У весельчака веселья не убудет




Ованес Туманян

Сказки

Бесхвостая лиса

То ли было это, то ли не было, жила старуха. Подоила старуха свою козу, поставила горшок с молоком наземь, а сама идет за хворостом и сушняком — развести огонь и молоко вскипятить.

Откуда ни возьмись лиса, сует голову в посудину — и лакать.

Старуха кидается к ней и отхватывает резаком хвост. Бесхвостая лиса отбегает в сторонку, взбирается на камень и жалобно просит:

— Бабушка, бабушка, отдай мне хвост, приставлю я его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Старуха и говорит:

— А ты принеси мне молока. Бежит лиса к корове.

— Корова-коровушка, дай мне молочка! Снесу молоко старухе, старуха вернет мне хвост, приставлю его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Корова и говорит:

— А ты принеси-ка мне травы. Бежит лиса на луг:

— Луг-лужок, дай мне травки! Снесу траву корове, корова даст мне молока, снесу молоко старухе, старуха вернет мне хвост, приставлю его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Луг и говорит:

— А ты принеси мне воды. Бежит лиса к роднику:

— Родник-родничок, дай мне водицы! Снесу воду на луг, луг даст мне травы, снесу траву корове, корова даст мне молока, снесу молоко старухе, старуха вернет мне хвост, приставлю его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Родник и говорит:

— А ты принеси кувшин. Бежит лиса к девушке:

— Девушка, девушка, дай мне кувшин! Снесу кувшин к роднику, родник даст мне воды, снесу воду на луг, луг даст мне травы, снесу траву корове, корова даст мне молока, снесу молоко старухе, старуха вернет мне хвост, приставлю его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Девушка и говорит:

— А ты принеси мне бусы. Бежит лиса к торговцу:

— Торговец, торговец, дай мне бусы! Снесу бусы девушке, девушка даст мне кувшин, снесу кувшин к роднику, родник даст мне воды, снесу воду на луг, луг даст мне травы, снесу траву корове, корова даст мне молока, снесу молоко старухе, старуха вернет мне хвост, приставлю его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Торговец и говорит:

— А ты принеси-ка мне яиц. Бежит лиса к курице:

— Курица-курочка, дай мне яичек! Снесу яйца торговцу, торговец даст мне бусы, снесу бусы девушке, девушка даст мне кувшин, снесу кувшин к роднику, родник даст мне воды, снесу воду на луг, луг даст мне травы, снесу траву корове, корова даст мне молока, снесу молоко старухе, старуха вернет мне хвост, приставлю его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Курица и говорит:

— А ты принеси мне зерна. Бежит лиса к молотильщику:

— Молотильщик, молотильщик, дай мне зернышек! Снесу зерно курице, курица даст мне яиц, снесу яйца торговцу, торговец даст мне бусы, снесу бусы девушке, девушка даст мне кувшин, снесу кувшин к роднику, родник даст мне воды, снесу воду на луг, луг даст мне травы, снесу траву корове, корова даст мне молока, снесу молоко старухе, старуха вернет мне хвост, приставлю его к месту, прилажу да побегу к подружкам. Пускай не говорят: где тебя носило, бесхвостая?

Пожалел молотильщик лису и дал ей пригоршню зерна. Несет лиса зерно курице, курица дает ей яиц, несет яйца торговцу, торговец дает ей бусы, несет бусы девушке, девушка дает ей кувшин, несет кувшин к роднику, родник дает ей воды, несет воду на луг, луг дает ей травы, несет траву корове, корова дает ей молока, несет молоко старухе, старуха возвращает ей хвост; приставляет лиса его к месту, прилаживает и бежит к подружкам.

Бездельница ури

Жила некогда женщина. Была у нее дочь, звали ее Ури. Ленивая, ни к чему не годная, день-деньской била баклуши.

Ох, кругом работы равные,
Только все работы — грязные.
И куда себя мне деть?
Лучше дома посидеть,
На прохожих поглядеть.
Поесть и поспать,
А потом — опять…

Соседи прозвали ее Бездельница Ури. Что до матери, та знай нахваливает дочку — все-то она, дескать, может: и хлопок трепать да чесать, и сучить да прясть, и шить да кроить, и месить да печь, и стряпать да прибирать — словом, на все руки мастерица.

Дошли эти речи до одного молодого купца. Молодой этот купец и говорит: «Такая вот жена мне и нужна». Недолго думая, сватается он к Бездельнице Ури, венчается с ней и увозит к себе. Через некоторое время покупает он то ли десять, то ли двадцать тюков хлопка и дает жене: я уезжаю в дальние края торговать, а ты вычеши этот хлопок и спряди. Как вернусь, продам — глядишь, и разбогатеем.

