СОВЕТЫ ДРУГУ (LES CONSEILS A UN AMI)




СТИХИ И ПЕСНИ БОРИСА ВИАНА

 

Перевод Дмитрия Свинцова

ПОЭТ (UN POÈTE)

 

Вот, поэт.

Он как будто бы слеп,

Но при помощи пенья

И стихосложенья

Зарабатывает на хлеб,

Он хранит от забвенья

И людей, и явленья, -

Это делая великолеп…

 

КОГДА БЫЯ БЫЛ ПИИТ…(SI J’ÉTAIS POHÉTEÛ)

 

Когда б был пиитом Виан, -

С утра был бы пьян вдрабадан.

Шагая, вперял бы в туман,

Свой нос, сизый, как баклажан,

В дырявых карманах

Сжимая, наверно,

Собранье сонетов, -

Сплошные шеднервы.

 

НЕ ТО, ЧТО РАНЬШЕ (JE N’AI PLUS TRÈS ENVIE)

 

Шаловливой рифме

Заглянуть за лиф мне

Жадным взглядом прежним

Хочется все реже.

И не то, чтоб возраст,

Только тянет просто

С прозою под пиво

Поболтать лениво.

 

 

ЖИЗНЬ ЗУБУ ПОДОБНА…(LA VIE, C’EST COMME UNE DENT)

 

Жизнь зубу подобна.

Бездумно вначале живешь.

И с булками сдобными пряники лихо жуешь,

Пока не заноет однажды.

И дело не кончится пломбой.

А надо бы просто

Без лишних врачей и речей

Зуб вырвать.

Как жизнь вырывают порой

Без апломба.

 

 

ЧТО ВЫЛУПИЛ ЗЕНКИ (POURQUOI QEU JE VIS)

 

Что вылупил зенки,

что вылупил зенки

на смуглую ляжку

блондинки,

что к стенке

солнцем полдневным прижата

на парус пузатый

за волноломом

на пенку

в чашке кофе

в знакомом

кафе

что вылупил зенки

на след

на прибрежнем песке

на море

такое бездонное и голубое

со стаями рыб

шевелящих телами

у водорослей над головами

лениво

на чаек

взбивающих

пену отлива

что вылупил зенки

уж больно красиво

 

ВСЕ СКАЗАНО СТО РАЗ (TOUT A ÉTÉ DIT CENT FOIS)

 

Все сказано сто раз, похоже,

давно о чем хочу сказать,

когда сажусь стихи писать.

Но удивляюсь, день итожа,

и снова задаю вопрос:

коль хвалите меня,

так, что же –

я снова натянул вам нос?

Я НЕ ХОЧУ ЗАГНУТЬСЯ (JE VOUDRAIS PAS CREVER)

 

Я не хочу загнуться

пока не увижу псов

черных псов мексиканских

спящих в ночи без снов

и пожирателя тропиков –

гамадрила с пурпурной задницей

пузырчатых гнезд паучьих

лоснящихся от росы

я не хочу загнуться

пока не увижу что реверс

лунной монеты в щербинах

что солнце не греет, а лето

зима и весна и осень

всего лишь

четыре времени года

Пока не пройду в почетной

мантии по Бульварам

пока не выловлю жалкий

взгляд из помойного бака

пока из горла рекою

кровь не хлынет густая

я не хочу загнуться

не переболев проказой

сифилисом, короче,

всеми болезнями века

исход леченья не важен

главное – чтобы

чтобы

чтобы

я знал наверно

что первым ее подцепил

пока не совсем растратил

все то что люблю и знаю

пока не истерлись даты

пока я еще ныряю –

в зеленую тайну моря

где в неповторимом вальсе

водоросли струятся

ныряю в испарину дюн

в травы остролистый шорох

в морщины земли обожженной

и в аромат секвой

и в поцелуи той

единственной, что жила

и только меня ждала –

мышонок мой, Урсула

Я не хочу загнуться

пока до конца не выпью

губы твои губами

тело твое руками

и все остальное – глазами

но больше об этом ни слова

Итак, все готово

Но я не загнусь покуда

еще не изобрели

вечно живые розы

сутки из двух часов

море размером с гору

или наоборот

Пока не печатают в цвете газеты

пока еще плачут обиженно дети

и не упразднили печали и горести

пока еще множество всяческих фокусов

спят до поры в черепах генеральных

конструкторов, садовников гениальных

утопических социалистов

урбанистических урбанистов

мыслителей мыслящих

о благе всеобщем

в общем

пока не увидели

эти и те

того, что веками

нас ждет в темноте

Я вижу его

мой предсмертный двойник,

качаясь, подходит ко мне, не спеша

дрожит, издает отвратительный рык,

в объятьях сжимая меня и душа.

Но нет мсье, ах нет мадам

я не отправлюсь к праотцам

пока не распознаю вкуса

я блюда этого – искусно

его состряпал кулинар

великий

и поверьте

я не отправлюсь к праотцам

я отразить готов удар

пока не выберу как дар

вкус смерти

 

КОГДА ВЫСУШАТ ЧЕРЕП ВЕТРA

(QUAND J’AURAI DU VENT DANS MON CRÂNE)

 

Когда высушат череп ветра

Когда кости обгложет трава

В то, что это не злая игра

Кто поверит?

Лишь смерть, чьи права

Беспредельны?

Вглядись:

Стали лимфа и кровь

(вот и рифма – «любовь»)

Жирным супом для крыс

Словно клювы у птиц

Ступни, икры без мышц

Вместо двух ягодиц –

Два пустых полушарья

Вкруг провалов глазниц –

Отпечаток ресниц

И – услада девиц –

Губ изъеденных пара.

Тут же нос весом в пуд,

Сердце, печень и уд –

Пустяки, что дают

Шанс вниманья добиться

У министров, принцесс,

Римских пап и папесс,

У ослиц-критикесс

И бомонда столицы.

Фосфор вытек мне в рот –

Это мозг, что в полет

Отправлял за порог

Суеты и тревог.

Ветер в черепе. Кости в траве.

Старость с немощью спят в голове.

СОВЕТЫДРУГУ (LES CONSEILS A UN AMI)

 

Чудак,

ты хочешь стать поэтом.

Послушай, не сходи с ума –

в стихах сегодня, как в клозете,

полно дерьма.

Аксессуаров идиотских

и экзотических вещиц, -

они приводят в трепет скотский

лишь толстосумов и девиц.

С непритязательным букетом

и с поцелуем на губах, -

хоть пой один,

хоть пой дуэтом –

ты будешь вечно в дураках.

Тебя использует издатель,

как шлюху ловкий сутенер,

и, не признав тебя, читатель

закроет двери на запор.

И ты, мой друг, поступишь мудро,

коль вспомнишь тот мотив простой,

что ты свистел сегодня утром

над улицей своей пустой.

И Я МЕЧТАЛ (J’AIMERAIS)

Все мечтал,

Что я стал

Королем поэтов.

Хоть ворчал,

увенчал

лавром двор меня за это.

Но шабаш.

К черту блажь!

Потерял я веру в книги:

Смотришь в книги – видишь фиги,

но – не жил, любил, страдал.

Стать великим можно мигом:

пой, что ветер нашептал.

 

 

СЛАВЯНСКАЯ ДУША (L’AIR SLAVE)

 

Славянская душа.

У меня славянская душа.

Родился под Парижем,

в Виль-д'Авре

в настоящей французской семье:

мать звали Жанной,

отца – Жаном.

А меня нарекли Иваном.

Это имя не выходит

из моей головы –

выходит,

что родом я из Москвы

(вот, что значит –

увидела пылкая пара

когда-то барина

у самовара).

Славянская душа.

У меня славянская душа.

Она срослась с французской кожей.

И телом стал я славянином тоже.

Славянская душа.

У меня славянская душа.

Я не был дальше Сен-Жермен-де-Пре.

Мне дали имя русской в семье.

Но все вокруг

меня считают русским.

Я не сопротивляюсь.

На закуску

ем пироги с капустой,

водку пью

с утра до ночи

и посуду бью.

Славянская душа.

У меня славянская душа.

За мной шпионит собственное имя.

Я сделал из железа пару штор,

чтоб окна в доме занавесит ими –

не занавесил.

Чтобы воздух шел…

Славянская душа…

 

ДЕЗЕРТИР (LE DÉSERTEUR)

 

Господин Президент!

Я письмо вам отправил.

Исключеньем из правил –

вскройте этот конверт.

В среду вечером мне

сообщили повесткой,

что я завтра в армейском

должен быть на войне.

Господин Президент!

Не для братоубийства

я, поверьте, родился,

но – чтоб жить, чтобы петь.

Ради песни и мира

сообщаю, мсье, -

не хочу быть, как все,

ухожу в дезертиры!

Господин Президент!

Мой отец уже умер.

Мои братья бездомны.

Плачут дети мои.

Моя мама одна.

Одиночество это

призывает к ответу:

что нам эта война?

А когда я в тюрьме

вшей кормил, жрал баланду,

мою душу жандармы

растоптали в дерьме.

Хлопну дверью с утра

я у смерти под носом.

Пусть останется с носом!

Мне – в дорогу пора.

Рождены мы людьми.

Человек не приемлет

кровью вскармливать землю

на погибель семьи.

И не надо нам лент.

Если крови вам мало –

Сдайте вашу капралу,

господин Президент!

Ну а если закон

огласит: «Вне закона!» -

не жалейте патроны –

я не вооружен.

 

ПОСЛЕДНИЙ ВАЛЬС (LA DERNIÈRE VALSE)

 

Последний рогалик

с последней газетой –

такое обычное

утро, как это,

было уже не однажды.

Такое же солнце

под шины ложилось

и так же монеткой

в кафе золотилось.

К чему сантименты однако.

Скорее в гостиницу.

Сброшено платье.

И, губы подставив,

откроет объятья

последняя женщина нынче.

Прoщайте, любимая.

К черту кручину.

И к женщине

молча подходит мужчина.

Присядут.

Простятся не плача.

Последний вечер. Завтра не наступит.

Пускай его никто не обессудит.

Последний вальс.

Жасмин дурманит мозг

на набережной Сены.

Вот и мост.

Последний «добрый вечер»

всем знакомым

и незнакомым тоже.

Перед домом,

где тихо спят, не ведая забот,

замедлит шаг.

И за угол свернет.

Вот спуск к реке.

Нелепый взмах руки.

И на воде

расходятся

круги.

ПОПЫТКА СМЕРТИ

(JE MOURRAI D’UN CANCER DE LA COLONNE VERTÉBRALE)

 

Я умру от разрыва аорты.

Будет вечер особого сорта –

в меру чувственный, теплый и ясный

и ужасный.

Я умру,

подымаясь по венам

вместе с тромбом.

Иль жирная крыса

ногу мне отгрызет по колено.

Или рухнет с заоблачной выси,

как витраж мне на голову небо.

Гром мне уши забьет динамитом.

Я умру тяжело и нелепо.

Я умру, очевидно, убитым.

И – профессиональным убийцей.

Если это со мною случится,

то умру я, не зная, что умер, -

лишь услышу стрекочущий зуммер

метко в сердце направленной пули.

Захлебнусь в том, что звери надули,

относящиеся ко мне лично

безразлично

и очень прилично.

Я умру нагишом или франтом,

чисто выбритым, с розовым бантом.

И, чтоб светских шокировать дур,

я не сделаю педикюр.

Я умру, слез в подушку не пряча.

Я умру, когда будут судачить

вкруг меня,

лицемерить и лгать

и бумаги мои воровать.

Я умру, видя детские муки

и в проклятье простертые руки

матерей и отцов.

Я умру.

К погребальному выйду костру.

И взойду равнодушно.

И вспыхну.

И, когда это кончится точно,

коль и здесь не пробудится стих мой, -

наконец то поставлю я точку.

И умру.

Перевод с французского Дмитрия СВИНЦОВА

e-mail: pkt@onego.ru

svincov@mail.ru



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-11-09 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: