Как отдаются деньги. Как берутся деньги.

Татьяна Иванова (Россия)

Деньги. Идентичность терапевта: границы и ограничения.

 

За что, будучи терапевтом, я беру деньги?

 

Вижу смысл для себя периодически задавать этот вопрос. Начинающим терапевтам стоит, по-моему, отвечать на него чаще. Чаще потому, что динамика в осознании себя в профессии на начальном этапе может быть более стремительной. На ответ, конечно, влияют теоретические знания терапевта, что есть правильно. При этом имеет значение школа, в рамках которой терапевт работает, опытные коллеги, на которых он ориентируется. Со временем эти знания вживаются в практику, подтверждая свою целесообразность. Осваиваются. Терапевт уверенно чувствует себя, опираясь на них. Рефлексия профессионального опыта и осознание в своей личной жизни наполняют практику силой и красотой. Становится очевидна фактура именно этого терапевта. И однажды при встрече с клиентом терапевт переживает эти правила как ограничивающие процесс. Или он, как будто вдруг забывает, как надо. И то освоенное - чуть за спиной. А терапевт - в «пограничной зоне» *. Он вместе с клиентом создаёт свою правду, правильность, особенность. Рождается уникальный терапевтический мир. Добавлю лишь, что это воспринимается мной торжественно и уважительно, когда выполняется такое правило: «Прежде, чем быть особенным, надо быть как все».

Хочется говорить о деньгах в терапии. Хочется зафиксировать своё сегодняшнее отношение с этой темой. Хочется услышать терапевтические истории с деньгами от других коллег.

Так за что я беру деньги в терапии?

За время, в котором эти деньги превращаются в благое дело для всех. Терапия – время благодати.

Для меня в вопросе денег: за что они, каково их место в жизни и конкретно в терапии – первостепенным является ответ на, как будто, общий вопрос – вопрос о добре и зле. О том, в каких отношениях добро и зло с деньгами и временем, пишет Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской): «Время бесконечно дороже денег, и деньги имеют ценность лишь для знающего духовную тайну времени. Добро хотело бы все деньги обратить в любовь, умножив через это время любви. А зло хочет всё земное время, данное людям для возрастания в Христовой любви, превратить в деньги». Добро, когда деньги вкладываются в благое время; а зло, когда ценное время превращается только в деньги.

 

Чтобы говорить о деньгах в терапии, предлагаю все деньги по роду их принадлежности условно разделить на три группы: деньги клиента, деньги терапии, деньги терапевта.

 

Деньги клиента.

Когда я говорю «деньги клиента» – это и реальные деньги, которые у него в кошельке, это и его заработок, это и то, как денежные потоки живут в его реальности. Это его отношения с деньгами в целом. Как и всё, отношения клиента с деньгами имеет определённую историю, которая была и до терапии. Важно эту историю отследить через то, что говорит и делает клиент. Важно проявить суть этих отношений через наши вопросы клиенту. Кладезь таких важных вопросов в разделе «деньги» в книге А.Е. Алексейчика. Прекрасно, если в ситуации с нашим клиентом нам удаётся вопрошать так, по - сути и значимо, как удаётся Александру Ефимовичу. В результате труда восприятия, наблюдения, спрашивания у терапевта должно оформиться, как можно более ясное и целостное, представление о роли, месте денег в жизни клиента. Некая история, которую терапевт себе или своему супервизору мог бы рассказать под названием, например, «Маша и деньги», «Семья П… и деньги», «Мама Оля и дочка Света и деньги». Некоторые фрагменты таких историй могу предложить я:

