В автобиографии «Я сам» под заголовком «Октябрь» Маяковский пишет: «Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня не было. Моя революция». Революция для Маяковского – это крушение старого мира, которое ожидалось во всем дооктябрьском творчестве, поэтому с ним связано ощущение грани, перелома во всем, в том числе и творчестве. Поэт видит двоякое отношение к революции – «Обывательское: – «О, будь ты трижды проклята!», «И мое, поэтово: – «О четырежда славься, благословенная!», но он спорит с обывателем и в конце стихотворения «Ода революции» поет славу ей. Примечательно и то, что пишет о революции Маяковский одой, которая изначально предполагает прославление, причем прославление общенациональной величины. Воскрешение этого жанра, ассоциирующегося с монументальным и грандиозным классицизмом, особое понимание времени Маяковского. При революции время идет очень быстро («Наш бог бег»), все постоянно находится в движении, с чем связана тема движения потока и потопа.
Потоп – это полная гибель старого мира, но это – гибель во имя рождения, и поэтому революция – это и молодость нового мира, дара строящегося.
Время меняет все вокруг и ставит вопрос: «Что делать поэту после революции?» И рождается новое понимание поэта.
Маяковский решительно перечеркивает старую культуру: «В «Полное собрание сочинений», как в норки, классики забились». Но жалости нет!
«…Футуристы прошлое разгромили, пустив по ветру культуришки конфетти», но «мы смерть зовем рожденья во имя», и революция позволяет «расправить спину искусства», создать новое искусство. Роль армии искусства в революции – сражаться наравне со всеми и вести народ за собой. Нет смысла в домашнем искусстве, и Маяковский провозглашает: «На улицы, футуристы, барабанщики и поэты!»
|
|
Поэт обязан в сером хламе мира лить свое солнце стихов. При революции искусство приобретает огромный размах: «Улицы – наши кисти, площади –наши палитры».
Маяковский впервые провозглашает то, что поэзия – это работа. «Кто выше – поэт или техник, который ведет людей к общественной выгоде? – Оба». «Мы равные. Товарищи в рабочей массе. Пролетарии тела и духа». Поэт и рабочий должны быть вместе. Поэзия становится «сложнейшим, но производством».
После революции поэт наконец сливается со своим народом. Слова «мы», «наш» появляются в первом же стихотворении о революции – «Наш марш». Народ, все 150 000 000 – имя автора стихов, народ же становится и новым героем поэзии Маяковского: «В бою славлю миллионы, вижу миллионы, миллионы пою». Резко меняется и понимание Бога. Народ – это миллионы безбожников, язычников и атеистов, и поэтому время призывает нового бога: «Выдь не из звездного нежного ложа, боже железный, огненный боже, боже не Марсов, Нептунов и Вег, боже из мяса – бог-человек!» Новый бог людей – новый советский человек – Всехсветный Иван.
Революция не только изменяет представления о поэте, она рождает новое, непохожее искусство. «Дайте новые формы, дайте новое «искусство» – вот требование времени. Переиначиваются все поэтические атрибуты: «В новом свете раскроются поэтом опоганенные окаянные розы и грезы, – розы столиц в лепестках площадей».
Революция дает искусству новые жанры – марш, оду, приказ, возобновляется героический жанр (150 000 000). Так как поэт сливается со своим народом, Маяковский-лирик и Маяковский-эпик после революции – одно лицо.
|
|
Революция врывается в стихи звучанием. Отсюда – новое построение поэзии: грохот, гром, нагромождение звуков. «Есть еще хорошие буквы: Эр, Ша, Ща». Возрастает роль аллитерации, к примеру: «Жаром, жженьем, железом, светом, жарь, жги, режь, рушь!» В стихотворении «Наш марш», к примеру, слова сближаются не только по смыслу, но и по звуку: «бог – бег, топот – потоп, бой – бей». В ритм стиха врывается барабанный бой: «Наш бог бег, сердце наш барабан».
Революция заставляет поэта писать на новые темы: прославление народа, но и борьба с ее врагами – голодом, разрухой, спекуляцией, мещанством, обывательщиной. В стихах используются новые слова: баба, ситный, селедка, мурло. Многие из этих нововведенных слов – слова народные («Пропала Россеичка! Загубили бедную. Новую найдем Россию. Всехсветную!»). Революция требует абсолютно нового искусства – искусства плаката, агитации, рекламы, призыва. В 1919 г. Маяковский пишет злободневную «Советскую Азбуку», сразу после революции появляются первые сатирические стихи – обличение пороков языком времени: «Беспечность – хуже всякого белогвардейца. Расхлябанность – белогвардейщина вторая. Третья белогвардейщина – советский бюрократ» и т.д.
Мосты к отступлению сожжены, дорога одна – в будущее. Будущее – судья революции – подтверждает эту правоту.