В России работы по проектированию автоматической винтовки начались еще в 1906 г. В январе 1906 г. оружейный отдел Арткома ГАУ рассмотрел первоначальные чертежи автоматической винтовки системы В. Г. Федорова. Работы велись сперва в оружейной мастерской быв. офицерской стрелковой школы, а затем были перенесены на Сестрорецкий оружейный завод, причем к разработке был привлечен слесарь завода В. Дегтярев (ныне известный талантливый конструктор автоматического [368] оружия — Герой социалистического труда). В 1908 г. была образована особая комиссия по разработке автоматической винтовки. Ввиду хороших результатов произведенных всесторонних испытаний комиссия в 1911 г. решила заказать Сестрорецкому заводу 10 автоматических винтовок В. Федорова для дальнейших испытаний, введя в винтовках некоторые изменения с целью упрочнения различных деталей, улучшения предохранителей и разработки нового прицела. Основные данные автоматической винтовки В. Федорова обр. 1912 г. (рис. 30): вес без штыка — 4,4 кг, число патронов в магазине — 5, длина ствола — 800 мм (одинаковая с пехотной винтовкой обр. 1891 г.), число выстрелов в минуту — 17,5 (из 3- лин. винтовки обр. 1891 г. — 9), радиус лучшей половины пуль на 800 шагов — 65,5 см (из 3- лин. винтовки 59,1 см). Обширные опыты (было выпущено около 47000 пуль) дали весьма хорошие результаты — на 36000 выстрелов процент задержек — при нормальных условиях лишь 1,66%. При стрельбе из запыленных и заржавленных винтовок — 3,9%. Испытания подтвердили выгоды стрельбы из автоматических винтовок: а) скорость стрельбы возросла на 100%. б) меньшая утомляемость стрелка, в) меньшая отдача при выстреле, г) простота устройства, д) правила действия и обращения с винтовкой легко усваиваются стрелками.
Комиссия, ввиду благоприятных результатов, полученных при испытании, признала, что винтовка В. Федорова при дальнейшем ее усовершенствовании может оказаться надежным войсковым оружием, что система заслуживает самого серьезного внимания и что необходимо подвергнуть ее более обширному войсковому испытанию, чтобы выяснить правильность работы механизма винтовки, а также вообще выгоды автоматических винтовок при войсковых условиях. Комиссия нашла необходимым заказать для этой цели Сестрорецкому заводу 150 винтовок системы Федорова.
Таким образом, Артком ГАУ, при котором образована была комиссия, остается верным себе, и как при разработке образцов артиллерийских орудий (см. выше), так и при разработке автоматической винтовки забывает пословицу, что «лучшее — враг хорошего». Прошло 6 лет после того, как В. Г. Федоров представил свою винтовку; комиссия неоднократно признавала, что произведенные испытания винтовки дали хорошие результаты и подтвердили преимущества автоматических винтовок, [369] но она продолжает искать все лучшего и лучшего, не останавливаясь на хорошем. В результате русская армия выступила на войну без автоматических винтовок и не получила их и во время войны в 1914—1918 гг.
В 1913 г. В. Г. Федоров представил два экземпляра автоматических винтовок меньшего калибра (6,5- мм), разработанных под им же спроектированный малокалиберный патрон.
В конце октября 1913 г. комиссия, оценивая результаты испытаний, пришла к следующему заключению:
1. Автоматическая винтовка Федорова калибром 6,5- мм выдержала успешно комиссионные испытания. Винтовка эта является первым в России образцом автоматической винтовки, разработанной для патронов с улучшенной балистикой, со значительно большим давлением пороховых газов и гильзой без закраины.
2. По сравнению с автоматической 7,62- мм винтовкой той же системы в винтовке 6,5- мм калибра, представленной в 1913 г., введены многие усовершенствования: магазин с шахматным расположением патронов, не выступающий из ложи затвор из целого куска без пайки, большая прочность личинок и затвора, меньший вес всей винтовки.
Комиссия признала настоятельно необходимым подвергнуть систему более широким испытаниям, для чего заказать Сестрорецкому заводу 20 малокалиберных винтовок системы Федорова.
Через несколько месяцев после этого началась война. Войсковые испытания 6,5- мм автоматических винтовок В. Федорова и патронов к ним производились уже во время самой войны (см. выше). Сущность устройства 6,5- мм автоматической винтовки В. Федорова осталась без изменения, как и в его 7,62- мм автоматической винтовке, а именно: ствол подвижной, имеющий свою возвратную пружину; сцепление затвора со стволом достигается при помощи двух личинок, симметрично расположенных в вертикальной плоскости; при выстреле давление пороховых газов на затвор стремится отбросить его назад, а так как он сцеплен со стволом с помощью круглых выступов личинок, то все подвижные части — ствол, личинки, затвор — приходят в движение назад; когда же особые выступы личинок, находящиеся на нижних их плоскостях, наткнутся на уступы неподвижной коробки и соскользнут с неподвижных плоскостей коробки, произойдет вращение личинок и расцепление затвора от ствола; под влиянием живой силы затвор продолжает движение, сжимая возвратную пружину; подвижная ствольная коробка, в которую ввинчивается ствол, отсутствует и заменена соответствующей разделкой заднего конца ствола, в которой находятся круглые выемки для личинок; для придания возможно большей силы отбрасываемому затвору имеется особый ускоритель.
Во время войны, летом 1915 г., из деталей 7,62- мм автоматических винтовок Федорова, изготовленных Сестрорецким [370] заводом по заказу 1913 г., собрано было некоторое количество автоматических винтовок и ручных автоматических пулеметов с магазином на 15 3- лин. и на 25 2,5- лин. японских патронов. Под японский патрон были переделаны 6,5- мм автоматические винтовки Федорова путем особой вставки в патронник.
Автоматические винтовки были испытаны на практических стрельбах особой роты в течение лета 1916 г., а ручные пулеметы под японский патрон были испытаны стрельбой с самолетов в авиационных дивизионах.
Ввиду благоприятных результатов всех этих испытаний оружейный отдел Арткома ГАУ признал необходимым заказать 25000 автоматов В. Федорова одному из частных русских заводов. Переговоры по этому вопросу ГАУ с частными заводами не привели к соглашению, так как по заявлению заводчиков рискованно было для них затрачивать огромные суммы денег на установку производства при незначительности предлагаемого опытного заказа. Ввиду этого начальник ГАУ приказал дать заказ Сестрорецкому оружейному заводу при условии некоторого сокращения производства 3- лин. винтовок, что считалось тогда возможным, так как снабжение армии 3- лин. винтовками к тому времени значительно улучшилось.
Оружейный отдел Арткома ГАУ решил установить производство на Сестрорецком заводе автомата В. Федорова под японский патрон по следующим соображениям:
1. Автомат 6,5- мм калибра при стрельбе японскими патронами обладал многими преимуществами по сравнению с 7,62- мм, а именно: меньшей отдачей и меньшим нагреванием ствола, большей легкостью и компактностью вследствие меньшего габарита японского патрона, большей прочностью запирающего механизма и более целесообразным устройством магазина на 25 патронов с шахматным их расположением.
2. Вновь изготовленные автоматы Федорова предполагалось выдать войскам Северного фронта, вооруженным японскими винтовками Арисака, обеспеченным достаточным запасом японских патронов.
3. На основании опытов, производившихся еще до войны, решено было перейти к малокалиберным патронам без шляпки, причем в автомате Федорова это требование было уже выполнено.
Между тем в 1917 г. производительность Сестрорецкого завода по изготовлению 3- лин. винтовок стала резко снижаться, ввиду чего решено было перенести производство автоматов на другой завод, строительство которого только что началось в 1917 г. В результате, в связи с трудностями наступившей гражданской войны, изготовлено было уже после окончания мировой войны лишь 3200 автоматов Федорова, а в 1924 г. выделка их была прекращена.{387} [371]
Кроме В. Федорова, работавший во время мировой войны на Сестрорецком оружейном заводе В. Токарев, ныне Герой социалистического труда, известный изобретатель автоматического стрелкового оружия, занимался дальнейшим усовершенствованием своей автоматической винтовки, выдержавшей тогда лишь предварительное первоначальное комиссионное испытание над единичным экземпляром.
Других русских автоматов в период мировой войны не было.