Да ведь бездельница, она и есть бездельница. Гуляет себе Ури, жевательную смолку изо рта не вынимает. Идет однажды берегом речки и слышит, лягушки квакают:

— Ква… ке-кел… ква… пе-пел…

— Послушайте-ка, Кекел и Пепел, — подает голос Бездельница Ури. — Я вам, девушки, принесу хлопка, а вы спрядите. Ладно?

— He-си, не-си…

Обрадовалась Бездельница Ури. Притащила хлопок, покидала в речку.

— Стало быть, вычешите и спрядите. Через денек-другой я пряжу возьму, мы ее продадим.

Через денек-другой приходит. Лягушки как квакали, так и квакают.

— Ква… ке-кел… ква… пе-пел…

— Кекел! Пепел! Несите, девушки, пряжу! Лягушки квакать квакают, а пряжу не несут.

Ури пригляделась и приметила, что прибрежные камни и валуны сплошь затянуты зеленым мхом.

— Вон оно что! — говорит. — Глаза бы мои на вас не глядели! И хлопок вычесали, и пряжу спряли, и ковер себе выткали! — Заслонилась ладонью от солнца — и в крик: — Коли ковер соткали, выкладывайте деньги за наш хлопок! — Кричит, а сама входит потихоньку в воду. Вдруг чувствует под ногой что-то твердое. Вытаскивает из воды, глядь — кусок золота. — Благодарствуйте, — говорит, — Кекел и Пепел!

Сунула золото за пазуху и заспешила домой. Вскоре и муж покончил с торговыми своими делами и вернулся. Вернулся и видит на полке увесистый слиток золота.

— Откуда это золото, жена?

Ури и объясняет: так, мол, и так, продала хлопок Пепел и Кекел, вот и весь сказ.

Дай вам бог радоваться так, как обрадовался муж. Зовет он тещу, подносит ей подарки и благодарит, что вырастила такую умную, ко всему сноровистую и работящую дочь. Не нахвалится женой, собирает угощение, и садятся они пировать.

А теща женщина смекалистая, уразумела, что тут что-то нечисто, испугалась, как бы зять не дал дочери нового дела и не докопался до правды. В разгар веселья влетает в комнату оса и ну жужжать. Теща встает и кланяется осе.

— Добро пожаловать, тетушка! — говорит. — Дав. но я тебя не видела, как поживаешь? Мыслимое ли дело столько работать, вконец ведь себя извела!..

Зять опешил и говорит:

— В своем ли ты, матушка, уме? Где это видано — осу тетушкой величать?

А теща в ответ:

— Ах, сынок, от тебя ли, родного человека, скрывать? Никакая это не оса — это моя тетка. Очень уж она, бедняжка, работящая была. От зари до зари работала, рук не покладала — надорвалась, ссохлась вся, малюсенькой стала. Такой стала малюсенькой, что осой обернулась. Это у нас в роду. Очень мы работящие. Только вот ссыхаемся от работы, а там недолго и осой обернуться.

Как услышал это зять, с лица спал от испуга. Отныне, говорит жене, я тебе палец о палец не позволю ударить, не то станешь еще наподобие тетушки осой.

Безрукая девушка

То ли было это, то ли не было, жили некогда сестра да брат. Сестра была до того красивая, до того нежная — ни дать ни взять луч света, и звали ее Лусик-Светик.

Брат женился, привел в дом жену.

Та видит, как все кругом любят Лусик, и в сердце к ней, будто змея, вползает зависть. Принимается она возводить на Лусик напраслину, что ни день доводит ее до слез…

Брат и так и этак старается порадовать сестру. То цветов ей принесет, то фруктов, то платье понарядней.

И Лусик остается, какая была — добрая, красивая и всеми любимая.

Невестка от зависти того гляди лопнет, только и думает, как бы ей извести Лусик.

Думает она, думает, и однажды, когда муж уходит по делам, переворачивает все в доме вверх дном, бьет вдребезги посуду — разные там горшки да кувшины — и застывает, руки в боки, в дверях — дожидается мужа.

Завидела его — ив слезы.

— Вот она, — голосит, — ненаглядная твоя сестричка! Все наше добро загубила.

— Пустое, жена, не плачь понапрасну! Это дело наживное. Разбила посуду — новую купим, а вот если мы разобьем сердце Лусик — что тогда?

Жена видит, на этот раз не сладилось. И когда муж опять уходит по делам, выводит его любимого коня, угоняет подальше и становится, руки в боки, на кровле — поджидает мужа.

— Вот она, — голосит, — ненаглядная твоя сестричка! Увела лучшего твоего коня да и потеряла, разорила нас.

— Пустое, — говорит муж. — Ну, потерялся конь. Поработаю — куплю нового, а ведь новую-то сестру мне не купить.

Злая жена видит, что и на этот раз ничего не получилось, и бесится пуще прежнего.

Как-то ночью, когда все уснули, зарезала она своего ребенка в люльке, а окровавленный нож тайком сунула в карман спящей Лусик.

И вот посреди ночи давай рвать на себе волосы, и царапать лицо, и кричать, и вопить:

.— Ох, сыночек мой, сыночек!..

Домочадцы вскакивают, глядь — ребенок убит в люльке. Замирают, ни живы ни мертвы от ужаса. У кого на такое рука поднялась?

Невестка и говорит:

— Как у кого? Кроме нас ни души здесь не было, чужие не заходили. Надо поискать. В чьем кармане окровавленный нож найдем, тот и злодей.

Никто ей не перечит. Ищут и… достают окровавленный нож из кармана Лусик.

Застывают на месте — что тут скажешь? — Вот она, ненаглядная твоя сестричка! — вопит злая жена и царапает себе лицо: — Сыночек мой, сыночек.

Наутро разносится по округе новость. Народ негодует, требует суда, мать рыдает, требует суда, и красавицу Лусик тащат в суд. Судят ее, признают виновной, отсекают руки, а потом заводят, безрукую, невесть куда и бросают в глухом лесу.

Одна-одинехонька, безрукая, бродит Лусик по дремучему лесу. Бродит, покуда не издирает вконец одежку о кусты да колючки и не остается в чем мать родила. Комары и мошки кусают ее, а рук — отмахнуться от них, отпугнуть — нет как нет. И вот забирается она в большое дупло.

Как-то раз отправляется царский сын на охоту. Гончие собаки рыщут там и сям по лесу, окружают дерево и принимаются лаять.

Царевич и его приближенные думают, будто собаки напали на след зверя или же отыскали логово, и науськивают их.

— Не натравливай на меня собак, царевич! — подает голос девушка. — Я человек, а не зверь.

— Коли ты человек, выйди.

— Не могу. Я голая, мне стыдно.

Царевич спрыгивает с коня, снимает плащ и протягивает слугам — отнесите, дескать, девушке. Те относят плащ, набрасывают его на Лусик, и вот выходит из дупла такая красавица, какой и не вообразить. Царевич как увидел, так и обомлел.

— Кто ты, красавица, что делаешь в этом лесу и отчего забралась в дупло?

— В целом свете у меня один только брат. Целый свет от меня отвернулся, а брат бросил.

— Целый свет от тебя отвернулся, брат бросил, а я не брошу, — говорит царский сын, берет Лусик с собою и везет домой. Везет он ее домой и заявляет отцу с матерью: так, мол, и так, я на ней женюсь.

— Либо женюсь на ней, либо что-нибудь с собой сделаю.

Отец с матерью говорят:

— Неужто, сынок, на этой девушке свет клином сошелся? Разве перевелись на земле царевны и дочери назиров да везиров, богатые, красивые? Зачем она тебе — голая, безрукая, безродная?

— Ах так…

Отец с матерью поневоле созывают самых умных в городе людей и держат совет: как быть, женить сына на безрукой этой девушке или не женить?

Умные люди и говорят:

— Муж счастлив с той женой, к которой у него сердце лежит. Должно быть, вашему сыну на роду написана эта девушка, недаром она ему полюбилась. Знать, сам бог так судил.

Услыхав это, мать с отцом дали свое согласие. Семь дней и семь ночей праздновали свадьбу, и царевич обвенчался с красавицей Лусик.

Через некоторое время царевич уезжает в далекую страну. Уезжая, наказывает домашним: как только жена родит, подайте мне весточку. С тем и уехал.

Проходит еще несколько месяцев, и Лусик разрешается красивым, нежным, золотокудрым мальчиком.

Царь с царицей так рады, что и сказать нельзя. Пишут они сыну добрую весточку, дают письмо гонцу и отсылают его. И надо же такому случиться, по дороге гонец останавливается в доме брата Лусик и ночует там. А коротая вечер за беседой, возьми и расскажи хозяевам: так, мол, и так, вот что у нас произошло, сейчас везу царевичу добрую весточку.

Злая невестка тотчас же смекает что к чему. В полночь поднимается, вытаскивает у гонца из кармана письмо, бросает в огонь и, написав новое письмо, кладет его на место. И вот что она пишет: так, мол, и так, ты уехал, а жена твоя разрешилась — родила щенка. Опозорились мы на весь белый свет, теперь вот и тебе весточку шлем. Напиши нам — как быть, что делать.

Гонец доставляет это письмо царевичу. Читает царевич, и становится ему так печально, так горько. Пишет он отцу с матерью: такое, видно, у меня счастье, что бог послал, то и мое. Храните дитя, покуда приеду, а жену мою не попрекайте.

Пишет все это царевич, дает письмо гонцу и отсылает обратно. На возвратном пути гонец опять останавливается у тех же хозяев, опять у них ночует.

Злая невестка сызнова поднимается в полночь, вытаскивает у гонца из кармана письмо царевича, бросает в огонь и, написав новое письмо, кладет его на место. И вот что она пишет: так, мол, и так, кого ни родила моя жена, привяжите выродка к ее груди и гоните обоих с глаз долой, чтобы, как скоро я вернусь, духу их в доме не было, не то что-нибудь с собой сделаю.

Получают отец с матерью это письмо и слов не находят от удивления.

— Как же так, — говорят, — он сам ее привел, обвенчался с ней против нашей воли, а теперь пишет: гоните прочь…

Горюют они, печалятся, жалость их одолевает, однако выполнять-то сыновний наказ все равно надо.

Привязывают они младенца к материнской груди, благословляют сквозь слезы и выпроваживают обоих из дому.

Идет Лусик с младенцем, привязанным к ее груди, и плачет. Пересекает глубокие ущелья, дремучие леса, безлюдные поля и оказывается в безводной, мертвой пустыне.

Идет она по этой пустыне, идет, томимая жаждой, бог весть, долго ли коротко ли, покамест не выходит к колодцу. Заглядывает она в колодец, и чудится ей, будто вода совсем близко. А едва наклоняется, чтобы напиться, ребенок падает вниз. С криками мечется Лусик подле колодца и вдруг слышит за спиной голос:

— Не бойся, дочка, не бойся, достань его. Оборачивается и видит перед собой старика с седой бородой до пояса.

— Как же. — говорит, — я, дедушка, его достану? Рук-то у меня нет.

— Достанешь, дочка, достанешь. Есть у тебя руки. Ну-ка протяни!

Лусик и вправду вытягивает руки и выхватывает ребенка из воды. Оборачивается поблагодарить старика, а того и след простыл, нет его, словно и не было.

Оставив пока что Лусик с младенцем, о ком же мы теперь поведаем? Теперь мы поведаем о царевиче.

Возвращается царевич из чужедальних краев, узнает обо всем и даже не входит в дом — прямо с порога поворачивает и пускается на поиски жены и ребенка.

Ищет он их, ищет, здесь выспрашивает, там выспрашивает, и вот встречается ему человек.

— Добрый день!

— Доброго здоровья!

— Куда путь держишь?

— Ищу свою сестру.

— Полно тебе одному по свету бродить, пошли вдвоем. Ты ищешь сестру, а я жену и ребенка.

Подружились они и пустились на поиски: год ищут,

другой год ищут, третий год, а никого не находят. В конце концов, царевич открывает на большой дороге караван-сарай, а его товарищ перебирается туда же со всеми своими пожитками и женой: может статься, думают, кто-то из странников что-нибудь знает.

Как-то раз появляется у дверей этого караван-сарая нищая женщина с маленьким мальчиком.

— Давай позовем к себе нищую эту женщину и ребенка. Нищие знают славные сказки и хорошо их сказывают. Расскажет она сказку, а мы с тобой, горемыки, ночь скоротаем.

А жена товарища против: мы сами, дескать, насилу здесь умещаемся, куда еще этих бродяг вести.

Царевич упрашивает их, и вот пускают они нищенку с ребенком. Мать притуляется под стеной, а мальчонка жмется к матери. Царевич и говорит:

— Не спится нам, сестрица. Расскажи, будь добра, сказку или притчу, какую знаешь, глядишь, и ночь скоротаем.

— Не знаю я ни сказок, ни притчей, — отвечает нищенка, — зато знаю одну быль. Случилась на свете занимательная история. Коли хотите, расскажу.

— Ну что ж, рассказывай. И нищая начинает:

— То ли было это, то ли не было, жили некогда сестра и брат. Брат женился, привел в дом жену, женщину злую и завистливую.

Хозяйка бурчит из угла:

— Пошла выдумывать!

— Что с тобой, жена? — сердится муж. — Не мешай! Рассказывай, сестрица, рассказывай…

Нищая продолжает свой сказ:

— Сестра была девушка красивая и приветливая, все ее любили. Брат, возвращаясь домой, всякий раз приносил ей гостинец: то цветок, то яблочко, то платье понарядней. А нет гостинца, непременно скажет ласковое слово. Завидует злая невестка, места себе не находит, все думает, как бы извести славную девушку.

— Гляньте-ка, что несет эта бесстыжая! — снова встревает хозяйка.

— Угомонись, жена, дай послушать человека. Продолжай, сестрица ну ее!

Нищая продолжает:

— Злая невестка места себе не находит. Однажды побила дома посуду и свалила все на безвинную девушку, другой раз угнала из дому и отпустила на волю любимого мужнина коня и обвинила золовку. Видит, все без толку. Тогда зарезала в люльке своею ребенка, а нож подсунула в карман спящей золовке.

— Замолчи, дрянь! — кричит хозяйка. — Где это видано, чтобы мать собственное дитя убивала?

— Что ты ей слова сказать не даешь? — повышает муж голос — Не слышишь разве, какая занятная история.

Нищая продолжает:

— Учиняют над безвинной девушкой суд, отсекают ей руки и заводят, безрукую, невесть куда… И бродит она, изгнанница, по неведомым лесам. Как-то раз тамошний царевич охотится в тех лесах, встречает красивую девушку и женится на ней. Потом уезжает царевич в дальние края. Уезжает он, а его жена разрешается золотокудрым мальчиком. Отцу посылают добрую весточку. По дороге гонец останавливается у брата безрукой девушки. Ночью злая невестка подменяет письмо и пишет царевичу новое: так, мол, и так, жена твоя разрешилась — родила щенка.

— Хватит с меня этих небылиц! Убирайся отсюда! — выходит из себя хозяйка.

— Успокой свою жену, братец, давай дослушаем, — просит царевич товарища. — Видишь, какая история.

Нищенка продолжает:

— Читает царевич подменное письмо, горюет, но все ж таки пишет отцу с матерью: берегите, дескать, мое дитя, покуда я не приеду. На возвратном пути гонец сызнова останавливается в том же доме Злая невестка подменяет и это письмо, а сама пишет: так, мол, и так, привяжите выродка к материнской груди и немедля гоните мою жену вон. Получают царь с царицей это письмо, изумляются, убиваются, однако делать нечего — как велено, так и поступают: привязывают младенца к материнской груди и выпроваживают сноху из дому.

— Откуда она взялась, эта собака? — вопит хозяйка.

— Довольно! — прикрикивают на нее муж и царевич. — Рассказывай, сестрица. Дальше? Что дальше?..

Нищенка продолжает:

— Дальше царевич возвращается домой. Узнает, что было на самом деле, поворачивает и едет на поиски жены и ребенка. Встречает брата безрукой девушки. Тот тоже отправился искать свою сестру. Подружились они и стали искать вместе. Ищут, идут, а никого не находят. Открывают на большой дороге караван-сарай.

— Врет она все! — орет хозяйка. Но муж и царевич не слышат ее. Ждут как зачарованные, чем кончится сказ. А конец — вот он.

— Голодная и холодная, бродит изгнанница мать с золотокудрым младенцем, и наконец, нищие и оборванные, добираются они до того самого караван-сарая. Муж и брат жалеют их, зовут в дом и просят рассказать сказку…

— Ох, — падает в обморок хозяйка.

— Лусик, милая, это ты?! — разом вскакивают царевич с товарищем.— Лусик!..

— Да, я ваша Лусик, вот мой брат, вот мой муж, вот мой золотокудрый сынок, а вот злая невестка…

Передашь ли словами, как радуются те, кто ищут друг друга и наконец находит?!

Что до злой невестки, ее привязали к хвосту бешеной лошади, а лошадь отпустили на волю. Там, где капала кровь, выросли терновник и волчец, там, где пролились слезы, образовалось озеро. В глубине этого озера видна колыбель со спящим младенцем, в изголовье у младенца нож. Сказывают, будто виден там еще и монастырь, а в нем — коленопреклоненная женщина: она плачет и плачет, и нет ее слезам ни конца ни края.

Братец топор

Пошел один человек в дальние края на заработки. Очутился в деревне. Видит, народ в этой деревне дрова руками ломает.

— Братцы, — говорит, — отчего вы руками дрова ломаете? У вас что, топора нет?

— Что это за штука такая — топор? — спросили сельчане.

Достал человек из-за пояса свой топор, разрубил полено, наколол дров и сложил в сторонке. Как увидели это сельчане, побежали по деревне, кричат наперебой:

— Идите, поглядите, что братец топор сделал! Пристали сельчане к пришельцу, упрашивали его, умоляли, чего только ему не дали и выменяли топор.

Выменяли топор — дрова по очереди колоть.

Первым делом взял его староста. Размахнулся и хвать себя по ноге! Бежит по деревне и вопит:

— Сюда, сюда, братец топор взбесился, за ногу меня укусил!

Собрались сельчане, схватили колья, окружили топор и ну его колошматить. Отколошматили, видят, топору все нипочем. Забросали его кольями и подожгли.

Занялось пламя, разгорелся огонь. А как жар поослаб, разгребли кострище и видят, топор покраснел.

— Беда, — кричат, — братец топор осерчал! Поглядите, как раскраснелся. Откуда она на нашу голову, эта напасть? Что будем делать?

Думали, думали и решили подержать топор в темнице.

Отнесли к старосте на сеновал, да и бросили. А сеновал битком набит; как бросили туда топор, вспыхнул огонь, пламя взметнулось чуть не до неба.

Перепуганные сельчане кинулись за хозяином: ради бога, потолкуй с братцем топором, образумь его!

Глупец

Жил некогда бедняк — сколько ни трудился, сколько ни мучился, а все прозябал в нужде.

И до того он отчаялся, что однажды решил, пойду, дескать, поищу бога да разузнаю, скоро ли выбьюсь из нужды, а заодно и попрошу чего-нибудь.

Встретился ему по дороге волк.

— Здорово, братец человек, куда путь держишь? — спросил волк.

— Хочу дойти до бога, — ответил бедняк, — горем своим поделиться.

— Ну, коли дойдешь до него, — говорит волк, — скажи: так, мол, и так, один голодный волк день-деньской рыщет пo горам и долам, а поживиться нечем. Спроси, доколе ему сносить голод — раз уж создал ты его, изволь кормить.

— Ладно, — сказал человек и пошел дальше. Долго ли шел он, коротко ли, встретилась ему красивая девушка.

— Куда путь держишь, братец? — спрашивает.

— Хочу дойти до бога.

— Коль скоро увидишь его, — взмолилась красавица, — скажи: так, мол, и так, одна девушка, молодая, здоровая, богатая, не знает в жизни радости — как ей быть, как найти счастье?

— Скажу, — пообещал путник и пошел дальше. Встретилось ему дерево — иссохшее, хоть и стояло на берегу пруда.

— Куда путь держишь, странник? — спросило иссохшее дерево.

— Хочу дойти до бога.

— Замолви ему и за меня словечко, — попросило дерево. — Скажи: так, мол, и так, растет дерево на берегу прозрачного пруда, а сохнет и зимой и летом — когда ж оно зазеленеет?

Выслушал это бедняк и пошел дальше.

До той поры шел, покамест не отыскал бога. Бог восседал под высоким утесом в образе седоволосого старца.

Предстал бедняк перед ним и поздоровался:

— Добрый день.

— Доброго здоровья, — ответил бог. — С чем пожаловал?

— С тем пожаловал, чтобы ты всех людей одарял поровну, а не как сейчас: к одним благоволишь, о других и не вспоминаешь. Столько я маюсь, столько пота лью, а все с хлеба на воду перебиваюсь. Иные же и вполовину моего не работают, а живут припеваючи.

— Ну, ступай, теперь разбогатеешь, — сказал бог.— Дам я тебе удачу, иди блаженствуй.

— Вот еще что, господи, — сказал бедняк и поведал о жалобах голодного волка, красивой девушки и иссохшего дерева.

Бог дал на все ответы, бедняк поблагодарил его и отправился восвояси.

На возвратном пути встретилось ему иссохшее дерево.

— Что сказал про меня бог? — спросило дерево.

— Сказал, под тобою золото, оно не дает корням уйти в землю. Покуда это золото не выроют, тебе не зазеленеть.

— Так куда же ты? Отрой золото — и тебе будет хорошо, и мне. Ты разбогатеешь, а я зазеленею.

— Недосуг мне, я спешу, — ответил бедняк. — Бог дал мне удачу. Надо поскорей отыскать ее, да и блаженствовать.

Потом встретилась бедняку красивая девушка и стала у него на пути.

— Какую весточку мне принес?

— Бог сказал, найди хорошего человека и заживи с ним в любви и согласии. Тогда и перестанешь грустить, будешь веселой и счастливой.

— Коли так, ты и стань для меня этим человеком, — попросила девушка.

— Недосуг мне с тобой оставаться, бог дал мне удачу. Надо поскорей отыскать ее, да и блаженствовать, — сказал бедняк и заторопился.

На дороге дожидался странника голодный волк. Как увидал его издали, так и кинулся навстречу,

— Ну, что сказал бог?

— По дороге к богу мне, братец, встретились еще красивая девушка и иссохшее дерево. Девушка спросила, отчего нет у нее в жизни радости, а дерево — от чего оно вечно сухое? Поведал я об этом богу, он и говорит: девушке накажи, пускай найдет себе хорошего человека, тогда и станет счастливой, а дереву накажи под ним золото, оно не дает корням уйти в землю, как выроют это золото, так и зазеленеет. Передал я им божий наказ, дерево и говорит: вырой, мол, золото и за бери себе, а девушка: ты, мол, и есть мой избранник. Я им отвечаю: нет, милые, мне не до вас, бог дал мне удачу, надо поскорей отыскать ее, да и блаженствовать.

— А мне-то бог что наказал? — спросил волк.

— Велел передать: будешь рыскать голодным, доколе не сыщешь глупца. Как съешь его, станешь сыт.

— Где ж мне сыскать человека глупее тебя? — сказал волк и съел дуралея бедняка.

Говорящая рыбка

То ли было это, то ли не было, жил бедняк. Идет этот бедняк и нанимается пособлять рыбаку. Зарабатывает за день несколько рыбин, несет домой, тем они с женой и живут.

Ловит как-то раз рыбак красивую рыбку, велит работнику присмотреть за ней, а сам сызнова лезет в воду. Сидит работник на берегу, глядит на красивую рыбку, глядит и думает.

— Господи боже — думает, — она ведь тоже живая тварь наподобие нас, так скажи, у нее, как и у нас, есть отец с матерью, есть друзья, она тоже что-то чувствует, знает радость и боль?

Стоило ему об этом подумать, как рыбка заговорила.

— Послушай, — говорит, — братец человек. Я заигралась с друзьями в речных волнах. Мне было весело, я позабыла обо всем на свете и угодила в рыбацкий невод. Как знать, мать, может быть, ищет меня сейчас и плачет, а друзья грустят. А сама я, ты видишь, мучаюсь, едва-едва дышу без воды. Мне хочется снова жить и играть вместе с друзьями в холодных и прозрачных волнах. Так мне этого хочется, так хочется!.. Будь милосерд, освободи меня, отпусти на волю…

Так говорит она слабым, чуть слышным голосом, насилу открывая пересохший рот.

Бедняку становится жаль рыбку, берет он ее и кидает в реку.

— Плыви, красивая рыбка, пускай не плачет твоя мать и не грустят друзья. Плыви, живи и играй с ними.

Рыбак осерчал и набросился на работника.

— Дурья голова! — кричит. — Я тут мокну в воде, ловлю рыбу, а ты мой труд насмарку пускаешь? Вон отсюда, чтобы духу твоего здесь не было! С нынешнего дня ты у меня не работник, ступай помирай с голоду.

Отнимает у него корзину с рыбой и выпроваживает прочь.

— Куда мне теперь идти, что делать, как жить? — размышляет опечаленный бедняк и ни с чем отправляется домой.

Размышляет бедняк о своей недоле, и является ему на дороге Чудище в образе человека, и гонит оно перед собою славную корову.

— Здорово, братец! Ты чего голову повесил, о чем тужишь? — спрашивает Чудище.

Рассказывает бедняк о своих злоключениях: остался я, дескать, без заработка и ума не приложу, как нам теперь с женой прожить.

— Послушай, приятель, — говорит Чудище. — Дам я тебе на три года дойную корову. Будет вам с женой каждый день вдоволь молока, наедитесь досыта. А как минет три года, приду я к вам ночью с вопросами. Ответите на мои вопросы — корова ваша, не ответите — заберу вас обоих и, что захочу, то с вами и сделаю. Идет?

«Так и так с голоду помирать, — думает бедняк.— Возьму-ка лучше корову, три года проживем, а там видно будет, бог милостив. Может, найдем какой ни есть выход, а может, и ответ дадим, как знать…«

— Идет, — говорит бедняк и отводит корову домой.

Три года молока у них дома вдоволь, едят досыта, живут себе. И не замечают, как минуло время и наступает назначенный день — ночью придет Чудище.

Сидят муж с женой на вечерней заре у дверей и думают — то ли какой ответ дадут они Чудищу, то ли о чем он их спросит. Поди, знай, что у него на уме.

— Вот каково человеку связываться с Чудищем, доверяться Чудищу, брать у него подарки, — сетуют муж и жена, но что сделано, того не вернешь, деваться некуда. А жуткая ночь уже на пороге.

В это время подходит к ним прекрасный молодой незнакомец.

— Добрый вечер, — говорит, — я странник. Уже темнеет, а я устал. Приютите меня на ночь.

— Отчего не приютить, братец странник, гость, он от бога. Да только не накликал бы ты на себя беду. Взяли мы у Чудища корову и уговорились, что будем от нее три года кормиться, а через три года придет к нам Чудище с вопросами. Ответим — корова наша, не ответим — мы его пленники. Нынче настал назначенный срок, вот-вот придет Чудище, а нам и невдогад, какие оно вопросы задаст. Что с нами ни станется, мы сами виноваты, а тебе-то, зачем страдать?

— Ничего. Как вы, так и я, — отвечает чужеземец. Так и решают, и гость остается.

Ровно в полночь в дверь стучатся.

— Кто там?

— Чудище. Мы ведь уговорились, вот я и здесь. Ну, отвечайте на вопросы.

А у мужа и жены язык со страху к гортани прилип, обмерли — и ни с места. Какие они ответчики!

— Не бойтесь, я буду отвечать вместо вас, — говорит молодой гость и подходит к двери.

— Я явился, — подает снаружи голос Чудище.

— И я явился, — отвечает из дому гость.

— Откуда же ты явился?

— Из-за моря.

— На чем?

— Верхом на хромом комаре.

— Стало быть, море маленькое.

— Ничего себе маленькое! Орлу с берега на берег не перелететь.

— Стало быть, орел еще птенец.

— Ничего себе птенец! Как раскинет крылья, их тень город укроет.

— Стало быть, городок-то невеличка.

— Ничего себе невеличка! Зайцу из конца в конец не пробежать.

— Стало быть, заяц крохотный.

— Ничего себе крохотный! Из его шкурки получится шуба, шапка и вдобавок обувка.

— Стало быть, кому их сошьют, ростом не вышел.

— Ничего себе не вышел! Прокукарекай у него на коленях петух, он и бровью не поведет.

— Стало быть, он глухой.

— Ничего себе глухой! Ущипни косуля травку в горах, расслышит.

Чудище даже оторопь взяла, чует оно за дверью мудрую, отважную и неодолимую силу, нечего ему больше сказать, и оно тишком да молчком убирается, исчезает в полуночной тьме.

А муж и жена будто ожили — от радости на седьмом небе! Немного погодя светает, и молодой гость поднимается, благодарит за ночлег и собирается в дорогу.

— Никуда мы тебя не пустим! — встают перед ним муж с женой. — Ты же нам жизнь спас, как нам с тобой расплатиться?

— Пустое! Мне пора.

— Скажи хотя бы, как тебя звать. Пускай и не воздать нам тебе вовек за твое добро, будем знать, за кого молиться.

— Добро, оно никогда не пропадет, хоть его в воду кинь. Я та самая говорящая рыбка, которой ты сохранил жизнь, — говорит незнакомец изумленному хозяину и скрывается из виду.

Хозяин и работник

Дай бог удачи и вам, и двум братьям! То ли было это, то ли не было, жили два брата-бедняка. Пораскинули они умом — что им делать, как быть, чтобы концы с концами свести. И надумали — младший дома останется, а старший наймется в услужение, заработает денег и пошлет брату.

Вот идет старший к одному богатею и подряжается к нему в работники.

Срок определяют до той поры, покамест кукушка не закукует. И ставит богатей работнику неслыханное условие. Коли, говорит, до этого времени ты рассердишься, ты мне дашь тысячу рублей, я рассержусь — я тебе дам.

— Как же я дам тысячу рублей, если их у меня нету? — говорит работник.

— Не беда, взамен послужишь у меня задаром десять лет.

Парень и робеет из-за небывалого этого условия, и храбрится: что, дескать, случится-то? Чего от меня захотят, то я и сделаю, а сердиться не буду, вот и вся недолга. А коли сами рассердятся, пускай пеняют на себя, я ни при чем.

Ладно, говорит, я согласен.

Ударили они по рукам — и за дело.

Назавтра хозяин спозаранок будит работника и посылает в поле.

— Ступай, — говорит, — жни, пока светло, а как стемнеется, вернешься.

Уходит работник, весь день жнет, а вечером, усталый, возвращается. Хозяин и спрашивает:

— Чего пришел?

— Солнце закатилось, вот и пришел.

— Э нет, так не пойдет. Я тебе сказал: пока светло, работай. Солнце-то закатилось, зато его брат выглянул, месяц. Чем он хуже светит?

— Как так? — опешил работник.

— Ну и ну, уже сердишься? — спрашивает хозяин.

— Да нет, что ты! Просто говорю: устал, передохнуть бы малость… — бормочет струхнувший работник и сызнова отправляется жать. Жнет он, жнет, покуда и месяц не закатился. Да только закатился месяц, опять восходит солнце. Работник без сил валится на стерню.

— Пропади они пропадом, и твое поле, и твой хлеб, и твои деньги! — бранится он в отчаянии.

— Что, сердишься? — откуда ни возьмись вырастает над головой богатей. — Коли сердишься, то уговор есть уговор. Потом не жалуйся, будто с тобой обошлись не по справедливости.

И условие вступает в силу: либо работник выкладывает тысячу рублей, либо служит задаром десять лет.

Попал работник в переделку. Тысячи рублей у него нет, иначе отдал бы, лишь бы развязаться с хозяином, а десять лет этакому аспиду навряд ли прослужишь. Думает он, думает, наконец, оставляет богатею долговую расписку на тысячу рублей и возвращается, несолоно хлебавши, домой.

— Что стряслось? — спрашивает младший брат. И старший повесив голову рассказывает ему, что и как.

— Не беда, — говорит младший, — не горюй. Ты оставайся дома, теперь мой черед.

И уже младший брат подряжается в работники к тому же богатею.

Богатей снова определяет срок, покамест кукушка весной не закукует, и ставит условие: если, дескать, работник рассердится, платит тысячу рублей или служит десять лет задаром, а если он сам рассердится, платит работнику тысячу рублей — и тот свободен.

— Мало, — возражает парень — Коли ты рассердишься, даешь мне две тысячи, коли я рассержусь, даю тебе две тысячи или служу у тебя задаром двадцать лет,

— Идет, — радуется богатей.

Ударили по рукам, и младший брат становится работником у богатея.

Занимается утро, а работник и в ус не дует. Хозяин то туда, то сюда, а работник знай спит.

— Эй, парень, вставай же! Дело к обеду.

— Сердишься, что ли? — приподымает голову работник.

— Бог с тобой! — испуганно отвечает хозяин. — Просто говорю: пора бы в поле.

— Раз не сердишься, тогда ничего. А поле от нас не убежит.

Наконец работник встает, принимается потихоньку натягивать обувку. Хозяин и туда, и сюда, а тот все обувается.

— Эй, парень, поживее поворачивайся!

— Ты сердишься, что ли?

— Да кто сердится, бог с тобой! Просто хочу сказать: опаздываем..

— Ну, это другое де



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-12-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: