В 381 году н. э. Константинопольский собор подтвердил Никейский символ веры. И добавил еще кое-что. Он назвал святой дух «Господом» и «жизнедателем». Расширенный символ веры 381 года н. э. (который в основном является тем, чем пользуются в церквах сегодня и что называется «Никейским символом веры») показывает, что христианский мир был на грани того, чтобы сформулировать полностью развившийся догмат о троице. Однако этот догмат не был завершен и этим собором. New Catholic Encyclopedia признает:
«Интересно, что 60 лет спустя после Первого никейского собора Первый константинопольский собор [381 год н. э.] в своем определении божественности Святого Духа избежал термина гомоусиос».
«Ученые были озадачены явной мягкостью выражений этого символа веры, например, отсутствием в нем слова „гомоусиос“ применительно к Святому Духу как единосущному с Отцом и Сыном».
Эта же энциклопедия признает: «Гомоусиос не появляется в Писаниях». Да, Библия не употребляет этого слова ни для святого духа, ни для Сына как единосущного с Богом. Выражение, которое помогло привести к небиблейскому, по сути, антибиблейскому, догмату о троице, было само небиблейским.
Даже после Константинопольского собора потребовались столетия, прежде чем во всем христианском мире было принято учение о троице. New Catholic Encyclopedia говорит: «На Западе... видимо, преобладало повсеместное молчание в отношении Первого константинопольского собора и его символа веры». Этот источник показывает, что символ веры этого собора не получил на Западе широкого признания вплоть до седьмого или восьмого столетий.
Ученые также признают, что Афанасьевский символ веры, часто цитируемый в качестве стандартного определения и поддержки троицы, был написан не Афанасием, а неизвестным автором значительно позже. The New Encyclopædia Britannica (Новая британская энциклопедия) комментирует:
«Символ веры был неизвестен Восточной церкви вплоть до XII столетия. С XVII века ученые в целом были одного мнения в отношении того, что Афанасьевский символ веры не был написан Афанасием (умер в 373 году), но, вероятно, был составлен в южной Франции в течение V столетия... Похоже, что в VI и VII столетиях символ веры имел в основном влияние в южной Франции и Испании. В IX веке он употреблялся в церковной литургии в Германии и несколько позже – в Риме»
Как он развился
Догмат о троице начал свое медленное развитие в период, исчисляющийся столетиями. Идеи троицы таких греческих философов, как Платон, который жил за несколько столетий до Христа, постепенно проникли в церковные учения. Как говорит The Church of the First Three Centuries:
«Мы придерживаемся того мнения, что догмат о Троице имел постепенное и сравнительно позднее развитие, что он берет свое начало в источнике, совершенно чуждом иудейским и христианским Писаниям, что он вырос и был привит христианству руками отцов-платоников, что во времена Юстина и долго после него повсеместно преподавалась отличающаяся сущность и более низкое положение Сына, и что тогда стали видны только первые смутные очертания Троицы».
До Платона триады, или троицы, были обычны в Вавилоне и Египте. А усилия церковников привлечь неверующих из римского мира привели к тому, что постепенно некоторые из тех идей влились в христианство. Это в конце концов привело к принятию веры в то, что Сын и святой дух равны Отцу.
Даже одно только слово «троица» принималось медленно. Только во второй половине второго века Феофил, епископ Антиохии в Сирии, написал на греческом языке и ввел слово триа́с, означающее «триада», или «троица». После этого латинский писатель Тертуллиан в Карфагене (северная Африка) внес в свои работы слово тринитас, означающее «троица». Но слово триа́с не находится в инспирированных Христианских Греческих Писаниях, и слово тринитас не находится в латинском переводе Библии, называемом Вульгата. Ни одно из этих выражений не было библейским. Но слово «троица», основывающееся на языческих концепциях, проникло в литературу церквей и после четвертого столетия стало частью их учения.
Таким образом, не было того, чтобы Библию тщательно исследовали ученые с целью увидеть, действительно ли она учит такому догмату. Вместо этого, догмат в основном был установлен мирской и церковной политикой. В книге Ярослава Пеликана The Christian Tradition (Христианская традиция) обращается внимание на «нетеологические факторы в ходе дискуссии, многие из которых, казалось, были готовы снова и снова повлиять на ее исход только для того, чтобы быть опровергнутыми другими равными им силами. Казалось, что догмат часто был жертвой – или плодом – церковной политики и столкновений личностей». Профессор Йельского университета Е. Уошберн Хопкинс выразил это следующими словами: «Окончательное ортодоксальное определение троицы было, в основном, делом церковной политики».
Насколько бессмыслен догмат о троице по сравнению с простым библейским учением о том, что Бог является всевышним и не имеет себе равных! Как говорит Бог, «кому уподобите Меня, и с кем сравните, и с кем сличите, чтобы мы были сходны?» (Исаия 46:5)