Во многом образ Ванюши раскрывается через употребление им французского языка. При этом важна обстановка и контекст, в которых Ванюша говорит по-французски.
"Ванюша был взят в дом одиннадцатилетним мальчиком, когда и Оленину было столько же. Когда Оленину было пятнадцать лет, он одно время занимался обучением Ванюши и выучил его читать по-французски, чем Ванюша премного гордился. И теперь Ванюша, в минуты хорошего расположения духа, отпускал французские слова и при этом всегда глупо смеялся" [II, 370]. Гордость Ванюши, знающего по-французски, обусловлена чувством причастности к благородному обществу, к высшему свету, пусть и опосредованным. Знание французского, как было сказано выше, являлось одним из тех необходимых навыков, которые составляли образ светского человека, человека comme il faut. Доказывая свою состоятельность, Ванюша "отпускал французские слова", но природное и естественное начало, существующее в нём наравне с желанием соответствовать господам, противится притворству и искусственности французской речи, поэтому говоря по-французски, Ванюша "при этом всегда глупо смеялся". Громкий и глупый смех его, есть отражение его внутренней природной сущности, незамутнённой знанием французских слов и московской атмосферой, именно поэтому герой, не смотря на свои замечания в адрес казаков, гармонично вписывается в природный мир Кавказа.
Особенно во французском языке в повести то, что это не тот истинно французский, а то явление, которое Толстой называет московским французским, особым языком света: " - Ах, mon cher, мой дорогой, как я обрадовался, узнав, что вы здесь! - начал он (Белецкий) на московском французском языке и так продолжал, пересыпая свою речь французскими словами" [II, 420].
Любопытно, что Ванюша воспринимает французский, именно как особый "тайный" язык московского света, он часто предупреждает Оленина по-французски: "Ванюша принес вино и объявил Оленину, что ла филь се тре жули, - и тотчас же с глупым хохотом ушел" [II, 377]; "Действительно, Ванюша объявил, что хозяин желает видеть барина.
Ларжан [Деньги (франц. l'argent).],- сказал он глубокомысленно, предупреждая барина о значении визита хорунжего" [II, 398]. Это ещё одно доказательство двойственной природы отношений Ванюши и Оленина, о которых говорилось выше.
Соотношение ситуаций, в которых используют французский язык Ванюша и Белецкий, также раскрывает особенности их образов.
Белецкий: " - Ах, mon cher, мой дорогой, как я обрадовался, узнав, что вы здесь!" [II, 420]; "Белецкий, стараясь поддерживать приличие вечеринки, не переставая болтал, заставлял девок подносить чихирь, возился с ними и беспрестанно делал Оленину неприличные замечания по-французски о красоте Марьянки" [II, 428]. Французский язык Белецкого - неестественность и игра. Называя Оленина "mon cher", он включает последнего в непрерывную игру московского света, именно поэтому чувство Оленина к Белецкому соответственно: "Оленину он показался, несмотря на его добродушное, хорошенькое лицо, чрезвычайно неприятен. Так и пахнуло от него всею тою гадостью, от которой он отрекся". Неприличные французские замечания Белецкого на казачьей вечеринки столь же неестественны, он продолжает светскую игру среди сильных свободных людей природы, вносит в казачий мир всё то, что так противно Оленину: "(Белецкий) делал Оленину неприличные замечания по-французски о красоте Марьянки, <…> и приглашая его делать то же, что он сам. Оленину становилось тяжелее и тяжелее" [II, 428 - 429].
Французский Белецкого - игра, привитая светским обществом. В отличие от него, Ванюшин французский отражает его искренние внутренние чувства.
В доказательство этого стоит рассмотреть французские фразы Ванюши, обращённые к Марьянке: "- Вишь, и девка такая же дикая,- сказал Ванюша, еще возившийся у повозки, но несколько развеселившийся,- ровно кобылка табунная! Лафам [Женщина! (от франц. la femme).] - прибавил он громким и торжественным голосом и захохотал" [II, 371]; "- Ла филь! [Девушка! (франц. la fille)] - сказал Ванюша, подмигнув и глупо захохотав" [II, 482]. Ванюша, описывая Марьянку по-французски, как бы усиливает её качества. Восклицание "Ла фам" усиливает и приумножает все предыдущие описания Марьянки Ванюшей. Она - "девка такая же дикая, ровно кобылка табунная", но говоря "Ла фам", Ванюша словно подчёркивает, что именно такие качества и составляют настоящую естественную женщину.
Вспомнив контекст ситуации, в которой Ванюша называет Марьянку "Ла филь" (отъезд Оленина, отказ ему Марьянки, равнодушный её взгляд на отъезжающего Оленина, непринятого миром казаков), уместно утверждать, что номинацией "Ла филь" подчёркивается натура Марьянки, оставшейся верной своему народу, оказавшейся неотделимой частью казачьего мира, и снова, Ванюша подчёркивает, что она Девушка, настоящая, природная, верная себе и своему миру.
Таким образом, контрастное сочетание искреннего отношения Ванюши и выражение отношения на французском языке создают эффект усиления качеств описываемого объекта (Марьянка).
Естественность, природность Ванюши в сочетании с условностями московского общества создаёт гармоничный образ, вписывающийся как в мир Москвы, так и в мир Кавказа.
Заключение
Целью данной работы являлось рассмотрение значения французского языка и образа Ванюши, через речь которого большей частью он и представлен, в контексте повести "Казаки".
Были разрешены основные задачи доклада:
· Изучение истории вопроса показало, что данная тема мало изучена, анализ дневниковых записей Л. Н. Толстого установил его отношение к повсеместному употреблению французского, как скептическое. Личное использование Толстым французского языка расценивается автором, как вынужденное.
· Освещение роли французского языка в русском обществе XIX века выявило, что формирование культуры того времени во многом зависело от культурных и научных течений Франции, дворяне знали французский лучше "мужицкого" русского, помимо этого знание французского являлось одним из основных навыков для людей высшего света, пропуском в знатное общество.
· Были установлены следующие функции французского языка в творчестве Л. Н. Толстого:
. Наполнение произведения реалиями описываемой эпохи, придание максимальной достоверности повествованию.
. Характеристика героев, указание на тип поведения героя: обращённость его в естественную сферу бытия, или же ориентирование на внешние, условные стороны жизни.
· Место образа Ванюши в системе персонажей обусловлено, согласно проведённому исследованию, гармоничным сочетанием в нём (в образе) внешнего московского поведения с природным, естественным внутренним состоянием.
· Интерпретация образа Ванюши через французские словоупотребления позволила установить особую экспрессивность выражения внутренних искренних чувств через смешение французского и русского языков. Через французские словоупотребления было установлено особое своеобразие отношений Ванюши и Оленина.
Вывод: повесть Толстого "Казаки" является синтезом многих явлений, в том числе, и синтезом культур, наиболее ярко проявившим себя в гармонизации образа Ванюши, мира Кавказа и французского языка.
толстой французский язык повесть