа Шета решила рассказать Фатима-Апе. Старушка внимательно выслушала девушку.
- Не лежит у тебя, дочка, к Шарифу душа? Девушка в ответ покачала головой.
- Шета, детка, подумай, он сын богатых родителей. Его отец содержит целую сеть гастрономов или, как сейчас называют, супермаркетов. Сам Шариф руководит частной адвокатской конторой. Семья живет в центре города в двухэтажном особняке. На улицу Нагорную парень приезжает проведать свою бабушку Зебо – мою близкую подругу и соседку, которая наотрез отказалась переезжать в большой дом. Тебя увидел случайно, да так и «присох».
Родители очень волнуются, но я их успокоила, сказав, что ты девушка скромная, строгих правил. Подумай, дочка, в своей сиротской жизни ты хлебнула всякого, а здесь хорошая семья и Шариф тебя очень любит...
Будешь, как сыр, в масле кататься и все твои мытарства закончатся…
Но девушка бережно хранила в памяти другой образ: светлые волосы, огромные голубые глаза, приятный голос, теплые сильные руки…
X
Чтобы заработать на жизнь и расплатиться с долгом, Шета устроилась дежурить консьержкой в большой двенадцатиэтажный дом. Зарплата была невысокой, работать приходилось через ночь.
Во время дежурства Шета выкраивала несколько часов для подготовки к лекциям и сна. От систематического недосыпания девушка похудела. Вещи висели на ней, как на вешалке.
Фатима-Апа жалела Шету, старалась не обременять домашними делами. Старушка прекрасно понимала, что при такой нагрузке и бешеном ритме жизни девушка долго не протянет, и решила поговорить с Шарифом.
А Шариф затосковал…
Видел Шету теперь редко, да и то мельком. Выглядела девушка усталой, озабоченной и постоянно куда-то спешила.
Фатима-Апа устроила званый ужин, приготовила манту (манту – национальная таджикская еда; дословный перевод, - «я-ты» или еда для двоих) и пригласила соседей. Шариф с бабушкой принесли на десерт фрукты и огромную дыню-зимовку. После восточных приветствий и пожеланий здоровья и достатка хозяйке дома гости чинно расселись на курпачах.[1]
Шета подала ароматный зеленый чай. Выпив по восточной традиции пиалу крепкого зеленого чая, гости приступили к еде. Утолив голод, повели неспешную беседу…
Шариф ничего не замечал вокруг, на вопросы отвечал невпопад и все разглядывал Шету. В домашней обстановке видел девушку впервые. Любовался, как она по-восточному грациозно сидит, поджав ноги, и с аппетитом ест. От влюбленного взгляда мужчины Шета краснела и чувствовала себя неловко.
Старушки подмигивали Шарифу, но он все никак не мог отважиться на серьезный разговор с девушкой. После ужина хозяйки пошли провожать гостей. Шариф прощаясь, обратился к Шете:
- Хочу предложить тебе работу в офисе. Пока делопроизводителем, а когда окончишь университет и заочно поступишь на юридический факультет, по специальности.
Наша фирма считается одной из ведущих в городе, заработки у нас высокие и коллектив хороший. Шета поблагодарила Шарифа и отрицательно покачала головой.
Но тут в бой вступили старушки и уговорили. Мужчина обещал ей, шепнув на ухо, не досаждать ухаживаниями.
XI
Для Шеты началась новая жизнь. Работала она ежедневно по четыре часа и ухитрилась за короткий срок привести все документы в порядок.
Шариф был счастлив, что видит девушку каждый день, и незаметно наблюдал за нею.
Сегодня шеф появился на работе в элегантно сшитом костюме и прекрасном настроении. По случаю своего юбилея пригласил всех сотрудников фирмы в лучший ресторан столицы – Интурист.
Шета была в ресторане впервые. Со вкусом оформленный интерьер огромного зала, изысканно сервированный стол, тихая плавная музыка, неяркое освещение, все способствовало хорошему отдыху.
По такому случаю девушка надела вечернее облегающее платье, подчеркивающее точеную фигурку, и туфли на высоких каблуках. Волосы подкрутила, уложив в замысловатую прическу, и превратилась в настоящую фотомодель.
Мелодия закончилась в тот момент, когда девушка входила в зал, и присутствующие гости невольно повернули головы в ее сторону. Шариф обалдело смотрел на Шету.
- Пери! Королева!
Отец, сидевший рядом, подмигнул сыну и произнес:
-Да, Шариф, губа, не дура, хороша!
Гости долго и витиевато поздравляли юбиляра с круглой датой и дарили дорогие подарки. Неожиданно для всех тамада предоставил слово Шете.
Девушка смутилась, но овладев собой, произнесла на таджикском языке: «Четыре вещи нельзя вернуть: сказанное слово, упущенное время, выпущенную стрелу и прошедшую жизнь…»
Собравшиеся притихли, а Шета продолжала: «Коль ты умен, то каждый миг цени, ведь глупо будущим иль прошлым мерить дни…
Вы удивительный человек, Шариф. Человек широкой души…
Пусть ваш дом обойдет стороной беда и в нем навек поселятся счастье и удача!»
Гости громко захлопали в ладоши и одобрительно загудели, а глаза Шарифа заскрились от счастья…
Заиграла музыка, Шариф пригласил Шету танцевать. Первый раз держал ее тоненькие пальцы в своих ладонях, обнимал в танце за талию.
Ощущение реальности исчезло, теплое, светлое чувство выплескивалось через край, было необыкновенно хорошо и хотелось, чтобы музыка играла вечно.
Внимание Шеты привлек высокий красивый парень, поднявшийся во весь рост из-за стола, за которым сидел с шумной компанией молодых людей. Светловолосый гигант прошел через весь зал и остановился около танцующей пары. Что-то странное было в его напряженной фигуре и прищуренных голубых глазах: боль, ненависть, укор?! Парень беспардонно разглядывал Шету.
Шариф посмотрел на незнакомца, потом перевел взгляд на удивленную Шету, сжал кулаки и собрался разорвать наглеца в клочья. В это время незнакомец, громко крикнув что-то своим друзьям, круто повернулся и бросился из зала прочь! Шета окаменела…
Глаза цвета неба, голос, светлые волосы! Спаситель! Ангел! Этот образ она бережно хранила в памяти и все никак не могла забыть!
Оставив партнера в танце посередине зала и забыв обо всем на свете, девушка понеслась вдогонку за светловолосым гигантом. С немой тоской Шете вслед смотрели печальные глаза Шарифа и ненавидящие Ситоры…
Девушка долго стояла в одном платье у входа, не чувствуя ледяного ветра и до рези в глазах всматривалась в заснеженную темноту. Из зала вышел Шариф, набросив на плечи пальто, проводил сникшую Шету в зал к гостям.
Юбиляр был бледен, плечи опустились, а лучистые черные глаза потухли…
XII
Виктор брел, не разбирая дороги и рихлебывал из горлышка бутылки. От выпитого коньяка его шатало из стороны в сторону.
- Такая же дешевка, как все эти крашеные куклы! Рыжая зараза! Всю жизнь мне искалечила!!! И громко на всю улицу рыдал…
Когда открылась дверь и пьяный Виктор ввалился в комнату, родители онемели. Мать хотела отругать сына, но Роман Игоревич остановил.
Виктор сидел в прихожей на полу, рыдал как ребенок и, словно поломанная заводная игрушка, повторял:
- Рыжая бестия! Зараза! Такая же, как все! А я дурак, не сплю ночами, столько времени ее ищу! А она с другим…
У-у-у! Подлая!
Всхлипывания становились все реже и реже, и Виктор забылся тревожным сном, лежа на ковре в прихожей.
Родители долго сидели рядом. Молчание нарушил Роман Игоревич
- Оля, наш сын по-настоящему влюбился. Эта девушка сделала с ним то, чего мы за двадцать три года сделать не смогли…
А сейчас у сына болит сердце и кровоточит душа… Кто же она, эта “рыжая зараза”?!
XIII
Шета провела бессонную ночь…
Тысячный раз вспоминала прищуренные глаза незнакомца и словно пыталась заглянуть ему в душу. Что же они выражали: укор, боль или ненависть?
- Может быть я ему небезразлична?
И сама себе отвечала: «Чушь! Для него я случайный эпизод в жизни! Время в ресторане незнакомец проводил в кругу друзей, а рядом сидела красивая девушка».
И который раз хваталась рукой за сердце, которое то бешено стучало, то почему-то останавливалось.
Первый раз за время учебы Шета опоздала на лекции. Отвечала невпопад. На работу в офис пришла с ввалившимися от бессонной ночи глазами. Шариф выглядел не лучше.
Несколько раз порывался поговорить с Шетой, но, наткнувшись на потухший взгляд, круто разворачивался и уходил в свой кабинет.
Под конец рабочего дня у шефа была запланирована деловая встреча, и ему пришлось обратиться к девушке:
- Шета, сегодня к нам пожалуют важные гости. Прошу приготовь, пожалуйста, восточный стол.
Девушка выполнила просьбу шефа. Заварила крепкий зеленый чай, разложила в небольшие вазочки восточные сладости, в красивую ладью - фрукты и занесла поднос с угощением в кабинет начальника.
За столом спиной к двери сидели седовласый мужчина и рослый светловолосый парень. На звук шагов молодой человек повернул голову, его лицо вытянулось. От неожиданности у Шеты подкосились ноги. Девушка побледнела, грохнула поднос на стол и выскочила из кабинета. Следом за ней выбежал Виктор.
Сидевшие за столом мужчины удивленно переглянулись и словно по команде поспешили к выходу.
На ступеньках лестницы стояла Шета. По ее лицу текли счастливые слезы. Виктор обнимал девушку, целовал мокрые от слез глаза и нежно гладил рыжие волосы.
- Мое рыжее солнце! Я люблю тебя! Ты мне нужна!
Увидев отца, повернулся и, задыхаясь от счастья, произнес:
- Папа, без этой девушки я просто не могу жить! Потом крепко обнял растерянную Шету и подвел к отцу.
Занятые собой все на время забыли о Шарифе. А он как тяжело больной хватал ртом воздух, прижимая руки к груди. В глазах плясали цветные круги, пол уходил из-под ног…
Привалившись к дверному косяку, потеряв равновесие и закрыв глаза, мужчина медленно сползал вниз.
Редактровала 31.10.2020
[1]Длинные стеганые матрацы, которые стелятся на пол вокруг дастархана.