Элита: кланы, касты или клики?




Автор: Жан Тощенко

Как назвать тех, кто нами правит?

В последние годы в средствах массовой информации, в научной и околонаучной литературе все чаще и чаще употребляется слово "элита" и его различные вариации - "экономическая элита", "политическая элита", "военная элита" и так далее. Этому в немалой степени способствовали многочисленные дискуссии о том, кто правит сейчас Россией. На мой взгляд, эту полемику сознательно подогревали те, кто очень хотел бы, чтобы их относили к элите, рассматривали их как элиту. Создается впечатление, что идет заказная целенаправленная пропаганда, направленная на приукрашивание людей и групп, обладающих властью или капиталом (или тем и другим вместе) и желающих, чтобы их облик выглядел в общественном мнении более привлекательным и значительным. Одного лишь образа "просто" политика или бизнесмена для них недостаточно.

Не меньше грешны и ученые, которые стали использовать этот термин без особых раздумий и поэтому в большей мере, чем журналисты, ответственны за вольные или невольные попытки ввести в заблуждение общественное сознание. Именно на суждениях коллег я и сосредоточу свое внимание.

Хочу сразу обозначить свою позицию - ни о какой элите в сегодняшней (да и вчерашней) России не может быть и речи. Ее давно уже не было, нет и в настоящее время. Употреблять это понятие в условиях сегодняшней ситуации в России - значит сознательно (или неосознанно) заниматься фальсификацией существующей реальности, подыгрывать низменным страстям, а в конечном счете искажать всю картину нашей действительности.

Давайте разберемся по порядку. Что такое элита с точки зрения науки

В "Словаре русского языка" С. И. Ожегова термин "элита" применительно к обществу раскрывается так: "лучшие представители какой-нибудь части общества, группировки". В другом словаре русского языка, изданном под эгидой Академии наук СССР под редакцией АЛ. Евгеньевой, элита трактуется как лучшие представители общества или какой-либо его части. Напомню, слово "элита" происходит от французского elite, что означает лучший, отборный.

Так почему же в публицистической и научной литературе исходят не из этой трактовки данного слова?

Среди аналитиков общественной жизни и особенно ее политической сферы в настоящее время наиболее распространен так называемый статусно-функциональный подход к определению элиты. Например, известный американский социолог Р.Миллс в своей нашумевшей и переведенной у нас в 60-е годы книге "Властвующая элита" утверждал, что элита - это деятели, занимающие такие социально-политические позиции, которые дают им возможность возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие весомые последствия. Предположим, что так... Однако если придерживаться этой логики, то любого тирана, например Пол Пота, уничтожившего треть населения своей страны, следует относить к элите: он принимал решения, имеющие "весомые последствия" (?!). Эту позицию конкретизирует Т.Дай, полагающий, что под элитой надо понимать чиновников высшего звена, обладающих формальной властью в организациях и институтах и диктующих правила организации жизни в обществе. Такие дифирамбы высшему слою бюрократии оправдывают заранее все действия, которые эта группа предпринимает "в интересах общества". Именно такой подход - статусно-функциональный - в той или иной мере разделяют многие представители современной отечественной мысли.

В научной литературе распространена и другая, кстати, исторически первая трактовка - нормативно-ценностная, которая исходит из первоначальной сущности понятия и отвергает или серьезно сомневается в том, что тот, кто занимает высокий пост в структуре власти или обладает финансовыми ресурсами, и есть "лучший", "отборный", "качественный". Поэтому стоит прислушаться к мнению В.Парето, итальянского социолога и экономиста, введшего в науку термин "элита" (впервые он его употребил в 1902 году). Он писал, что наличие власти и богатства предполагает определенные качества у людей, претендующих на звание элиты, - военная доблесть, происхождение, личное достоинство, искусство управления. Эти идеи впоследствии особенно ярко были выражены в работах испанского философа и социального мыслителя X. Ортеги-и-Гассета. Он относил к элите тех, кто обладает интеллектуальным или моральным превосходством, наивысшим чувством ответственности. То, что элите должно быть присуще творчество, неоднократно подчеркивал известный английский историк и философ А.Тойнби. Иначе говоря, формирование элиты, по мнению этой группы ученых, является следствием естественного отбора наиболее способных, достойных представителей, обладающих высокими нравственными устремлениями.

Есть еще один подход к элите - макиавеллиевский, по имени известного политического деятеля и мыслителя Италии Н.Макиавелли. Его суть состоит в утверждении, что любое общество делится на элитарную и низшую части, в отрицании идей народного суверенитета, абсолютизации отношений господства и подчинения. За этой теорией кроется концепция вечного, изначального неравенства и стремление правящих группировок удержать впасть любыми средствами.

Если подвести итог сказанному, то можно утверждать, что принадлежность к элите не сводится к одному лишь обладанию экономической, политической или военной властью, а предполагает у ее представителей наличие определенных качеств и повышенные к ним требования. Современная отечественная социальная мысль, увы, резко контрастирует в исходных предпосылках с мнением многих западных мыслителей, бойко причисляя к элите всех властей предержащих, не уточняя, правда, какого уровня, какого качества и какого объема власти достаточно, чтобы считать их "избранными".

Что такое элита с точки зрения социологов и политологов России

Прежде всего хочется отметить работы Г. К. Ашина, который первый в истории советского обществоведения описал феномен элиты. Однако в своих работах он рассматривал элиту - в особенности в 60-70-е годы - применительно к буржуазному обществу (впоследствии автор отошел от этой точки зрения). Во-вторых, его анализ был посвящен только одной из многочисленных теорий, пытавшихся осмыслить такое явление, как правящие слои в западном обществе, тогда как в этот период в западноевропейской и американской традиции существовали другие теории, которые рассматривали проблемы политических групп и групп давления, истеблишмента, бюрократии, клептократии, олигархий и еще ряда группировок, имеющих отношение к дележу власти и капитала.

В отечественных социальных и политических науках при осмыслении новых реалий современной пореформенной России проблема элиты не сразу заполонила политологические и социологические сочинения. В работах, посвященных анализу политической и экономической власти, широко используются такие понятия, как лидерство, бюрократия, правящий класс... Сравнительно долгое время активно изучался феномен номенклатуры - правящей советской верхушки, что обычно связывается с именами тех, кто начинал ее исследовать в таком аспекте, - М. Джиласом и М.С. Вселенским. К слову сказать, в официальных советских документах, публицистике, общественно-политической литературе в Советском Союзе никогда не использовался термин "элита". На наш взгляд, такой термин, как "номенклатура", с одной стороны, более точно отражал сущностные характеристики партийно-государственной верхушки, с другой - свидетельствовал об определенной ее сдержанности в использовании термина "элита", в приписывании себе каких-то исключительных качеств.

Вместе с тем мы являемся свидетелями того, как в 90-е годы происходила абсолютизация понятия "элита" и замещение им всех других возможных ракурсов анализа правящего класса. Оно постепенно стало применяться ко всем без исключения группам и личностям, причастным к власти или капиталу.

Желание найти элиту при любом политическом и экономическом анализе привело к появлению новообразований: "региональная элита", "бизнес-элита", "национальная элита" и т. д. и т. п., не говоря о таких экзотических изысках, как, например, "воровская элита". Стремление подчинить анализ политической власти феномену элиты способствовало расширительному ее толкованию: М.Н.Афанасьев, например, стал трактовать ее не только как группы людей, обладающих значительной политической властью, но и как всю систему политических, экономических и духовных параметров функционирования социального поля власти.

Абсолютизация и преувеличение значения данного явления привели к тому, что даже исторический аспект функционирования правящих кругов в России порой рассматривается через призму элиты. Так, в интересной работе О.В.Гаман-Голутвиной история правящего класса России, начиная с боярства и дворянства и до бюрократии российской империи и советской номенклатуры, проанализирована через "элитообразование". Автор достаточно четко сформулировала свое понимание элиты "как категории лиц, обладающих властью, вне зависимости от того, какие факторы обусловили вхождение во власть - происхождение, состояние или заслуги".

Впрочем, есть и авторы, более сдержанно обозначающие свои позиции. Так, В.Н.Титов считает, что лучше использовать слово "правящий класс", ибо оно точнее и предметнее выражает сущность тех, кто стоит у власти.

Список авторов, разрабатывающих эту тему, весьма обширен - я привел здесь всего лишь несколько имен. Все увеличивающийся поток работ об элите и прекращение (или затухание) других подходов к анализу правящего класса показывают: социология и политология переживают очередной всплеск моды, который уже не раз в прошлом захлестывал наши исследования (например, по проблемам образа жизни, социального управления, экономических реформ и т. д.) и при нарушении меры приводил к отторжению, а иногда и дискредитации самих объектов этих исследований.

Кроме того, нужно учесть, что абсолютизация одного из подходов закрывает возможности других форм и видов анализа, которые также имеют право на существование, и их применение дает не менее аргументированные, веские и взвешенные доказательства правомочности их использования. Многие из них имеют то преимущество, что не приукрашивают существующую реальность, более объективно характеризуют ситуацию с правящими кругами нашего общества.

Сторонников расширительной односторонней и формальной точки зрения на элиту можно также упрекать в том, что они в своей аргументации опираются только на одну из позиций социальной философии, создающей идеальные модели (в самом деле, ведь можно исходить из того, что тот, кто у власти, самый мудрый, самый достойный, самый умный и так далее и тому подобное), а не из реальности, действительности, которая всегда весьма отличается от идеальной картины теоретического представления об элите. Эта реальность скорее содержит лишь отдельные моменты, в лучшем случае штрихи, которые в совокупности далеки от абстрактных упований на исключительность слоя "избранных".

Есть еще один, на наш взгляд, весьма убедительный аргумент, который игнорируют многие исследователи, - учет влияния макро- и микрофакторов, то есть, говоря иными словами, условий формирования элиты. Как справедливо отмечает украинский ученый В.В.Танчер, "элитизм расцветает там, где слабо развито гражданское общество, выступая компенсаторным механизмом отсутствия его институтов. Замечено, что наибольшее распространение теории элит получили в "догоняющих" странах западной цивилизации, на периферии Европы, где. господство клановых общностей тормозило развитие гражданского общества".

Наконец, уязвимость позиций тех, кто относит всю правящую политическую и экономическую верхушку к элите, заключается также и в том, что они упускают из вида тот факт, что элитизм по своей сути противостоит демократизации общества, объективно ведет к подготовке различных форм авторитаризма и тоталитаризма и другим ограничениям общественной жизни, о чем неоднократно предупреждали и В.Парето, и Г.Моска, и Р.Михельс. Такого парадокса сторонники теории элит не замечают, игнорируют это противоречие, пытаются сочетать и оправдать несоединимое, порождая этой логикой кентавр-проблему - примирить противостоящие друг другу ценности - демократию и элитизм, за которыми скрываются не столько народные, сколько клановые и кастовые интересы.

В заключение несколько слов, адресованных коллегам- социологам, активно использующим и пропагандирующим идеи элиты. Как же определяются состав элиты, ее критерии, ее количество и функции? Имеется несколько подходов. Один из них исходит из самоидентификации - тот, кто сам себя причисляет к высшему слою общества, тот, дескать, к нему и относится. Другой подход строится на подсчете, сколько и каких чиновников на федеральном или региональном уровне следует отнести к элите, какое количество работающих в министерствах и ведомствах можно считать элитой. Третий подход опирается на рыхлый, но вполне определенный показатель: если ты богатый человек, бизнесмен, банкир, предприниматель, то, значит, ты - представитель элиты. Тот же "критерий" применяется и по отношению к политическим деятелям: если ты один из руководителей партии, движения, депутат или крупный чиновник - значит, входишь в элиту. Все эти подходы, на наш взгляд, очень уязвимы с точки зрения качественной определенности, с позиций научности, так как ни один из них не дает ответа на вопрос - обладают ли те, кого относят к элите, сущностными характеристиками, которые реально возвышают их не по показателю толщины кошелька или политической должности, а по ценностным и интеллектуальным качествам, дающим одному представителю российского общества преимущества перед другим.

Реальности российской "элиты"

Если судить об истинных чертах и качествах современной правящей группы, то прежде всего выделяются две характеристики - обладание властью и капиталом. Я уже упоминал о том, что считается, если имеешь пост в структуре власти или значительные финансовые (либо иные) средства, этого вполне достаточно, чтобы быть причисленным к элите. Это принимается как само собой разумеющееся. И к сожалению, мало кем ставится под сомнение.

Но давайте посмотрим, а что же в реальности представляют собой те люди, которых называют элитой и которые с большой охотой так сами себя именуют.

Обычно в прессе и научной литературе речь идет о нескольких группах, которые олицетворяют сильных мира сего. Во-первых, это часть бывших партийных, советских, комсомольских и хозяйственных работников, которые приобрели в рыночных условиях "новое дыхание". Во-вторых, это бывшие теневики, имевшие опыт подпольной, полузаконной предпринимательской деятельности, чьи возможности до рыночной экономики были весьма ограничены. И наконец, весьма пестрая группа людей, состоящая из искателей богатства, славы и известности, - от предприимчивых, рисковых деятелей до авантюристов, хищников, всякого сорта грабителей и демагогов (последние больше заявили о себе в сфере политики).

Можно ли их называть элитой?

Что касается первой группы, бесспорно, что часть представителей бывшей номенклатуры еще в годы перестройки стали отходить от ортодоксальных позиций и готовить базу для будущей предпринимательской или политической деятельности. Что касается экономической стороны, то залогом их "успехов" стали причастность к разделу государственной собственности и умение урвать от этого пирога кусок пожирнее, не взирая ни на какие правила игры. И чем нахальнее был в этом стремлении тот или иной деятель, тем больше "благ" он смог "ухватить" для себя. К тому же эта группа (по крайней мере, значительная ее часть) не была отягощена нравственными критериями для оценки своего поведения и, более того, умело камуфлировала личные и групповые интересы. У них не было стремления служить обществу, хотя оно весьма успешно имитировалось и демонстрировалось на официальных мероприятиях - ведь от этого зависела карьера. Их интеллектуальный потенциал (знания, профессиональная подготовка, организаторские способности) нередко проявлялся весьма своеобразно, подчиняясь законам двойной и тройной бухгалтерии. Аналогичный процесс происходил и в политике - чем больше человек "расплевывался" с "социалистическим наследием", тем больше он имел возможностей продвинуться или пододвинуться к господствующей верхушке. Для принадлежавших к правящей номенклатуре были характерны мимикрия, хамелеонство. Их главная установка - при любом раскладе иметь власть - безразлично, какая она будет по цвету: белая, красная или полосатая. Самым важным было одно - овладеть властью или быть при ней с правом обладать возможностями для приобщения к возможно большему количеству благ и привилегий.

Что касается традиций, которые предполагают отбор лучших, то они в этой группе сложиться не могли, ибо она комплектовалась из всех слоев общества, и прежде всего по политическим критериям, которые по своей исходной сути не могли и не могут быть истинными показателями интеллектуального развития. Так разве можно к этой группе применить слова - "порядочность"", "честь", "доблесть", "искусство управлять обществом"? Тем более - употребить слово "элита"?

Вторая группа - представители теневой экономики, имевшие в советское время опыт скрытой и закамуфлированной предпринимательской деятельности. Обладая ограниченными возможностями в рамках советской экономики, но приобретя колоссальный опыт обмана, мимикрии, хамелеонства, они в полной мере перенесли этот багаж и в рыночную экономику. Более того, многие из входящих в эту группу убедились на своей шкуре, что без совершенствования подобных методов и приемов не выжить, не удержаться на плаву. На наш взгляд, как бывшие теневики, так и многие бывшие политические "подпольщики" тоже не могли и не могут быть элитой, ибо долгие годы комбинирования желаемого и должного, личного и официального, приспособленчества и лавирования породили такой тип сознания и поведения, который сам по своей исходной логике не мог сформировать в этих людях ни "лучшего", ни "отборного". О какой элите в данном случае может идти речь, когда весь стиль мышления и деятельности этих людей направлен на то, чтобы словчить, обмануть, ввести в заблуждение о своих истинных намерениях и целях всех и вся? Это стало их второй натурой,,от которой они не могли отказаться, даже тогда, когда был провозглашен переход к рыночной экономике и не стало никаких препятствий для проявления собственного "я". Весьма характерно в этом плане признание бывшего руководителя Госналогслужбы Г.В.Бооса, что он тоже обманывал налоговые органы (государство), когда сам был предпринимателем.

Хотелось бы при анализе этой группы обратить внимание на еще одно примечательное явление, особого рода парадокс - теневики и криминальные элементы, как показывают последние выборы в Думу и местные представительные органы, двинулись во власть. Так что же, завтра мы будем величать криминального авторитета не только депутатом, но и еще представителем элиты?

Что касается третьей группы, то при всей своей разношерстности ее представители одержимы одним - как ухватить "кусок" побольше и пожирнее, как завоевать место под рыночным солнцем, обмануть ближнего (и дальнего тоже). О каких нравственных качествах, этике, порядочности может идти речь? Идет жестокая и беспринципная борьба за собственность и ее передел. И выживают среди них самые наглые, самые беспардонные, самые отчаянные и рисковые, готовые никого не щадить на пути к достижению своей цели. Да, они проявляли и проявляют чудеса изворотливости, работоспособности, умения комбинировать и вычислять. Но при чем тут элита?

В попытке хотя бы частично обелить представителей этой группы стало употребляться такое понятие, как "криминальная (??') элита"? Да ради того, чтобы так тебя называли, можно не только соглашаться, но и поддерживать тех, кто вводит подобные слова в журналистику и науку. Согласитесь, это лучше, чем именоваться бандитом, грабителем, мафиози.

Аналогичный процесс происходит с такими людьми и на политическом поприще. Но с одним весьма существенным отличием. Если экономические деятели в той или иной мере доказали свою вплетенность в рыночные реалии, то их политические собратья в своем большинстве продемонстрировали лишь умение болтать и полную неспособность сделать что-либо конкретное, умение организовать какое-нибудь дело. Мало кто из них оказался способным хотя бы что-то воплотить в жизнь. Да и можно ли назвать элитой людей, которые вчера не имели ничего (был гол как сокол), но за год (а то и меньше) пребывания у власти, скажем, министром, заместителем министра или просто высокопоставленным чиновником получили в свое распоряжение банк, фонд, компанию с заоблачными доходами. И это вы прикажете считать лучшей частью общества?

Таким образом, реальность российской элиты не соответствует действительному ее содержанию. Главная цель, преследуемая теми, кто имеет власть и капитал, - удержать их при всех обстоятельствах (а при возможности и приумножить), обезопасить себя от общества, сделать все, чтобы население молчало, терпело, не противилось манипулированию собой, в том числе и на выборах. Им не обязательно добиваться поддержки значительного большинства, а достаточно просто мало-мальски позитивного отношения к своим претензиям и требованиям. И конечно, в любом случае, при любых обстоятельствах - удержать власть, сохранить и увеличить свое богатство, чего бы это ни стоило.

Как же назвать тех, кто правит нами?

Мне могут задать вопрос: если я отрицаю, что нами правит элита, то как же назвать тех, кто на самом деле распоряжается нашими судьбами, нашим настоящим и собирается определять наше будущее?

Думаю, что отчасти правы те, кто называет этот слой иначе, применяя другие термины и понятия. Прежде всего в научной и публицистической литературе используются слова "лидеры", "политические лидеры". На наш взгляд, есть некоторые основания для употребления таких терминов. "Лидер" - тот, кто впереди, кто возвышается над другими, кто определяет направления политики. Это слово нейтрально к оценке деятельности его носителя: она может быть в одинаковой степени и положительной и отрицательной. Или противоречивой, когда лидер по одним направлениям своей деятельности поддерживается, по другим - подвергается критике. К нему по-разному могут относиться различные социальные группы. Да, лидер в сипу объективных или субъективных обстоятельств идет впереди, уполномочен в силу тех или иных законодательных актов осуществлять функции управления. Иначе говоря, появление лидера в политике и экономике - это определенная закономерность, олицетворяющая необходимость в таких людях. Но в то же время этот институт характерен больше для стабильно развивающегося без кризисов и стрессов общества, в котором люди, задающие тон в политике и экономике, взвешенно и последовательно проводят согласование интересов основных социальных групп, добиваясь упорядоченного и подходящего большинству устройства жизни. Кстати, в этих обществах не особенно жалуют слово "элита", полагая, что оно должно использоваться достаточно осторожно применительно к тем, кто имеет реальную власть. Тем взвешеннее должен применяться такой подход в обществах, которые находятся на перепутье. В этом смысле данный термин может применяться в России только с определенными оговорками. Ибо о каком лидерстве может идти речь в стране, в которой лидеры меняют друг друга с калейдоскопической скоростью.

Иногда при анализе политической и социально-экономической жизни людей, которые управляют страной, называют правящей группой (слоем). Эти относительно взвешенные, без эмоциональной окраски понятия позволяют давать беспристрастные оценки, достаточно нейтрально формулировать отношение к ним, выявлять как позитивные, так и негативные стороны в их деятельности. И наконец, следует упомянуть применение в некоторых работах термина "истеблишмент", который означает верхушку правящего класса в том или ином обществе. Он тоже без "окраса" - просто говорит о факте существования или наличия группы людей, правящих страной.

Можно упомянуть также используемые при анализе политической и экономической власти понятия "политические деятели", "руководители". Но это звучит слишком расплывчато, охватывает широкий круг политиков - от районных или городских до деятелей общероссийского масштаба, от принадлежащих к правящему слою до оппозиционеров, от политиков, решающих локальные проблемы, до людей, причастных к международным делам.

Смею утверждать, что нами правят - ив политике, и в экономике - не элиты, а группы людей, к которым наиболее применимы и соответствуют их духу, целям и методам работы такие понятия, как "клики", "кланы", "касты". Они характеризуют специфические социальные образования, сплоченность которых базируется на корпоративном сознании, групповых, а не общественных интересах. Для пояснения своей мысли прибегну опять же к исходным трактовкам этих слов, как они зафиксированы в своем первоначальном смысле.

Клика, полагает С.А.Эфиров, - это группа сообщников, объединившихся для достижения любыми средствами неблаговидных, корыстных целей, и поясняет это на примере финансовых, управленческих или придворных клик. Иногда это слово ассоциируется со словом "группировка", для которой основной критерий деятельности - не интересы общества, а интересы локальных объединений. Иногда понятие "клика" употребляется в качестве синонима понятия "банда". Термин "клика" также употребляется в отношении правящих групп, незаконно захвативших власть или обладающих ею без правовых, демократических оснований. И в самом деле, можно ли сейчас с чистой совестью сказать о любой политической или финансово-экономической группировке в России, что она выражает насущные общественные интересы и потребности? Разумеется, каждая из них претендует на такое выражение. Но на самом деле по большому счету в это они не верят и сами. И мерой их циничности выступает постоянно внушаемое всем окружающим утверждение: если это выгодно им, то это выгодно и полезно для общества.

Что касается слова "клан", то одно из его значений - "замкнутая группировка людей, считающих себя избранными, лучшими в каком-нибудь отношении". Кланы формируются на принципах родства, протекционизма, землячества, замкнутого ближайшего окружения, иногда профессиональных предпочтений. И ответ на эти притязания - появление и функционирование других кланов, также претендующих на власть, но построенных и сформированных не на политической концепции, национальной идее, а на тех же родоплеменных узко групповых и эгоистических основах. Именно клановые интересы разрывают живое тело многих постсоветских государств - ив России, и в Украине, и в закавказских, и в среднеазиатских государствах.

