1. синтаксические формы, анализ которых возможен вне связи с проблемой предложения.
a. синтагмы, т. е. простейшие синтаксические единицы, семантически и интонационно отграниченные и обладающие более или менее замкнутыми формами словосочетания. Б. М. Эйхенбаум и Б. В. Томашевский выяснили слоговой состав синтагм пушкинского языка (чаще всего в синтагме от 6 до 12 слогов) и количественные пределы их колебаний (до 15-18 слогов).
Пушкинская синтагма обладает твердыми синтаксическими признаками. Они явно противопоставлены качественной природе синтагм сентиментального и романтического стилей. Предметное имя (т. е. существительное) и глагол - не только синтаксическая, но и семантическая основа пушкинской синтагмы. М. О. Лопатто, изучавший в повестях Пушкина соотношение разных категорий слов, установил, что в "Пиковой Даме" 40% глаголов, 44% существительных и только 16% прилагательных и наречий.
Нормы порядка слов, создававшиеся в дворянских стилях русского литературного языка на основе французского, а потом и английского синтаксиса, укрепленные литературой карамзинистов. Резкое уменьшение количества эпитетов (качественных прилагательных) и вообще форм качественного пояснения придало пушкинской синтагме необыкновенную логическую прозрачность и математически измеренную стройность словесного состава. Нормы порядка слов были строго закреплены. Типические формы синтагм оказались вполне сложившимися. Пушкин сжал, сконденсировал строй синтагм "французского слога" конца XVIII - начала XIX в., сохранив между основными членами предрешенные традицией порядок и соотношение.
"Молодые игроки удвоили внимание. | Томский закурил трубку, | затянулся и продолжал". "Она была самолюбива, | живо чувствовала свое положение, | и глядела кругом себя, | - с нетерпением ожидала избавителя; но молодые люди, | расчетливые в ветреном своем тщеславии, | не удостоивали ее внимания..."
Как известно, синтагмы бывают номинальные - и глагольные. Вот примеры разнородных номинальных синтагм (номинальные синтагмы в "Пиковой Даме" составят, приблизительно, 25% общего числа синтаксических единиц.)
то стройная нога молодой красавицы, | то гремучая ботфорта, | то полосатый чулок и дипломатический башмак"
промежуточное место между номинальными и глагольными синтагмами занимают синтагмы, обозначающие состояние
"оно было нежно, | почтительно, |и была очень им довольна.| но была своенравна, |и погружена в холодный эгоизм, |
эти синтагмы состояния сочетает по большей части с глагольными синтагмами описательного характера
Такое подавляющее своей численностью преобладание глагольных синтагм говорит о том, что для пушкинского языка центр синтаксической тяжести лежал в субъективных формах словосочинения, т. е. в предложениях.
2. субъектно-синтаксические формы, содержание и строение которых неотделимо от вопроса о структуре предложения.
Проблема предложения состоит не только в изучении типов предложений, видов соотношений между предложением и синтагмами, в выяснении форм превращения и соединения синтагм в предложения. Именно в этой сфере трудно, при современном состоянии исторической стилистики русской литературно-художественной речи, найти что-нибудь, специфически характерное для пушкинского языка.
для литературного сознания 20-х-30-х гг. язык писателя как фон словесного творчества не был подчинен категории индивидуального выражения: в языке искался "слог". Своеобразие повествовательной организации предложений в языке Пушкина состоит не в количественном преобладании глаголов, а в их стилистическом приоритете.
в "Пиковой Даме" господствуют формы глаголов прош. времени сов. вида. Эти формы наиболее насыщены повествовательным динамизмом.
настоящее время само по себе лишено движения. Лишь в синтагматике речевого процесса, в смене глагольных форм, в их движущейся веренице настоящее время приобретает динамическое значение.
в прошедшем времени сов. вида смена действия непосредственно выражена его результатом.
представление результата действия в связи с идеей самого процесса уже само в себе заключает обращенность к предшествующему и направленность к последующему: результат в прош. вр. сов. вида мыслится динамически, как отправной пункт для нового действия (в форме будущ. вр. сов. вида отсутствует ориентация на последующее). Таким образом, вопрос о последовательности результатов действий в повествовании - основная проблема стилистики.
Движение глаголов может быть цепным, без разрывов, без пропуска звеньев.
"...Германн решился подойти ко гробу. Он поклонился в землю, и несколько минут лежал на холодном полу, усыпанном ельником. Наконец приподнялся, бледен, как сама покойница, взошел на ступени катафалка и наклонился... В эту минуту показалось ему, что мертвая насмешливо взглянула на него, прищуривая одним глазом. Германн, поспешно подавшись назад, оступился, и навзничь грянулся об земь. Его подняли. В то же самое время Лизавету Ивановну вынесли в обмороке на паперть"
Вместе с тем смена процессов бывает сопряжена и со сменой субъектов действия.
...кто-то ходил, тихо шаркая туфлями. Дверь отворилась, вошла женщина в белом платье. Германн принял ее за свою старую кормилицу, и удивился, что могло привести ее в такую пору. Но белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним, - и Германн узнал графиню! – подводка к образу умершей графини
Вместе с тем приуроченность форм прош. вр. сов. вида к разным субъектным планам, причудливые формы пересечения и соединения этих субъектно-дифференцированных отрезков глагольной цепи - все это создает ступенчатую зигзагообразность повествовательного движения. (гибкое)
«Она села, не раздеваясь, и стала припоминать все обстоятельства, в такое короткое время и так далеко ее завлекшие ».
прямая логическая последовательность глаголов прош. вр. сов. вида - линейна, т. е. лишена пространственной перспективы
В линейный (иногда как бы обозначенный пунктиром) чертеж повествования, которое образуют формы прош. вр. сов. вида, вносятся новые измерения формами прош. вр. несов. вида. Именно эти формы создают пространственную перспективу в повествовании. Формы прош. вр. несов. вида намечают в свободных контурах широкий план прошлого.
Гроб стоял на богатом катафалке под бархатным балдахином. Усопшая лежала в нем с руками, сложенными на груди, в кружевном чепце и в белом атласном платье. Кругом стояли ее домашние... Никто не плакал; слезы были бы - uneaffectation... (неестественность)
Германн смотрел на нее молча: сердце его также терзалось, но ни слезы бедной девушки, ни удивительная прелесть ее горести не тревожили суровой души его. Он не чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе. Одно его ужасало: невозвратная потеря тайны, от которой ожидал обогащения... (меньше динамичности, больше глубокой погруженности)
От стилистических вариаций в приемах взаимодействия исмены форм прош. вр. сов. и несов. вида зависит темп сюжетного движения и самый характер повествования. Время повествования не только движется, но и меняет формы своего измерения. К тем объективным формам времени, которые заложены в самом сюжете, в его течении, присоединяется субъективное переживание времени как повествователем, так и героями.
Он проснулся уже ночью: луна озаряла его комнату. Он взглянул на часы: было без четверти три". (временной отрезок, на котором герой наблюдает луну, временной отрезок, когда он смотрит на часы. Он оценивает происходящее замедленно)
Имперфект (несов.) обозначает действие, которое сопровождает другой уже осуществившийся процесс. В языке Пушкина форма несов. вида чаще всего указывает в этих случаях на субъективно переживаемый фон другого действия или на сопутствующее ему, включенное в него, восприятие.
"Ему пригрезились карты, зеленый стол, кипы ассигнаций и груды червонцев. Он ставил карту за картой, гнул углы решительно, выигрывал беспрестанно..." (процесс выигрывания, который нравится герману, мы воспринимаем его как он)
характерен прием включения прош. вр. сов. вида в имперфект.
"Германн глядел в щелку: Лизавета Ивановна прошла мимо его."прош. вр. сов. вида обозначает один из моментов того временного плана, который устанавливается формой имперфекта.
Об "открытых" или "сдвинутых" конструкциях в синтаксисе "Пиковой Дамы"
Присоединительными можно назвать такие конструкции, гдечасти не умещаются в одну смысловую плоскость, логически не объединяются в целостное, хотя сложное представление, но образуют цепь последовательных присоединений, смысловое соотношение которых не усматривается из союзов, а выводится из намеков, подразумеваний или из сопоставления предметных значений синтагм.
Союзы часто являются в стиле Пушкина обманчивыми сигналами связи, которая или вовсе не осуществляется, или осложняется неожиданными побочными значениями. Поэтому союзы вообще не обязательны для присоединительных конструкций: существенен лишь момент соседства, сопоставленности, примыкания.
Синтаксическое своеобразие открытых конструкций сочетается с тонкими экспрессивными нюансами фразовой семантики и отчасти мотивируется ими. Неожиданность, ироническая нарочитость сочетания лексических или фразовых элементов предрасполагает к этому типу синтаксических конструкций.
Наиболее часты случаи контрастного, противительного присоединения или, вернее, присоединения на основе семантического несоответствия сцепляемых частей.
"У себя она принимала весь город, наблюдая строгий этикет и не узнавая никого в лицо "
Она разливала чай, и получала выговор за лишний расход сахара; она вслух читала романы, и виновата была во всех ошибках автора; она сопровождала графиню в ее прогулках, и отвечала за погоду и за мостовую.
Все ее знали, и никто ее не замечал (эффект неожиданности, остроумно построенной фразы)
Этот тип контрастирующих присоединений, подчиненных прихоти остроумия, был утвержден в русской литературе Карамзиным. Пушкин, воспользовавшись этими конструкциями, придал им характер или стремительного, хотя и зигзагообразного движения, или напряженно-эмоциональных, то каламбурных, то трагических, но всегда - символически-обобщенных характеристик.
К присоединительным типам связей примыкает и употребление последовательного союза и в тех случаях, когда этому союзу предшествует эмоциональная пауза, которой символизируется разрыв прямой линии повествовательного движения речи.
"Она села за письменный столик, взяла перо, бумагу, - и задумалась. Несколько раз начинала она свое письмо, и рвала его ". (субъективная эмоциональность)
"Она не в силах была поклониться до земли, - и одна пролила несколько слез, поцеловав холодную руку госпожи своей".
Между двумя соседними синтагмами или предложениями возникает пауза умолчания, конденсирующая эмоциональную напряженность фраз. Ищется в этом прерывистом движении внутренняя, смысловая непрерывность.
То же в пределах одной синтагмы:
"...уродливое и необходимое украшение бальной залы...", "...оставя тихонько скучную и пышную гостиную..." (эмоциональность современного высшего света)
Семантические формы речи, заложенные в системе "присоединительных" связей, могут влиять на характер и других синтаксических соединений, создавая в них смысловые несоответствия и контрасты, субъектно-экспрессивные разрывы частей.
"Ей было назначено жалованье, которое никогда не доплачивали...", "...требовали от нее, чтоб она одета была, как и все, т. е. как очень немногие..."