За время боевых действий (с октября 1941-го по июнь 1944 года) было заминировано 140 квадратных километров территории Оштинского района. Минные поля — одно из самых страшных наследий войны. Для выполнения важного и необычного задания по разминированию была сформирована команда в количестве 144 человек, в основном из молодёжи. Это были сельские девушки и парни. Многим из них было всего по 17-19 лет. Из воспоминаний участников тех событий узнаем, как проходили те события. «По-разному к нам приходили, - рассказывал Иван Трофимович Васькин. - Были добровольцы, которые сами в райкомах записывались, а чаще девчонки сами не знали, куда их забирают. Приходила повестка через исполком или сельсовет, а в ней по тому времени обычное: мол, явиться к назначенному сроку с запасом еды на столько-то дней... Перед отправкой на место их ждали 70-часовые курсы сапёрной подготовки».
Работа по разминированию района началась 6 июня 1944 года.
Участники разминирования сталкивались с большими бытовыми трудностями: жили они в землянках, не было мыла, керосина, уже к осени 1944 года 60 бойцов-минёров лишились обуви. При работе на болотистых и лесных участках, при преодолении проволочных заграждений и других препятствий одежда и обувь быстро приходили в негодность... Приматывали подошвы проволокой от тех же мин. Когда и это не спасало, то лаптями обходились, сами их плели.
Режим дня для всех был одинаков. Подъем - в 6 часов утра. В шесть утра чай поначалу не всегда с сахаром, тарелка баланды (мучной болтушки) или тарелка щей без мяса (капуста с сушеной картошкой) и шестисотграммовая пайка хлеба. Хочешь - съедай весь хлеб, хочешь - оставляй половину на вечер. Вечером баланда: по сезону с грибами, а то и без. В первую осень выручала картошка, предусмотрительно посаженная финнами. В ней тоже без «подарков» не обошлось, но минеры, как ни юны были, перехитрить себя не дали. Обедали прямо там, где время передохнуть застало, чтобы не топать пешком к своему лагерю, - сил по молодости хватало, но обувь, или точнее — ее остатки, берегли. Все меню - краюха ржаного да горсть клюквы или брусники, что подвернется на маршруте. Большинству минеров пищи не хватало, есть хотелось все время, но научились терпеть. Удивительно, что до самой осени не болели. Может быть, работа на свежем воздухе восполняла силы. Не страдали кишечными инфекциями, хотя в жаркое лето 1944 года приходилось пить на полях во время работы из случайных луж, болот, черпая воду туфлями, сапогами.
«Планов многих минных полей не сохранилось. Это о наших взрывных заслонах речь, а о финских и подавно ничего толком не знали, вся информация сводилась к схемам линий вражеской обороны и сообщениям, где снова несчастная корова подорвалась или колхозник, косивший сено. Миноискатели не реагировали на деревянные корпуса взрывных ловушек».
Без риска тогда ничего не давалось. Финны за годы войны обустроились на славу. Отступая, оставили в добротных землянках и блиндажах множество заманчивых вещей, которых жители российской деревни прежде не видели. Расчет ушедших был на то, что наши солдаты и минеры не устоят перед любопытством, а то и соблазном прихватить что-то на память. Под любой безделушкой или настенной картинкой мог таиться провод к взрывному сюрпризу. Мины находили и в патефонах, и в коробках с пластинками, и в посуде.
На все минные поля ходили пешком. И за пять, и за десять, и за пятнадцать километров. Порой уставали так, что не было сил добраться до землянок. Ребята были выносливее девчонок. А чуть отлежавшись и поев баланды или щей, бежали в клуб, танцевали или готовили концерты.
Никто из руководства не замечал (или не хотел замечать), что девчонки выносили взрыватели с обезвреженных мин в подолах своих платьев, а мальчишки набивали ими себе карманы пиджаков и гимнастерок и только после работы выгружали этот опасный груз в местах подрыва штабелей мин.
Взрыватели в карманах ребят создавали дополнительную угрозу для жизни при взрыве мины во время обезвреживания. В 1944 году 11 минеров погибли и 16 получили ранения, и в 1945-м было 8 несчастных случаев.
...Давно отпраздновала страна День Победы, а разминирование продолжалось. Закончилось оно лишь 1 сентября 1946 года. Было разминировано более 400 минных полей, снято и обезврежено около 120 тысяч взрывоопасных предметов, собрано большое количество оружия и боеприпасов.
Герасимова (Омелина) Елена Александровна –
сестра прабабушки, минер-сапёр (на фото - верхний ряд, вторая слева) - участница разминирования оштинских полей. Пережила все трудности того времени. Годы жизни 03.06.1923-03.01.1996. Родилась в Водлице. 27.01.1945 вышла замуж за Омелина Николая Васильевича. После войны они жили в Оште, потом переехали в Бабаевский район в октябре 1948. В браке у них родилось 4 детей: 3 дочери и сын. Елена Александровна очень мало рассказывала о своём военном прошлом, видимо слишком тяжёлыми были те воспоминания.
Оштинские минёры. Фото 1944 года
Герасимова Лидия Александровна (1931 г.р)- прабабушка. Детей в семье было много. Отца сразу забрали на фронт. Он получил ранение, на лошади в телеге привезли домой. По воспоминаниям бабушки, жили голодно. Ели гнилую картошку. Дети погибали от голода.
На фото ниже – родители сестёр Лидии и Елены – Герасимова Анастасия Павловна (4.01.1896 – 1.08.1984) и Герасимов Александр Яковлевич (12.09.1898- 25.10.1946).
Фатькин Александр Михайлович (29.08.1927г. – 2003г.) –
мой прадед. Пообщаться лично нам не удалось, но мама рассказывала интересные факты.
Он родился и жил в г.Вытегра. В военное время ему вместе со своей семьей пришлось пешком эвакуироваться в Бабаево. Трудился там на заводе, хотя ему было 14 лет. После войны он ездил по районам и показывал кинофильмы. Тогда и познакомился с прабабушкой, остался жить в Вытегре. Жаль, что интерес к тому, как жили наши родственники в то время, мы начинаем проявлять сейчас, когда уже многих нет в живых. По крупицам воспоминаний удается воссоздать некоторые картинки того времени.
Дата на этой фотографии –
1945 год.
На ней Александр со своей мамой.