Николай сразу догадался, что перед ним не настоящий Творец, а муляж. Создатель космоса, конечно, не был таким. У него не было рыла, поскольку ему не нужно было разрывать землю, чтобы поедать корневища. И мир, где он пребывал, тоже не имел ничего общего с красной пустыней. Всё это было мультфильмом, позволяющим перевести непостижимое в доступные человеку образы – и позволить Николаю захватить цель.
«Николай понял, что, с точки зрения Птиц, Древний Вепрь – это не благой и всевидящий дух, вольготно раскинувшийся на облаке всемогущества. Скорее, Творец напоминал им циркового эксцентрика, разъезжающего по канату на одноколёсном велосипеде, жонглируя набором тарелок. С того момента, как он въехал на канат и бросил первую тарелку вверх, свободы выбора у него уже не оставалось. Вернее, выбор был лишь один: с грохотом обрушиться в тартарары вместе со всем хозяйством – или сохранять равновесие и дальше.
«А Птицы увидели его как нечто полностью противоположное себе и даже людям: они придали Создателю облик зелёной усатой свиньи с широким мокрым пяточком вместо носа.
«В космосе не было более несчастного и загруженного существа. Творец не мог никому помочь, даже себе: он был прикован к своему творению, как штрафбатовский смертник к кипящему от непрерывной стрельбы «максиму».
То, как боевая графика Птиц отражала реальность, открывало многое – не столько про Творца, сколько про них самих. Они ненавидят Творца, понял Николай. Ненавидят, потому что тот был их причиной. И мечтают они об одном: не иметь больше никакой причины и стать самим как боги – чтобы Творение кончилось. И для этого они планомерно уничтожают одно измерение за другим …
Птичья оптика позволяла Николаю всё время видеть Древнего Вепря перед собой.
У Птиц, надо признать, было мрачное чувство юмора. Над рылом Творца блестели чёрные бусины встревоженных глаз. В его густых пшеничных усах чудилось нечто сталинское. Рот Творца быстро шевелился. Николай понял, что Творец безостановочно повторяет заклинания, обновляющие мир. Начитывая свою каббалу, он ремонтировал постоянно распадающуюся вселенную. Николай не понимал значения отдельных слов, но каким-то образом воспринимал общий смысл речитатива – и тот был устрашающ.
Хрюкающий шёпот Вепря создавал пространство, время и материю. Он создавал законы связи между парящими в пустоте телами – от мельчайших до огромнейших. И ещё – микрокосмос внутри физических тел, подобный космосу внешнему. Эти законы, однако, не были вечными: они действовали некоторое время после произнесения Слогов Могущества, но постепенно их вибрации затухали, сила сходила на нет, и заклинания надо было повторять.
Глаза Николая встретились с глазами Древнего Вепря. Николай понял, что Вепрь знает про план Птиц, но ничего не может – или не хочет – поделать. Вепрь был обречён. Но он по-прежнему выполнял свою работу.
«Древний Вепрь был невидим и неощутим для Птиц.
Приблизиться к Творцу способно было лишь одно оружие во Вселенной – он сам, Николай … Он мог, подобно узкому стилету, проходящему сквозь щель в доспехе, дотянуться до сердца мира … И
заглянуть Вепрю в глаза перед ударом … Как инструмент атаки он был совершенен.
Выбирая момент для последнего рывка, Птицы удерживали Николая высоко в красном небе. Он парил над равниной, не отводя глаз от цели, и вбирал в себя всё новые и новые открывающиеся ему смыслы. А потом он понял, что с ним говорят не только Птицы – но и сам Древний Вепрь.
Его зелёный лик, остававшийся величественным даже в надетой на него Птицами издевательской маске, был покрыт множеством шрамов. Это были следы покушений, которыми с начала творения развлекали себя его дети – созданные им сущности. Ни одно из этих покушений не достигло цели. Но каждое причинило Вепрю боль. Николай поглядел в карикатурно намалёванные глаза Творца, и по его груди прошла щемящая волна сострадания.
Вепрь был добрым, бесконечно добрым, и полным любви к каждой парящей в пространстве былинке. Он создал мир, чтобы любить его – чтобы все твари в мире любили друг друга и своего Творца и жили одной большой дружной семьёй. Но мир был несовершенным. Не потому, что Древний Вепрь был зол или глуп, а потому, что иначе мир просто не смог бы существовать. Совершенство нельзя было совместить с бытием. Николай попытался понять почему - и в глазах Вепря промерцал ответ.
Это было так просто.
Мир существовал во времени. Время подразумевало изменения. А изменения подразумевали «лучше» и «хуже». Так появлялось хорошее и плохое, и чем сложнее становился мир, тем труднее было предсказать их чередование. Но никто не хотел этого понимать. И все созданные Вепрем твари – от высших ангелов до простых зверей – мстили ему за это несовершенство, не понимая, что без несовершенства не было бы их самих.
Даже в несовершенном мире можно было бы жить почти счастливо, соблюдая несколько простых правил, которым Вепрь подчинил мироздание. Но следовать правилам живые существа должны были сами. Вепрь не мог сделать этого за них.
В глазах Древнего Вепря застыла бесконечная любовь – и бесконечная печаль. Николаю показалось, что тот похож на старого доброго сапожника, наплодившего много неблагодарных детей, которые ежедневно попрекают его своей бедностью и неустройством – а сапожник только втягивает голову в плечи, стирает попадающие в него плевочки и старается работать шибче, зная, что дети никогда не поймут, какой крест несёт их отец, ибо они и есть этот крест.
Крест Безголовых, усмехнулся Николай.
Теперь смысл происходящего сделался ясен окончательно.
Птицы были самым совершенным созданием Вепря. В них он попытался приблизиться к абсолютному идеалу – насколько это возможно. Он попытался сделать своё творение лучше себя самого. И Птицы, ощутив своё совершенство, поняли несовершенство Творца. Они устыдились его и решили убить, чтобы у них больше не осталось никакой причины. Они захотели уничтожить всё созданное им, кроме себя.
Древний Вепрь, с ужасом понял Николай, не особо даже возражал – он устал и впитал в себя слишком много неблагодарной злобы. Его печалило только то, что Птицам и другим тварям тоже придётся исчезнуть. Птицы не понимали главного – они тоже были Вепрем. Убив Создателя, они убили бы и себя. Или, может быть, это понимали некоторые из Птиц, самые высшие, но они считали окончательным совершенством именно небытие.
Вепря вели на алтарь. А Николай был жертвенным кинжалом – и Вепрь теперь косил на него мудрым старым глазом, хорошо зная, зачем к нему приближается этот перепуганный визитёр.
«Паря в небе, Николай постепенно замечал следы прежних ударов по чертогу Творца – зазубрины, оставленные на таинственной субстанции
пространства-времени. Он не знал, чем всё это было на самом деле: его сознание расшифровывало увиденное в привычных человеку образах.
Он был не первым живым снарядом, посланным Птицам в Вепря.
«Но самым современным оружием был Николай – и миллионы таких, как он, уже шагнувшие в пучину революций и мировых войн…
«Птицы используют человека, чтобы добросить что-то очень жуткое до этой зелёной свиньи. А что будет с нами потом, им просто неважно…
«Но долететь до Древнего Вепря было не так-то просто. Николай несся к красной колоннаде с невозможной скоростью, но, хоть Вепрь был отчётливо виден, он не делался ближе – словно Николаю снился один из тех снов, где самый яростный бег не помогает сдвинуться с места.
Николай понял, в чём дело. Птицы опоздали. Окно возможности закрылось: Вепрь уже привёл мир в равновесие. Теперь он мог защитить себя. Нахмурив карикатурные пшеничные брови, он начитывал заклинание, которое должно было отбросить Николая прочь.
Но за спиной Николая (он не видел этого, но ясно ощутил) раздался многоголосый хор Птиц, произносящих те же самые заклятья: Птицы изо всех сил направляли живой снаряд в Древнего Вепря - волей самого Вепря. Ибо тот так любил Птиц, что наделил их почти всеми силами, какими обладал сам.
Это была равная схватка.
Нет, почти равная. В ней побеждали Птицы, потому что они не любили Вепря. А Вепрь любил Птиц, и в этом была его слабость.
Две могучие воли, каждая из которых могла, даже не заметив, распылить Николая на атомы, соприкоснулись и нейтрализовали друг друга – но их крошечной равнодействующий оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть живой снаряд к цели.
Николай пытался как-то остановить своё падение. Но его усилия ничего не значили на этих космических весах. Коллонада стала приближаться. А потом он понял, что Птицы промахнулись. Совсем чуть-чуть.
Вепрь шагнул назад и тут же исчез, а его пустые одежды упали на
каменное возвышение в центре колоннады. Пюпитр со светящимися каббалистическими листами повалился в пыль. А Николай врезался в землю.
Боль была страшной. Николай беззвучно закричал – и ушёл в этот крик весь, сделавшись просто собственным затихающим эхом, меркнущим огоньком сознания.
Он догадался, что оружием Птиц была именно эта мука, пережить которую они заставляли не только его самого, но и Создателя. Тот не мог помочь Николаю, не нарушив собственных законов. Он мог лишь исчезнуть, уйти из ополчившегося против него мироздания – что он и сделал.
Николай понял, что произошло между расой Птиц и Вепрем, когда Птицы в первый раз покусились на Творца. Это было похоже на старейший из всех мифов вселенной.
Самого покушения Николай не увидел. Он лишь почувствовал холодное ликование Птиц, уверенных в своём успехе. Но оно длилось недолго. Птицы увидели, что Творец жив, и поняли свой просчёт. Они надеялись одолеть его, поскольку он сам оставил им такую возможность – но это был просто соблазн, жестокое испытание, которому он решил подвергнуть их души.
Птицы его не прошли.
Угасающим разумом Николай увидел странный, холодный и полудикий быт Птиц – они жили в неприветливом мире, среди высоких скал, висящих над тёмным ледяным морем, в древних расщелинах, чуть изменённых вкраплениями непостижимых технологий. Их яйца – расписанные тонким узором желтоватые сферы – покоились в огромных сияющих гнёздах. Оберегать их было самым важным для Птиц делом: этими семенами они собирались засеять Вселенную, свергнув Вепря.
И Вепрь забрал у них семена.
Он внезапно появился из своего тайного убежища – и возник в ослепительной короне своей славы сразу во множестве мест. Птицы не успели ещё ничего понять, а Древний Вепрь уже оставил их гордую расу без будущего. Словно царственный зелёный зверь в золотом обруче на голове, он пронёсся одновременно мимо тысяч гнёзд, и они опустели навсегда.
Николай ощутил гнев Птиц и постигшую их скорбь. Но он знал, что Птицы не сдались. Они лишь ожесточились – и поклялись вечно мстить, уничтожая все доступные им миры.
Николай чувствовал, что Птицы не отпускают его в смерть. Им нужна была его память. Одна из Птиц достала его из небытия – и он понял, что новая атака будет другой.
Теперь Птицам нужна была женщина. Они уже нашли её, и Николай, словно покорная глина, сжатая в когтистой лапе, сделался просто частью её сознания.
(Виктор Пелевин. Любовь к трём Цукербринам. Роман. Москва 2016).
* * *
Имея Код Второго Цикла Брамы-Праджапати-Кибелы, Виктор Пелевин прошёл через большое число реинкарнаций, дошёл до Асгартена и снова воплотился в Конце Квантового Перехода. Он глубоко проник в свой Код, многое познал и осмыслил и сумел прочувствовать весь трагизм Создателя и весь ужас бытия дуального родового природного мира. В результате своего большого жизненного опыта и может быть, осознания этого опыта В. Пелевин пришёл к позиции Ивана Карамазова: чем так быть, лучше не быть. Он не стал чёрным Ангелом, но встал на его Позицию, относясь при этом с любовью к Создателю и глубоко сострадая Его трагической Судьбе. Создатель был добрым и полным любви к каждой былинке в Нём. Он любил мир и хотел, чтобы мир любил Его и друг друга. Но мир был несовершенным. Птицы мстили Ему за своё несовершенство. Под Птицами следует разуметь Ангелов. Особенно ненавидели Его чёрные Ангелы. Сердцевина этой силы, её источник, её главное сгущение – находятся не здесь, а в Бездне. Сила была могучей, всесильной в своём собственном измерении. Николай, герой рассказа В.