Изготовление винтовок и пулеметов во время войны




Русские оружейные заводы. Особенности производства винтовок и пулеметов. Мобилизация и работа заводов по изготовлению винтовок и пулеметов в России{561}. Изготовление ручного огнестрельного оружия и пулеметов в России сосредоточено было на трех [263] казенных оружейных заводах. Эти заводы — Тульский, Ижевский и Сестрорецкий — во время мировой войны вынесли на своих плечах почти все оружейно-пулеметное производство, не считая заказов за границей.

Русские 3 -лин. винтовки и пулеметы благодаря необходимости взаимозаменяемости частей требуют при изготовлении чрезвычайно тщательной и точной выверки частей.

Степень требуемой точности в этих производствах указана в табл. 49{562}.

Таблица 49

 

  Винтовка Пулемет Пулеметный станок
Число отдельных частей      
Число переходов      
Число лекал      
Число обмеров      
Число потребных станков на одно изделие (в смену) 4,3    
Число рабочих на одно изделие (суточного выхода)      
Время работ на одно изделие:      
а) одной работы (чистое время), часов   500{563}  
б) фактическое прохождение всех переходов, месяцев      
Средний вес потребных станков Около 800 кг
Максимальный вес потребного прибора: станка, молота, пресса Около 24000 кг
Требуемая точность работы в 0,001 дм. 5 до 1 2 до 1/2 5 до 2

 

Импровизировать наспех производство винтовок и пулеметов совершенно невозможно; оно настолько трудно и медленно устанавливается, что все попытки привлечь к нему во время войны русскую гражданскую промышленность оказались безрезультатными, и она не дала армии ни одного пулемета, ни одной винтовки, ни револьвера. Не справлялись с изготовлением 3 -лин. винтовок во время войны и за границей; даже первоклассные американские заводы, получившие заказы на наши винтовки, стали налаживать у себя их производство лишь после того, как на эти заводы были командированы, под видом приемщиков, русские «инструктора» из военных инженеров, специалистов оружейной техники. [264]

Не только установление нового производства, но и усиление производительности на оружейных заводах, даже обладающих долголетней практикой и кадром опытных мастеров, сопряжено с большими затруднениями. Русским оружейным заводам в стремлении поставить производство во время войны в уровень с потребностью армии в винтовках пришлось преодолеть величайшие трудности. Произошло это вследствие причин общего характера неподготовленности нашей промышленности к войне и в особенности вследствие крайне неблагоприятного сокращения в довоенное время производства оружейных заводов, почти прекративших выделку винтовок в первой половине 1914 г., а также вследствие других крайне нецелесообразных мероприятий.

Годовая производительность всех трех казенных оружейных заводов к началу войны, по силе их оборудования и при расчете на 2—2 1/2 -см енную работу, выражалась в 525000 винтовок, или приблизительно 44000 винтовок в месяц, а именно:

 

  В год В месяц
Тульский завод    
Ижевский завод    
Сестрорецкий завод    
Всего    

 

При 280 рабочих днях в году это составит в среднем по 1875 винтовок в день.

В довоенное время указанная мощность, на которую были рассчитаны оружейные заводы, далеко не была использована. Напротив, в течение ряда лет, предшествующих войне, заказы винтовок прогрессивно настолько уменьшались, что уже в 1907—1910 гг. объем производства оружейных заводов сократился ниже того предела, за которым неизбежно следует разрушение самого производства.

За последние перед войной три года работы заводы дали винтовок и карабинов: в 1911 г.—36967, в 1912 г.—47157, в 1913 г. — 65044, или в процентном отношении к годовой производительности в 525000 винтовок: 7%, 9% и 12%.

Что же касается 1914 г. (года объявления войны), то наряды заводам были настолько мизерны, что в первую половину этого года самый мощный Тульский завод выпустил лишь 41 боевую и 1 учебную винтовку.

Падение производства винтовок резкими скачками — явление довольно обычное для оружейных заводов. В периоды перевооружения армии новыми образцами оружия заводы работают с полным напряжением, чтобы перевооружение провести в кратчайший срок, какой допускает финансовое состояние государства. Когда же войска получат новое оружие и будут образованы установленные мобилизационные запасы оружия, наряды заводам, естественно, сократятся. По окончании перевооружения новым образцом оружейные заводы вынуждены сворачивать производство, питаясь [265] заказами лишь в ничтожной доле своей мощности и находясь в таком состоянии, пока не понадобится их вновь развернуть до полной производительности.