Нередко клан модифицируется и превращается в касту, представляющую собой "узкую общественную группу, которая отстаивает свои привилегии и интересы и доступ в которую для посторонних затруднен или невозможен". В самом деле, многие ЗАО (закрытые акционерные общества), а часто и ОАО (открытые акционерные общества), по сути, являются кастами, состоящими из узкого круга тяготеющих к криминалу лиц. Многие так называемые политические группировки, гордо именующие себя партиями и движениями, также представляют собой очень замкнутые сообщества лиц, не желающих ни с кем делиться то ли капиталом, то ли мишурной (а нередко и скандальной) славой.

Если суммировать приведенные определения, то, на наш взгляд, они наиболее близко и самым лучшим образом отражают тех, кто олицетворяет реально существующую власть в России. Экономическое пространство уже давно поделено между разными кланами, кастами, кликами. Они сформировались достаточно стремительно, опираясь на складывавшиеся еще в советские времена родственные связи, личную преданность, приятельские отношения, что позволило поделить лакомые "куски" экономики. Обделенность отдельных клик, кланов, каст, считающих этот раздел собственности неоправданным, привела к криминальным и полукриминальным формам борьбы, переделу сфер влияния, "отстрелу" - явному или скрытому - "элитных" конкурентов.

Несколько по-иному происходит борьба каст, кланов и клик в сфере политики. Здесь наблюдается их постоянная смена, когда одна группировка сменяет другую или когда появляются комбинации из двух-трех кланов или клик, каждая из которых претендует на выражение общественных интересов, а по сути дела преследует свои амбициозные и корыстные цели. Главная опасность (и главный порок) этих группировок - попытка убедить, что их цели - это цели общества (народа). Перевернутая с ног на голову, эта ориентировка позволила политическим кликам "обижаться" на народ, который-де их не понимает и не поддерживает в их "высоких" стремлениях и постоянно отказывает в доверии, в том числе и на выборах.

Анализ реально складывающейся ситуации показывает, что в российской экономике и политике возобладали особые группы правящего слоя, которые добиваются осуществления групповых, корыстных, а нередко и низменных целей, не имеющих никакого отношения к интересам общества. Более того, члены этих сообществ не так уж редко смыкаются с группировками, реализующими антиобщественные и даже преступные цели. Даже официальные власти при всей терпимости к подобного рода "смычкам" все же возбуждают против деятелей этого круга уголовные дела (а сколько их замалчивается?). А как объяснить действия представителей экономических каст, кланов и клик, когда они прячут капиталы за границей, уклоняются от налогов, организуют всевозможные "пирамиды" и просто воруют? Трудно понять поведение политических деятелей, которые вышли из народа, а "возвращаются в народ" только по приговору суда, успев, как правило, за период пребывания у власти обеспечить себе безбедную и независимую от государства жизнь не только в стране, но и за границей. А как называть людей, суть жизни которых состоит в отмывании теневого капитала, финансовых спекуляциях, хищениях, сращивании с преступными группами?

И их мы должны величать элитой? Что же такое элита?

Если элита - это лучшее, отборное, качественное, то это означает, во-первых, ее служение высшим интересам общества, без скидок, без оговорок, без сомнений, что именно она в первую очередь защищает национальные интересы в самом высоком звучании этого слова как в геополитическом смысле, так и при решении внутренних проблем.

Во-вторых, элита демонстрирует преданное, подлинно патриотическое служение обществу во всем - большом и малом, заметном и скрытом, в трудовой деятельности или на поле брани, в творчестве или обычной жизненной ситуации. Иначе говоря, это постоянное проявление гражданственности, верности обществу, в котором ты живешь и работаешь.

В-третьих, элита - это соблюдение требований нравственности, без назидания и морализаторства, постоянное проявление ответственности во всех без исключения жизненных ситуациях, демонстрация человеческого достоинства, особенностей суверенности личности, или, как говорил М. Вебер, обладание "этикой убеждений", "этикой общественности", наличие качеств "политика по призванию".

В-четвертых, элиту характеризует высокий интеллектуальный уровень, который помогает возвышаться над сиюминутным и обыденным и который способствует умелому, эффективному и рациональному решению жизненных проблем.

И наконец, надо иметь в виду преемственность в формировании элиты, ибо многие качества отшлифовываются на протяжении череды поколений, будь то британская аристократия или русское дворянство, наследственные династии врачей, учителей, ученых или хлеборобов.

Иначе говоря, к элите принадлежит не просто тот, кто имеет власть или деньги, а тот, кто характеризуется необходимым набором гражданских и нравственных качеств, которые позволяют без скидок, натяжек и обмана именовать людей ее представителями. Они должны обладать всем лучшим, что накопило человечество в процессе своего развития, быть частью цивилизации, а не ее искаженных модификаций.

Вместо послесловия

Вольное употребление слова "элита" не так уж безобидно, как может показаться на первый взгляд. Сам факт его использования властями предержащими возвышает их, оправдывает их существование, сеет определенные иллюзии, возбуждает положительные эмоции. Непроизвольно внедряется и мысль о том, что у элиты или у ее отдельных представителей могут быть некоторые изъяны, недостатки, что вполне, мол, объяснимо. Между тем общество должно знать правду о слое, который претендует - без всяких на то оснований - на это звание. А ученым и журналистам не пристало способствовать обману и камуфляжу, самовосхвалению тех, кто причисляет себя к "избранным", или даже выполнять заказы на описание и исследование "элит".

В общем, мы имеем то, что имеем. А тому, кто все еще сомневается, стоит просто посмотреть внимательно вокруг и задуматься - а не заложено ли здесь стремление навязать обществу некий эрзац вместо того, что в самом деле является эталоном высокой нравственности, гражданственности, человечности, избранности. "Элитные слои" России культивируют такие формулировки и такое отношение к себе, которые отвлекают от их, по сути, преступных деяний, замешенных на обмане, коррупции, хищениях, безмерном бесстыдстве. Только одна цифра. Цена годовой коррупции в России равняется сорока миллиардам долларов, а если говорить лишь о взятках, то их сумма оценивается в шесть миллиардов долларов. Ощущая себя временщиками, эти люди одержимы претензией называться элитой, испытывая от этого удовлетворение и уводя россиян от попыток контролировать их действия, требовать ответственности за проводимую политику.

 

 


 

ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ "ЭЛИТА" Автор: В. Мохов Общество и экономика, № 3, 2008, C. 130-143 Статья Т. Койчуева весьма примечательна. В ней поднимается весьма существенный вопрос нравственной оценки тех, кто правит нами в настоящий момент. Действительно: элита ли это? Те тонны, чемоданы, океаны компромата, которые обрушиваются на наши головы, заставляют усомниться в этом. Неужели это лучшие, достойные, талантливые, способные, которые только и имеют право вести нас? Таких вопросов может быть много, но ответ на них будет зависеть прежде всего от ответа на вопрос: что есть элита? Т. Койчуев предложил классический вариант нормативного подхода к определению элиты, исходящий из критериев, выражаемых понятиями "позитивный", "плодотворный", "безупречный", "нравственный" и др. И вот здесь кроется самое главное возражение: а была ли в истории хотя бы одна ситуация, когда у власти находилась бы группа, удовлетворяющая всем этим требованиям? Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что такой ситуации не было ни разу. Это совсем не значит, что у власти не было достойных людей. Просто оценки их деятельности менялись в зависимости от эпохи, от идеологических и политических взглядов оценивающих, в зависимости от задач, стоящих перед обществом, и т.д. Можно ли назвать хотя бы одного исторического деятеля, на которого бы нельзя было бы найти убедительный "негатив"? Вспомним недавнее прошлое: казалось бы, фигура Ленина "вне подозрений", лидеры КПСС и советского правительства - образцы служения народу. Гласность эпохи перестройки показала, что это далеко не так. Примеров подобного рода можно приводить бесконечно. Но и в оценке современных деятелей мы не найдем единодушия: посадите рядом коммуниста и либерала и попробуйте дождаться, когда они достигнут консенсуса в оценке хотя бы одной исторической личности или современного политического деятеля! Поэтому я согласен с Т. Койчуевым, который говорит о том, что "политики, политтехнологи, идеол<


Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-12-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: