У святителя Игнатия в монастыре был наместник, видный по лицу и росту, деятельный, талантливый в различных областях, любимец многих. Выходец из крестьян, он очень дорожил высоким положением, которого достиг в монастыре.
Однажды приехал к нему родной брат, простой деревенский мужичок в сером кафтане. Cамолюбивому наместнику стыдно стало принять такого брата: он отказался от него и выслал вон. Тот очень огорчился и рассказал о своей беде кому-то из монахов. Дошла эта история и до святителя Игнатия. Тот немедленно приказал привести мужичка к себе, принял его в гостиной, обласкал, посадил, велел подать чаю и в то же время послал за наместником. Когда он вошел, святитель Игнатий, обращаясь к нему, сказал: «Вот, батенька, к тебе братец приехал, поздоровайся с ним. Он обедает у меня, и ты с нами садись обедать». Отец архимандрит накормил, напоил мужичка и дал ему денег на дорогу. А когда проводил гостя, сделал внушение своему «застенчивому» наместнику.
В другой раз монах, обучавший деревенских мальчиков арифметике, грамматике, чистописанию, ударил на уроке одного из ребят. Затем, обличаемый совестью, пошел и рассказал об этом святителю Игнатию. Тот выслушал горе-учителя и сказал: «Ударь меня». Тот ответил, что этого сделать не может. Тогда святитель Игнатий спросил: «А если ты меня не можешь ударить, как же ты ударил мальчика, который так же, как и я, создан по образу Божию?»
Чистым сердцем, способным к Богозрению, святитель Игнатий считал сердце, в котором движется одно добро: «…сердце, по подобию Божества движимое безмерным чувством милости ко всем созданиям».
О том же, как можно добиться такой чистоты, он говорил вполне определенно: «Исполняй заповеди Господа — и чудным образом увидишь Господа в себе, в своих свойствах».
Святые страстотерпцы Борис и Глеб
Святые Борис и Глеб были младшими сыновьями Киевского князя Владимира Красное Солнце. Родившиеся незадолго до Крещения Руси братья принадлежали к самому первому поколению русских людей, воспитанных в христианской вере. Когда они достигли совершеннолетия, отец поставил Бориса князем в Ростов, а Глеба — в Муром.
Однажды разведчики донесли Владимиру о том, что на Русь идут печенеги. Великий князь был в ту пору тяжело болен. Понимая, что сам он не сможет встать во главе войска, Владимир вызвал из Ростова Бориса, дал ему в подчинение свою дружину и отправил в поход против степных кочевников. Вскоре Владимир скончался. В это время в Киеве находился Святополк, старший брат Бориса и Глеба. Воспользовавшись ситуацией, он тут же объявил себя великим князем Киевским.
Когда Борис с войском возвращался из похода, ему сообщили о смерти отца и о том, что произошло в Киеве за время его отсутствия. Воеводы тут же стали уговаривать его пойти на Святополка и занять отцовский престол, поскольку в распоряжении Бориса была вся киевская дружина. Но святой князь не хотел устраивать междоусобной резни и распустил отцовских воинов со словами: «Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!»
Однако Святополк не поверил искренности Бориса. Стремясь оградить себя от возможного соперничества брата, на стороне которого были симпатии народа и дружины, он послал к нему наемных убийц. После этого Святополк столь же вероломно умертвил Глеба. Можно по-разному оценивать поступок князей Бориса и Глеба. Но есть в этой истории одно важное обстоятельство, которое нам сегодня трудно понять без дополнительных пояснений. Дело в том, что при династийном преемстве власти в те далекие времена даже убийство ближайших родственников не считалось чем-то зазорным. А полноту прав на наследуемый престол обеспечивала военная сила, на которую опирался претендент. И вот Борис, имея у себя под началом всю киевскую дружину, вдруг отказывается от прихода к власти, потому что для этого ему пришлось бы убить старшего брата. Вслед за ним из тех же соображений отказывается от власти и Глеб. Ценой собственной жизни они утверждают среди русской аристократии совершенно новый, невиданный ранее идеал отношений. После жертвенного подвига Бориса и Глеба уже никто из русских князей не мог успокоить свою совесть тем, что в борьбе за власть все средства хороши.
Святитель Иоанн Златоуст
Когда Иоанн Златоуст был поставлен архиепископом на Константинопольскую кафедру, он продал в пользу бедных драгоценные церковные сосуды, заменив их менее дорогими, продал шелковые и золотые украшения алтарей, ковры, богатейшие церковные ризы. Также им был продан с аукциона редкий дорогостоящий мрамор, приготовленный для отделки церкви святой Анастасии и целые мраморные колонны, лежавшие на земле в ожидании архитектора. На вырученные деньги святитель учреждал для нищих и обездоленных жителей Константинополя богадельни и больницы. Такая активная социальная деятельность Златоуста пришлась не по вкусу столичным вельможам и клиру. В аристократической среде Константинополя у него появилось множество врагов, которые плели против него различные интриги на протяжении нескольких лет.
Однако эта вражда не могла существенно повредить любимому народом архиепископу, пока он не вступил в открытый конфликт с самой императрицей Евдоксией. Златоуст резко обличал ее за разгульную жизнь и притеснение малоимущих жителей города. Закончилось это противостояние с царицей тем, что святитель по ложным обвинениям был несправедливо осужден и отправлен в ссылку.
Его сослали в Кукуз, глухое селение в пределах нынешнего Закавказья. Путь туда длился 70 дней. Над головой палящее солнце, под ногами горячая пыль. Ни ветра, ни деревца, чтобы отдохнуть в тени. Конвою было предписано избегать городов и останавливаться только в селениях, где можно было найти лишь сухой, заплесневелый хлеб и солоноватую воду из глубоких колодцев. Святитель Иоанн в пути сильно страдал от лихорадки и боли в желудке. Климат в Кукузе был для него слишком суровым. Он впервые в жизни увидел снег на окрестных горах и едва пережил непривычно холодную зиму.
Но врагам Златоуста этих страданий показалось мало, и они добились разрешения императора сослать Иоанна в Питиунт (ныне Пицунда), самое отдаленное место Империи. Конвою было приказано обращаться со ссыльным без всякой жалости. Слабого, больного святителя вновь погнали по бездорожью. Большую часть пути он шел пешком. Неподалеку от селения Команы Иоанн свалился с ног — силы ему изменили. Его занесли в ближайший храм и положили в одном из строений. На следующий день он умер. Последние его слова были: «Слава Богу за всё».