Следовало бы оружейные заводы держать в таком состоянии активной консервации нередко в течение длительного периода времени и мириться с неизбежными при этом расходами, кажущимися на первый взгляд излишними, но в действительности страхующими производственные резервы на случай войны или других обстоятельств, когда понадобится быстро усилить выпуск оружия. В периоды активной консервации необходимо наряды заводам на изготовление оружия поддерживать на определенном уровне, не сокращая их до такого минимума, когда неизбежно приходит в упадок сама техника оружейного производства.

ГАУ понимало это и неоднократно поддерживало ходатайства оружейных заводов об усилении нарядов и сохранении на заводах кадра квалифицированной рабочей силы. Но контролирующие ведомства царской России (министерство финансов и государственный контроль) препятствовали отпуску кредитов на увеличение нарядов, в особенности после того как все положенные запасы винтовок были заготовлены; денежные расходы на содержание заводских кадров ведомства эти считали чуть ли не преступной расточительностью. Мало того, неоднократно возбуждались вопросы о том, что для России иметь три оружейных завода — «большая и ненужная роскошь» и что один из них, Сестрорецкий, как наименее мощный и к тому же расположенный поблизости границы, «можно ликвидировать без всякого вреда для обороны».

Для сохранения хотя бы самых необходимых кадров ГАУ вынуждено было занимать оружейные заводы не только изготовлением винтовок и измененных частей их для приспособления под остроконечную пулю, изготовлением пулеметов со станками (на Тульском заводе), но и других предметов, например, взрывателей, 76- мм шрапнельных стаканов, пик, вьючных приспособлений, патронных обойм, пружин накатника лафетов, котелков и т. п., и даже не военных предметов, как например, охотничьи ружья, части велосипедов и пр.

Подобное отвлечение оружейных заводов от прямого их назначения, и притом без охранения их полной готовности к немедленному восстановлению ружейного производства, неблагоприятно отразилось на возможности приступить к усиленной производительности по изготовлению новых винтовок с первых же дней наступления войны, так как потребовалось много времени, чтобы приспособить к этому работу заводов.

Никакого заблаговременно разработанного плана мобилизации оружейных заводов на случай войны не было, хотя при реорганизации армии в 1910 г. установлено было, между прочим, повысить в случае нужды ежедневный выход винтовок до 2000 штук со всех трех заводов (вместо выхода 1875 винтовок в день, на какой было рассчитано оборудование заводов). Но одновременно с предъявлением требования значительного повышения производительности [266] оружейных заводов уменьшились наряды на изготовление винтовок, чем деятельность заводов естественно сокращалась.

Мало того, несмотря на то, что развитие ружейного производства зависит прежде всего от успеха отливки основной части ружья — ствола и что литье и сверление ствольных болванок производилось в России лишь на одном Ижевском заводе, решено было в 1912 г. сократить на заводах свыше чем вдвое имевшиеся запасы черновых ружейных стволов{564}.

В запасе заводов определено было содержать только 100000 ствольных болванок — на Тульском и Ижевском по 40000 и на Сестрорецком 20000. Сообразно этой же норме были сокращены затем и запасы березовых ложевых болванок, а также ствольных накладок.

Таким образом, ко времени объявления войны на оружейных заводах оказалось очень ограниченное количество ствольных и ложевых болванок, что также послужило одной из причин замедления в изготовлении новых винтовок. Это было осознано председателем особого совещания по обороне государства военным министром генералом Поливановым лишь по истечении года войны.

Неблагоприятными условиями общего характера, в которые была поставлена русская военная промышленность указанными нецелесообразными мероприятиями, проводимыми царским правительством, и в первую очередь ничтожными нарядами на винтовки последних перед войной лет, «было почти совсем заглушено с великим трудом развившееся (ружейное) производство; разбрелись и распылились не только люди, но и станки, инструмент, лекала и самое главное — навыки»{565}.