Пелевина «Птицы», увидел эту силу. Птицы хотели его убить, поскольку принимали его за Бога, или за одного из богов. Бог – это Создатель (Брахман), а боги – рождённые в Нём Матрицей Кибелой дети. Птицы хотели прекратить всякую жизнь или хотя бы нанести ей вред максимальный. В Первоначале Бездна эманировала в Пространство Брамы свою тёмную Потенцию в виде частиц, а Матрица Кибела приняла их и зачала мир. Мир созрел и вылупился из Яйца, в их числе и Чёрные Ангелы. Их Обитель – низкочастотная Ноосфера Атона. Они могут и проецируют свою волю в Небесную Твердь, где находится и наша Земля. Их планом было окончательное решение «человеческого вопроса», т.е. уничтожение мира несовершенного. Птицы называли Создателя этого мира Древним Вепрем и изображали Его в образе «зелёной усатой свиньи с широким мокрым пяточком вместо носа». С точки зрения Птиц Древний Вепрь – это не благой и всевидящий дух, а скорее цирковой эксцентрик, у которого был лишь один выбор из двух: «с грохотом обрушиться в тартарары вместе со всем хозяйством» или продолжать равновесие света и тьмы, добра и зла», чтобы сохранить несовершенный мир, в Нём родившийся. Более несчастного Существа, кроме Создателя, в Космосе не было. «Творец не мог никому помочь, даже Себе: Он был прикован к Своему творению». Птицы ненавидели Создателя за то, что Он был причиной их появления на свет. Птицы мечтали только об одном: стать самим богами-властителями и покончить с миром. Другие Птицы хотели быть хозяевами мира Земли и обеспечить себе достойную жизнь в радости, а не в муках.
Чёрные Птицы уничтожают одно измерение за другим, а красные и серые Птицы создают Рай на Земле. И гибель мира и Рай на Земле Птицы осуществляют через человека. Поведение Птиц причиняло Создателю страдание. Вины Создателя в несовершенстве мира не было. Природный мир не мог быть иным, как только несовершенным, родовым и дуальным. Такова была его Потенция в Бездне.
Много покушений на Создателя совершали Его дети. Покушения не достигали цели, но причиняли Ему боль. У Николая по груди прошла щемящая волна сострадания. Брахман (Создатель) хотел, чтобы дети его (мир) жили одной дружной семьёй. Но мир не мог этого сделать по причине его дуальности и её противоположностей. Добро и зло никогда не смогут договориться друг с другом. Они вместе, но не совместимы. Отсюда все страдания Божества и мира, особенно доброго. В глазах Создателя застыла бесконечная любовь и бесконечная печаль. Чёрные Асы хотели Его убить, а красные и серые от Него отреклись. Они не поняли главного. Убив Создателя, они убъют и себя, потому что мир и Создатель – Одно. Не понимая главного, Николай и миллионы таких, как он, шагнули «в пучину революций и мировых войн». Но это неизбежно, как результат борьбы противоположностей. Брахман, как Пространство Божества, имеющее в Себе природное и духовное Начала, было причастно Духу, а следовательно, могло достичь и Сознания, что случилось в Третьем Цикле Богумира и Лады. Но с Брахманом этого не случилось. Он продолжал действовать на бессознательном Уровне, чисто по природному. Он причастился родовому Инстинкту и очень любил своих детей, но не все дети любили Его. Его любили только белые Асы. Власть и Религия были для них необходимы. Такой расклад сил не мог привести ни к миру, ни к согласию, но согласно Канону Религии белых Асов Канон Единства и борьбы противоположностей должен быть вечным. Вечен и Круговорот Циклов. Вечна и дуальность. Вечна и родовая жизнь. Дуальность кончалась только в Сфере Амона, где Ангелы и души человеческие, исполняя Нравственный Закон Добра на Земле, будучи в теле, достигали бессмертия душ на Уровне средней Частоты и жили по Канону Царства Небесного.
Но вот наступил Конец Цикла. Две могучие воли соприкоснулись и нейтрализовали друг друга.
Две воли – это воля мира и Воля Божества. Они изначально непримиримы. Когда наступает Равновесие сил, происходит нейтрализация воль. Тогда смертный мир погибает, а Божество засыпает.
Николай, за образом которого стоит весь телесный мир, подвергся нападению Птиц. Он пытался предотвратить свою гибель, но его усилия на космических весах ничего не значили. Создатель шагнул назад и тут же исчез, а Николай врезался в землю. «Боль была страшной. Николай беззвучно закричал и весь ушёл в этот крик, сделавшись своим затихающим эхом, меркнущим огоньком сознания». Произошёл Апокалипсис и Армагеддон. Их совершили чёрные Ангелы Рефаимы. Оружием их была мука, пережить которую они заставляли не только мир, но и Божество. Оно не могло помочь миру, не нарушив собственных законов. Создатель «мог лишь исчезнуть, уйти из ополчившегося против Него мироздания – что Он и сделал». «Николай почувствовал «холодное ликование Птиц, уверенных в своём успехе». Но ликование было недолгим. Скоро Птицы увидели, что Творец был жив. «Он внезапно появился из Своего тайного убежища – и возник в ослепительной короне своей славы сразу во множестве мест. Брахман перешёл в Субстанциональное Божество вместе с Субстанциями Инь и Ян. «Птиц постигла скорбь, но они не сдались и поклялись вечно мстить, уничтожая все доступные им миры». Одна из птиц достала Николая из небытия. Птицам нужна была его память.
Жизнь продолжалась уже в Прецессионном Времени Субстанционального Божества по тем же Канонам природного дуального смертного мира. В. Пелевин нашёл удивительно точный Образ для природного родового мира: «Колесница Смерти, сумрачная площадь, гудящая толпа и высившийся над ней Эшафот».
Птицы губили цивилизации и культуры. В этом была необходимость. Движение должно было продолжаться пусть не вечность, но ещё долгое время предопределённого Срока Реализации мира. Покой в этом «вечном Движении – Царство Небесное Сварога и Амона, где Ангелы и души человеческие высокой и средней Частот нашли себе Покой и бессмертие душ по окончании своей реализации в теле. На Земле же продолжится смертная родовая жизнь, смена и чередование Эпох. Последней будет Эпоха Шестого Солнца. В Конце Пятой Эпохи исчезнет Дуальность Природы. Исчезнет Субстанция Инь в её астральном и материальном варианте. Но внутри индивидов Субстанции Ян на какой-то срок дуальность останется. Останется и Ноосфера Атона. Добро должно победить зло внутри человека через Нравственный Закон Добра. Борьбу возглавит Новое Мировое и Надмирное Правительство в Лице Приората Сиона и Сионских Мудрецов на основании «Протоколов Сионских Мудрецов» и в Лице Вождя на основании Канонов Коммунизма.
В Ноосфере Галактики «Млечный Путь» кроме Сфер Амона и Атона («Космогоническое Яйцо») есть ещё высокочастотная Сфера Сварога. Вестником Сварога на Земле был Иисус. Он звал в Сваргу, Царство Небесное, куда возносятся святые Души. Там обитают и Ангелы Серафимы.
Главный Канон Сварги (Ноосферы Сварога) – Святая и Преданная Любовь к Творцу, Господу Правобережья в Лице Всевышнего, Христа, Св. Софии и Богумира. Основанием Правобережья является не Закон Добра, а Святость, Праведность и Целомудрие в Духе Святом, Который есть Благодать (Благий Дар), радость и блаженство, дарованные Господом Богом Богочеловеку.
Спасает только Дух Святой, а Нравственный Закон Добра помогает выжить в родовом дуальном мире. Все мировые религии помогают человеку выживанию в тяжелейших условиях борьбы противоположностей. Но Дух Святой – очень нежная и пугливая Любовь. Её может спугнуть даже сильный шум, не говоря уже о бытовой суете и семейной жизни. Духа Святого стяжали только подвижники, жившие в уединении. Мирская жизнь Духа Святого не ведает и о спасении не думает. На Левобережье спасается только душа в Царстве Небесном Сварога, а затем она переходит на Правобережье, где получает бессмертное тело. Спасение Мира Божьего только в Совершенной Триаде Духа, Души и Тела. Чтобы спасти душу свою, человек, находясь в теле, должен создать Царство Божие внутри себя. Путь к внутреннему Царству Божьему лежит через Сознание, которое сочетает душу с Духом, и через Целомудренный сердечный Эрос.
Чтобы возлюбить Бога, нужно возненавидеть родовую жизнь, о чём много и говорил Иисус. Целомудренная Любовь – сердечная Любовь. В Сердце обитает Духовный Эрос, который оживляет Душу и Тело и даёт им бессмертие. И не только бессмертие, но и Блаженство, о котором словами не скажешь. Чтобы войти в Бога и принять Бога в себя, нужно достойно выйти из смертного мира.
Финалом Пятой Эпохи послужит Притча о десяти девах.
«Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху.» (Мф. 25, 1). Из десяти дев были пять мудрых и пять неразумных. Мудрые взяли с собой светильники и масла для них. Неразумные взяли только светильники, но не взяли масла. Жених замедлил, и все уснули. «Но в полночь раздался крик: вот, жених идёт, выходите навстречу ему». Неразумные не могли зажечь светильники, ибо масла в них не было. Они пошли купить масла, но в это время пришёл жених и разумные вошли с ним на брачный пир. Двери затворились за ними. Когда пришли неразумные, они оказались перед закрытыми дверями. Стали просить открыть им, но жених сказал им в ответ: не знаю вас.
Под светильниками мы разумеем Свет, под маслом в светильниках – Духа Святого. Брачный пир – Сфера Сварога и Ангелов Серафимов. Неразумные девы – родовые люди с религией «от мира сего», которая не могла дать им Духа Святого, потому что с Иисусом дел не имела. Разумные смогли зажечь светильники, потому что стяжали Царство Небесное внутри себя. Царство Небесное – Сварга, где спасаются души святые. Святого Тела на Левобережье у родового человечества быть не может.
Вольф Мессинг:
«Все мы подвержены великому биологическому циклу: рождаемся, растём, взрослеем, влюбляемся, женимся, рождаем собственных детей, растим их, следим за тем, как они взрослеют, тетешкаем внуков, умираем.
Любое живое существо, будь то дерево или зверь лесной, проходит, так или иначе, этой круговертью, подчиняясь позывам природы.
И в этом обороте поколений мелькну и я, вспыхну искоркой и погасну. Таков мой удел, как и всякого иного.» (стр. 60)
«У всех людей, даже самых великих и прославленных, один и тот же удел – забвение. Разве мы помним тех, кто был до нас? В нашей памяти остаются имена и даты, как на кладбище, и только.
А что за человек был тот, чей костяк зарыт под могильной плитой, мы уже не знаем. Такова жизнь.» (стр. 188-189)
(Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина/ Вольф Мессинг. – Москва: Яуза-пресс, 2017 г.).
Баба Тахир:
С какою целью дал Создатель алчность нам?
Чтоб тело ублажить, затем скормить червям?
Так, замыслы Творца не понимая толком,
Мы без толку живём, влачась к своим гробам.
***
Богатства мира – прах, текучая вода.
Поскольку ты пришёл на краткий миг сюда,
Приумножай стократ в своей душе печали,
Зачтутся лишь они в день Страшного суда.
***
Тот счастлив, кто к Тебе любовь навек сберёг,
Кто жаждет всей душой ступить на Твой порог.
Мне издавна милы сражённые Тобою,
Мне близки только те, в чьём сердце Твой Чертог.
***
О Боже! На земле я сир и одинок,
Беспомощно бреду без цели, без дорог.
Гонимый, я стучусь у Твоего Порога,
Прогонишь, где найду отзывчивей Порог?
***
Ни перед чем земным не преклоню колени,
Лишь к небесам во мне живёт благоговение
В надежде на вино из райских родников,
В котором бродит хмель, сулящий мне забвенье.
V.Эпоха Шестого Солнца
Макровселенская Горизонталь отделяет Северное Полушарие от Южного и определяет Цикличное Время. Макровселенская Вертикаль отделяет Правобережье от Левобережья, и определяет Прецессионное Время. В Точке Пересечения Горизонтали и Вертикали находится Чёрная Дыра, ведущая в Бездну. Её окружает Созвездие Дракона. Окружает и охраняет. В Период Квантового Перехода тёмный мир Брамы выходит из Корзины Киборга, проходит через Киборг и направляется к Чёрной Дыре, собирая по пути всех своих сородичей.
Короткое Пространство и Время вдоль Горизонтали Левобережья отпущено для взвешивания каждого человека на Весах, чтобы решить его судьбу. Взойдёт ли он на Гору Олимп или уйдёт в Чёрную Дыру. «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12, 2).
«Так говорит Господь Бог костям сим: вот, я введу дух в вас, и оживёте. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживёте, и узнаете, что Я Господь» (Из. 37, 5).
«И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни, и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Тогда отдало море мёртвых, бывших в нём, и смерть и ад отдали мёртвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное.» (Откр. 20, 12-15).
«Оживут мертвецы Твои, восстанут мёртвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя - роса растений, и земля извергнет мертвецов». (Ис. 26, 19)
Итак, все когда-либо умершие, оживают в Конце Квантового Перехода для последнего Суда. «Книга жизни» - это Информационное Поле, где зафиксирована жизнь каждого человека. Информационное Поле Светлого мира Ян и Информационное Поле тёмного мира Инь существуют отдельно. Те, кто записали себя в тёмном Информационном Поле уходят в Бездну, где Мефисто Духом Гнева Своего превращает их в пепел. Это их вторая смерть, из которой они уже никогда не выйдут. Уходят навечно и тёмные Матрицы Субстанции Инь: энергетическая и телесная.
Те, кто записали себя в светлом Информационном Поле, переходят на Гору Олимп, основание которой располагается над Чёрной Дырой. Она ещё пригодится в Шестой Эпохе.
Гора Олимп – это Субстанция Ян. Она включает в Себя плотный мир (Земля), энергетический душевный мир («вода над твердью») и среднечастотную Ноосферу Амона. Миссия Амона – спасать души человеческие через земной материальный мир и собирать спасённые души в Асгартен, на их Родину, чтобы остаться там навечно. Для Амона и Асов состояние душ, усовершенствованных на Основе Света и Закона Добра, считается совершенным. Для Сварога, Зевса, Иисуса совершенными являются только души святые, достигшие своего совершенства на Основе Духа Святого и Премудрости. Все Трое считают Своей Миссиией в Шестой Эпохе помочь усовершенствованным душам Ноосферы Амона стать святыми, чтобы перейти в Сваргу, а затем вселиться в Совершенные Тела на Правобережье.
«Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет». (Откр. 20, 6).
Смерть вторая постигнет усовершенствованные, но не ставшие святыми души («неразумные девы») Ноосферы Амона, в Конце Шестой Эпохи. Царствующих с Иисусом в Сварге очень и очень мало.
«И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах. … Они поют как бы новую песнь перед престолом … и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырёх тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с жёнами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошёл. Они искуплены из людей как первенцы Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божьим». (Откр. 14, 1; 3-5)
Под горой Сион в этом тексте мы разумеем Макровселенскую Гиперборею – Обитель Всевышней Духовной Троицы: Ума, Премудрости, Духа Святого. Она же и Престол Божий. Бог – Божественная Триада: Дух, Душа, Тело.
Ниже Престола располагается Эфир – Ноосфера Бога и Обитель Логоса. Если Ум – Отец, то Логос - Сын Его и Священник (Мелхиседек), обеспечивающий Связь Духа с Душой Божьей через Слово. В Эфире обитают и высокочастотные Ангелы Серафимы, которые добровольно согласились уйти с Правобережья на Левобережье, чтобы взять под Свою Опеку все высокочастотные Эклиптики Левобережья и сделать их Обителью Святых Душ, которых они смогут спасти из природного смертного мира. Эти Серафимы за милующее сердце своё названы Агнцами Божьими, потому что решились пойти на заклание и принести себя в жертву ради спасения души человеческой.
Среди них был и тот Ангел, Который на нашей планете воплотился с именем Иисус. Как Посредник между Богом и миром Иисус имеет прямую связь с Христом, Субъективацией Положительного Духа. Христос – Священник по Чину Мелхиседека между Севером и Югом на Правобережье.
Поэтому все, кто пошёл в Сваргу за Иисусом, будут спасены и будут пребывать в Седьмой Эпохе пред Престолом Божьим в Троичном Совершенном Господе Боге.
«И Я слышал число запечатлённых: запечатлённых было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израйлевых». (Откр. 7, 4).
Колен сынов Израйлевых двенадцать, соответственно двенадцати Знакам Зодиака Прецессионного Времени. Евреи рассеялись по всей планете. Это значит, что 144 000 спасённых были со всей планеты, а не только из Израйля.
«… так говорит Господь Бог; земле Израйлевой конец, - конец пришёл на четыре края земли. … Конец пришёл, пришёл конец, встал на тебя; вот дошла, дошла напасть до тебя, житель земли!» (Иез. 7, 2; 6)
У Иезекииля слово «Израйль» также имеет планетарный характер.
«Так говорит Господь: проклят человек, который надеется на человека
и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа. Он будет как вереск в пустыне… Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование – Господь». (Иер. 17, 6; 7).