Между тем в снабжении русской армии ручными пулеметами или автоматами чувствовалась крайняя необходимость. На конференции бывших союзников России, состоявшейся в январе 1917 г. в Петрограде, ставкой главковерха была заявлена потребность в ручных пулеметах по 128 на пехотный и по 36 на кавалерийский полк, а всего 110000 пулеметов. Заграничный рынок был полностью использован на заказ ручных пулеметов, но в счет данных заказов поступило главным образом в 1917 г. ружей-пулеметов из Америки 9600 и из Англии 1860 системы Льюиса, из Франции 6100 системы Шоша, из Англии 540 системы Гочкиса. Заказанные в конце 1916 г. 15000 ружей-пулеметов Мадсена и автоматы В. Федорова не были изготовлены во время войны.
Главные данные автомата В. Г. Федорова (рис. 31) следующие:
| Калибр | 6,5 мм |
| Вес без магазина | 4,4 кг |
| Темп огня | 600 выстрелов в минуту |
| Скорость огня практическая: | |
| при заряжании из обоймы одиночным огнем | 20 — 25 выстрелов |
| при заряжании вставным магазином непрерывным огнем | 100 выстрелов |
| Число патронов в магазине | |
| Вес патрона | 21,10 г |
| Вес пули | 9 г |
| Начальная скорость | 660 м/сек |
| Прицельная дальность: | |
| прицела первоначального образца | 2000 шагов (1424 м) |
| нового прицела | 3000 шагов (2100 м) |
Из всех воюющих государств Германия шире и успешнее: всех разработала новые типы образцов стрелкового оружия, выдвинутые опытом войны: а) ручной пулемет, переделанный из станкового пулемета Максима; б) ручные пулеметы системы Бергмана 1915 г. и системы Дрейзе 1918 г.; в) авиационные пулеметы системы Парабеллюм и переделанный из станкового пулемета Максима обр. 1918 г.; г) зенитный двухствольный пулемет Гаста 1918 г.; д) противотанковый пулемет ТУФ обр. 1918 г.; ж) автоматические винтовки системы Мондрагон 1917 г. (применялись в авиации); з) пистолет-пулемет Бергмана обр. 1918 г. и др.{388} [372]
Основные данные ручных пулеметов Льюиса и Шоша, полученных для русской армии от иностранных заводов, а также некоторых ручных пулеметов, введенных на вооружение австро-германской армии во время мировой войны, показаны в табл. 16 (данные пулеметов Мадсена и Гочкиса см. табл. 14).
Таблица 16
| Англия и Россия | Франция и Россия | Австрия | Германия | |||
| Ручной Льюиса 1915 г. | Ручной Шоша 1915 г. | Облегченный Шварцлозе 1907/16 г. | Ручной Максима 1908/18 г. | Ручной Бергман 1 1915 г. | Ручной Дрейзе 1918 г. | |
| Калибр в мм | 7,71 | 7,92 | 7,92 | 7,92 | ||
| Принцип автоматического действия | отвод пороховых газов | подвижной ствол с длинным ходом | неподвижной ствол, полусвободный раствор | Подвижной ствол с коротким ходом | ||
| Вес всей системы в кг (в знаменателе — вес системы с установкой) | 14,5 | 8,75 | 20,4 | 15,6 | 13,10 | 10,8 |
| 23,25 | 30,7 | 15,50 | ||||
| Тип установки | сошка или тяжелая тренога | сошка | сошка или тренога | сошка | сошка и подставка под приклад | сошка |
| Темп стрельбы | ||||||
| Скорострельность практическая | ? | |||||
| Прицельная дальность в м | ||||||
| Тип ленты или магазина и число патронов | дисковый магазин 47 | дуговой магазин 20 | матерчатая лента 100 — 250 | магазин на 25 патронов | ||
| Начальная скорость в м/сек | ? | 870 [373] |
Ручные пулеметы, сконструированные во время войны наспех, оказались по большей части не вполне удовлетворительными; к тому же боевое применение их бывало не всегда соответствующим. Поэтому по окончании империалистической войны в первое время замечалось большое разнообразие во взглядах по вопросу о наилучших типах стрелкового оружия. Одни считали, что значение винтовки упало и что главным оружием должен быть ручной пулемет. Особенно мало уделяли внимания значению винтовки французы, у которых было стремление к полному подавлению противника только одним пулеметным и артиллерийским огнем, чтобы пехота могла выиграть бой без пролития крови. «Артиллерия побеждает, а пехота занимает» — говорили французы, и согласно их уставу, изданному непосредственно после войны, французская пехота являлась как бы только прислугой при пулеметах, а не бойцами, идущими на штурм для завершения победы. Другие, наоборот, указывали на то, что главным оружием пехоты должна оставаться, как это всегда было раньше, винтовка. Раздавались голоса, что наилучшим стрелковым оружием является автоматический карабин.
Большинство русских специалистов остановилось на том, что важнейшей задачей того времени являлась разработка надлежащего образца ручного пулемета, не уступающего винтовке в отношении балистических качеств и приближающегося по весу к весу винтовки, а по скорострельности и силе поражения удовлетворяющего требованию такого повышения огневого могущества стрелковых подразделений, какого нельзя было достигнуть ни при самозарядной винтовке, ни при автоматах, выдаваемых на вооружение только некоторых бойцов.
В результате опыта империалистической войны преобладающей тенденцией во всех армиях было стремление к разработке и усовершенствованию стрелкового автоматического оружия, в частности такого ручного пулемета, который мог бы работать на походе и в бою в таких же условиях обстановки, в каких приходится работать и винтовке. Ввиду разнообразия обстановки и боевых задач, возлагаемых на ручной пулемет, необходимо было обратить особое внимание на повышение его маневренности: наименьший вес, обеспечивающий подвижность и возможность ведения огня в любом положении, внезапность его открытия и ведения короткими, но уничтожающими вспышками.
Ружейные и ручные гранаты{389}
В империалистическую войну, особенно в период позиционной борьбы, стали широко применяться ручные гранаты и отчасти ружейные, оказавшиеся пригодными для поражения [374] противника на близких расстояниях. В позиционный период расстояние между передними линиями окопов доходило во многих местах до нескольких десятков шагов, допускавших применение ручных гранат не только для поражения, но и для разрушения искусственных препятствий.
Для русской армии первый образец ручной гранаты был утвержден в 1912 г., т. е. еще до начала мировой войны. Во время войны конструкция ручной гранаты была несколько усовершенствована и она была приспособлена для разрушения искусственных препятствий. Кроме ручных гранат обр. 1912 г. и обр. 1914 г., применялись еще ручные гранаты системы [375] капитана Новицкого и прапорщика Федорова, сконструированные ими в 1915 г. для разрушения искусственных препятствий.
Во Франции в том же 1915 г. приняты были ручные гранаты двух образцов — марки Р.1. и марки F.1. В Англии были приняты ручные гранаты типа Лемона и типа Миллс. Австро-германская армия имела ручную гранату германского образца.
Основания устройства ручных гранат разных систем были в общем схожими друг с другом; все ручные гранаты не отличались достаточным совершенством конструкции, все требовали мер предосторожности при бросании их, и в этом отношении русские ручные гранаты были более безопасными.
Дальность бросания 20 — 25 и до 50—60 шагов в зависимости от веса гранаты и от искусства бросающего.
Русская ручная граната обр. 1914 г. (рис. 32) весом около 0,72 кг была легче гранаты обр. 1912 г., имевшей вес около 1,23 кг, но и разрывной заряд первой по весу взрывчатого вещества около 0,410 кг был слабее второй — 0,615 кг взрывчатого вещества. Граната обр. 1912 г. не имела детонатора, а в гранате обр. 1914 г. детонатор применялся только при снаряжении гранат тротилом или мелинитом, при снаряжении же аммоналом детонатора не было.
Ручная граната обр. 1914 г. приспосабливалась для разрушения искусственных препятствий (рис. 33) присоединением к ней дополнительного разрывного заряда 1, помещенного в жестяную цилиндрической формы оболочку 2. Дополнительный заряд надевается своей горловиной 3 на гранату таким образом, чтобы особо устроенные шпеньки 4 на гранате входили в прорези на горловине дополнительного заряда доотказа и чтобы вставленная таким образом граната образовала одно целое с дополнительным зарядом. Для пробития в искусственных препятствиях прохода шириной 6—7 м требовалось ручных гранат:
1) для проволочной сети 20—28—36;
2) для засеки 4—6—8;
3) для шахматных кольев 4—6;
4) для рогаток и ежей 8—10;
5) для досок с гвоздями 6—8. [376]
Для получения наилучших результатов при разрушении высоких германских проволочных заграждений к корпусу гранат привязывались три прочные тонкие веревочки длиной около 80 см в два конца каждая с небольшими свинцовыми грузиками на концах. Такое приспособление дает возможность гранате повиснуть на проволоке и перебить взрывом значительное количество проволок. В противном случае граната, падая и взрываясь на земле, перебьет только нижние проволоки, оставив неперебитыми высоко расположенные.
Веревочки с грузиками усложняют обращение с гранатами и поэтому для бросания гранат с грузиками назначались особенно опытные и спокойные люди.
Ручная граната системы Новицкого и Федорова (рис. 34) предназначалась специально для разрушения искусственных препятствий; применять ее для поражения людей запрещалось, так как при времени горения дистанционной трубки гранаты около 12 секунд не исключена была возможность того, что неприятель успеет до взрыва гранаты бросить ее обратно. Фугасное действие этой гранаты было гораздо сильнее действия ручной гранаты обр. 1914 г., приспособленной для разрушения искусственных препятствий, так как в гранате Новицкого помещалось около 1,65 кг взрывчатого вещества; общий вес снаряженной гранаты Новицкого — около 2,25 кг — довольно значительно ограничивал дальность ее бросания (из положения лежа лишь 20—25 шагов). Гранаты с грузиками применялись преимущественно, как и гранаты с грузиками обр. 1914 г., при разрушении высоких проволочных заграждений и таких проволочных сетей, которыми усиливались волчьи ямы. [377]
Относительно русских химических ручных гранат и стеклянных ручных гранат, наполненных удушающими жидкостями, упоминалось выше, в главе об эволюции снарядной техники.
Французская ручная граната марки F.1 обр. 1915 г. (рис. 35) требовала при обращении с ней больше предосторожности, чем русские ручные гранаты. Снаряженная французская граната по весу (около 0,57 кг) была легче русской ручной гранаты обр. 1914 г. (около 0,72 кг), но и фугасное ее действие было слабее, чем у русской.
Ручная граната германского образца (рис. 36) предназначалась главным образом для поражения осколками корпуса, фугасное действие ее было слабое, так как вес разрывного заряда гранаты лишь около 145 г. Вес снаряженной гранаты около 0,820 кг. При обращении с этой гранатой требовалось строго соблюдать меры предосторожности: носить гранаты с ввернутыми дистанционными трубками воспрещалось, трубки эти ввертывались в очко гранаты при подготовке ее к действию.
Поражающее и фугасное действие английской ручной гранаты типа Лемона (рис. 37) еще слабее действия германской ручной гранаты. Вес гранаты Лемона около 0,625 кг, вес разрывного заряда около 128 г. [379]
Ружейные гранаты (рис. 38—41) стали применяться в русской армии с 1915 г., с переходом к позиционной борьбе. Они предназначались главным образом для поражения людей осколками, требовали многих мер предосторожности при использовании и не пользовались широким распространением. Имелось несколько образцов ружейных гранат, конструкция которых имела много общего.
При стрельбе ружейными гранатами необходимо было пользоваться специально для этого назначенными прицелами с отвесом или уровнем, указывающим углы возвышения. Требовалось соблюдать следующие меры предосторожности:
1. Не вкладывать ружейную гранату (шомполом) в винтовку, не убедившись в том, что курок стоит на предохранительном взводе, а при стрельбе ружейными гранатами системы капитана Мгеброва запрещалось вкладывать патрон в винтовку раньше гранаты.
2. Употреблять только положенные для стрельбы ружейными гранатами патроны (с зарядом на 2,9 г пороха «В» с пыжом из корковой пробки), так как при выстреле обыкновенным боевым патроном винтовка будет испорчена. При стрельбе гранатой Мгеброва требовалось употреблять только положенный для такой стрельбы патрон, вынув предварительно из него пыж.
3. Охранять гранаты от сырости, не гнуть шомполы (хвосты) и чаще протирать канал ствола винтовки при стрельбе гранатами.
4. Смазывать хвосты гранат ружейным салом перед заряжанием, и если хвост гранаты входит в канал ствола винтовки туго, то такой гранатой не стрелять.
5. Отказавшими гранатами вторично отнюдь не стрелять.
6. Гранаты с вынутыми чеками опасны в обращении; поэтому такие гранаты необходимо или использовать немедленно, или вставить на место и закрепить чеку, как было ранее, держа гранату хвостом вниз.
7. Во избежание ранения в случае преждевременного разрыва гранаты, вблизи стреляющего не должно быть посторонних людей. При стрельбе ружейной гранатой стреляющий должен располагаться укрыто за бруствером или щитом, выставляя из-за них конец ствола винтовки.
8. В одном месте не держать более 50 ружейных гранат, предназначенных для стрельбы, и не раскупоривать их заблаговременно. [380]
Вес снаряженной ружейной гранаты обр. 1915 г. около 615 г, вес ее разрывного заряда около 130 г. При разрыве эта граната давала около 300 осколков. Дальность стрельбы ею при угле возвышения в 45° около 220 шагов.
Ружейная граната 2-го образца была немного тяжелее ружейной гранаты обр. 1915 г.; вес снаряженной гранаты 2-го образца около 750 г, разрывной заряд ее слабый, весом лишь около 30 г; при разрыве ее получалось до 200 осколков; дальность стрельбы при угле возвышения в 45° около 260 шагов.
Ружейная граната системы полковника Зеленского была еще немного тяжелее и имела более сильный разрывной заряд; вес этой снаряженной гранаты около 930 г, вес разрывного заряда около 50 г. Дальность стрельбы до 350 шагов.
Вес снаряженной ружейной гранаты системы капитана Мгеброва около 480 г, вес разрывного заряда около 70 г; при разрыве получалось до 200 осколков; дальность стрельбы при угле возвышения в 45° около 400 шагов.
Кроме ружейных гранат, в русской армии принята была еще так называемая 16- лин. (40,6- мм) ружейная мортирка (рис. 42). При стрельбе из ружейных мортирок на винтовки надевались специально для этого назначенные прицелы. При обращении с 16- лин. мортиркой принимались следующие меры предосторожности:
1. Перед началом стрельбы требовалось осмотреть: правильно ли мортирка надета на ствол винтовки и хорошо ли к нему подтянута, вращая при этом ствол мортирки по направлению движения часовой стрелки. Мортирка не должна болтаться, а хомутик не должен поворачиваться свободно, если мортирка подтянута хорошо.
2. Для стрельбы из мортирок применялись специальные патроны: для стрельбы светящимися гранатами назначались патроны с 2,9 г пороха, а для дистанционных гранат с 2 г пороха. Употреблять для стрельбы из мортирок боевые патроны (хотя бы и без пули) или какие-либо другие, кроме положенных, строго воспрещалось.
3. При стрельбе ближе чем на 200 шагов стреляющим требовалось укрываться от летящих назад осколков от чугунных гранат.
4. Отнюдь нельзя было стрелять уже раз стреляными и отказавшими гранатами.
5. Во избежание ранений при преждевременном разрыве гранат стрельба производилась предпочтительно так, чтобы ствол мортирки был выдвинут за щит или за бруствер и чтобы [381] стреляющий располагался у самого щита или бруствера. Посторонние люди должны были укрываться от стреляющего за траверсами или в ровиках.
Вес чугунной гранаты около 540 г, вес разрывного заряда около 80 г, число осколков около 500, дальность стрельбы чугунной гранатой при угле возвышения в 45° около 450 шагов (дальность полета светящейся гранаты при угле возвышения в 45° около 500 шагов).
Заключение
По недостаточно продуманному русским Генеральным штабом плану обороны России, составленному почти без учета решающих политико-экономических факторов, предполагалось, что война примет «молниеносный» наступательный характер. Между тем русская армия не была снабжена необходимыми артиллерийскими средствами, которые могли бы обеспечить успех наступательной войны.
Громадные успехи артиллерийской техники того времени, вследствие довольно пренебрежительного отношения к ней со стороны высшего командования царской армии, давали свои плоды в довоенное время в русской армии далеко не в такой степени, как это требовалось не только в предвидении предстоящей мировой войны, но и как этого требовал жестокий урок русско-японской войны.
Недооценка руководящими кругами армии значения техники в военном деле, господствующее стремление к «единству калибра и единству снаряда» в артиллерии, гипноз кажущихся несомненными преимуществ 76- мм полевой пушки для решениям задач маневренного боя быстрыми, внезапными ударами — все это, как и низкий уровень состояния экономики и техники России, недостаток военных кредитов, заинтересованность в наживе на военных заказах не только капиталистов-промышленников, но даже и некоторых государственных деятелей, крайне неблагоприятно отразилось на вооружении русской артиллерии.
К началу первой мировой войны русская армия уступала армиям своих противников не только по числу орудий своей артиллерии, но и по мощности и дальнобойности тяжелых орудий осадочного типа, состоящих на вооружении крепостной артиллерии. Вооружение крепостей было устарелым, совершенно не отвечающим современным требованиям, и служила источником скорее слабости, чем силы крепостей.
ГАУ обязано было следить за всеми усовершенствованиями в части вооружения и своевременно предлагать высшей власти введение новых образцов вооружения.
На Артиллерийский комитет при ГАУ возлагалась переработка конструкций орудий, снарядов и материальной части [382] артиллерии, ближайшее рассмотрение изобретений по артиллерийской части, руководство исследованиями и опытами по всем вопросам, касающимся вооружения.
Введение на вооружение артиллерии новых образцов — это, несомненно, весьма сложное, трудное и ответственное дело. Оно требует большой осмотрительности и достаточного времени, причем его могут вести успешно только опытные высококвалифицированные артиллерийские инженеры и техники и только в том случае, если они будут работать в полном единении с представителями от Генерального штаба и от войск.
Работа Арткома ГАУ протекала в общем крайне медленно вследствие стремления его дать наиболее совершенные в техническом отношении образцы вооружения, недостаточной осведомленности его о достижениях артиллерийской техники в иностранных государствах, малой согласованности его работы с требованием войск, отчасти вследствие перегруженности его работой и не совсем целесообразной организации дела в Арткоме, но ни в каком случае не вследствие недостатка в Арткоме специалистов высокой квалификации.
Не только в сравнительно уже далеком прошлом, 60—80-х годах 19-го века, когда в Арткоме были крупные ученые (Маевский, Годолин, Семенов, Энгельгардт и другие), научными трудами которых руководствовался всемирно известный германский «король пушек» Крупп, но и в период 1905—1917 гг. среди работников Арткома было немало крупных специалистов артиллерийской техники.
Н. Забудский, Якимович, Н. Ф. Дроздов (ныне член президиума Академии артиллерийских наук Советской Армии) дали отличные образцы артиллерийских орудий и глубокие исследования в области внешней и внутренней балистики. Р. А. Дурляхов (Дурляхер), преемник Семенова, разработал проекты не менее 35 различных лафетов, образцы которых на одной из всемирных выставок в Париже удостоились золотой медали и по большей части были осуществлены в русской осадной, крепостной и береговой артиллерии. В. М. Трофимов оставил после себя классическое исследование действия шрапнели и ряд трудов по разрешению проблем о сверхдальней стрельбе и орудий будущего, по гидро-динамической пушке; он же дал метод радиональной оценки артиллерийских систем, благодаря которому всесторонне учитываются элементы, характеризующие боевые свойства орудийных систем, давая понятие об общей их производительности; этот метод Трофимова помогает разобраться в «современных чудесах» артиллерийской техники.
Панпушко, заплативший своей жизнью за ценные работы по применению сильно взрывчатых веществ для снаряжения снарядов, Киснемский, Дымша и другие наладили производство отличного бездымного пороха. Дзержкович, Рдултовский и другие дали образцы безопасных взрывателей. Г. Забудский и другие [383] ученые химики-артиллеристы приобрели известность своими работами в области химии, которые имели огромное значение не только для вооружения армии, но и для промышленности вообще. Наконец, в области ручного огнестрельного оружия известны труды Мосина, давшего образец 3- лин. винтовки, существующей на вооружении до настоящего времени, и В. Г. Федорова, давшего для русской армии первый образец автоматической винтовки и своими ценными научно-техническими трудами положившего начало научной разработке вопросов об автоматическом стрелковом оружии для русской армии.
Артиллерийский комитет ГАУ всегда работал в тесном содружестве с артиллерийской академией и с офицерской артиллерийской школой, что способствовало правильному разрешению вопросов в техническом отношении. Что же касается разрешения их в тактическом отношении, то оно бывало не всегда целесообразным, не всегда отвечающим запросам войск, и это происходило главным образом вследствие того, что со стороны военного министра и Генерального штаба не было объединяющего руководства и, как следствие этого, отсутствовало взаимопонимание артиллерии с другими родами войск.
Главному артиллерийскому управлению не было поставлено твердой, ясной задачи в отношении вооружения армии, к неуклонному разрешению которой оно должно было бы стремиться. Оно предоставлено было в значительной мере самому себе и работало почти без всякой связи с войсками.
Большим недостатком в организации Арткома было отсутствие своего конструкторского бюро, которое специально было бы занято изобретениями, теоретической разработкой, опытами и практическим осуществлением образцов вооружения.
В результате стремления Арткома дать артиллерии наиболее совершенные в техническом отношении орудия, состоявшие на вооружении русской полевой легкой и полевой тяжелой артиллерии, основные образцы орудий — 76- мм легкие, конные и горные пушки, 122- мм легкие гаубицы, 107- мм полевые тяжелые пушки и 152- мм полевые тяжелые гаубицы — по своим боевым качествам не уступали в общем однотипным орудиям австро-германской артиллерии, а в некоторых отношениях даже превосходила их. Русская 76- мм полевая пушка являлась лучшим орудием этого типа в мире. Что же касается орудий, состоявших на вооружении тяжелой артиллерии осадно-позиционного типа, то эти орудия или брались из крепостного вооружения устаревших образцов, или получались уже во время войны по заграничным заказам. В общем вооружение русской тяжелой артиллерии осадного типа оставалось до самого конца войны значительно более слабым по сравнению с вооружением австро-германской артиллерии.
Русские артиллеристы еще до мировой войны и, несомненно, даже раньше германцев представляли свое значение тяжелых орудий крупного калибра. На основании березанских опытов, [384] произведенных в России в 1912 г. (об опытах с 42- см мортирами, производившихся в Германии, стало известно лишь в 1913 г.), русские артиллеристы пришли к заключению, что для разрушения современных укреплений, сооруженных с применением железобетона, необходимо иметь на вооружении тяжелой осадной артиллерии 420- мм гаубицы. Проект такой мощной гаубицы был тогда же разработан членом Арткома Дурляховым. Но вследствие низкого уровня производственной техники в России опытный экземпляр этой гаубицы пришлось заказать французскому заводу Шнейдера, который впоследствии этого заказа не выполнил.
Уже в маневренный период войны, в 1914—1915 гг., выявилось чрезвычайное разнообразие задач для артиллерии, потребовавших для своего разрешения огромного количества орудий разных систем и калибров, обладающих и отлогой и крутой траекториями и имеющих достаточное количество различного типа мощных снарядов. В период позиционной борьбы при прорыве укрепленной полосы противника для разрушения особо прочных сооружений, созданных по последнему слову военно-инженерной техники, потребовалось применение орудий чрезвычайно большой мощности. Артиллерия стала играть первенствующую роль на полях сражений, чем объясняется интенсивное и непрерывное в период войны ее усиление — как количественное, так и качественное в смысле увеличения ее мощности и дальнобойности.
Мировая война 1914—1918 гг. поставила множество самых разнообразных и трудных задач артиллерийской технике, потребовавших для разрешения предварительной научной разработки и огромной исполнительной производственной работы. Для осуществления этих задач привлечены были почти все производственные средства и большинство научно-технических и изобретательских сил. Но вследствие слабого развития этих средств в царской России она в отношении достижений военной техники оставалась на одном из последних мест среди европейских государств того времени.
Во время войны русской научно-технической мысли и изобретателям пришлось работать для нужд своей артиллерии в области изобретения новых средств уничтожения и разрушения, усовершенствования существующей артиллерийской техники, облегчения и упрощения производства предметов вооружения.
Арткому ГАУ, а нередко и Упарту, приходилось высказывать суждение и производить испытания по многим вопросам артиллерийской техники по заданиям действующей армии, по инициативе ГАУ, по предложениям отдельных научно-технических работников и изобретателей. Многие вопросы отклонялись как не заслуживающие внимания или признаваемые несовременными. Разработка других вопросов осталась незаконченной или в стадии испытания вследствие больших трудностей [385] их разрешения или непосильности их осуществления для русской техники. Только немногие вопросы получили положительное разрешение и были проведены в жизнь. Из числа последних важнейшее значение имели химические средства борьбы, относившиеся в то время к артиллерийским средствам.
В период войны 1914—1917 гг. русскими учеными химиками, по большей части членами Арткома и профессорами артиллерийской академии, в области химии был осуществлен ряд мероприятий большого научного и практического значения не только военного, но и общегражданского. Образованный при ГАУ химический комитет организовал в России производство кислот и других продуктов химического сырья, попутно с развитием производства пороха, взрывчатых, удушающих и отравляющих веществ.
Во время войны в России были изготовлены 76- мм зенитные пушки для борьбы с воздушным вр