«Она выросла в семье, где в деньгах была нужда. Потому, что всем было не до денег. Мама была увлечена поисками женского счастья - оставила семью. Отец страдал по этому поводу - не хотел жить. Девочка боялась остаться одна без средств к существованию. Все были в чувствах. Она же следила за деньгам семьи, оберегая и сохраняя их. Тратила очень экономно. Уже тогда для неё стало ясно: «Деньги – безопасность. Деньги – друзья. Мои деньги меня не предадут. Деньги – большая ценность». Как только стало возможно по возрасту, начала работать. В первом муже раздражало, что он не стремится к более высокому благосостоянию. Второй брак – гражданский. Муж в начале совместной жизни был преуспевающим бизнесменом. Когда у него начались неудачи в бизнесе, она стала испытывать к нему жалость, раздражение, презрение. Сама же клиентка умела из малых сделать чуть большие деньги, а потом - ещё чуть большие. Её заработок был много выше, чем у мужа. С какого-то момента с супругом её связывала лишь возможность производить деньги, пользуясь имуществом, которое было оформлено на нём. Отдели он её от этой возможности, и их связи пришёл бы конец. Похоже, это понимал и он. С теплотой она копила деньги, складывая их «в кубышку». … На терапии тема денег обсуждалась много и открыто. За консультацию платила пачкой некрупных купюр, аккуратно сложенных.

 

«Её отец очень хорошо зарабатывал. Она же была «папиной дочкой». Замуж вышла, будучи студенткой, в другом городе. Уже потом осознала отношение к деньгам её жениха, в последствии мужа. А он был жадноват, эгоистичен, не желал тратить деньги на жену и семью. Её отец пересылал крупные суммы, которые она передавала мужу, не смея просить даже о малых деньгах. Для неё деньги отца были чужие, не имеющие к ней отношения. Позже она поняла, что боится денег, боится ответственности за большие деньги. Лишь через полтора года терапии через деньги появились первые успехи в отношениях клиентки с мужем. Она изживала свою зависимость, в том числе, осваивая отношения с деньгами. Впоследствии переживала все семейные деньги, как и свои тоже. Начала сама зарабатывать частной практикой…»

«Мужчины никогда не давали ей денег. Ей вообще никто, включая родителей, не давал денег. Она зарабатывает сама. Сама содержит семью без мужа, имея двоих детей. Впервые близкий мужчина спросил её, может ли она принять от него деньги в качестве поддержки. Голова понимает, что надо радоваться. Надо взять деньги, хотя трудно. Взять, хотя бы для развития отношений. Чтоб освоить то новое, что пришло. Но в чувствах – страхи, их много, и они разные. В ощущениях – холод и скованность. Словно она, взяв деньги, перестанет быть собой, и её мир рассыплется».

Итак, деньги клиента, как и сам клиент, имеют свободу быть любыми, такими, какие есть. Первичное и необходимое отношение терапевта – это желание понять клиента с его историей денег, основываясь на трёх правилах феноменологического исследования.

 

Деньги в терапии.

 

Как можно назвать деньги, которые есть между терапевтом и клиентом? Каким словом или словосочетанием? Это что? Мой ответ: вклад клиента, гонорар терапевта, стоимость консультации. На этот вопрос мои коллеги, которых я спрашивала, говорили: благодарность, инструмент, вознаграждение, оплата. Полагаю, этот список может быть продолжен.

 

Можно выделить основные моменты, ситуации, которые важно отслеживать, имея в виду данную тему.

• Определение суммы.
• Перемена суммы.
• Деньги со сдачей.
• Пропущенные встречи.
• Забыл деньги.
• Как отдаются деньги.
• Как берутся деньги.

Уверена, что вы можете предложить ещё какую-то важную ситуацию, которую я упустила.

 

Определение суммы.

В терапии впервые появляются деньги, когда терапевт сообщает клиенту о стоимости работы с ним. Есть терапевты, у которых эта стоимость не меняется, оставаясь чётко фиксированной. Я, как и многие другие мои коллеги, готова к открытому обсуждению этого вопроса. Сейчас у меня в терапии «коридор сумм» достаточно широк. Первоначально я называю клиенту обычную сумму, т.е. сумму, которая чаще всего присутствует между мной и моими клиентами. Такой обычной стоимостью консультации для клиентов, живущих в нашем городе, является сумма 700 рублей, для клиентов из других городов (в основном из Москвы) – 1000 рублей.

Несомненно, процесс определения величины оплаты должен быть совместным трудом, в результате которого и появляется сумма, та которая является, если не гарантом, то, как минимум, двигателем отношений в терапии прямо сейчас и на ближайшее будущее, на время контракта, т.е. проявляет ситуацию именно с этим клиентом.

Каковы характеристики этой суммы? Моим ответом к словосочетанию «стоимость консультации» являются такие прилагательные - соответствующая, адекватная, терапевтическая. А какие характеристики назвали бы вы?

Часто, когда клиент спрашивает, говорю по телефону свою обычную стоимость консультации. Если я заметила какую-то особую реакцию на деньги (по телефону это может быть пауза на услышанную сумму) и которая, на мой взгляд, нуждается во внимании, обычно возвращаюсь к обсуждению с клиентом суммы гонорара уже на консультации. Предлагаю клиентке в начале встречи выразить своё отношение к услышанной сумме. Клиентка прямо говорит, что для неё это много, делится своими денежными реалиями, просит о снижении на 100 рублей. Спрашиваю, как потратит деньги, чем для неё конкретно являются эти 100 рулей. Говорит, что купит что-то на ужин. Дама стройная. Заявка на одну встречу. Как первичный, такой аргумент мне достаточен. Я соглашаюсь на то, что эта встреча будет оплачена клиенткой на условиях, удобных ей. Во время консультации становится более очевидным то, что стоит за этим твёрдым желанием снизить сумму оплаты, и дело не только в еде на сегодняшний вечер. Клиентка в своей жизни борется за небольшие деньги. При обсуждении суммы проявился её обычный стереотип. Эта клиентка пришла на одну встречу, и поэтому конфронтация или даже фокусирование на данную её особенность были бы неактуальны и неадекватны. В этой ситуации для меня более важным были её состояние и наш контакт.

Другой же клиентке, которая просила о снижении гонорара, полезнее было отказать сразу на первой же встрече. Её жизненная трудность возникла из-за того, что она хотела бы иметь сразу всё, но ничего за это не заплатив. И о снижении цены она попросила в конце консультации. Клиентке. свойственно желание, чтобы реальность изменялась в сторону только её интересов. От этого и страдания, т.к. желание нереально. Мой ответ был: «Для Вас это вредно. Вам не полезно снижать стоимость консультации».

Нередко более высокой стоимость консультации становится по инициативе клиентов. Если клиент – коллега, то ему важно, чтобы сумма, которую он платит за терапию, была достойная по его меркам. Клиенты – коллеги часто говорят о желании, чтобы уже их клиенты платили бы им достойно. И шаг по пути к осуществлению этого желания видят в том, что самим платить достойно. Нередко об этой сумме говорят как о вложениях в себя.

Среди клиентов есть жители других городов, где выше уровень жизни, чем в нашем городе. Там и стоимость работы с профессиональным терапевтом значительно выше. Иногда клиент как бы соединяет финансовую реальность своего города и моего, и получается среднее арифметическое 2-х чисел. В этом случае для него стоимость всё равно ниже, чем в его городе, для меня – выше обычной. Такие средне арифметические суммы могут свидетельствовать об определённом желании быть в равных отношениях, о желании учитывать интересы партнёра по терапии, но не забывать и о своих. Иногда же от такого усреднённого способа определения стоимости консультации веет лишь арифметикой, формальностью. Порой - это свидетельство желания клиента уйти от открытого обсуждения данного вопроса. В начале отношений он может быть не готов к серьёзному разговору о деньгах. Или к такому разговору по разным причинам может быть не готов терапевт.

Когда у меня есть внутренне несогласие с суммой, определенной по инициативе клиента, я не всегда настаиваю на обсуждении сразу. В этом случае я предлагаю заключить контракт на более малое количество встреч: одну, три, пять. При завершении первичного контракта вновь встает вопрос об определении суммы, но уже с большими основаниями: что-то становится более ясным, уже складывается некоторая история отношений.

Итак, при определении суммы гонорара необходимо учитывать реалии терапевта и клиента, а также того места, где проходит терапия. Реалии терапевта – это его компетентность, опыт. Негативная сторона – это неадекватная оценка терапевтом своей компетентности, своих возможностей работы. К реалиям клиента относятся его благосостояние, возможности платить. Уже при определении суммы проявляется мотивация клиента на терапию, особенности его характера, порой, и суть его проблемы. Реалии места - это общий уровень жизни в той местности, где проходит терапия. С величиной оплаты также могут соотноситься особенности контракта: работа при реальных встречах или в Skype, один раз в неделю или сессиями от 3 до 10 встреч в период от одного до пяти дней. Влиять на определение суммы гонорара могут: общая продолжительность контракта, город встречи для клиента родной или он приезжает к терапевту, терапевт консультирует в своём кабинете или в «походных» условиях других городов.

 

Перемена суммы.

 

Перемена суммы может происходить по ряду причин. Естественное повышение – «всё дорожает». Его можно назвать ещё плановым. Обычно терапевт предупреждает своих клиентов о таком повышении иногда даже за несколько месяцев. Момент повышения на таком основании может быть приурочен с завершением одного контракта, когда при этом заключается новый контракт. Некоторые мои коллеги снизили стоимость консультаций в связи с кризисом. Т.е. то, что я называю плановым изменением стоимости консультации – это отклик на процессы в социуме, на характер времени.

Перемена суммы может быть связана с изменениями в жизни этого конкретного клиента, соотносится с динамикой в терапевтических отношениях. Порой в наших отношениях с клиентом, в его жизненной ситуации что-то меняется. И прежняя договорённость о стоимости консультации, перестаёт быть актуальной, устаревает. Так, с одной клиенткой при первоначальном контракте я предложила сумму выше обычной, что было моим чувственным ответом на её сопротивление терапии, отчасти формальное вступление в неё. При завершении первичного контракта ситуация была другой: мотивация клиентки стала очевидной, и моё уважение вызывали её осознанность и смелость. Её же финансовое положение стало более затруднительным. Поэтому при заключении контракта на новый период я сама предложила меньшую сумму. Что было с благодарностью воспринято клиенткой.

Есть случаи, когда я изначально чувствую, что терапевтическую сумму придётся менять. Так, когда клиент сам при записи по телефону не поднимает вопрос об оплате, я всегда отмечаю это. Иногда это происходит потому, что клиент всецело поглощён своей трудностью. Но чаще это свидетельство того, что клиенту трудно открыто говорить о деньгах. И это значит, что процесс определения адекватной для обеих сторон стоимости консультации может быть более сложным. Если клиент не спросил о деньгах по телефону, то эту тему поднимаю я сама в начале встречи. Вот пример одного из таких диалогов:

Т. Вы знаете, что мой обычный гонорар 700 рублей?

К. 700 – 500 рублей, мне говорили.

Т. Мы можем это обговорить.

К. Нет, не стоит. Каждый труд стоит, столько, сколько за него просят.

Т. Тем не менее, я готова к обсуждению.

Клиентка не хочет обсуждать сумму. Отмечаю для себя её скованность в тот момент, когда я приглашаю к разговору о стоимости встречи. Ей следует как-то помочь в этом, но не спешить, т.к. пока не ясна готовность клиента к вложениям, а, следовательно, стоит вопрос о его мотивации на терапию. Выбираю открытую позицию, но не активную. Контракт предлагаю тоже считать пока открытым. Это означает, что имеется договорённость только на одну последующую встречу. В конце второй встречи клиентка говорит о своём намерении приходить 1 раз в 2 недели, объясняя финансовыми трудностями. Я понимаю, что быть в терапии – это пока не личный выбор клиентки, а результат давления тяжёлых жизненных обстоятельств и настойчивых рекомендаций друзей. Клиентке трудно быть в процессе терапии, ей хочется выскользнуть из него. И так как после первой встречи эмоциональная острота спала, она хотела бы проверить, как будет жить эти 2 недели без терапии. Сомнительное желание, на мой взгляд, но это её право. На следующей встрече после перерыва в две неделе я, опираясь на факты, ставлю вопрос о целесообразности такого порядке, предлагаю более осознанно определить своё отношение к терапии в целом. Выбор клиентки - находиться в терапии. Соглашается, что эффективней встречи каждую неделю. И теперь уже сама поднимает вопрос о перемене в оплате: говорит о своих деньгах и возможностях оплаты, спрашивает меня о моих возможностях.

В случае отношений с одной клиенткой работа по приведению суммы оплаты в сторону соответствующей реальности имела большое значение. Открытый разговор и перемена величины гонорара помогли клиентке переоценить свою позицию и многие свои отношения. Она осознала, что часто берёт на себя слишком много. А депрессивные настроения и усталость - результат, в том числе, перегрузок в отношениях.

Итак, важно отслеживать, остаётся ли сумма оплаты соответствующей терапевтическому процессу. Тщательно выбирать время для перемен, осознавать основания для них. Менять сумму в диалоге с клиентом.

 

Деньги со сдачей.

Иногда клиенты приходят с суммой, которая требует сдачи. Как к этому относиться и что делать?

В конце первой встречи я одобрительно отмечаю, если деньги клиента ровно таковы, как в нашем договоре в начале встречи, поддерживаю эту правильную тенденцию. Для первичного клиента я всегда имею сдачу, если вдруг она понадобится. При этом, отдавая деньги на сдачу, обязательно поясняю, почему деньги по факту должны соответствовать сумме по контракту: сдачи у меня может не быть, для терапии желательна собранность, к терапии стоит готовиться. Тем не менее, прецеденты бывают. Поэтому клиент с деньгами, предполагающими сдачу – всегда вопрос. Что значит приход клиента с деньгами со сдачей? О чём это: о нём, о нас? Какое внимание стоит этому уделить? Как на это реагировать прямо сейчас?

Клиент не имеет ровную сумму.

- Что будем делать? – спрашиваю.

- Возьми себе, а следующий раз я доплачу.

- Что ж возьму, но это будет лишь раз. Вести такую бухгалтерию мне трудно. В следующий раз - все деньги мои.

Соглашается. Но через ряд встреч - снова «деньги со сдачей».

- Что ж, они мои, - говорю. - Как себя чувствуешь?

- Хорошо себя чувствую.

На следующей встрече по моей инициативе проясняем, как это - чувствую себя хорошо, отдавая деньги большие, чем по договору. Какие это деньги? Лишние деньги. Для кого они лишние? Как он в жизни делает то же самое, с кем, почему? Что-то проясняется. Клиент предстаёт неким купцом, разбрасывающимся деньгами. И в жизни к деньгам – невнимание, высокомерие. Вскоре вновь сумма без сдачи – 1000 вместо 800.

- Я вновь вынуждена брать «лишние деньги». Может, стоит пересмотреть контракт?

Молчит.

На следующей встрече клиент сам поднимает вопрос о своих отношениях с деньгами. Хочет понять своё пренебрежение к ним. Разбрасываясь деньгами в отношениях с женщинами, что он хочет? Что получает, когда это делает? Кем себя чувствует? В чём будет состоять его порядок? И в терапии с деньгами устанавливается больший порядок - деньги без сдачи. За этим порядком – более осознанное отношение клиента к деньгам, к людям, к отношениям.

Или другая зарисовка первых двух встреч с клиенткой:

К. У меня 1000 рублей. Извините, мне говорили, что надо иметь деньги без сдачи.

Т. Да, у меня нет сдачи.

К. Возьмёте 1000.

Т. Нет, денег сверх контракта я брать не буду.

К. Вот у меня есть 200 рублей. Может, возьмёте?

Т. Нет, 200 вместо 700 не возьму. Отдадите на следующей встрече.

К. Могу передать через М.

Т. Нет, принесёте сами в любом случае.

Я знаю, что этот беспорядок использую во благо на будущей встрече. Следующий раз клиентке придётся заплатить 1400. Для меня очевидно - это похоже на её жизненную ситуацию, где она какой-то период не вкладывала ничего, а потом ей пришлось расплачиваться по полной программе. Поэтому я легко соглашаюсь, т.к. на мой взгляд, для наших отношений, для терапии это полезнее, чем, если бы я предложила ей формально пойти и разменять деньги. В конце второй встречи я использую эту параллельность. Клиентка с согласием воспринимает мои сравнения. И в этот раз расплачивается, отдавая 1400 рублей, смеясь над собой, над своим попустительством. Становится более открытой, доброжелательной.

Мои клиенты в большинстве своём не психологи. И правила терапии входят в наши отношения постепенно. В том, что клиент приносит в качестве оплаты сумму без сдачи – его забота о терапевте, о продуктивном использовании времени терапии. Но не всегда клиент учитывает интересы другого человека, достаточно мотивирован, собран и аккуратен. Приход клиента, знакомого с правилами, с деньгами со сдачей – основание для диалога, начало исследования чего-то «его» или «нашего». Можно творчески использовать ситуацию «деньги со сдачей». В итоге важно добиться не формального факта – «оплаты без сдачи», а вместе с клиентом прийти к ситуации его осознанного выбора заботиться о себе, о терапевте, о терапии. И один из признаков такого выбора – «ровные деньги».

 

Пропущенные встречи.

Пропущенные встречи без своевременного сообщения клиентом оплачиваются. При этом чаще всего причина пропуска не важна. Но об этом условии клиент должен знать заранее. Я не предупреждаю клиентов об оплате пропущенных встреч до прецедента. Я этого не делаю, т.к. в разговоре о том, чего пока нет, вижу больше заботы терапевта о себе. Без прецедента для меня это условие видится односторонним, свидетельствует о неравности. Это, конечно, моё субъективное переживание.

В большинстве случаев в моей практике у клиентов нет пропуска встреч. Когда же это всё-таки происходит, то до клиента важно донести терапевтическое понимание ответственности человека за своё время, за свои обстоятельства на этом конкретном примере. Клиенту важно помочь понять, что в принятии этого условия – оплата пропущенных встреч – наше уважение к нему, наша вера в его самостоятельность и состоятельность. Также в принятии этого условия – его уважение к нашему времени, доверие к процессу терапии. Клиенты, с которыми есть такая договорённость, заботятся о моём времени, заранее предупреждают об изменениях в их жизни, из-за которых встреча отменяется. Когда это не получается вовремя, оплачивают всегда, проявляя внутреннее согласие к такой ситуации.

В моей практике были два случая, когда я пропустила встречи. Оба эти случая свидетельствовали о моих сложностях с клиентами в тот момент. Оба случая супервизировались.

Я хотела бы поделиться, как решался вопрос оплаты. В первом случае клиентка позвонила через час пятнадцать минут после того, как я не пришла. Она была уверена, что это она ошиблась во времени. Через 20 минут после звонка я была в своём кабинет. В ответ на моё предложение обсудить цену того времени, которое она потратила, ожидая меня, клиентка с благодарностью рассказала, как ей было полезно именно так провести это время. Оценила это время как терапию. К счастью, результат моего сопротивления – вытеснение и моё отсутствие в назначенный час - в том случае не повредили клиентке. Более того, эта талантливая дама использовала мою оплошность во благо себе. Я готова была заплатить клиентке своими деньгами, но после обсуждения стало очевидным, что осуществление этой моей готовности неуместно.

В случае с другим клиентом я забыла о встрече, которая была уже девятнадцатой в наших отношениях. Встречи проходили в одно и то же время, и надо же было умудриться, забыть. Причиной такого сильного сопротивления было то, что я недооценила важность и трудность для меня тех реалий, которыми клиент поделился на предыдущей встрече. Этот пропущенный мною терапевтический час мы перенесли на следующий день. Денег я не взяла. Это была моя плата за пропущенную встречу. Клиент из вежливости сначала отказывался от этого предложения, но, по сути, был с ним согласен. Условия должны действовать в обе стороны. Ему, как и мне, важна была равность в отношениях. И эта равность должна конкретно проявляться, подтверждаться в сложных ситуациях.

 

«Забыл деньги».

Ситуации, когда клиент забыл деньги или не имеет их, на мой взгляд, для терапевта похожи. Есть перспектива - не получить сегодня деньги за свою работу. Тогда встаёт вопрос: а есть за что платить? Может, работа такова, что и платить не за что? По крайней мере, клиент может так считать.

Есть факт, причина не важна. И факт таков – за консультацию сегодня ноль рублей. И не важно, что клиент отдаст деньги при следующей встрече. А прямо сейчас – их нет. Эта ситуация способна содействовать профессиональному росту. Важно и опытному терапевту побыть в состоянии удерживания вероятности, что эта наша работа ничего не стоит. Некоторая депрессивность, которую терапевту стоит намеренно усугублять, может принести плоды: поможет осознать степень своего сомнения и силу своей уверенности. Неоценённость ведёт к переоценке, к осознанной ценности своей работы, своей профессии. Возможно, появятся вопросы для супервизии, темы для личной терапии.

Прецеденты, когда у клиентов на момент консультации нет денег, достаточно редки. Во всех этих редких случаях я работала с клиентами. Не появлялось желание отказываться работать, потому что в тех конкретных случаях я не видела смысла делать это. Допускаю, что в каком-то гипотетическом случае отказ мог бы быть полезным для клиента.

В отношениях с одним клиентом, с которым у нас был долгосрочный контракт, имело место несколько фактов консультаций «в долг» всякий раз, как будто, по разным причинам. Об этом клиенте можно говорить, как о зависимом. В его поведении присутствовали манипулятивные и демонстративные проявления. Он хотел раскачать границы и порядки в терапии – так проявлялась его жизненная трудность в наших отношениях. Одной из удерживаемых мной задач с этим клиентом и было создание правил, границ. И это не могло произойти просто по договорённости, т.к. клиент всем «нутром», неосознанно, был против этого. Поэтому мы шли некой дорогой к порядку. В ситуациях отсутствия денег проявлялось обострение его симптоматики. С данным клиентом не всегда даже стоило «прямо сейчас» останавливаться на обсуждении этого факта. Я лишь отмечала для себя, что, к сожалению, - пока борьба. И в нашей борьбе за порядок я вынуждена отступать.

Когда одна моя клиента забыла деньги, я, кроме всего прочего, и обрадовалась тоже. Обрадовалась потому, что эта клиентка следовала очень жёсткому правилу – не быть ни у кого в долгу. Для неё трудны были социальные связи с людьми, которые не входили в узкий круг очень близких. Ей хотелось принести деньги сразу в этот же день. Я предложила повременить – побыть неделю «в долгу», довериться мне. Хотя бы для того, чтобы реализовать смысл поговорки – «могу копать, могу не копать».

Итак, тем, что клиент не оплачивает консультацию в день встречи, терапевт может воспользоваться как знаком, сигналом. Это иногда означает реальную неоценённость, неценность терапии для клиента. Это может быть случай, случайность, недоразумение, на которые стоит адекватно среагировать. Эта ситуация проявляет каждого клиента по-своему, движет терапевта в направлении активной рефлексии или супервизии.

 

Как отдаются деньги. Как берутся деньги.

Момент передачи денег важен. В этих секундах много информативного. Я как-то отметила, что всегда встаю, перед тем, как взять деньги. Передача денег - некая граница между терапевтическим пространством и реальной жизнью.

Клиент встаёт синхронно со мной. Вынимает из кармана заранее приготовленные деньги. Передавая, смотрит в глаза. Уважительно, сдержанно говорит: «Спасибо». Мне спокойно. Уважение взаимно. Мы пока деловые партнёры, в процессе - слаженность. На таком расстоянии между нами нет проблем. А, если ближе? А кто сейчас против более близкого расстояния – он или я? Вопросы приобретают особую актуальность, учитывая трудности клиента в близких отношениях.

Клиентка стоит ко мне спиной, ищет в сумке. Вынимает, но не деньги, а расческу. Я оборачиваю обе руки ладонями вверх, располагая их приблизительно на уровне плеч. Демонстрируя одновременно удивление и готовность взять деньги. «Ах, да. Сейчас заплачу», - говорит. Она затягивает время, проявляя свою неудовлетворённость. Что-то недосказано. В следующий раз важно помочь ей более осознанно выбирать темы в процессе нашей встречи. Более чётко отмечать то, на что у нас уходит время, как она им распоряжается.

Хотя, я полагаю, в этой ситуации особо говорить не стоит: важно действо, невербальные проявления обоих. Но иногда, когда хочется, в сам момент передачи я задаю какой-то из вопросов: «Как отдаются деньги? Как расставаться с ними? С каким чувством? За что сегодня платите?»

Для меня самые приятные деньги те, когда мы с клиентом разделяем чувство, что наш час стоит больше или намного больше, чем деньги по контракту. И в этом больше – искренняя и взаимная благодарность, теплота и наполненность от переживания смысла происходящего.

Итак, то, что происходит при передаче денег, проявляет результативность данной встречи или какого-то периода работы. В этой процедуре – некая экологическая проверка. Опираясь на свои чувства, мы может сканировать то, что есть сейчас между нами и клиентом. В этой ситуации для терапевта - большой потенциал возможностей определить будущие стратегии и задачи.

Подводя коротко общие итоги по теме «деньги терапии», можно сказать, что, с каждым клиентом вырисовывается особая картина работы. Деньги и ситуации вокруг них в терапии говорят:

• о мотивации
• о характере клиента
• о его проблеме
• о наших отношениях

В заключении о деньгах в терапии без сомнения могу сказать, что деньги - для терапии, а не терапия для денег.

 

Деньги терапевта.

 

Клиент оплачивает сессию, и деньги принадлежат уже только терапевту. Мне по душе деньги, которые терапевт получает за свою работу. Такое впечатление, что процесс терапии делает их особыми. И действительно, продвижение с клиентом через трудности, осознаваемые чувства, сотворчество отношений не может не влиять на «качество» денег.

Я вижу для себя связь между тем, как и сколько денег приходит от моей работы и тем, как и на что я направляю свои деньги. Не могу сказать, что для меня очевидны какие-то закономерности, но, без сомнения, эта связь взаимообратная.

Кредо, которое я стремлюсь реализовать и в своей жизни: деньги - для меня, а не я для денег.

Для меня созвучны слова, сказанные А.Е. Алексейчиком:

«Деньги. Одно из величайших изобретений человека, приобретений. Первое – огонь. Второе – колесо. Третье – деньги. Одно из эффективнейших средств в психотерапии. Как мера. Как средство сравнения. Средство оценки. Средство выражения. Средство действия, материализации и, наоборот, одушевления и одухотворения».

 

* словосочетание «пограничная зона» в отношении проявления терапевта и осознании им себя взято из бесед с Ириной Глуховой.

 

Литература:

 

1. «Психотерапия жизнью. Интенсивная терапевтическая жизнь Александра Алексейчика», составитель Римантас Кочюнас, Вильнюс 2008, стр. 132.

 

2. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской) «Апокалипсис мелкого греха», Москва 2003, стр. 118.