К началу мировой войны 1914—1918 гг. личный состав русской артиллерии оказался отлично подготовленным в техническом отношении к ведению стрельбы, за редким исключением — среди некоторых старших артиллерийских начальников, по большей части престарелых, случайно остававшихся в рядах строевых частей артиллерии (многие из них были в начале войны отчислены в тыловые учреждения или уволены в отставку), а также среди офицеров, призванных по мобилизации из запаса. Подготовка же в тактическом отношении командного состава артиллерии, в особенности старших артиллерийских начальников, оказалась вообще довольно слабой; отчасти в результате этого проявление в необходимых случаях целесообразной личной инициативы не было обычным явлением среди русских артиллеристов во время войны. Что же касается подготовки пополнений офицеров и солдат артиллерии во время войны, то она в общем была неудовлетворительной.
Подготовка пополнений личного состава артиллерии производилась главным образом в глубоком тылу при запасных частях и отчасти в тыловых районах театра военных действий.
Согласье Положению от 5 (18) января 1916 г.{768}, наблюдение «за подготовкой на театре военных действий личного состава артиллерийских пополнений» возлагалось на полевого генерал-инспектора артиллерии. Он же должен был наблюдать и проверять боевую подготовку личного состава артиллерийских пополнений в запасных частях, находящихся вне театра военных действий, в ведении военного министерства, так как за ним сохранялись во время войны его обязанности, установленные приказом по военному ведомству 1910 г. за № 664.
Но со стороны полевого генинспарта не было обращено в период войны должного внимания на подготовку артиллерийских пополнений как на фронте, так и особенно в глубоком тылу. Во время войны он не инспектировал запасные артиллерийские части, в которых производилась подготовка пополнений, а командируемые [123] им лица изредка заглядывали в запасные части, но лишь попутно, при исполнении какого-либо другого основного поручения, причем доклады их о состоянии запасных частей артиллерии оставались почти без внимания.
|
|
В этом отношении в пехоте действующих армий дело было поставлено лучше. Состоявший для поручений при начальнике штаба главковерха генерал Искрицкий неоднократно, начиная с осени 1915 г., командировался для осмотра частей пехоты в отношении пополнений офицерским составом и солдатами, конским составом, предметами вооружения, обмундирования и снаряжения, обозом, инженерным имуществом, средствами связи, а также в отношении боевой подготовки, санитарной части и по. На доклады Искрицкого о результатах его командировки наштаверх генерал Алексеев обращал достаточное внимание, и по его приказанию по этим докладам делались соответствующие распоряжения{769}.
Запасные артиллерийские части были предоставлены, в сущности, сами себе, так как начальники окружных артиллерийских управлений, которым они подчинялись, были перегружены работой по артиллерийскому снабжению, считали эту работу более ответственной и относились к постановке дела в запасной артиллерии в общем поверхностно.
Определенного плана боевой подготовки артиллерийских пополнений, которым должны были бы руководствоваться все запасные артиллерийские части, не существовало. Подготовка производилась разно и, в зависимости от сложившихся условий, где лучше, где хуже.
|
|
Артиллерия действующих армий получала пополнения в большинстве случаев недостаточно хорошо подготовленными и должна была завершать подготовку, а иногда почти полностью сама подготавливать пришедшие пополнения в боевых условиях.
Неудовлетворительность подготовки пополнений нельзя было ставить в вину запасным артиллерийским частям, которые были поставлены в столь неблагоприятные условия, что большего и невозможно было достигнуть.
Военное министерство (Главный штаб), распределяя призванных по мобилизации из, запаса людей, не особенно считалось со специальностью призываемых на прежней их службе в кадровом составе.
В начале войны много бывших артиллеристов, призванных из запаса, не исключая фейерверкеров, бомбардиров-наводчиков, телефонистов, ездовых и других специалистов, которые были бы очень нужны для формируемых артиллерийских частей, попало в пехоту и было потеряно для артиллерии. Призываемых по мобилизации бывших артиллеристов приходилось направлять в пехоту главным образом вследствие переполнения призываемыми артиллерийских запасных частей. С 1915 г., с увеличением числа запасных батарей с 35 до 54, положение несколько улучшилось, но с 1915 г. [124] в запасные батареи поступали солдаты не из запаса, к тому времени уже значительно иссякшего, которым нужно было только напомнить обязанности службы, а в большинстве случаев новобранцы, требовавшие обучения всему вновь. Между тем командный состав запасных артиллерийских частей состоял преимущественно из артиллерийских офицеров, признанных по состоянию здоровья негодными для строевой службы, или назначенных из отставки в ополченские части стариков, т. е. из таких офицеров, для которых служба в строю была уже тяжела и особенно в тех неблагоприятных условиях, в каких в значительной степени оставались артиллерийские запасные части и после 1915 г.
|
|
Все это приводило к тому, что пополнения, отправляемые из запасных батарей в действующую армию, оказывались слабо подготовленными к боевым действиям. В особенности слабой была подготовка пополнений для полевой легкой гаубичной и для тяжелой (всех калибров) артиллерии, так как для первой и по организации 1915 г. оставалось прежнее недостаточное число запасных батарей — лишь 5, тогда как к концу войны в армии состояло 223 действующие полевые гаубичные батареи (см. т. I, ч. 1), а для тяжелой артиллерии вовсе не имелось своего специального запаса, пока не были сформированы: в конце 1915 г. — 1-й запасный тяжелый артиллерийский полк из остатков крепостной артиллерии и весной 1916 г. — 2-й запасной тяжелый артиллерийский полк. Что же касается пополнений для конной артиллерии, то подготовка этих пополнений также была слабой вследствие ограниченного числа запасных конных батарей — всего 3 запасные на 126 действующих конных батарей.
Уровень боевой подготовки офицерского состава артиллерии, стоявший к началу войны довольно высоко, особенно в отношении искусства стрельбы, значительно понизился в период войны.
Некомплект офицеров в артиллерии стал особенно остро чувствоваться с 1916 г. в связи с многочисленными формированиями артиллерийских частей, потребовавшими много офицеров. Острее всего давал себя знать в артиллерии недостаток офицеров для замещения должностей командиров батарей и выше.
Между тем существовавшая в мирное время организация подготовки офицерского состава артиллерии была нарушена с началом войны. Из артиллерийских и других военных училищ, служивших для подготовки младших офицеров, стали производить во время войны ускоренные выпуски офицеров, прошедших сокращенный, в несколько месяцев, курс теории и практики военного дела, т. е. недостаточно подготовленных к исполнению своих обязанностей. К тому же оставляло желать лучшего и качество преподавательского состава училищ, набираемого нередко из случайных, оказавшихся свободными в тылу офицеров, по большей части признанных по состоянию здоровья негодными для службы в строю, или из офицеров, служивших в тыловых военных учреждениях; большинство же постоянных штатных преподавателей было откомандировано из военных училищ в действующую армию. [125]
В результате прибывавшие в артиллерию на пополнение некомплекта офицеры ускоренных выпусков из военных училищ оказывались подготовленными гораздо слабее офицеров, закончивших полный курс тех же училищ: Что же касается прапорщиков, произведенных в мирное время при окончании обязательного срока службы в армии из вольноопределяющихся с средним или высшим образованием и призванных в артиллерию по мобилизации из запаса, то их подготовка была еще много слабее подготовки офицеров ускоренных выпусков из военных училищ. Между тем во время войны прапорщики запаса составляли значительный процент среди младших офицеров артиллерии. Офицеры других родов войск, которых приходилось переводить в артиллерию на пополнение некомплекта, совершенно не имели специальной артиллерийской подготовки и знакомились с артиллерийской службой путем боевой практики.
Подготовка в офицерской артиллерийской школе офицеров для замещения должностей командиров батарей и артиллерийских дивизионов была на время войны прекращена. В результате этой ошибки недостаток подготовленных кандидатов для замещения должностей командиров батарей и дивизионов стал чувствоваться со второго года войны и чрезвычайно остро с 1916 г.