В связи с разработкой нового плана снабжения русской армии по так называемой «большой программе», когда выяснилось, что артиллерийское ведомство обязано будет изготовить к 1917 г. большое количество винтовок сверх имеющихся на вооружении и в запасах, Государственной думой издан был закон 24.VI 1913 г. об отпуске средств на восстановление и переустройство оружейных заводов, рассчитанное на 1913—1916 гг. Тогда же со стороны ГАУ начались изыскания по заказу черновых оружейных стволов на частных заводах, так как единственный Ижевский оружейный завод был способен отливать около 650000 стволов в год, что считалось недостаточным.

К расширению наших более мощных Ижевского и Тульского заводов приступили лишь с весны 1914 г. Война застала эти заводы в периоде переустройства, в самом начале строительных работ, при прежнем их оборудовании и в состоянии дезорганизации производства. Поэтому усиление производства винтовок не могло начаться в ближайшие месяцы после начала войны. [267]

На отливку и поставку стальных ствольных болванок согласился только один частный Сормовский завод, приступив к работе в 1914 г. уже после объявления войны и предполагая подавать первые партии стволов лишь в конце 1915 г.{566}.

Необходимо иметь в виду, что и установка вновь массовой фабрикации такого точного сложного изделия, как 3 -лин. винтовка, и восстановление расстроенного ружейного производства требует очень много времени. Между тем, руководители военного ведомства и в частности Генеральный штаб старой русской армии, стоявшие вне заводского дела и мало им интересовавшиеся, не имели представления о той огромной по объему и сложности работе, какую представляет собой оружейное производство, и о тех чрезвычайных трудностях, какие встречаются при этой работе.

Статистические данные по опыту производства 3 -лин. винтовки показывают, что «от начала установочных работ и до прочно установившегося массового производства протекло почти три года» и что «от начала постановки производства и до выпуска первой годной валовой партии изделий должно пройти не менее двух лет». Эти данные подтверждались и опытом других государств.

На первый взгляд эти сроки представляются чрезмерно растянутыми, но если знать хотя бы в кратких чертах и хотя бы 10 основных технических этапов постановки массового производства винтовки, то сроки эти представляются вполне оправданными. И это принимая во внимание этапы лишь технического и механического характера, не учитывая других не менее трудных этапов, требующих много времени для осуществления, как подбор квалифицированных техников и мастеров, подбор рабочих, организация труда и т. д.

Как ни длинны эти сроки, с ними следовало мириться, их нужно было знать и учитывать при постановке задач боевому снабжению; их необходимо было учитывать при разработке планов войны, исход которой в значительной мере зависит от возможностей боевого снабжения.

Царское военное министерство ничего этого не учитывало, ставя в 1910 г. задачу ежедневного выхода 2000 винтовок и одновременно разрушая оружейное производство чрезмерным сокращением заказов на винтовки и рядом других крайне нецелесообразных мероприятий.

Верхи командования старой русской армии, представители царского правительства и так называемых «общественных кругов» — все требовали и ожидали от артиллерийского ведомства, что око в первый же месяц войны даст не менее 60000 новых винтовок, между тем оно дало в августе 1914 г. лишь около 10000 винтовок и только в июне 1915 г., т. е. почти через год после начала войны, производительность русских оружейных заводов достигла ожидаемой нормы в 60000 винтовок. [268]

Норма эта оказалась значительно ниже действительной потребности в винтовках, предъявленной войной. Вскоре после начала войны обнаружился крайний недостаток винтовок. В августе 1915 г, бывш. председатель особой распорядительной комиссии по артиллерийской части (генерал-инспектор артиллерии) заявил верховной комиссии, что ежемесячные потери винтовок в армии достигают 200000 штук и что на пополнение убыли нужно единовременно 2000000 винтовок (см. выше). Тогда же военный министр доложил Государственной думе, что для восстановления естественной убыли в винтовках и для подготовки укомплектования внутри страны необходимо выпускать не менее 200000 винтовок в месяц, т. е. почти в 3 1/2 раза больше нормы 60000 винтовок, определенной ГУГШ в 1910 г.

Норма ежемесячной потребности — 200000 винтовок — оставалась без изменения в течение всей войны.

Нужды действующей армии не ограничивались требованиями только новых винтовок. С началом войны из войск и артиллерийских складов стали поступать на оружейные заводы винтовки, пришедшие в негодность, которые по свойству повреждений требовали заводского исправления, с заменой наиболее ответственных частей ружья новыми. Очевидно, такие исправления потребовали отвлечения опытных мастеровых оружейных заводов и работы на тех же станках, которые служили для изготовления новых винтовок.

Чтобы разгрузить оружейные заводы и ускорить исправление поврежденных винтовок, в районе военных действий в Варшаве была устроена обширная ружейная мастерская, впоследствии эвакуированная в глубокий тыл. В начале 1915 г. работы Варшавской мастерской по исправлению винтовок достигли 1000 винтовок в день, чем значительно сократилась отправка поврежденных винтовок на заводы. В 1916 г. ружейные мастерские были организованы при каждой армии и в тылу каждого фронта, и исправление винтовок на заводах почти совершенно прекратилось.

С первых же месяцев войны стало очевидно, что производительность русских оружейных заводов, даже повышенная до 700000 винтовок в год, недостаточна для пополнения колоссальной утраты винтовок на полях сражений и что даже при наибольшем допустимом развитии производительности оружейные заводы, при самой напряженной их работе, не в состоянии выполнить те требования, которые предъявила им война. Поэтому параллельно с развитием производства на существующих оружейных заводах пришлось обратиться к заказу винтовок иностранным заводам, и с осени 1914 г. было приступлено к разработке проектов устройства новых оружейных заводов в России.

Расчет потребности русской армии в пулеметах, произведенный военным министерством в 1910 г., оказался еще более ошибочным и не отвечающим действительной потребности войны, чем расчет потребности в винтовках. [269]

По расчетам довоенного времени ежемесячная норма потребности определялась приблизительно в 40 пулеметов.

Между тем, в мае 1915 г. ГАУ определило ежемесячную потребность в 800 пулеметов.

По подсчетам же ставки, произведенным к 1917 г. для междусоюзнической конференции, потребность в пулеметах на 1917 г. определялась: ежемесячная — 600 пулеметов и единовременная — 13000 пулеметов Максима, 10000 пулеметов Кольта и 110000 ружей-пулеметов.

Производительность Тульского оружейного завода, единственного изготовлявшего пулеметы в России, рассчитана была в довоенное время на максимальный выпуск до 700 пулеметов в год, или до 60 в месяц (в 1914 г. в среднем он выпускал 48 пулеметов в месяц).

Таким образом, ежемесячная потребность в 600 станковых пулеметов, определившаяся во время войны, в 15 раз превысила ежемесячную потребность в 40 пулеметов, установленную в 1910 г., а годовая производительность Тульского завода в 700 пулеметов далеко не могла покрыть действительную годовую потребность в пулеметах, определяемую в 1915 г. до 25000 пулеметов, а в 1917 г. до 30000 пулеметов.

Один Тульский завод не мог, разумеется, удовлетворить огромную потребность в пулеметах во время войны.

Пулеметное производство еще сложнее и труднее, чем ружейное: предельная точность в пулемете до 1/2 тысячной дюйма, тогда как в винтовке 1 тысячная, а некоторые части пулеметного замка должны быть изготовлены с точностью лекал без какого бы то ни было допуска и пригоняются «в притирку». Поэтому изготовление пулеметов могло поручаться только таким заводам, которые занимались их изготовлением, а таких в России, кроме Тульского оружейного завода, не было.

Попытки привлечения частной русской промышленности к изготовлению пулеметов оказались напрасными: Тульский оружейный завод не мог привлечь фабричный тульский район к изготовлению хотя бы частей пулеметов; центральному военно-промышленному комитету и заводу Однера (точной механики) предлагалось изготовлять пулеметы и станки, но они не взялись за эту работу.

Строить новые пулеметные заводы в России с расчетом на скорый выход пулеметов — ранее двух-трех лет, было бесполезно.

Пришлось обратиться к заказу пулеметов, как и винтовок, заграничным заводам, насколько возможно развивая пулеметное производство на Тульском заводе.

ГАУ, застигнутое войной после ряда лет почти полной приостановки выделки 3 -лин. винтовок и ничтожного производства пулеметов, стало принимать меры к ускорению работ по начатому переустройству и к восстановлению заводской производительности: заводам даны были указания, не останавливаясь перед затратами, приобретать станки, материалы и заказывать черновые ружейные [270] стволы; на заводах занимались механизмами и станками всякие сколько-нибудь пригодные помещения, ремонтировались и ставились вновь под приводы механизмы, которые перед тем были забракованы и предназначены на слом; скупалось все пригодное для ружейных работ; устанавливались работы в 2—3 смены, вводились работы по праздникам; к изготовлению отдельных частей винтовок были привлечены ижевские фабриканты охотничьего оружия (сверление стволов), завод Айваз (прицелы и штыки), завод Бауман в Финляндии (ложи), мелкие мастерские и ремесленные училища.

Восстановление и усиление производства на оружейных заводах, как и на всех прочих казенных заводах, крайне тормозилось по многим причинам и, между прочим, благодаря тому, что заводы в первое время войны работали на основании законоположений мирного времени, установивших сугубо бюрократический строй хозяйства и жизни казенных заводов.

Председатель особой распорядительной комиссии по артиллерийской части{567}, стремясь фактически как можно скорее поставить работу заводов на боевую ногу и пользуясь предоставленными ему широкими полномочиями, предписал заводам 20. II 1915 г.: «прекратить все приемы мирного времени, опускать все замедляющие работу заводов формальности, самостоятельно делать все необходимые распоряжения и покупки, испрашивая затем их утверждения». Одновременно он побуждал начальников заводов к личной инициативе и энергичной деятельности, грозя им в противном случае увольнением и т. д.{568}.

Благодаря принятым мерам производительность оружейных заводов постепенно увеличивалась, достигнув наивысшего предела в 1916 г. Но в том же году всеми русскими заводами, в том числе оружейными, стал довольно остро чувствоваться общий промышленно-экономический кризис, охвативший Россию в связи с войной и крайне осложнившийся расстройством транспорта. На заводах начали возникать задержки в работах из-за недостатка топлива и различных материалов, в том числе стали, а также вследствие износа станков и механизмов от напряженной трехлетней работы. Продолжительная форсированная работа, военные неудачи на фронтах и все более углубляющееся банкротство внутренней политики царского правительства — все это вызвало физическое и моральное переутомление и общее недовольство. Производительность русских заводов в 1917 г. начала снижаться.

Тульский оружейный завод. Загрузка Тульского оружейного завода нарядами на 3 -лин. винтовки стала резко снижаться с 1907 г.

Для поддержания загрузки завод поставил у себя с 1905 г., по собственной инициативе, изготовление 3 -лин. пулеметов Максима, которые до того времени заказывались в Англии. Постановка пулеметного [271] производства проведена была русскими инженерами и рабочими без всякого участия иностранцев, причем русские пулеметы по своему качеству не только не уступали английским, но даже имели несколько повышенную взаимозаменяемость некоторых частей. В тот же период понижения загрузки военными заказами Тульский завод поставил у себя изготовление некоторых военных и гражданских предметов, довольно чуждых оружейному делу, а именно: пулеметных станков системы Соколова, вьючных приспособлений, взрывателей безопасного типа, некоторых частей велосипеда для завода Дукс, охотничьих ружей и металлообрабатывающих станков большой точности, требующихся для оружейного, патронного, трубочного и т. п. военных производств массового характера.

Первые опыты точного станкостроения Тульский завод начал в 1908 г. Станки для военных производств высокой точности в России не строились; в довоенное время русские оружейные, трубочные и патронные заводы выписывали подобные станки из-за границы. Уже в 1909 г. Тульский завод стал готовить точные станки по заграничным моделям, а в 1910—1912 гг. выпускал ежегодно до 100 станков для себя и для других заводов.

В 1913 г., в связи с предположенным осуществлением «большой военной программы», решено было в течение двух лет, т. е. к январю 1915 г., расширить Тульский оружейный завод, чтобы «на случай войны» годовая его производительность при односменной работе достигла: винтовок — 250000, револьверов — 50000, пулеметов — 1000, станков к ним — 700, взрывателей — 250000. Заводу поставлено было впервые задание «мобилизационной мощности», но оно не было выполнено к началу войны. Война застала завод не подготовленным во всех отношениях, в особенности в отношении ружейного производства; строительные и механические работы по расширению завода к началу войны были далеко не закончены.

Тульский оружейный завод приступил к усилению своего оборудования для возобновления производства винтовок немедленно после объявления войны, но норма, до которой нужно было его довести, а именно 700 винтовок в сутки — указана была заводу ГАУ лишь в декабре 1914 г. С января 1915 г. на заводе было начато форсирование производства. Установлена была работа круглые сутки, число нерабочих дней было сокращено до двух в месяц, перешли на ручную подачу у станка, увеличили скорость резания и пр.; наконец, ГАУ облегчило условия приемки. Закупались станки как на внутреннем рынке, так и за границей (удалось приобрести за границей свыше 1000 станков, поступивших на завод в 1915—1916 гг.); выпуск станков из своего станкостроительного отдела завод довел в 1916 г. до 600. Под дополнительное оборудование занимались все сколько-нибудь свободные рабочие площади, несмотря на увеличение в заводе тесноты, достигшей к концу войны крайних пределов: около 3/4 саж. на станок вместо 2 саж. [272]

Результатом усиления оборудования и форсирования производства явился весьма интенсивный рост производства Тульского оружейного завода в течение войны по всем основным его изделиям, как это видно из табл. 50 (числа в табл. 50 округлены).

Таблица 50

 

Годы Тульский оружейный завод
винтовок револьверов пулеметов пулеметных станков взрывателей
           
           
           
           

 

Всего в 1914—1917 гг. изготовлено винтовок 1553959, исправлено винтовок 111498, изготовлено пулеметов 27927.

Тульский завод к ремонту винтовок совершенно не готовился и эта работа мешала основному его производству, в особенности в 1914—1915 гг., когда заводом было отремонтировано около 100000 винтовок. В 1916 г., когда были устроены армейские и фронтовые оружейные мастерские, работа завода по ремонту винтовок значительно сократилась: в 1916 г. исправлено было заводом лишь 8700 винтовок, а в 1917 г. 3550 винтовок.

Максимальная месячная производительность 62000 винтовок и 1200 пулеметов, какую развил Тульский завод в январе 1917 г., почти втрое превзошла производительность винтовок и почти в 20 раз производительность пулеметов, на которую завод был рассчитан в довоенное время (до 21000 винтовок и около 60 пулеметов в месяц). В том же январе, кроме 62000 винтовок и 1200 пулеметов, завод изготовил еще 15000 револьверов, 760 пулеметных станков и 660000 взрывателей. В общем производительность Тульского завода в январе 1917 г. превзошла производительность 1914 г. приблизительно в пять раз.

Такой успех нельзя не признать исключительным, в особенности если принять во внимание все крайне неблагоприятные условия, при которых приходилось работать заводу во время войны. Необходимо при этом отметить, что производительная работа Тульского завода была несколько ослаблена, так как попутно с форсированным развертыванием собственного производства заводу [273] пришлось во время войны содействовать постройке нового, так называемого 2-го Тульского завода, о чем будет сказано ниже.

Ижевский оружейный и сталелитейный завод. Загрузка Ижевского завода заказами 3 -лин. винтовок, как и Тульского, стала сильно падать с 1907 г.

Война застала Ижевский завод в сравнительно лучших условиях в отношении загруженности нарядами на винтовки, чем Тульский и Сестрорецкий оружейные заводы. В 1913 г., перед войной, Ижевский завод изготовил 58600 винтовок, в то время как Тульский завод сделал только 12800, а Сестрорецкий завод 3600 винтовок. Все же ружейное производство Ижевского завода перед войной было почти в 3 1/2 раза слабее его производительности по расчету довоенного времени — 200000 винтовок в год. В действительности мощность Ижевского завода к 1914 г., т. е. к началу войны, оценивалась лишь в 120000 винтовок в год (при односменной работе).

Из трех русских оружейных заводов Ижевский — единственный, установивший еще в 1868 г. производство оружейной стали, обслуживал ею не только себя, но и другие заводы. Развитие стального дела на Ижевском заводе вытеснило заграничную сталь из русского оружейного производства. Мало того, сосредоточение производства стальных оружейных полуфабрикатов на казенном оружейном заводе являлось весьма благоприятным с мобилизационной точки зрения. Производство ружейных стволов и ружейной стали на заводах других специальностей, в особенности на заводах не военных и не казенных, обречено было бы в мирное время, в периоды затишья в заказах на винтовки, на длительные простои и неизбежно с ними связанное разрушение, что при мобилизации в случае войны могло бы поставить оружейные заводы в критическое положение.

Кроме того, при валовом производстве оружия и при выработке новых образцов его весьма важно было иметь «свободу маневрирования свойствами металла», вследствие чего военно-оружейное дело следовало основывать на собственной металлургии.

Со времени введения на вооружение русской армии 3 -лин. винтовки Ижевский завод снабжал прочие оружейные заводы черновыми стволами и коробками, сталью для деталей винтовок и пулеметов, а также инструментальною сталью.

Мощность сталелитейного Ижевского завода предполагалось поднять по изготовлению черновых стволов и коробок до 600000 в год еще за несколько лет до начала мировой войны; тогда же решено было поставить на заводе вновь производство 3 -дм. (76- мм) гранат. С этой целью, так сказать, «основного» переустройства завода требовалось произвести большие строительные и механические работы, но отпуск денег настолько задержался, что работы могли быть начаты лишь в 1913 г., перед самой войной, и большая часть их производилось во время войны в 1914—1915 гг. [274]

Мощность Ижевского завода по стале-делательному производству к 1914 г. определялась по годовой производительности:

 

Стволов черновых просверленных 133000 штук
Коробок черновых 133000 штук
Стали сортовой 130000 пудов
Ленточной стали 10000 пудов
Проволоки стальной 6600 пудов

 

К началу войны на Ижевском оружейном заводе не менее трети станков и механизмов были устарелого типа, многие проработали свыше 30 лет и сильно износились.

Никакой подготовки к войне на Ижевском заводе в сущности не было произведено в довоенное время; никакого определенного задания на случай войны, ни мобилизационного плана завод не имел.

На Ижевском заводе интенсивная работа началась, как и на Тульском, с 1915 г. с применением почти тех же методов форсировки: работа в 3 смены, работа в праздничные дни, увеличения скорости резания и подачи, введение прогрессивных расценок по отдельным цехам и переходам, премии по выпуску готовых изделий и т. д. Одновременно Ижевский завод принял самые энергичные меры к усилению оборудования: приобрел более 300 станков частью за границей, частью от Тульского завода, частью приготовил сам; пустил в ход мартен в 20 т и 4 тигельные печи, почти удвоил число молотов в молотовой и пр.; в 1915 г. для усиления центральной станции поставил дизель-генераторы, а в 1916 — 1917 гг. 3 паротурбогенератора. В первые же годы войны возведены были по основному плану переустройства Ижевского завода здания: механической и токарно-сверлильной мастерских, осветительной и силовой станции, здание печей Сименса и расширены были здания сталелитейной, молотовой и листопрокатной мастерских и пр.

Во время войны в 1915 и в 1916 гг. последовали задания о дополнительном переустройстве завода, необходимом вообще для усиления мощности завода.

К началу февральской революции в 1917 г. не совсем было закончено даже основное переустройство завода; что же касается дополнительного переустройства по заданиям 1915—1916 гг., то по ним сделано было немного.

Несмотря на общие неблагоприятные условия и на отвлечение производственных сил на переустройство, все же мощность Ижевского завода, в связи с пополнением оборудования и благодаря принятым мерам форсирования производства, постепенно росла во время войны и достигла наивысшего предела также в 1916 г., как и на Тульском заводе.

Развитие производства винтовок на Ижевском заводе в период войны 1914—1917 гг. показано в табл. 51. [275]

Таблица 51. Ижевский оружейный и сталелитейный завод (числа округлены)

 

Годы Изготовлено винтовок Исправлено винтовок Изготовлено
стволов винтовочных стволов пулеметных стали разной, пудов{569}
           
           
           
           

 

Из табл. 51 видно, что годовая производительность завода по изготовлению винтовок в 1916 г. (также и в 1917 г.) — около 505000 превышала в 4,2 раза действительную производительность по оценке 1914 г. — 120000 винтовок; что же касается месячной производительности, то она достигла максимального предела 65683 винтовки в январе 1917 г. и превысила почти в 8 1/2 раз производительность завода в начале войны в августе 1914 г. — 6446 винтовок.

Производительность Ижевского сталеделательного завода значительно возросла в 1916 г. по сравнению с предшествовавшими годами; например, стали тигельной в 1916 г. изготовлено было почти в 3 раза больше, чем в 1914 г., винтовочных стволов в 6 раз больше и т. д., а по сравнению с мощностью завода по оценке 1914 г. перед войной (133000 черновых стволов в год) завод изготовил стволов в 1916 г. почти в 11 раз больше.

В 1914—1915 гг. Ижевский завод не ощущал недостатка в материалах и топливе, но развитие его производительности, кроме общих неблагоприятных условий, тормозилось еще недостатком рабочих высокой квалификации и сильным износом заводского оборудования, происходившим при форсированной работе в 3—4 раза быстрее обычного вследствие того, что оборудование завода в значительной части было устаревших типов и сильно разработано уже в довоенное время.

В 1916 г. Ижевский завод, как и все другие заводы, стал терпеть острую нужду во всем, в особенности в пилах и в шлифовальных и полировальных материалах, вследствие чего заводу пришлось устроить свою пилозубную мастерскую и организовать у себя приготовление указанных материалов. [276]

Со второй половины 1917 г., вследствие вызванной войной разрухи во всех отраслях государственной жизни и народного хозяйства, производительность Ижевского завода стала довольно быстро падать.

Сестрорецкий оружейный завод. В довоенное время наряды на изготовление 3 -лин. винтовок, даваемые Сестрорецкому оружейному заводу, далеко не достигали той нормы производительности, на которую завод был рассчитан (75000 винтовок в год). Но все же до 1910 г. завод этот имел сравнительно достаточные заказы, а в последующие годы заказы стали быстро падать, разрушая ружейное производство завода: в 1911 г. завод изготовил лишь 2530 винтовок, в 1912 г. ни одной, в 1913 г. 3597 винтовок, т. е. менее 5% его производительности.

При реорганизации русской армии в 1910 г. военное министерство возбудило вопрос даже о совершенном закрытии Сестрорецкого завода (уже в третий раз). ГАУ с большим трудом удалось отстоять завод, представив подсчеты, доказывающие, что не только нельзя закрывать Сестрорецкий завод, но что для обеспечения армии ручным оружием в случае войны трех оружейных заводов будет недостаточно и придется строить еще новые заводы.

Сестрорецкий завод нельзя было закрывать также и потому, что он не был чисто оружейным. В нем имелся инструментальный отдел с образцовой мастерской, организованной из переданного Сестрорецкому заводу в 1898 г. инструментального отдела бывш. Петербургского трубочно-инструментального завода.

На инструментальный отдел Сестрорецкого завода возложено было изготовление серий образцового и поверочного инструмента для различных военных заводов и для предметов артиллерийского вооружения армии и флота, войсковых лекал для винтовок и пулеметов, крешерных приборов и столбиков, квадрантов, приборов системы Лауница для стрельбы береговых крепостей и др. Таким образом, Сестрорецкий завод изготовлял все мерительные приборы для всех военных заводов России и по существу являлся для военного ведомства единственным держателем «мер и весов».

Инструментальный отдел и образцовая мастерская Сестрорецкого завода всегда бывали даже перегружены работой, поставленной в техническом отношении безукоризненно и отличающейся высокой точностью, доведенной для некоторых изделий до 0,0002 дюйма.

Образцовая мастерская к 1910 г., т. е. ко времени возникновения вопроса о закрытии Сестрорецкого завода, была оборудована 170 станками для точных работ и укомплектована 400 рабочими высокой квалификации (при эвакуации в 1918 г. образцовая мастерская вывезена была в Златоуст, где наиболее ценные предметы ее обору



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-04-20 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: