ПРОЛОГ
Кабачок Лютера. Столы, стулья, пивная бочка перед слойкой. Полумрак. Лунный свет. Кабачок пуст.
ИНТРОДУКЦИЯ
ГОЛОСА /за сценой/.
Глю, глю, глю...
Бродит вино, бредят поэты.
Ах, поэт, поэт –
Невольный пленник музы.
Брось в огонь сонет.
Смейся, пей вино!
Смейся, пей вино!
Даст душе забвение только оно
Поэт... О, поэт...
Глю, глю, глю...
В кабачок входит советник Линдорф. В стене открывается незаметная дверь, из-за нее появляется Стелла. За ней Андре.
ЛИНДОРФ. Это она. Стелла! /Прячется./ *
Увидев, что кабачок пуст, Стелла пишет на клочке бумаги несколько слов, вынимает из внутреннего замка двери ключ, кладет ключ и записку в конверт, отдает конверт Андре.
№1. Речитатив
ЛИНДОРФ.
Об этой дверце я слыхал.
За ней счастливца ожидает рай.
Я войду в этот рай.
/Андре./ Эй, дружок.
Эта дверца – тайный ход в ложу примадонны?
______________
* Подчёркнутые фразы – говорятся.
АНДРЕ. Да.
ЛИНДОРФ. Слуга её ты?
АНДРЕ. Да.
ЛИНДОРФ. Какой же счастливчик получит это письмо?
АНДРЕ. Но...
ЛИНДОРФ. Не я ль ее избранник? Дай-ка мне письмо, и – живо!
АНДРЕ. Но...
ЛИНДОРФ. Я покупаю.
АНДРЕ. О!..
ЛИНДОРФ. Двадцать пять...
АНДРЕ. Но...
ЛИНДОРФ. Тридцать, шельма! Что за неподкупность? /Замахиваясь тростью./ А сорок?
АНДРЕ. Да.
ЛИНДОРФ /отдав деньги и получив письмо/.
На, разбойник и немедля исчезни. Ты плохо слышишь?
АНДРЕ. Я? Нет. /Быстро уходит./
ЛИНДОРФ /вынимая из конверта ключ и записку/.
Кому ж послан ключ? /Заглянув в записку./
Что?! Я так и знал. Наш Гофман.
Все тот же Гофман, наш поэт – герой дивной Стеллы.
Трактирный бунтарь! Неудачник! Гений нищих!
Прочтем письмо.
"Сегодня Стелла твоя одна. Ключ ты найдешь в конверте. Наш тайный ход ты знаешь. Жду тебя после представленья. Эта ночь – наша ночь."
Я вновь завидую поэту.
Я богат – он любим.
И сам всесильный дьявол не смог бы нас примирить.
Метатель и мудрец – есть ли души враждебней?
№2. Куплеты
Пусть мечтает поэт о бессмертьи,
Поэмы о жизни слагая.
Пускай он любовь воспевает, воспевает.
Бессмертья нет, а смерть жива.
Мы все её лакеи.
Немеем перед нею,
Немеем перед нею.
И лишь любви пустой обман
Мы забыть еще не смеем.
О любви поёт поэт.
Лжет любовный твой сонет.
Ей на свете места нет.
Ей на свете места нет, места нет!
Клянись, красотка Стелла,
Поэту любовь обещая.
Ты будешь моей, дорогая, дорогая...
Охотник, дичь, погоня, цель –
Вот суть игры любовной.
Лжет, поэт, твоя свирель –
Умен наш мир греховный.
И бог в этом мире – расчет,
А плетка – жрец его верховный.
О, фантазий верный паж,..
Клятвы – ложь, любовь – мираж.
Мир не твой, он вечно наш,
Вечно наш он, вечно наш.
Вечно наш!
№ 3. Сцена.
ЛИНДОРФ /взглянув на часы/.
Спектакль уж начался. Стелла вышла на сцену.
А этот погребок ждет Гофмана к себе
с толпой гуляющих студентов.
Ну, что ж, поэт... Знакомству с вами буду рад.
Входит Лютер в сопровождении слуг.
ЛЮТЕР /слугам/.
Эй, лентяи! Живо, бездельники, – живо!
Мясо, сыр, вино, бочку пива!
По две свечи на каждый стол,
Студент-гуляка нынче зол.
Кружки, рюмки!
Живей, бездельники, живей!
Я знаю нрав своих гостей.
Чуть что не так, и – скорый суд.
Трактир мой мигом разнесут.
Двери в глубине, распахиваются. Ватага веселых студентов вваливается в кабачок. Среди них Натанаэль и Герман.
Хор.
СТУДЕНТЫ/Лютеру /.
Дриг! Дриг! Дриг! Дриг!
А вот и мы. А вот и мы.
И все пока еще трезвы.
Дриг! Дриг! Дриг! Дриг!
Ну, что стоишь, как истукан?
Никто не пьян! Никто, никто еще не пьян!
Залей, залей всех нас вином!
Вина, вина, вина, вина!
А ну, студент, вливай веселье в глотку!
И не беда, что плачет твой карман.
Пивная кружка – вот твоя красотка.
Стакан вина, стакан вина –
Вот юных лет заветный талисман!
Вина, вина, вина, вина!
НАТАНАЭЛЬ. Деньги на бочку!
Студенты, опорожняя кошельки, кладут на расположенную перед стойкой бочку плату за угощение
СТУДЕНТЫ.
Лейся, вино в бокалы!
Тра-лера-лера, тра-лера-ля.
Лютер отличный малый!
Тра-лера-лера, тра-лера-ля.
И нет, и нет его щедрей!
Плати, плати, плати и пей!
Грош утаи хоть раз ты –
Тут-же помрет, и – баста!
И нет, и нет его щедрей.
Плати, плати, плати и пей!
Грош положи на бочку –
Тут же воскрес, и – точка!
И нет, и нет его щедрей,
Плати, плати, плати и пей!
А ну студент, вливай веселье в глотку.
И не беда, что плачет твой карман!
Пивная кружка – вот твоя красотка.
Стакан вина, стакан вина!
Твой талисман – стакан вина!
Друзья, мы выпьем это зелье
За наше пьяное веселье.
Пока в руке стакан вина –
С тобой сам сатана!
Так, пей до дна!!
За сценой восторженные возгласы, аплодисменты.
ЛЮТЕР. Слышите, это она, Стелла...
НАТАНАЭЛЬ.
Рукоплещет театр. Танцует наша Стелла.
Что за пленительный талант?
Словно с неба спустилась сама Терпсихора!
И, на миг, озаряя сцену, бесценный сверкает бриллиант.
Пью за Стеллу! За Стеллу пьём, друзья!
СТУДЕНТЫ.
За Стеллу пьём, друзья!
Друзья! За Стеллу пьём!
ГЕРМАН.
А где же он? Где Гофман наш, мятежный наш поэт?
Без него пить за Стеллу?
НАТАНАЭЛЬ /Лютеру/.
Эй, злодей, друга отдай нам!
Ты, хитрец, его споил?
ГЕРМАН. Ах, мошенник, в адском зелье он поэта утопил.
СТУДЕНТЫ. Во цвете лет!
ЛИНДОРФ /в сторону /. К несчастью, – нет.
НАТАНАЭЛЬ. А где же наш Никлаус?
/Лютеру./ Ты их обоих... на тот свет?
ЛЮТЕР. Да угомонитесь. Вот они, идут сюда.
СТУДЕНТЫ. Наш Гофман жив! Поэт идет сюда!
ЛИНДОРФ /в сторону/. К несчастью – да.
Входят Гофман и Никлаус.
ГОФМАН /нервно оглядывая зал /. Ее здесь нет.
НИКЛАУС. Кого?
ГОФМАН....Неужели и в ней я ошибся?
НИКЛАУС.
Опомнись, друг. Стелла на сцене.
Её ночной спектакль недавно начался.
Пьем за тех, кто трезвый днем, а ночью пьян!
НАТАНАЭЛЬ. Вина им!
СТУДЕНТЫ/наполнив бокалы Гофмана и Никлауса /.
Пьём за тех, кто нынче трезв, а ночью пьян.
НИКЛАУС. Этой ночью /указав на Гофмана/ он был трезвым.
ГОФМАН. Молчи и пьянствуй.
НИКЛАУС. Мы не в духе.
ГЕРМАН /Гофману и Никлаусу/. Друзья, давно ли вы – враги?
НАТАНАЭЛЬ /Гофману/.
Вчера уснул ты, видно, трезвым,
А утром встал не с той ноги.
ГОФМАН /словно в бреду/.
Звал ее я в эту ночь...
И грезил весь день, как во сне...
Ждал, искал и мчался прочь,
И прятался в этом вине.
... Как знать, может быть, мне она сказала правду:
"На волю, на волю,.. в горы беги,.. к далекому ручью.
НАТАНАЭЛЬ. Жить одному?
ГЕРМАН. А птицы?
НАТАНАЭЛЬ. Спать без перин?
ГОФМАН. Трава!
НАТАНАЭЛЬ. В сумрак и тьму?
ГОФМАН. Луна...
ГЕРМАН. Поэта мучают кошмары?
ГОФМАН.
Друг, неужели я снова ошибся?
/Герману./ Письма мне нет?
/Отрицательный жест Германа./...
Нет. К черту бред!
Мой подлинный ангел – Николаус.
Ты прав, Никлаус. У каждого жизнь коротка.
К черту бредни! В руки бокалы! В душу веселье!
А плакать будем там...
НАТАНАЭЛЬ.
Наш поэт поумнел. Вот теперь он – наш гений.
Будь таким всегда!
СТУДЕНТЫ. Будь таким всегда!
ГОФМАН. Пьем!
НАТАНАЭЛЬ. Хватит пить, лучше спой.
ГЕРМАН. Гофман будет петь.
НАТАНАЭЛЬ.
Спой, – 'Жил на свете Кляйнзак..."
Явись, явись всесильный карлик наш Кляйнзак!
СТУДЕНТЫ. Явись, явись всесильный карлик наш Кляйнзак!
ГОФМАН. Что ж, пусть Кляйнзак.
Шансон и сцена.
ГОФМАН.
В стране мышей жил некогда карлик Кляйнзак.
СТУДЕНТЫ. Жил некогда Кляйнзак,
ГОФМАН.
Мышиный мир зажал он в костлявый кулак.
СТУДЕНТЫ. В костлявый свой кулак.
ГОФМАН.
Любви совсем не знал, бедняк,
И зубами от злости скрипел:
"Клик-кляк".
СТУДЕНТЫ.
Клик-кляк, клик-кляк...
Таков, таков Кляйнзак!
Клик-кляк, клик-кляк...
Таков, таков Кляйнзак!
ГОФМАН.
В страну мышей однажды явился смельчак.
СТУДЕНТЫ. Явился к нам смельчак.
ГОФМАН.
Душа полна любви, и при том – весельчак.
СТУДЕНТЫ. Смельчак и весельчак!
ГОФМАН.
Душа полна любви... Как же так?
Мы немедляее под замок – флик-фляк.
СТУДЕНТЫ.
Флик-фляк, Флик-фляк... Таков, таков Кляйнзак!
Флик-фляк, флик-фляк... Таков, таков Кляйнзак!
ГОФМАН. Как тюрьмой вы душу не казните...
СТУДЕНТЫ. Как вы душу не казните...
ГОФМАН /словно погружаясь в мечту, сон /.
Все равно она любви обитель...
Откройся мне, любовь поэта.
Кто же ты – призрак, сон, надежда, мираж?..
Прекрасная Олимпия моя, отзовись...
Несчастная Антония, вернись, ты жива...
О, Джульетта, – я здесь...
Бесконечная бездна моих видений...
Что сулят мне её быстрокрылые тени?
Зачем, качаясь на волнах судьбы,
Вновь и вновь слышу я клич любви, зов трубы...
И вновь лететь готов на свет моей Психеи.
И счастлив буду вновь, и буду вновь осмеян!
Во имя грез любви звучи небесный хор.
И вновь мне объяви свой прежний приговор.
Во имя грез любви звучи небесный хор!
НАТАНАЭЛЬ.
О, причуды поэта.
А где же наш герой Кляйнзак?
ГОФМАН. Кляйнзак?.. Я звал ее...
НАТАНАЭЛЬ. Что?!..
ГОФМАН /словно пробуждаясь/.
Бред... Пустое... Вздор.
И никто и ничто. Сон.
Это он... Кляйнзак.
Мой удачливый враг.
А вдруг он все же прав, этот карлик Кляйнзак?
СТУДЕНТЫ. А вдруг он прав, этот карлик Кляйнзак?
ГОФМАН.
А вдруг любовь для сердца живого – пустяк?
СТУДЕНТЫ. А вдруг любовь – пустяк?
ГОФМАН.
Живет же мышь без любви, как никак.
И покорно жует свой сухарь – клик-кляк
Клик-кляк, клик-кляк –
Таков, таков Кляйнзак!
СТУДЕНТЫ.
Клик-кляк, клик-кляк –
Таков, таков Кляйнзак.
Финал.
ГОФМАН /осушив бокал /.
Дрянь! Не отведать ли нам пунша? /Лютеру./ Подай-ка нам пунш!
НИКЛАУС /кладя на бочку монеты /. Плачу за двоих!
СТУДЕНТЫ. Подай-ка нам пунш!
ГОФМАН. Зажигай!
СТУДЕНТЫ. Зажигай!
ГОФМАН. Кто пьян, тот – на стол. На стол, и – танцуйте!
СТУДЕНТЫ. Кто пьян, тот – на стол. На стол, и – танцуйте!
Гасят свечи. Лютер зажигает пунш.
СТУДЕНТЫ.
Лейся вино в бокалы!
Тра-лера-лера, тра-лера-ля!
Лютер – отличный малый.
Тра-лера-лера, тра-лера-ля!
Вновь наполним бокалы
Вновь наполним бокалы
Тра-лера-лера, тра-лера-ля!
НИКЛАУС.
Открой же нам, секрет.
Чем занят был ты ночью?
Мой диагноз и прост и точен.
Сочинял свой новый памфлет.
НАТАНАЭЛЬ. Пускай прочтёт.
ГОФМАН.
Прочитать? Все мы слишком пьяны, чтоб увлёк вас мой сонет.
ЛИНДОРФ /появляясь перед Гофманом/.
Нет не все.
Мы не знакомы с вами.
Я коммерсант, а вы поэт.
ГОФМАН.
Ты здесь? /Всем./ Вот мой вечный мучитель. Мой тройной убийца.
НИКЛАУС /Линдорфу/.
Месье. Я прошу его простить. Это пьяный бред.
СТУДЕНТЫ.
Какой странный бред.
В чём-то здесь обман.
Гофман с ним знаком?
Или просто пьян?
Гофман с ним давно знаком
Или слишком пьян?
ГОФМАН.
В первый раз вижу вас,
Но верьте, мой заклятый друг, мы встречались не раз.
ЛИНДОРФ.
Вы всегда так мудры, великий сочинитель,
Или только сейчас?
ГОФМАН.
О, Ваше Дьявольство, простите,
Но вы любви моей гонитель.
Я ненавижу вас.
ЛИНДОРФ.
И я к вам страсти не питаю.
И давно, поверьте, презираю
Вздор рифмованных фраз.
ГОФМАН /наполнив два бокала, Линдорфу/.
Синьор, Люцифер, прошу.
За вечную к вам вражду!
ЛИНДОРФ.
Уж, если, я пью, – сам плачу я.
А с нищим я пить не хочу.
ГОФМАН.
Отчего же, богач, ты Музу
У нищего не купил?
ЛИНДОРФ.
Чтоб не я, а твой приятель
За вино твое платил.
ГОФМАН /поднимая бокал/.
Верьте нищему поэту.
Вам богатств его не счесть,
ЛИНДОРФ /поднимая свой бокал/.
Пуст карман его жилета,
Вот и вся поэта честь.
ГОФМАН /вынув из кармана жилета рукопись/.
Все его богатство – здесь!
Никлаус берёт у Гофмана рукопись, листает её.
НИКЛАУС.
Что ж, друзья. Ссору мы потушим.
Поэт свою прочтет нам пастораль.
"Два пастушка любят пастушку,
Выбран ею один, а второго нам жаль".
НИ КЛАУС, СТУДЕНТЫ. Он ей верен, чудак. Вот его нам и жаль.
ГОФМАН /отобрав у Никлауса рукопись/.
Нет, друзья, это не памфлет и не пастораль.
Это поэмы о мгле и о свете.
В них есть и я, и Никпаус... /Линдорфу./ И вы.
Три поэмы о любви...
О любви, о жизни и смерти.
ЛИНДОРФ. Смерти в них ваши, а жизни мои.
ГОФМАН. Три любви, три мечты, три судьбы.
ЛИНДОРФ. Новых сказок любовный бред.
ГОФМАН. О, нет...
ЛИНДОРФ. Ах! Ах! Ах! Вы вновь влюблены, мой поэт?
ГОФМАН. А вы?
НАТАНАЭЛЬ.
Кто ж из нас не влюблен? Любит каждый.
Никлаус пленен куртизанкой.
Герман опьянён славной куколкой Мартой, а я пленён циркачкой.
Смешно? Смешно, но правда. Любовь слепа.
ГОФМАН.
Это верно...
/ В сторону./ Стелла... Все, кто опьянял мое сердце – в тебе!
Все, что были любимы...
Актриса, и куколка, и куртизанка – в ней!
Слышишь, муза, со мной ты была не напрасно.
Поэмы – три ночные гостьи – не сердца бред, а жизни явь"...
/Подойдя вплотную к Линдорфу./
Посвятить вас в историю нашей вражды?
СТУДЕНТЫ. Да! Да! Да!
ГЕРМАН. Но ты его впервые видишь...
ГОФМАН /Никлаусу/. Трубку!
/Ему подают трубку, он протягивает её Никлаусу./
Клянусь, что раньше, чем раскуришь эту трубку,
ты поймешь, о чем я говорю.
И всех моих героев в лицо ты узнаешь.
И себя, и меня. /К Линдорфу./ И вас.
/Выпивает залпом бокал вина и швыряет рукопись на бочку./
ЛЮТЕР. О, нет! Плату в стихах не беру.
НАТАНАЭЛЬ. Три поэмы!
ЛЮТЕР. Три поэмы!
НАТАНАЭЛЬ. Здесь три поэмы о любви.
ЛЮТЕР. По дукату за штуку!
ЛИНДОРФ. Сулил поэт, что в них увижу я себя.
/Швырнув Лютеру монету./
Что ж, начнём. Не тратьте время зря.
Никлаус зажигает трубку, Студенты рассаживаются.
НИКЛАУС.
Дыма след –
К потолку колечко.
Пой, поэт,
О любви, о вечной.
В путь зови,
В даль минувших лет.
О любви
Сладко пой поэт.
СТУДЕНТЫ.
Пой, поэт, дым колечком...
Улетел, канул в вечность
Растаял...
НИКЛАУС.
Пой и славь
Голубую даль,
Сон и явь,
Мечту, печаль.
НИКЛАУС, СТУДЕНТЫ. А жаль.
ГОФМАН. Начинаю.
НИКЛАУС. В дорогу.
СТУДЕНТЫ. В дорогу.
ЛИНДОРФ. И куда ж мы летим, в какую даль и высь?
ГОФМАН. Душа поэмы первой, Олимпия, – явись!
АКТ ПЕРВЫЙ
А. Сцена. *
Причудливо обставленный зал в богатом доме. Ковры, портьеры, шкафы с физическими приборами. В глубине – арка, ведущая на галерею.
СПАЛАНЦАНИ /отодвинув портьеру одной из дверей/.
Спи, дочь моя.
/Потирая руки./ А мне надо покрыть затраты.
В четыреста дукатов отцу ты обошлась.
Есть тут некий Гофман.
Посвататься готов он...
Правда, мой компаньон...
Дьявольский человек!
Боюсь я, что Коппелиус сдерет с меня не мало.
Чудесные очки придумал все же он.
Без этих стекол вся механика – вздор.
_______________
* Буквами обозначены речитативы, вместо которых в первоначальной редакции Оффенбаха игрались разговорные сцены.
Появляется Гофман
СПАЛАНЦАНИ....Он! Начнем. /Гофману./ Вы ко мне?
ГОФМАН. Профессор, вы простите...
СПАЛАНЦАНИ. Видеть дочь мою хотите?
ГОФМАН. Я – Гофман, сочинитель...
СПАЛАНЦАНИ.
Говорил Никлаус мне.
Это вы, мосье, заочно
Увлеклись моею дочкой,
Увидав её в окне?
/Доверительно./
Совершенство натуры и физических данных.
Гарантирую качество.
Но, дорогой экземпляр.
ГОФМАН /в сторону/.
Дорогой экземпляр?..
Просит он за дочь уплаты?
СПАЛАНЦАНИ. /в кулису/.
Эй, слуга,.. Кошениль!
/Гофману./ Ждут вас большие траты.
КОШЕНИЛЬ /входя/. Там в-все г-готово...
СПАЛАНЦАНИ /тихо/. Молчи. Он здесь.
/Гофману./ За дочь прошу я тысячу дукатов.
/Слуге, тихо./ Гости знают свой роль?
КОШЕНИЛЬ /тихо, Спаланцани /. Н-на зубок.
/Приняв у Гофмана шляпу уходит вслед за Спаланцани./
№7. Речитатив и романс.
ГОФМАН.
Итак, все эти слухи – правда.
Говорил не зря мне Никлаус – за дочь назначена цена.
Вот отчего она недвижно день и ночь сидит у окна...
Одна, всегда одна.
/Подходит к двери, отодвигает портьеру./
Вот она! Вот она...
Уснула и тихо дремлет.
О, как во сне она прекрасна!.
В тот самый миг, в тот самый миг, когда однажды
Тебя увидел я,
Мне с небес кто-то спел:
"Её ты вечно жаждал...
Ее ты вечно жаждал...
Она последняя надежда твоя."
Я погасить не властен
Любви моей пожар.
Мятежной птицей счастья
Мне послан этот дар.
Мятежной птицей счастья
Мне послан этот дар!
О как близка твоя задумчивая нежность,
Твоей души печаль.
Неразлучные сестры –
Загадка и надежда, загадка и надежда
Играют мне на флейте и манят в даль.
Я погасить не властен
Души моей пожар.
Мятежной птицей счастья
Вручен мне этот дар.
Мятежной птицей счастья
Вручен мне этот дар!
Гофман вновь приподнимает портьеру и застывает, увлеченный созерцанием Олимпии. Спаланцани вводит Никлауса.
СПАЛАНЦАНИ /указав на Гофмана/. Влюблен.
НИКЛАУС. Пока. Но кукла оживет, споёт, захочет танцевать...
СПАЛАНЦАНИ. Но есть очки! И этот трюк ему не разгадать. /Уходит./
Сцена и куплеты.
НИКЛАУС /Гофману/.
Где он? Конечно, здесь. Зачем? Скажу.
Мой друг безнадежно в Олимпию влюблен.
Неистовый мечтатель.
ГОФМАН. Ты был прав. Она продается.
НИКЛАУС. И ты уже готов на всё?
ГОФМАН. Цена мечты... лишь тысяча дукатов.
НИКЛАУС. Я оплачу мечту собрата.
ГОФМАН. О, Никлаус... Верный друг! Ты воскрешаешь меня!..
НИКЛАУС. Верит и ждет. /Гофману./ Ты о любви уже сказал ей?
ГОФМАН. Нет.
НИКЛАУС. Почему?
ГОФМАН. А вдруг – отказ?
НИКЛАУС. Согласье даст её отец.
ГОФМАН. Согласье против воли?
НИКЛАУС. Наш профессор – чудак, фантазер и мудрец.
ГОФМАН. Продать насильно дочь? Зачем эта жестокость?
НИКЛАУС.
Чтоб купить... какой-нибудь механический фокус.
Играет на рожке пастух.
Танцует заводной петух.
Но ножке вертится пастушка
И песней нам ласкает слух.
Ах, бьет рычаг по рычажку.
Ах, браво, браво пастушку
Ему пастушка напевает:
"Ах, люблю, и жду!"
Не слушая Никлауса Гофман любуется Олимпией
ГОФМАН....Лицо мечтой озарено...
НИКЛАУС.
Но!
Какой-то вдруг раздался стук.
И замер, замер наш пастух,
Кукареку пропел петух наш
И желтый глаз его потух.
Но, я пружинку заведу.
И вновь все трое на ходу.
И вновь пастушка напевает:
"Ах, люблю и жду!"
/Смотря на Гофмана с сожалением./
Парит. Безнадежен.
В. Сцена.
Появляется Коппелиус. с саквояжем в руках.
КОППЕЛИУС /Никлаусу/.
Мильон взглядов на мир в небольшом саквояже. Начнем?
НИКЛАУС /решившись/. Да.
КОППЕЛИУС /Гофману/. Ваш слуга. Негоциант Коппелиус.
/Гофман не реагирует. Никлаусу./ Ваш несчастный друг глухой?
НИКЛАУС. Скорей, слепой.
КОППЕЛИУС. Поправим. /Гофману./ Господин...Мой господин!
/Теребя Гофмана за рукав./ Месье! /Гофман оборачивается./. Вы где?
ГОФМАН. В раю.
КОППЕЛИУС.
Я спешу представиться вам.
Ваш слуга – консультант по очкам.
/Раскланивается./ Виртуоз глазомера.
Стекла, сферы всех размеров.
/Вынимает из саквояжа очки, стекла, лорнеты и раскладывает
их перед Гофманом./
В чем загадка, например,
Вот этой пары полусфер?
В них белизна лица нам видится белейшей,
А темнота души кажется светлейшей.
Неподвижность они оживляют,
И даже спящий вечным сном в них живой.
Песня.
О, взгляните на белый свет,
Очками обладая.
Людские души сменят цвет,
Заказ ваш выполняя.
Даже если душ и нет,
Нам явит их на свет
Мой чудесный лорнет.
Столь обычный предмет,
А души потрясает.
Но!
Только вам я тайну раскрою.
Стекла обладают душою.
И потому, мой юный друг,
Преображают всё вокруг.
В них мы видим сны
Те, что нам нужны.
Всегда весну мы видим в них...
Ни лета, ни зимы –
В них мир наш виден так,
Как желаем мы.
ГОФМАН /Никлаусу/. Он не лжет?
КОППЕЛИУС /отодвигая портьеру и предлагая Гофману надеть очки/. Взгляните.
ГОФМАН. Дайте. /Надевает очки./
КОППЕЛИУС. Три дуката.
ГОФМАН /любуясь Олимпией/
...Божество!
Никогда не видал я подобной красоты!
КОППЕЛИУС. Три дуката.
ГОФМАН. Небесная звезда!
КОППЕЛИУС. Три дуката. /Никлаус дает Коппелиусу монету./
ГОФМАН.
К нам с Олимпа сошла Афродита! Совершенства венец...
НИКЛАУС.
Очнись. Идем. /Потрясая портмоне./ Признаний ждет её отец.
Никлаус и Гофман уходят. Коппелиус складывает свой товар в саквояж. Появляется Спаланцани.
СПАЛАНЦАНИ. Ну, как?
КОППЕЛИУС. Превосходно.
СПАЛАНЦАНИ. Купил он очки или нет?
КОППЕЛИУС. В тот же миг.
СПАЛАНЦАНИ. Браво!
КОППЕЛИУС. В очках, в одних очках вся соль. И успех и провал!
СПАЛАНЦАНИ. Смешна нескромность ваша. Мой автомат...
КОППЕЛИУС. Но мой на вещи взгляд.
СПАЛАНЦАНИ.
О, да. Ваш вклад не мал.
/В сторону./ Наглец. Все равно я тебя перехитрю.
Ни дуката не дам.
/Громко./ Равен автомат мой вашим очкам.
Скрепим согласье мы контрактом.
/Достав бумагу, составляет контракт./
Мне Гофман платит тысячу дукатов.
Делим их пополам.
Сколько мне – столько вам.
КОППЕЛИУС. По рукам.
СПАЛАНЦАНИ. И расписались.
КОППЕЛИУС. Чуть выше – я. /Подписывает контракт./
СПАЛАНЦАНИ. Чуть ниже – я. /Подписывает контракт./
/Заключая Коппелиуса в объятья./ Мой верный друг!
КОППЕЛИУС. /В сторону./
Я деньги все получу и – в сундук.
/Громко./ Это наш лучший трюк. Потрясающий размах.
Поздравляю вас, профессор, со слезами на глазах.
СПАЛАНЦАНИ. Мой верный друг!
Коппелиус направляется к выходу. В дверях сталкивается с Гофманом и раскланивается.
КОППЕЛИУС. Прекрасно, он в очках. /Уходит. /
Появляется Никлаус, доставая на ходу из портмоне пачку купюр.
СПАЛАНЦАНИ /в сторону/. Что ж, успех или крах...
ГОФМАН /Спаланцани/. Я... Я почту за счастье...
КОШЕНИЛЬ /появляясь и распахивая двери "гостям"/.
Прошу сю-у-да. Профессор в вашей власти.
Зал заполняется "гостями".
Хор, сцена и куплеты.
ГОСТИ.
Бал, бал, бал. Был обещан бал.
Был обещан бал. И пора его начать.
Жаль, жаль, жаль, если в этот вечер,
Если в этот вечер,
Если в этот вечер станем мы скучать.
Здесь будет дочка Спаланцани.
Здесь будет дочка Спаланцани.
Петь будет дочка Спаланцани –
Вот сюрприз Спаланцани.
Он обещал и не обманет.
Он обещал и не обманет.
Он и физик, он и механик.
Знаменитый наш механик –
Спаланцани.
Бал, бал, бал. Был обещан бал.
Был обещан бал, и пора его начать.
Жаль, жаль, жаль, если в этот вечер,
Если в этот вечер,
Если в этот вечер станем мы скучать.
Если станем мы скучать!
Если станем мы скучать!
СПАЛАНЦАНИ.
Давно я обещал мою представить дочь. /Делает знак Кошенилю следовать за ним и выходит./
НИКЛАУС. Увидим, наконец, вблизи мы это чудо, которым так увлечена молва.
ГОФМАН. О, небо! Вот она.
Входит Спаланцани, ведя Олимпию, Кошениль следует за ними.
СПАЛАНЦАНИ.
Прошу вас, господа. Дочь Спаланцани... Олимпия моя.
ГОСТИ.
Прелестна, прелестна, юна, вдохновенна...
О, как она стройна,
Таинственно-спокойна.
Как тонко и достойно
Воспитана она.
Прелестна и нежна,
Загадочно-красива,
Горда и молчалива
И дивно сложена.
ГОФМАН /созерцая Олимпию/. Она подобна чуду.
НИКЛАУС /в сторону/. Я спорить с ним не буду.
СПАЛАНЦАНИ. Счастливейший отец...
НИКЛАУС /Гофману/. Я сдался, наконец.
ГОСТИ.
Прелестна и нежна,
Загадочно-красива,
Горда и молчалива
И дивно сложена.
Юна, стройна, прелестна и нежна она,
Прелестна и нежна она,
Прелестна и нежна она
И дивно сложена.
СПАЛАНЦАНИ.
Я тронут и польщен.
Ваши поздравленья господа, наполняют гордостью сердце отца.
Клянусь, дочь вам сегодня скучать не позволит.
Она споет.
НИКЛАУС. Вдобавок она и певунья.
СПАЛАНЦАНИ.
Выбирайте любой инструмент, чтобы ей подыграл я.
Кларнет, клавесин, гитара... Или сыграть на арфе мне?
КОШЕНИЛЬ /в глубине зала, фальцетом/. На арфе.
ГОЛОС /подобный голосу Кошениля, но бас/. На арфе...
СПАЛАНЦАНИ.
Ну, что ж, значит арфа.
/Кошенилю./ И ровно через миг появится арфа в центре зала.
ГОФМАН. Будет петь она!
НИКЛАУС /в сторону/. Пей, пей, мой друг, до дна.
СПАЛАНЦАНИ /Олимпии/.
Не бойся, я с тобою рядом. /Кладет руку на плечо Олимпии./
ОЛИМПИЯ. Да. Да.
КОШЕНИЛЬ /устанавливая арфу в центре зала/. А-арфа!
СПАЛАНЦАНИ /садясь за арфу /. Ну, что ж, друзья, начнем!
КОШЕНИЛЬ. Вни-има-ание!
ГОСТИ. Мы ждем, мы ждем.
ОЛИМПИЯ.
Пташка раннею весной
Вновь поет в тени лесной.
Льются нежные напевы,
Обещая сердцу девы
Любовь.
Ах, любовь, любовь...
А пташка поет, не смолкает.
А сердце от радости тает
И ждет любви...
Кошениль кладёт руку на плечо Олимпии. Слышен звук заводящейся пружины.
ГОСТИ /одновременно с Олимпией/.
Ах, какое совершенство!
Ах, души какой полет!
И как поёт! И как поёт!
ОЛИМПИЯ.
Как прекрасно быть живой,
Слушать птиц в тени лесной.
Ждать, мечтать, весне внимая,
Нежить сердце, призывая
Любовь.
Ах, любовь. Ах, любовь!
ОЛИМПИЯ.
А пташка поет, не смолкает,
А сердце от радости тает
И ждет любви...
А пташка поет, не смолкает,
А сердце от радости тает
И ждет любви...
| ОЛИМПИЯ. А пташка поет, не смолкает, А сердце от радости тает И ждет любви... | ГОСТИ. Ах, какое совершенство! Ах, души какой полет! И как поёт! И как поёт! |
Кошениль уносит арфу. Все окружают Олимпию. Гофман смотрит на неё с обожанием.
ГОФМАН. Никлаус! Жизнь или смерть!
НИКЛАУС /достав портмоне/. Живи, мой друг. Я заплачу.
СПАЛАНЦАНИ. Просим за стол. Ужин вам подан, господа. Все за стол.
ГОСТИ.
Все – за стол. Все – за стол
Физик наш – хлебосол.
СПАЛАНЦАНИ. После ужина – в залу, и – танцевать.
ГОСТИ.
Как он галантен, Спаланцани.
Таких манер нигде не отыскать.
СПАЛАНЦАНИ /Гофману/. Как нашли вы дочь?
ГОФМАН. О! Богиня!
Никлаус протягивает Спаланцани пачку купюр.
СПАЛАНЦАНИ /быстро взяв деньги/.
Мне всё ясно. /Дотрагиваясь до плеча Олимпии./
Вы мой будущий зять.
ОЛИМПИЯ. Да. Да.
СПАЛАНЦАНИ.
Дочь моя. Разреши мне тебя представить поэту, который только что просил твоей руки.
ГОФМАН /Олимпии/. Ангел мой!..
СПАЛАНЦАНИ /усаживая Олимпию перед Гофманом/.
О, мой зять. Как вам идут очки.
Спаланцани, готовый возглавить шествие к столу, распахивает перед гостями двери.
НИКЛАУС /указав Спаланцани на Олимпию/. Ужин ей не нужен?
СПАЛАНЦАНИ. Нет. Поэтичное созданье
Никлаус кладет руку на плечо Олимпии. Звук заводящейся пружины.
НИКЛАУС /Спаланцани/. Зов любви?
СПАЛАНЦАНИ /подмигнув/.
Фи! Наше время, юный друг, время физики.
КОШЕНИЛЬ. Госпо-о-да! Ужин ждё-от!
ГОСТИ. Ужин ждет, ужин ждет. Стол накрыт.
Бал! Бал! Бал! Что за чудный бал!
Что за дивный бал. Бал изысканных затей.
Знал, знал, знал, знал хозяин наш,
Знал хозяин наш, как развлечь своих гостей!
Гости уходят вслед за Кошением. Олимпия в кресле, Гофман, в ожидании, когда все уйдут, – у окна. Входит Коппелиус.
СПАЛАНЦАНИ /Коппелиусу, тихо/.
Мой друг, очки не помогли. Он понял всё. Барыш уплыл от нас.
КОППЕЛИУС /внезапно перевоплощаясь в Линдорфа, Гофману/.
Вы всегда так мудры, великий сочинитель или только сейчас?
Гофман оборачивается.
СПАЛАНЦАНИ /Коппелиусу, тихо/. Я разорён.
КОППЕЛИУС /саркастически/. До тла, мой компаньон. /Исчезает./
Спаланцани, потирая руки, уходит вслед за гостями.
Романс
ГОФМАН.
О, наконец-то, мы одни.
Какое счастье!
Ты здесь, со мной.
Прощай, судьбы моей ненастье.
О, вспомни, ангел мой:
Ты стоишь у окна
За тонкой кисеей...
Дни и ночи одна.
/Дотрагивается до ее плеча./
ОЛИМПИЯ. Да. Да.
ГОФМАН.
Безмолвные уста,
Ни жеста, ни движенья.
Немая красота –
Души оцепененье.
/Дотрагивается до ее плеча./
ОЛИМПИЯ. Да. Да.
ГОФМАН.
И пропел судьбы протяжный рог:
"За ней, за ней!.. Ступай, поэт. Она – твой бог!"
Да, он был трижды прав.
Это душу твою воспевал вещий мой стих.
Тебя вечно искал я.
Разреши мне дыханьем коснуться губ твоих.
Я погасить не властен
Любви своей пожар.
Мятежной птицей счастья
Мне послан этот дар.
Гофман страстно пожимает руку Олимпии. Она вскакивает, Бессмысленно движется по залу и, наконец, исчезает за одной из дверей, не подняв руки, чтоб отодвинуть портьеру.
Сцена
ГОФМАН.
Смущена и бежит. Объят любовью взор!
Вот он, жизни моей желанный приговор.
Появляется Никлаус.
НИКЛАУС /в сторону/.
Друг, прости, но эта жестокость... спасет от безумья тебя...
ГОФМАН. Любим! Боже всемогущий! Любим. Я любим...
НИКЛАУС. Чтоб поэт с прозой смирился, обман обнаружив,..
ГОФМАН. Триумф надежды. Да... Любим я.
НИКЛАУС....тут не жаль и тысячи дукатов.
Незаметно появляется Коппелиус.
ГОФМАН /увидев Никпауса, бросается к нему/.
Никлаус, я любим, я счастлив. Любовь вновь жива!
Быстро выходит. Никлаус следует за ним.
КОППЕЛИУС.
Ты плут, почтенный Спаланцани.
Но есть изъян в твоем обмане.
Вор! Меня обокрал,
Продал куклу, хитрец,
А мне солгал!..
Наглец! Шакал!
Но! Еще не конец.
Отодвинув портьеру, проскальзывает в комнату Олимпии.
Финал.
Зал заполняется гостями. Входят Гофман и Никлаус.
СПАЛАНЦАНИ /выводя Олимпию, Гофману/. Вы любите вальс?
КОШЕНИЛЬ /гостям/. Так танцу-уй-те, ног не чуя.
ГОФМАН /Олимпии/. Я с тобой этот вальс танцую?
СПАЛАНЦАНИ /трогая Олимпию за плечо/.
Без ума он от куклы моей.
/Гофману./ Смелей!
ОЛИМПИЯ. Да. Да.
Гофман танцует с Олимпией, иногда исчезая в глубине галереи.
ГОСТИ.
Как прелестна юная дева,
Ею пленен, пленен поэт.
Терпсихора, королева –
Здесь у нее соперниц нет.