Действия 3-й стрелковой бригады. Задача 3-й стрелковой бригады на 5 октября сводилась к овладению фортами 4 (северо-западнее Германовице) и 5 (северо-восточнее Гроховице) и промежутком между ними (схема 10). Командир стрелковой бригады еще до рассвета выдвинул в исходное для атаки положение: 11-й стрелковый полк с 1-й легкой батареей на участок от д. Купятыче до выс. 289 (у шоссе из Низанковице в Перемышль), 10-й стрелковый полк с 3-й батареей — от д. Даровице до д. Княжице. С рассветом австрийцы открыли артиллерийский огонь с фортов 3 и 4 и повели контрнаступление, охватывая левый фланг 10-го полка со стороны д. Витошнице, но были отброшены пулеметным и ружейным огнем. Вторичное наступление австрийцев в 16 часов успеха также не имело.
Батарея артиллерийского дивизиона 3-й стрелковой бригады огня 5 октября не открывала. В 8 часов командир дивизиона был вызван с командирами батарей к командиру 3-й стрелковой бригады, [234] который объяснил им обстановку, указал предстоящие задачи и приказал произвести рекогносцировку позиций для 1-й и 2-й батарей в районе выс. 289, а для 3-й батареи в районе д. Корманице. К 12 часам рекогносцировка была закончена, но занять намеченные позиции до наступления темноты было невозможно вследствие сильного артиллерийского обстрела с фортов. Днем 2-я батарея оставалась на позиции у д. Заблотце, имея наблюдательный пункт командира в 1 км впереди, на выс. 272; около 14 часов батарея получила приказание присоединиться к 11-му стрелковому полку и действовать совместно с приданной тому же полку 1-й батареей. Командир 3-й батареи, приданной 10-му полку для содействия атаке форта 5, получив от командира полка данные обстановки и боевую задачу, занял позицию севернее деревень Клоковице, Яксмонице, имея впереди в 1 км наблюдательный пункт на выс. 297. Удаление 2-й и 3-й батарей в 2—3 км за своей пехотой было слишком велико. Командир стрелковой бригады приказал батареям переместиться вперед, чтобы быть ближе к фортам. В ночь на 6 октября батареи переехали на вторые позиции и к 7 часам утра располагались: 1-я и 2-я батареи рядом за выс. 289. имея на этой высоте наблюдательные пункты командиров батарей; стрельбой этих батарей руководил командир дивизиона, находившийся у д. Заблотце и установивший связь с командиром 11-го полка и командиром стрелковой бригады; 3-я батарея действовала отдельно с 10- м полком, переместившись на позицию к северу от д. Млодовице за выс. 281, на которой находился наблюдательный пункт командира батареи.
|
|
Результаты наступления 5 октября. Значительный успех был достигнут: 19-й пехотной дивизией, составлявшей ударную группу; 230- м пехотным полком 58-й дивизии на правом фланге; 60-й дивизией и 1-й бригадой 69-й дивизии на левом фланге. Действия 230-го полка были парализованы фланговым огнем с форта 15 (Борек); части 69-й дивизии понесли наибольшие потери от флангового артиллерийского огня с форта 2 и укрепления 1/6. Выяснилась безусловная слабость огня полевой легкой пушки по крепостным сооружениям. Артиллеристы пришли к убеждению в бесполезности траты снарядов для стрельбы по отчетливо видимой четырехорудийной броневой батарее, стоявшей возле укрепления 1/1, так как сосредоточенный по ней интенсивный огонь пяти батарей 19-й и 58-й бригад не причинил ей никакого вреда. Командир 73-го Крымского полка, против которого бронированная батарея действовала весь день, успех атаки обусловил уничтожением этой батареи.
|
|
Действие тяжелой артиллерии совершенно не удовлетворило начальника 19-й дивизии, так как она не оказала никакого содействия ударной группе и вела огонь лишь на флангах. Начальник 19-й дивизии просил командира корпуса выдвинуть 1-й тяжелый артиллерийский дивизион вперед в район Овчарня, Храплице «для более действительного содействия атаке передовых укреплений и форта Седлиска».
Генерал Дельвиг писал генералу Алексееву, что в день боя 5 октября «тяжелые гаубицы понадобились лишь для овладения [235] Золотой Горой, которая была взята около 2—3 часов дня при поддержке двух батарей тяжелых гаубиц 2-го дивизиона 4-й тяжелой бригады». Между тем сложившаяся 5 октября обстановка выдвинула перед командованием серьезнейший вопрос о наилучшем использовании тяжелой артиллерии, которая оказалась, вопреки мнению Дельвига, всюду необходимой.
Генерал Щербачев, усматривая из донесения начальника 19-й дивизии «колебание духа», напомнил ему, что атака должна быть доведена до конца, и указал, что «против укреплений должна действовать легкая артиллерия, а тяжелая будет содействовать». Такое указание явно противоречило основным свойствам легкой и тяжелой артиллерии, и если именно по такому принципу были распределены 5 октября роли между тяжелой и легкой артиллерией, то вероятно вследствие малочисленности первой. Во всяком случае такое решение вопроса оказалось, совершенно нежизненным, и на другой день, 6 октября, пришлось отвести тяжелой артиллерии иное место в подготовке атаки.
|
|
За день боя 5 октября выяснилась нецелесообразность одновременной атаки на обе группы Седлиских укреплений ввиду трудности борьбы с бронированными батареями и анфилирования подступов к крайним укреплениям Седлиской группы. Более благоприятным для прорыва был участок между укреплениями 1/2 и 1/5 протяжением около 2,5 км, так как, во-первых, атакующие этот участок войска были бы избавлены от анфиладного огня, во-вторых, из четырех укреплений участка только два имели бронированную артиллерию и для подавления огня с атакуемого сравнительно небольшого участка было бы, вероятно, достаточно огня 23 тяжелых гаубиц и 96 легких пушек (около 48 орудий на 1 км атакуемого фронта).
Но оптимистическое настроение Щербачева, уверенного в моральной подавленности гарнизона Перемышля, преобладало над здравым смыслом. Несоответствие средств поставленной задаче его не смущало. Технику противника он решил преодолеть кровью и мужеством русских солдат, показавших высокие боевые качества. Щербачев требовал от войск подвига и надеялся на моральный подъем их. Всем начальникам дивизии он телеграфировал: «Прошу всем напомнить, что мы делаем великое дело и что для успеха нужна твёрдая решимость, геройство и искусство... Никакие частные препятствия не должны останавливать. Противник упорен, но подавлен».
Но сам генерал Щербачев не проявил искусства в выборе района для решительного удара с целью поставить в более выгодные условия свои войска и тем обеспечить успех атаки.
К вечеру 5 октября штаб 8-й русской армии получил сведения о начавшемся на галицийском фронте наступлении австрийцев, что делало вероятным появление их под Перемышлём через двое-трое суток. Медлить со штурмом крепости было нельзя. В 22 ч. 30 м. был отдан приказ о продолжении наступления с целью атаки фортов [236] Седлиска (1) и Гурко (14) и прилегающих к ним укрепленных групп.
В общем русская пехота при поддержке главным образом легкой артиллерии поставленную ей задачу 5 октября выполнила и, подойдя к фортовому поясу на 1—2 км, здесь к ночи окопалась. Артиллерия получила возможность вынести вперед наблюдательные пункты и выдвинуться ближе к укреплениям, чтобы точным огнем с наивыгоднейших дальностей возместить бессилие легкой 76 -мм пушки в борьбе с крепостными сооружениями. Выдвижение артиллерии было рискованным, так как в случае ее обнаружения оставшаяся неподавленной крепостная артиллерия могла бы ее уничтожить. Но большинство легких батарей переместилось вперед, чтобы по мере сил помочь своей пехоте. Из тяжелой артиллерии только гаубичные батареи 1-го тяжелого дивизиона переехали в район высот 311—267, к северу от Новоселки, и стали на позицию, занятую перед тем 1- м дивизионом 19-й артиллерийской бригады, в 4,5 — 6 км от укреплений Седлиской группы, а 107 -мм пушечная батарея этого дивизиона была передана в распоряжение командира 2-го тяжелого дивизиона, которому генерал Дельвиг предписал: «выбрать позицию возможно ближе к городу {802}, имея в виду обстрел форта 20 и его окрестностей». Имелось в виду бомбардировкой форта 20 облегчить прорыв в Перемышль 58-й пехотной дивизии по овладении ею форта Гурко (см. схему 9). Пушечная 107 -мм батарея заняла позицию, как упоминалось, у д. Дроздовице (схема 9) и должна была приготовиться к открытию огня на рассвете 6 октября.
Легкие батареи оставались в распоряжении своих начальников дивизий и начальников боевых участков, от которых получали задачи и на 6 октября.
Плана действий тяжелой артиллерии, подчиненной генералу Дельвигу, не было выработано, и на 6 октября были поставлены только следующие частные задачи (схема 9): одной гаубичной батарее 3-го тяжелого дивизиона содействовать 58-й пехотной дивизии бомбардировкой фортов Гурко и Борек (14 и 15), другой гаубичной батарее — содействовать 19-й пехотной дивизии бомбардировкой Седлиской группы; 1-му тяжелому дивизиону — также бомбардировать Седлискую группу с целью поддерживать наступление 19-й дивизии, штаб которой в д. Мочерады был, по распоряжению Дельвига, соединен с наблюдательным пунктом командира 1-го тяжелого дивизиона на выс. 311 (к северу от Новоселки); при этом Дельвиг приказал командиру тяжелой артиллерийской бригады держать с ним связь через командированного в Мочерады офицера, выслать к рассвету передового наблюдателя для непосредственной связи с пехотой 2-й бригады 19-й дивизии, ориентироваться через начальника 19-й дивизии и командира 19-й артиллерийской бригады в обстановке и позициях батарей 19-й артиллерийской бригады; 2-му тяжелому дивизиону поддерживать наступление 69-й пехотной дивизии, наблюдательный пункт командира этого дивизиона на [237] выс. 306 связать телефоном со штабом 69-й дивизии (д. Боратыче) и через него с наблюдательным пунктом 1-го тяжелого дивизиона, что давало возможность взаимно корректировать огонь 1-го и 2-го тяжелых дивизионов по южной и северной группе Седлиских укреплений. Указанными мерами достигалась возможность сосредоточения по Седлиской группе, огня пяти тяжелых гаубичных батарей, из которых две средние 1-го дивизиона могли действовать с дальности 4,5—6 км, а три фланговые (две 2-го дивизиона и одна 3-го дивизиона) — с 4,5—8 км.
Атака 6 октября
Действия ударной группы. Начальник 19-й пехотной дивизии указал ближайшие цели действий (схема 9): правому участку (73-й полк) — укрепление 1/1 и выс. 231 на северной опушке Седлиской рощи; левому участку (75-й и 76-й полки) — укрепления 1/2 и 1/3 на восточной опушке той же рощи и на выс. 285.
В дополнительном приказе начальника дивизии, разосланном около 3 часов 6 октября, указывалось: «Сегодня,... с 5 часов утра блокадный корпус продолжает наступление на Перемышль, начиная с бомбардировки фортов тяжелой артиллерией. Боевым участкам дивизии после подготовки атаки тяжелой артиллерией продолжать наступление и штурмовать... укрепления (указанные выше), обратив главное внимание на уничтожение фланговой обороны рвов, без чего штурма укреплений не начинать.
По овладении передовыми опоясывающими укреплениями продолжать дальнейшее наступление на форт Седлиска, пройдя предварительно лес редкими цепями, которым под руководством саперов уничтожить минные и телефонные провода и только после этого вводить в лес более крупные части...»
Артиллерийская подготовка атаки северной группы Седлиских укреплений велась легкими батареями 19-й бригады и 1-й батареей 58-й бригады, которыми руководил командир 19-й артиллерийской бригады, и тремя тяжелыми гаубичными батареями 1-го дивизиона (две батареи) и 3-го дивизиона (одна батарея), действовавшими независимо от легких под руководством Дельвига.
Действия легких батарей свелись к стрельбе по окопам в промежутках между укреплениями и отчасти по укреплениям, к подавлению огня вылазочных батарей. Командир 19-й артиллерийской бригады придавал второстепенное значение огню легких батарей, отводя главную роль тяжелой артиллерии. Он правильно объяснял: «Мы будем способствовать; когда тяжелая артиллерия сделает свое дело, то полки будут атаковать укрепления 1/1, 1/2, 1/3». В архивных материалах имеются лишь отрывочные сведения о стрельбе 8-й батареи 3-го тяжелого дивизиона, выпустившей по укреплениям 1/1, 1/2, 1/3 и 1/4 лишь 249 гранат (от 35 до 70 по каждому), причем по донесению командира дивизиона только одна батарея противника в укреплении 1/4, по которой направление огня было почти во фланг, к вечеру замолчала. Остальные же неприятельские батареи продолжали [238] успешно обстреливать высоты в районе д. Шехине, Вельки-Ляс.
В общем, если судить по отзывам войсковых начальников и пехоты, работа и тяжелой и легкой артиллерии была мало удовлетворительной.
По донесению начальника правого участка 19-й пехотной дивизии вылазочные батареи в промежутке укреплений 1/2 и 1/3 беспрепятственно действовали по наступающей пехоте (73-го полка), несмотря на огонь русских батарей, уничтоживший одну австрийскую батарею. По его наблюдению, в укрепление 1/2 попал лишь один тяжелый снаряд, не причинив вреда; проволочные заграждения остались совершенно целы. Командир полка просил усилить бомбардировку, чтобы обеспечить успех штурма, иначе он считал штурм бесцельным.
Командир 19-й артиллерийской бригады приказал 6 октября своим батареям: «потушить огонь артиллерии противника», пристреляться по видимым целям. Батареи стояли лишь в 2 км от укреплений, поэтому была достигнута точная стрельба и цели, поддающиеся легким снарядам, были разрушены, а неприятельские батареи с закрытиями полевого типа приведены к молчанию. Укрепления крепостного типа и поставленные в них батареи продолжали свою деятельность, так как снаряды не только легкой, но и полевой тяжелой артиллерии «не имели абсолютно никакого разрушительного действия по укреплениям крепостного типа».
К концу дня прибыл на позицию к северу от д. Новоселки 8-й мортирный дивизион (122 -мм гаубиц) и усилил артиллерийскую группу, действовавшую против Седлиских укреплений. Огонь этого дивизиона по участку атаки ударной группы был фронтальным; занятая им позиция более благоприятствовала действию по южной группе Седлиских укреплений.
В результате артиллерийский огонь противника на участке 19-й пехотной дивизии почти не был ослаблен. Начальник 19-й дивизии в ответ на просьбу генерала Щербачева (в 12 ч. 30 м.) «энергично готовиться к штурму», так как по его мнению положение на атакованном фронте «прекрасно», телеграфировал (в 17 ч. 21 м.): «Сильный штурм может быть успешен лишь при условии уничтожения нашей тяжелой артиллерией броневых артиллерийских установок противника и уничтожения фланговой обороны рвов, почему прошу доложить командующему армией, так как артиллерийский огонь противника, по моим личным наблюдениям, очень еще силен и затрудняет дальнейшее наше наступление даже для уничтожения проволочных заграждений».
Передовые части 19-й дивизии, сильно обстреливаемые артиллерийским огнем противника, оставались к вечеру 6 октября в том же положении, какое они занимали в начале боя, т. е. окопались в 800—1 200—1 600 шагах от выс. 231 и укреплений 1/1, 1/2 и 1/3 Седлиской группы, имея в резерве 74-й полк у д. Цу-Новоселки.
Действия на правом фланге ударной группы. Начальник 58-й пехотной дивизии поставил на 6 октября задачи: наступать — правому [239] участку (3 батальона 230-го и 231-го полков, 24 легкие пушки) на фронт Гурко, Мурованка, левому (4 батальона 229-го и 231-го полков, 24 легкие пушки) на форт 15 (Борек) Седлиской группы.
Атака началась в 7 часов при поддержке 2, 3, 4, 5 и 6-й батарей 58-й бригады и 7-й гаубичной батареи 3-го тяжелого дивизиона. Легкие батареи обстреливали форт 14 (Гурко) и батареи, расположенные вправо и влево от него. В частности, 2-я батарея, имея в виду помощь не только своему левому боевому участку, но и наступающему влево от батареи 73-му полку 19-й дивизии, обстреливала также промежуточные батареи между фортом 15 (Борек) и укреплением 1/1; батарея установила телефонную связь с 231- м полком, а о действиях и расположении частей 73-го полка непрерывно информировалась командиром 1-го дивизиона 19-й артиллерийской бригады, наблюдательный пункт которого располагался в 40—50 шагах от командира 2-й батареи; батарея за день боя 6 октября израсходовала 164 шрапнели и лишь 6 гранат; потерь в батарее, занимавшей хорошо закрытую позицию, не было. Наоборот, 5-я батарея 58-й бригады, расположившаяся на маскированной позиции у западной окраины д. Шехине, была открыта противником и лишена возможности вести огонь. Тяжелая гаубичная батарея обстреливала наиболее важные цели в зоне форт 14, форт 15, укрепление 1/1, выпустив за день боя 228 бомб, из которых 116 по форту 14 и 72 по башенной батарее на форту 15. По австрийским данным командиров групп крепостной артиллерии Перемышля, по форту 14 было выпущено русскими не 116, а лишь 61 снаряд, из которых попало в форт только 3 снаряда, причинивших настолько сильные повреждения, что для их исправления потребовалась работа в течение всей ночи на 7 октября, из 72 снарядов, выпущенных по батарее на форту 15, попало в бронированную батарею 29 снарядов, но, как говорится австрийцами в журнале военных действий: «полная безвредность действия снарядов по броне рассеяла подавленное моральное состояние, возникшее с началом бомбардировки».
Легкие и тяжелые батареи не оказали в день боя 6 октября почти никакой поддержки наступлению пехоты 58-й дивизии, так как артиллерия противника, оставаясь безнаказанной, сильным огнем поражала русскую пехоту и препятствовала ее наступлению. По описанию командира артиллерии форта Гурко, русская пехота «наступала редкими цепями, следовавшими одна за другой, служа отличной мишенью для артиллерии»;
Все попытки пехоты левого участка 58-й дивизии продвинуться из леса На-Блоню (схема 9) и со стороны д. Быкув к форту 15 оказались безрезультатными. К вечеру 6 октября на правом участке 230-й полк дошел на 300—400 шагов до форта Гурко, а батальон 231-го полка окопался в 200 шагах от люнета Мурованка.
Действия на левом фланге ударной группы. На 6 октября 1-й бригаде 69-й пехотной дивизии была поставлена задача подойти возможно ближе к южным укреплениям Седлиской группы при содействии огня артиллерии, для чего правый участок (3-й батальон 273-го полка, 1, 3 и 4-я батареи 69-й бригады) направлен для атаки [240] укрепления 1/4, левый (274-й полк, 2-я и 5-я батареи) — для атаки укреплений 1/5 и 1/6.
На рассвете началась артиллерийская подготовка легкими орудиями. Моросивший дождь мешал наблюдению, вследствие чего стрельба велась по указаниям командиров батальонов первой линии, связанных телефонами с командирами батарей, и передовых артиллерийских наблюдателей-офицеров, высланных в пехотные цепи. 1-я и 3-я батареи стали обстреливать укрепление 1/4 и окоп правее (севернее) его. Около 6 часов открыли огонь 4-я батарея также по укреплению 1/4 и 2-я батарея по укреплению 1/5. 5-я батарея обстреливала пулеметы, замеченные возле укрепления 1/4, и заставила их прекратить огонь, что позволило наступать 273-му полку.
Несмотря на неблагоприятные условия наблюдения, стрельба батарей давала, как полагали артиллеристы, хорошие результаты. Утром, когда прояснилось и получилась возможность наблюдать непосредственно результаты стрельбы, огонь с обеих сторон стал интенсивным; вскоре артиллерийский, ружейный и пулеметный огонь с фортов и укреплений по наступающей пехоте был доведен до высшего напряжения.
Австрийцы обнаружили 1-ю и 3-ю батареи, выдвинутые слишком вперед и стоявшие за выс. 281 недостаточно укрыто, и открыли по ним огонь из тяжелых мортир; в 5—10 минут 1-я батарея потеряла 8 солдат и подбитым один зарядный ящик, а в 3-й батарее было повреждено 2 орудия, ранены 1 офицер и 7 солдат. Засыпанная 10- и 15 -см снарядами 1-я батарея вынуждена была прекратить огонь, а 3-я батарея продолжала стрельбу взводами, пока огонь не стал опасен для подошедшей к укреплениям своей пехоты и пока по укреплениям 1/5 и 1/6 не открыли огонь тяжелые гаубичные батареи. В 8 часов двум взводам 3-й батареи и 2-му дивизиону 69-й бригады приказано было открыть огонь по проволочным заграждениям.
Батареи 2-го тяжелого дивизиона вступили в дело с 10 часов, открыв огонь по южной группе Седлиских укреплений и по форту 1 (Седлиска), вызвав на нем пожар. Легкие батареи, получившие благодаря огню тяжелых батарей некоторую свободу действий, переносили огонь то по проволочным заграждениям, то по укреплениям, то по пулеметам и, как говорится в журнале военных действий 69-й артиллерийской бригады: «периодически обстреливали живые цели на всем фронте боевого участка дивизии, не пропуская ни одной, достойной внимания. По мелким группам, парным пулеметам, взводам легкой артиллерии батареи вели огонь полубатареями и даже взводами». Открывая огонь по усмотрению командиров пехотных и артиллерийских бригад, артиллерийских дивизионов и батарей или по указаниям командиров полков, батареи «вели гибкий и живой огонь решительно по всем целям, заслуживающим внимания»... «Идеальная организация службы связи и наблюдения позволяла следить за малейшими движениями нашей пехоты, выполнять с необыкновенной быстротой ее желания»... [241]
Ни в журнале военных действий, ни в других архивных документах нет ни одного слова о сосредоточении артиллерийского огня под объединенным управлением старшего начальника. Ясно, что «живой огонь решительно по всем целям, заслуживающим внимания», был огнем рассеянным и, следовательно, в общем слабым, что и подтвердил в своем донесении генералу Щербачеву начальник 69-й дивизии, которого результаты артиллерийской подготовки 6 октября далеко не радовали.
Неприятельская артиллерия продолжала громить наступающую пехоту, и около 11 часов тяжелая артиллерия из фортов и укреплений открыла усиленный огонь по батареям 69-й артиллерийской бригады, вследствие чего командир артиллерийской бригады через начальника дивизии стал обращаться за содействием то ко 2-му, то к 1-му тяжелым дивизионам, прося подавить огонь тяжелой артиллерии противника. Периодически тяжелые дивизионы вели огонь по укреплениям 1/4, 1/5 и 1/6, пользуясь наблюдениями 69-й артиллерийской бригады. Одна из тяжелых батарей открыла, между прочим, огонь по подкреплениям австрийцев, подход которых из убежища за укреплением 1/5 был обнаружен командиром 1-го дивизиона 69-й бригады; австрийцы, попавшие под огонь тяжелых гаубиц, стали разбегаться и почти все были расстреляны беглым огнем обрушившихся на них легких батарей 69-й бригады. Этот инцидент характеризует действия тяжелой артиллерии в отрицательном отношении, так как 152 -мм гаубицы для поражения открытых войск вообще не назначаются и отвлекать тяжелую гаубичную батарею для обстрела идущей на подкрепление австрийской пехоты от выполнения прямой задачи по разрушению укреплений и поражению крепостной артиллерии не следовало; кроме того, этот случай свидетельствует о том, что и тяжелые русские батареи рассеивали свой огонь даже по второстепенным целям, вместо того чтобы пытаться сосредоточенным огнем разрушить то или иное атакуемое укрепление или привести к молчанию ту или иную крепостную батарею, сильно поражающую атакующую пехоту или ее артиллерию.
Генерал Щербачев, сообщая начальнику 69-й пехотной дивизии о решении штурмовать Перемышль, предупредил его еще 3 октября, что штурму должна предшествовать артиллерийская подготовка в течение 4—5 дней.
Артиллерийская подготовка атаки укреплений 1/4, 1/5 и 1/6 продолжалась в действительности лишь несколько часов. После усиленного обстрела их тяжелой и легкой артиллерией пехота 69-й дивизии перешла в наступление около 15 часов, но, встреченная сильным огнем из укреплений и расположенных между ними окопов и батарей, продвинуться вперед не могла.
Артиллерийская подготовка велась без всякого плана и объединенного управления огнем и, как видно из журнала военных действий штаба 69-й дивизии, форты и укрепления обстреливались в течение дня 6 октября не только легкой, но и тяжелой артиллерией не по распоряжению командования дивизии, а «по указаниям пехоты [242] », что также приводило вместо сосредоточения к разбрасыванию огня.
Наконец, по показаниям передовой пехоты, действие снарядов не только 76 -мм, но и тяжелых 152 -мм бомб было «совершенно безвредно для укреплений крепости», как это и следовало предвидеть в отношении бетонированных крепостных сооружений Перемышля.
После боя начальник 69-й дивизии доносил генералу Щербачеву о действии артиллерии: «при образцовой меткости, разрушения никакого»...
Атака южных укреплений Седлиской группы 6 октября успеха не имела; 69-я дивизия понесла потери, растратила энергию, силы и много боеприпасов. Донесение начальника дивизии указывало на слабость полевой тяжелой артиллерии и на безнадежность штурма фортов без наличия осадных орудий более крупного калибра.
К вечеру 6 октября пехота 69-й дивизии занимала то же первоначальное положение, в каком она находилась при начале боя этого дня. С наступлением темноты 1-я и 3-я батареи 69-й бригады, значительно пострадавшие от огня крепостной артиллерии, были отведены назад на прежние позиции к южной окраине д. Ходновице, где стояла 2-я батарея.
Начальник штаба генерала Щербачева отправил в штаб 8-й армии следующее, не отвечающее действительности, донесение о бое 6 октября: «69-я пехотная дивизия упорно атакует форты 4 и 5. Легкая артиллерия дивизии на маскированных позициях непосредственно за пехотой. Тяжелый дивизион поддерживает их огнем (около 25 прямых попаданий бомбами)»... Подобными необоснованными донесениями, не представляющими исключения в русской армии, вводилось в заблуждение высшее командование. В данном случае Щербачев, упрямо уверенный в успехе штурма, вводил в заблуждение генерала Брусилова, повидимому, сознательно.
Наступление 60-й пехотной дивизии для атаки группы укреплений Яксмонице, Лучице (форты 2, 2а, 2в, 3), поддерживаемое огнем легких батарей 60-й артиллерийской бригады, было остановлено огнем крепостной артиллерии. Дивизия не продвинулась 6 октября ни на шаг вперед и осталась на позиции Злота Гура, Дзевенчице.
О действии артиллерии в день боя 6 октября в архивных материалах штаба 60-й дивизии имеются весьма краткие сведения: а) приказание командира 60-й артиллерийской бригады накануне боя командиру 1-го дивизиона об экономном расходовании снарядов ввиду отдаленности парков от занимаемых позиций; б) донесение его же командиру корпуса о том, что 239-й полк, наступающий на форт 2, «сильно страдает от шрапнельного и гранатного огня противника со стороны фортов 2 и 2в», что помощи тяжелой артиллерии нет, так как она стреляет по южной группе Седлиска и что «наша полевая артиллерия существенной пользы принести не может». Таким образом, и со стороны командования 60-й дивизии подтверждалось бессилие легких пушек против укреплений. Но Щербачев оставался глухим к донесениям войск и верил только себе. [243]
По австрийским документам бой 60-й дивизии 6 октября рисуется кратко так. Утром, когда рассеялся туман и стали ясно видны вырытые русскими за ночь в 1,5—2 км от фортов окопы, по ним со всех крепостных батарей был открыт огонь, вызвавший ответный огонь русской полевой легкой артиллерии. Ей удалось подбить одно орудие и обстрелять наблюдательный пункт на форту 2. Она особенно хорошо пристрелялась по этому форту и, сильно его обстреливая, лишила возможности передвигаться в нем. Русская артиллерия не могла причинить большого материального вреда, но моральное впечатление было «очень сильное».
Действия 3-й стрелковой бригады (схема 10). Начальник 3-й стрелковой бригады поставил на 6 октября задачи: правому участку (11-й стрелковый полк, 16 орудий 1-й и 2-й батарей) овладеть рощей к северо-востоку от Купятыче и деревней Германовице; левому участку (10-стрелковый полк и 3-я батарея), оставаясь левым флангом у Княжице, правым подвигаться вперед по мере успеха 11-го стрелкового полка.
Ночью батареи продвинулись вперед и к 7 часам 6 октября занимали позиции: 1-я и 2-я батареи за выс. 289, имея на ней наблюдательный пункт командиров батарей; 3-я батарея действовала отдельно с 10- м полком.
Командир дивизиона имел наблюдательный пункт у д. Заблотце, откуда руководил стрельбой 1-й и 2-й батарей, установив связь с начальником стрелковой бригады и командиром 11-го стрелкового полка. Задачи 1-й и 2-й батареям на 6 октября: обстрел форта 4 (к северо-западу от Германовице), внутренней его части и впереди лежащей местности, тяжелых и легких батарей на флангах форта, «а равно и всех целей», как говорилось в приказе, «которые будут появляться перед фортом и мешать продвижению наших стрелков вперед»; причем задачей ставилось: 1-й батарее — правая часть форта и все вправо от него, 2-й батарее — левая часть форта и все влево от него, чем достигался перекрестный огонь. Чрезмерное количество целей, заданных для обстрела, приводило к тому, что огонь получился разбросанный по всему довольно широкому фронту, а следовательно, недостаточно сильный.
Тем не менее артиллерийский огонь, открытый с рассветом 1-й и 2-й батареями, был в общем удачен, так как неприятельские батареи и пулеметы периодически умолкали, позволяя частям правого участка продвигаться вперед. Несмотря на неблагоприятные для наступления условия — дождь, холод, размокшая почва и т. д., все же пехота правого участка задачу свою выполнила, заняв к вечеру окопы противника к северу от Германовице, в 300—500 шагах от форта 4.
Позиции 1-й и 2-й батарей не были открыты противником, и в батареях потерь не было. Наблюдательный пункт командира 1-й батареи был обнаружен и обстрелян артиллерией крупного калибра.
Начальник 3-й стрелковой бригады генерал Фок приказал командиру 3-й батареи передвинуться ближе к 10-му стрелковому полку, [244] помогать его наступлению и «обеспечить» левый фланг полка в случае обхода из лесов со стороны сожженной д. Витошнице. Командир 3-й батареи, выбрав себе наблюдательный пункт на выс. 281 (к северу от Млодовице), двинул свою батарею на позицию за той же высотой лишь около 10 часов утра сначала укрыто, а потом по открытой поляне, замаскировав путь движения шпалерой срубленных мелких деревьев. Противник открыл огонь 15 -см снарядами по походным кухням, когда батарея уже скрылась за бугор и была в безопасности. В течение всего дня 6 октября батарея вела редкий огонь по важнейшим целям для получения точных данных для стрельбы, выпустив за весь день лишь 82 шрапнели.