С самого начала войны приостановлены были учебные занятия и в Артиллерийской академии; все слушатели академии, не исключая слушателей старшего, последнего курса, которым до окончания академии оставалось несколько месяцев, были откомандированы в свои части в действующую армию. Но ввиду того, что война приняла затяжной характер, а для работы в военной промышленности нехватало артиллерийских инженеров-технологов, учебные занятия в Артиллерийской академии были возобновлены, начиная с первого курса, который был укомплектован в большинстве прапорщиками запаса из студентов высших технических учебных заведений. Что же касается слушателей офицеров, откомандированных из академии в свои части в начале войны, то в 1917 г. решено было возвратить их в академию для окончания курса, но возвратились из них лишь некоторые, остальные были потеряны для академии.
Прибывавшие в войсковые артиллерийские части действующей армии офицеры пополнения доучивались в условиях боевой обстановки, что было вообще крайне трудно и нередко даже невозможно.
Пополнения солдат, прибывавшие в артиллерию действующей армии, доучивались в батареях и дивизионах сравнительно легко.
Во все время войны степень боевой подготовки русской артиллерии, несмотря на приобретаемый боевой опыт, вообще понижалась, неизменно оставаясь, однако, сравнительно гораздо выше подготовки других родов войск и в особенности пехоты.
В действующей армии попытки поднять боевую подготовку войск, в особенности командного состава, начались в начале войны, уже с осени 1914 г. Так, например, приказом 1-й армии 17 октября 1914 г. предлагалось: [126]
«Использовать свободное время на строевое и тактическое обучение войск, имеющих в своих рядах большой процент запасных. Это особенно важно для второочередных.
Офицеров артиллерии для тактических занятий распределять по соответствующим полкам пехоты и конницы, обратив особое внимание на взаимодействие всех родов войск...
Боевой опыт обнаружил слабую дисциплину в строю, малую сплоченность и слабую тактическую подготовку частей — с недостатком у солдат сведений по стрелковому делу (пехота часто стреляет через головы неприятеля)».
Приказом главнокомандующего Северо-Западным фронтом от 19 того же октября подтверждалась необходимость ориентировать подчиненных в обстановке и ставить им ясные, определенные задачи. «Батальонные и ротные командиры, не говоря уже о нижних чинах, идут в бой совершенно вслепую», — говорилось в приказе{770}.
В приказе войскам 4-й армии от 18 апреля 1915 г. указывалось в отношении боевой подготовки следующее:
«Война есть экзамен уже сделанному, переучивать поздно, а потому надлежит требовать точного проведения в жизнь действующих уставов и из них особенно полевого.
Не подлежит сомнению, что кадровые и боевые офицеры не нуждаются ни в каких указаниях, но вновь прибывающие офицеры ускоренных выпусков нуждаются в первое время в тщательном руководстве. С ними необходимо проходить под руководством старших офицеров практически все, что относится к прямым их обязанностям по всем отделам полевой службы.
Богатый опыт, приобретенный старшими офицерами, должен быть использован для подготовки младших, причем не следует увлекаться мелочами и ограничиваться только безусловно небоходимым и существенным».
В маневренный период войны, в 1914—1915 гг., пока кадровый состав артиллерии еще достаточно сохранялся и не был значительно ослаблен боевыми потерями и многочисленными новыми формированиями артиллерийских частей, на фронте действующей армии не проявлялось никаких существенных попыток к поднятию боевой подготовки артиллерии. Только в периоды боевого затишья в артиллерийских частях, отводимых в тыл на отдых, производились иногда строевые занятия при орудиях, верховая езда и пр., как это делалось и в мирное время, причем главной целью этих занятий было повышение подготовки пополнений, приходивших из запасных артиллерийских частей.
В позиционный период войны, с 1916 г., когда при штабе верховного главнокомандующего была создана должность полевого генерал-инспектора артиллерии, было обращено внимание на необходимость переподготовки артиллерии в соответствии с условиями борьбы за укрепленные полосы и с вновь появившимися во время [127] войны средствами артиллерийской, воздушной и химической борьбы (последняя была отнесена в то время к артиллерийским средствам — см. т. I, ч. 2).
В 1916—1917 гг. Управлением полевого генерал-инспектора артиллерии при верховном главнокомандующем (Упарт) были разработаны и изданы соответствующие наставления, указания и руководства, служившие пособием для переподготовки артиллерии. Кроме того, в те же годы распоряжением Ставки главковерха, по представлениям Упарта, были созданы разные специальные курсы и школы для переподготовки артиллерии.
Непосредственное руководство и наблюдение за переподготовкой возлагалось на соответствующих строевых начальников. Высшее руководство и проверка переподготовки артиллерии на местах в сущности отсутствовали во время войны. Выше говорилось, что согласно «Положению о полевом генерал-инспекторе артиллерии» на него возлагалось наблюдение за боевой подготовкой артиллерийских частей, личного состава артиллерийских пополнений и вновь сформированных артиллерийских частей, и он был обязан производить лично или через состоящих при нем для поручений начальника и чинов Упарта осмотр и проверку артиллерийских частей. Но Ставка главковерха, в лице полевого генинспарта, ограничивалась по большей части письменными указаниями по вопросам подготовки артиллерии. Иногда только командировались от Упарта специалисты для инструктажа в той или иной области артиллерийской техники, по большей части в области вновь организуемой химической борьбы. Лично сам полевой генерал-инспектор артиллерии с некоторыми сотрудниками или начальником Упарта или по его назначению особые комиссии выезжали на фронт в течение 1916—1917 гг. не более 10 раз, по большей части для расследования в артиллерийском отношении причин той или иной крупной боевой неудачи, причем о результатах расследования с заключением полевого генинспарта, а нередко и с заключением начальника штаба главковерха сообщалось высшему командованию на фронтах действующей армии.
По распоряжению полевого генинспарта сотрудниками Упарта или специально образованными комиссиями с представителями от штаба главковерха и от инспекции артиллерии на фронтах действующей армии были составлены, как выше упоминалось, и объявлены для руководства войскам: «Наставление для борьбы за укрепленные полосы», ч. II и III (действия артиллерии при прорыве и обороне укрепленной полосы), являвшееся основным боевым руководством, «Наставление для стрельбы артиллерии при помощи летчиков-наблюдателей», «Инструкция для передачи наблюдения с самолетов», «Инструкция для применения сигналов цветными звездками», много разных инструкций и наставлений по химической борьбе и пр.
В строевых частях артиллерии получаемые из Ставки главковерха наставления, руководства и указания прорабатывались среди офицеров под контролем командиров артиллерийских бригад и дивизионов. [128] Офицеры под непосредственным руководством своих командиров батарей ознакамливали с новыми наставлениями и руководствами подчиненных им солдат, главным образом фейерверкеров (низший командный состав в артиллерии), поскольку это было для них необходимо. Постепенно приобретенный боевой опыт, как зафиксированный указанными новыми наставлениями и руководствами, так и не зафиксированный, усваивался практическим путем. Что же касается уставов, наставлений и разных правил и инструкций довоенного времени, то они проводились в жизнь на боевой практике как общеизвестные, и если с ними теоретически и ознакамливались во время войны, то лишь прибывающие вновь в части артиллерии пополнения солдат и офицеров, причем это делалось обычно в периоды боевого затишья на фронте или в случаях нахождения той или иной артиллерийской части в тылу на отдыхе или по другим причинам.
Сколько-нибудь планомерных занятий по обучению артиллерии по определенным программам, составленным для отдельных отраслей артиллерийской службы, в сущности, не проводилось во все время войны, по крайней мере, в строевых частях артиллерии, находившихся на фронте. Артиллеристы, как и прочие военные того времени с Генеральным штабом во главе, были убеждены в том, что война будет кратковременной, что во время войны не только не потребуется переучивать войска, но не нужно будет освежать в памяти и повторять с ними что-либо из того, чему они были обучены в мирное время. Артиллеристы считали, как это говорилось в приведенном выше приказе командующего 4-й армией, что война является экзаменом уже выученного в мирное время и что во время войны «переучивать поздно».
В маневренный период войны, когда части артиллерии действующей армии постоянно находились в состоянии похода или в боях, нельзя было и думать о каких-нибудь регулярных занятиях по их обучению, по укреплению или поднятию боевой подготовки артиллерии; к тому же в этом в первое время войны артиллерия и не нуждалась, так как вышла на войну достаточно хорошо подготовленной. В маневренный период войны приходилось вести занятия только по обучению пополнений, приходивших из запасных артиллерийских частей недостаточно подготовленными, и при этом только, как об этом упоминалось, в частях артиллерии, отводимых на отдых в тыл армий.
В позиционный период войны продолжительное стояние на одном и том же месте и выпадавшие иногда случаи долгого боевого затишья позволяли периодически вести занятия в артиллерии по всем отраслям строевого обучения — при орудиях, верховой езде и пр., — по повышению подготовки офицеров в отношении стрельбы, тактики в позиционных условиях борьбы и т. д. В артиллерии, расположенной на боевых позициях, занятия эти носили случайный характер и производились по большей части по инициативе отдельных лиц командного состава, разнообразно, где лучше, где хуже, и обычно без указаний и руководства старших [129] начальников. В артиллерии же, находившейся в тыловых районах фронта и в частях артиллерии, формировавшихся в глубоком тылу, занятия проводились систематически по определенным программам, более интенсивно, чем в мирное время, и под наблюдением, а иногда и под непосредственным руководством старших артиллерийских начальников (например, под руководством командира 2-го запасного тяжелого артиллерийского полка, при котором формировались тяжелые батареи, вооружаемые орудиями новейших образцов, получаемыми главным образом из Франции и Англии).
Не говоря уже о безусловной необходимости обучения артиллерийских пополнений в запасных артиллерийских частях и личного состава вновь формируемых частей артиллерии, строевые и прочие учебные занятия необходимы были и во всех остальных артиллерийских частях, в том числе находившихся на боевых позициях, для поддержания на известном уровне как боевой подготовки, так и дисциплины, расшатывавшейся прежде всего от безделья и скуки в условиях так называемого «позиционного сиденья». В частности, верховая езда и проездки лошадей в частях полевой артиллерии были необходимы для сбережения конского состава.
Необходимость ведения регулярных учебных занятий во всех строевых частях артиллерии учитывалась артиллерийским командованием, но осуществить такие занятия в условиях боевой обстановки на позициях было крайне трудно, а нередко и невозможно; поэтому в батареях на фронте занятия велись лишь по мере возможности, в зависимости от энергии и проявления личной инициативы ближайших командиров, иногда даже младших офицеров батарей.
Систематическое обучение удалось организовать только в тыловых формируемых артиллерийских частях, в особенности в частях тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН), на боевую подготовку которых было обращено самое серьезное внимание. Даже в 1917 г., после Февральской революции, в частях ТАОН велись занятия регулярно по установленным программам — и с офицерами, и с разными командами солдат-специалистов (разведчиков, наблюдателей, связистов, телефонистов, наводчиков, орудийных фейерверкеров и т. д.), и с полным составом батарей и дивизионов, которому давалась практика в маневрировании и стрельбе. Хорошая боевая подготовка частей ТАОН вполне оправдала себя отличными боевыми действиями ТАОН в период июльских операций 1917 г. на Юго-Западном и на Западном фронтах (см. ч. VII).
Согласно приказу Ставки главковерха{771}, последовавшему по представлению Упарта, была сформирована в мае 1917 г. при управлении начальника ТАОН для подготовки личного состава полевая артиллерийская школа, имевшая назначением: а) подготовку командиров дивизионов и батарей, практическое изучение способов устройства позиций, наблюдательных пунктов, снарядохранилищ [130] и пр., ознакомление с новейшими приемами борьбы, взятыми из опыта войны, и выработку общего взгляда на методы ведения боя артиллерией за укрепленные позиции и в условиях полевой маневренной войны; б) производство опытов, составление таблиц и правил стрельбы из орудий новейших образцов; в) подготовку артиллерийских наблюдателей с самолетов, обучение их разведке целей, правильной передаче наблюдений при стрельбе по целям, встречающимся в боевой обстановке, корректированию огня своих орудий, фотографированию неприятельских позиций, чтению полученных снимков, развертыванию их в планы и стрельбе с самолетов из пулемета; г) подготовку артиллерийских наблюдателей с аэростатов в отношении корректирования огня и наблюдения за полем; д) подготовку офицеров к управлению работой приемных радиостанций во время корректирования стрельбы; е) подготовку специалистов связи.
К школе ТАОН было придано: 2 артиллерийских авиационных отделения с 4 приемными радиостанциями, 1 воздухоплавательный отряд, 4 пушки 152 -мм в 120 пудов, 8 пушек 76 -мм обр. 1902 г., 4 горные 76 -мм пушки обр. 1909 г. и 2 гаубицы 122 -мм; кроме того, прикомандировывались части тяжелой артиллерии.
Продолжительность курса школы для командиров дивизионов и батарей — 4 недели, для наблюдателей — около 6 недель.
Таким образом, полевая офицерская артиллерийская школа при ТАОН должна была обслуживать не только ТАОН, но и прочую полевую и тяжелую артиллерию и по своему назначению могла до некоторой степени быть заместительницей офицерской артиллерийской школы мирного времени. Впрочем, курс школы ТАОН пришлось значительно сократить, ограничив его главным образом практической подготовкой в области новых условий, выдвинутых позиционной войной.
Так или иначе, создание школы ТАОН вызывалось действительной необходимостью повышения боевой подготовки комсостава артиллерии. Деятельность офицерской артиллерийской школы была прекращена в расчете на кратковременность войны, но раз война приняла затяжной характер, необходимо было работу названной школы восстановить и периодически проводить в ней хотя бы сокращенную подготовку командного состава, в особенности вновь назначаемого в ряды артиллерии действующей армии. Надо полагать, что при существовании офицерской артиллерийской школы во время войны подготовка артиллерии в отношении искусства стрельбы не понизилась бы настолько, как это давало себя знать уже со второго года войны.
Школа ТАОН была организована несколько раньше официального ее оформления приказом Ставки, но все же существование этой школы было так кратковременно, что она не успела развернуть в полной мере своей работы и в общем принесла сравнительно немного пользы, что можно объяснить также и не совсем удачным подбором ближайших руководителей школы. [131]
В сентябре 1917 г. при офицерской школе ТАОН были сформированы: 1) авиационно-артиллерийское отделение в составе 6 самолетов, которое назначалось для производства полетов, связанных с выполнением задач школы ТАОН по корректированию стрельбы и подготовке наблюдателей; 2) авиационно-радиотелеграфное отделение — для обучения офицеров переменного состава школы радиотелеграфному делу и практическому его применению на самолетах для корректирования стрельбы.
В начале ноября того же (1917) года приказом Ставки продолжительность прохождения курса школы ТАОН была значительно увеличена — с 4—6 недель до 2 месяцев для всех слушателей переменного состава — командиров батарей и дивизионов и для наблюдателей{772}.
Для подготовки фейерверкеров и специальных команд — разведчиков, телефонистов и других специалистов из солдат — начальнику ТАОН предложено было в августе 1917 г. образовать при артиллерийских бригадах, вошедших в состав ТАОН, учебные команды {773}.
Приказом начальника штаба главковерха 24 ноября 1917 г. полевая офицерская артиллерийская школа ТАОН была расформирована {774}.
В целях обеспечения искусства стрельбы по воздушному флоту при помощи воздушного наблюдения были сформированы в 1917 г. на Северном и на Юго-Западном фронтах (по объявленным одновременно штатам и положению) курсы стрельбы по воздушному флоту, имевшие назначением{775}: а) теоретическое и практическое обучение офицеров полевой артиллерии стрельбе по воздушному флоту, имея в виду, что окончившие курсы офицеры должны явиться передатчиками полученных сведений и организаторами воздушной обороны в войсках; б) надлежащую подготовку личного состава вновь формируемых батарей для стрельбы по воздушному флоту; в) ознакомление обучающихся с организацией специальных команд службы связи и наблюдения при стрельбе по воздушному флоту; г) установление тесного взаимодействия артиллерии и авиации при совместной борьбе с воздушным флотом противника; д) ведение опытов и разработку новых способов и правил стрельбы по воздушному флоту; е) выработку способов ведения подготовительных к стрельбе упражнений и правильных приемов обучения; ж) ведение испытаний вновь предлагаемых приборов и приспособлений.
В переменный состав для прохождения курсов стрельбы по воздушному флоту командировалось по 20 командиров батарей и артиллерийских офицеров на 3 недели. Курсы подчинялись непосредственно инспектору артиллерии армий фронта. Полевой инспектор [132] артиллерий при главковерхе должен был объединять деятельность курсов, образованных на разных фронтах.
Курсы стрельбы по воздушному флоту, сформированные на Северном фронте, расположенные возле города Двинска, были переформированы в октябре 1917 г. в офицерскую школу стрельбы по воздушному флоту. При школе была сформирована своя зенитная батарея в составе 12 орудий на позиционных (неподвижных) установках, из которых только 4 орудия были обр. 1914 г., т. е. специальные 76 -мм зенитные пушки системы Тарновского-Лендера, остальные 8 орудий — приспособленные для противосамолетной стрельбы 76 -мм пушки (4 пушки обр. 1900 г. и 4 пушки обр. 1902 г.). Школа эта имела такое же назначение, как и курсы, но с изменением только в том смысле, что на обучающихся возлагалось не ознакомление, а изучение организации службы специальных команд — прожекторной, связи и наблюдения, — изучение материальной части приборов к способов их применения. Срок обучения был установлен в l 1/2 месяца. В переменный состав школы для прохождения курса командировалось от всех фронтов 15 артиллерийских офицеров, 10 офицеров от пулеметных команд и по 2 солдата на каждого офицера.
Начальник Упарта представил тогда же, 19 октября 1917 г., доклад наштаверху о неудобстве размещения школы для стрельбы по воздушному флоту в Двинске ввиду: а) отсутствия целей для стрельбы, так как противник будет избегать производить полеты в районе расположения школы, как избегал совершать полеты в районе Двинска в течение двух учебных периодов расположения там курсов Северного фронта, с одной стороны, вследствие рациональной постановки дела стрельбы по воздушным целям на курсах, с другой стороны, вследствие умышленного сокращения полетов немцами с целью парализовать деятельность курсов, существование которых для них не было секретом; б) невозможности надлежащего оборудования школы, размещения и устройства полигона вследствие близости боевой линии; в) зависимости устойчивости размещения школы от стратегической обстановки, могущей вызвать прекращение деятельности школы при изменениях фронта, и невозможности спокойной работы при таких условиях; г) отсутствия постоянного контакта с определенными авиационными частями, затрудняющего выработку методов и приемов борьбы с воздушным флотом противника, а также установление основ тесного взаимодействия противосамолетной артиллерии и авиации.
Ввиду этого начальник Упарта, согласно с мнением начальника авиации и воздухоплавания при штабе главковерха, полагал сформировать единую офицерскую школу стрельбы по воздушному флоту в Евпатории, где в то время формировалась авиационная школа, имевшая специальной целью тактическую и боевую подготовку летчиков. Такому расположению школы способствовали и климатические условия Евпатории, допускающие беспрерывное ведение занятий в течение почти круглого года. [133]
В школе в Евпатории предполагалось производить теоретическую подготовку офицеров переменного состава, вести подготовительные к стрельбе упражнения по своим самолетам и практические стрельбы по искусственным воздушным целям (в Двинске имелось в виду, помимо теоретической подготовки, давать главным образом практику стрельбы по неприятельским самолетам).
Помещения, отводимые в Евпатории офицерской артиллерийской школе стрельбы по воздушному флоту, отвечали своему назначению.
Одновременно с формированием этой школы упразднялись курсы стрельбы по воздушному флоту Юго-Западного фронта, причем необходимая часть личного состава этих курсов обращалась на сформирование управления школы.
На формирование батарей школы обращался личный состав 7-й отдельной позиционной батареи для стрельбы по воздушному флоту, находившейся в 6-й армии, и отдельной пулеметной команды для стрельбы по воздушному флоту, находившейся в 5-й армии{776}.
Наштаверх изъявил согласие на осуществление предложения начальника Упарта. Офицерская школа стрельбы по воздушному флоту стала формироваться в Евпатории с конца ноября 1917 г. под руководством Тарновского.
Успех стрельбы по воздушному флоту ввиду больших трудностей, какие она представляет, зависит не только от командира стреляющей батареи и от точности приборов, при помощи которых ведется стрельба, но и от всего личного состава батареи — офицеров и солдат, от которых, между прочим, требуются гибкость и быстрота соображения. Поэтому в офицерской школе стрельбы по воздушному флоту (или, как ее стали называть, в «зенитной школе») было обращено внимание не только на подготовку офицеров, но и на подготовку солдат как инструкторского кадра.
Предполагалось, что 12-орудийная батарея школы с двумя пулеметными и одним прожекторным взводом сможет пропускать во время войны в течение двухмесячного курса до 300 солдат.
В дальнейшем, по окончании войны, предполагалось всех «зенитчиков», уходящих в запас, держать на особом учете и периодически призывать ежегодно на двухнедельный срок на службу в батареи для стрельбы по воздушному флоту с целью ознакомления с новыми требованиями для тренировки.
Начальник школы для стрельбы по воздушному флоту Тарновский, придававший большое значение противовоздушной обороне, докладывал в то время начальнику Упарта о безусловной необходимости иметь в составе армии возможно большее число зенитных батарей, причем в мирное время значительное число их иметь в полном составе по штатам военного времени и расквартировывать их ближе к границам в виде, так сказать, артиллерийской воздушной пограничной стражи; остальные же зенитные батареи иметь в мирное время в кадровом составе, достаточно сильном, [134] с тем, чтобы они могли быстро развернуться при первом реальном признаке войны и еще до ее начала быть в готовности отразить совместно с истребительной авиацией воздушное нападение противника.
Для образования в артиллерийских частях кадра опытных наблюдателей для корректирования стрельбы с самолетов, согласно приказу Ставки{777}, разработанному Упартом в августе 1916 г., к каждому корпусному авиационному отряду прикомандировывались на 6 недель по 2 артиллерийских офицера из более опытных и сведущих в артиллерийской стрельбе (в чине не ниже поручика). Для наблюдения и корректирования стрельбы с привязных аэростатов прикомандировывались к воздухоплавательным ротам по 2 артиллерийских офицера на каждую воздухоплавательную станцию. Приказом была объявлена программа теоретических и практических занятий с артиллерийскими офицерами, прикомандированными к авиационным отрядам и воздухоплавательным ротам.
Временное положение об офицерах артиллерии, командируемых в авиационные отряды для исполнения обязанностей артиллерийских наблюдателей, было объявлено к руководству несколько позже — в марте 1917 г. На этих офицеров возлагались специальная разведка по указаниям артиллерийских начальников и корректирование артиллерийской стрельбы с самолетов{778}.
Приказом Ставки 8 сентября 1917 г. были сформированы на каждом фронте, кроме Кавказского, курсы стрельбы при помощи наблюдателей с самолетов и привязных аэростатов. Курсы эти подчинялись непосредственно на каждом фронте инспектору артиллерии армий фронта.
Назначение курсов: а) подготовка комсостава артиллерии к стрельбе при помощи самолетов и привязных аэростатов; б) подготовка наблюдателей с самолетов и привязных аэростатов из артиллерийских офицеров, обучение их фотографированию с самолетов и обращению с радиотелеграфом и радиотелефоном; в) ознакомление артиллеристов с авиацией и авиаторов со стрельбой артиллерии (первое — для целесообразного использования воздушного наблюдения при корректировании стрельбы, второе — для сознательной работы на артиллерию); г) выработка наилучших способов и приемов в отношении предварительной разведки, связи с землей и корректирования стрельбы с самолетов; д) подготовка комсостава артиллерии к организации широкого и согласованного наземного и воздушного наблюдения, а равно выработка приемов сводки и обработки полученных данных наблюдения и разведки.
Состав курсов: личный состав, постоянный и переменный, полевая легкая батарея, 2 тяжелых орудия, корпусной авиационный отряд, радиотелеграфное отделение и воздухоплавательный отряд.
В переменный состав командировалось 20 командиров батарей и 20 младших офицеров, предназначенных в наблюдатели с самолетов [135] и привязных аэростатов. Срок обучения — 2 месяца (теоретические и практические занятия).
Для практических занятий по аэрологии, аэронавигации, фотографии и пулемету при курсах имелись аэрологическая станция, аэронавигационный и фотографический кабинеты и пулеметная команда.
В начале декабря 1917 г. приказом Ставки были ликвидированы курсы стрельбы при помощи наблюдателей с самолетов и привязных аэростатов, сформированные на Западном фронте; курсы, сформированные на других фронтах, оставались до конца войны.
Для подготовки траншейной артиллерии приказом) Ставки 8 сентября 1917 г. в каждой армии, за исключением Кавказского фронта, были сформированы курсы траншейной артиллерии, подчиненные инспарту армии.