цель:Воспитывать у учащихся чувство патриотизма, памяти и преклонения перед подвигом прадедов и дедов

Ведущий. С этой песней наш народ начал долгую и тяжелую дорогу к Берлину, к Победе.

24 июня 1941 г. газеты "Известия" и "Красная Звезда" опубликовали стихотворение В. И. Лебедева-Кумача, начинавшееся словами:

"Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой..." Стихи эти по­требовали от поэта упорной работы. Замысел их возник еще в предвоенную пору. По свидетельству Е. Долматовского, за несколько дней до вероломного нападения гитлеровских полчищ Лебедев-Кумач под впечатлением кинохрони­ки,, где показывались налеты фашистской авиации на города Испании и Варша­ву, занес в свою записную книжку такие слова:

Не смеют крылья черные

Над Родиной летать...

На руководителя Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии А. В. Александрова стихи произвели такое сильное впечатление, что он сразу же сел за рояль. 27 июня на Белорусском вокзале, узловом пункте, откуда в те дни отправлялись на фронт боевые эшелоны, состоялась премьера песни.

С первых же тактов она захватила бойцов. А когда зазвучал второй ку­плет, в зале наступила абсолютная тишина. Все встали, как во время исполнения гимна. Песня утихла, но бойцы потребовали продолжения. Вновь и вновь пел ансамбль "Священную войну". Так начался славный и долгий путь песни. В летописи Отечественной войны есть немало героических эпизодов, рассказы­вающих о том, как вступала в бой эта песня-гимн. Один из них относится к весне 1942 г. Небольшая группа защитников Севастополя заняла оборону в пещере, выдолбленной в скале. Гитлеровцы яростно штурмовали эту естественную кре­пость, забрасывали ее гранатами. Силы защитников таяли... И вдруг из глубины подземелья послышалась песня:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой!..

Потом раздался сильный взрыв, и обломки скалы завалили пещеру... Не сдались советские воины ненавистному врагу.

Слайд 3: Кадры военной хроники, запечатлевшей первые залпы ракетных установок под Оршей в 1941-м.

2-й чтец. Ракет зеленые огни

По бледным лицам полоснули.

Пониже голову пригни.

И, как шальной, не лезь под пули.

Приказ: "Вперед!"

Команда: "Встать!"

Опять товарища бужу я.

А кто-то звал родную мать,

А кто-то вспоминал - чужую.

Когда, нарушив забытье,

Орудия заголосили,

Никто не крикнул: "За Россию!",

А шли и гибли за нее.

Н.Старшинов

Ведущий. 14 июля 1941 г. в 15 часов 15 мин. в районе станции Орша раздался первый залп реактивных установок по врагу. Панический страх после неожиданного огневого налета овладел уцелевшими фашистами, и противнику понадобилось немало усилий и времени, чтобы возобновить наступление на этом участке фронта...

Внезапность появления пусковых установок, большая площадь пораже­ния одним залпом, огневой смерч на месте взрыва и, наконец, характерный воющий звук, сопровождавший залп огненных снарядов, - все это вызывало у противника страх, а наши бойцы с радостью и боевым задором прислушивались, как играют "катюши". Кто первый назвал их ласковым девичьим именем? Этого история не сохранила. Очевидно, на выборе имени для невиданного ранее ору­дия сказалась популярность песни И. Блантера и М. Исаковского "Катюша". На мотив любимой песни о преданной и любящей девушке слагали песни об огнен­ной "катюше" - грозе врагов, боевой и надежной подруге пехоты. (Читается на фоне музыки.)

Все мы любим душеньку "катюшу",

Любим слушать, как она "поет",

Из врагов вытряхивает душу,

А друзьям отваги придает...

(Слайд 4 на фоне исполняется "Катюша".)

Ведущий. Трудно найти человека, не знающего песню "Огонек". (Звучит ее мелодия,)

На позицию девушка провожала бойца

Темной ночью простилася

На ступеньках крыльца...

Стихи Михаила Исаковского. Нехитрый коротенький рассказ о любви солдата, ушедшего на войну, и девушки, оставшейся в тылу. Поэтические строки обрели удивительно могучие музыкальные крылья и разлетелись с невероятной быстротой по всем фронтам, по всей стране. Песня стала своеобразным лириче­ским паролем молодых сердец, музыкальной клятвой воина на верность милой девушке, на верность Родине... Но вот парадокс: любимейшая песня не одного поколения советских людей "потеряла" композитора - оказалась без автора музыки! И никто не мог точно назвать его имени... Позывными одной из телепе­редач "По следам окопных песен" стала мелодия "Огонька". Равнодушных не было! Каждый старался искренне посодействовать установлению истины. Мно­гие считали, что в основу музыки замечательной советской песни легла мелодия польского танго "Стелла!". Но автором песни "Огонек" оказался бывший крас­нофлотец Валентин Павлович Никитенко.

Композитор вспоминает: "В "Правде" мое внимание привлекли строки стихотворения, донельзя знакомые... "Огонек"!

Я и прежде их видел в записных книжках однополчан и даже пытался сочинить мелодию... Но не знал, что принадлежат эти сердечные слова Михаилу Исаковскому. Теперь, прочтя знакомые стихи в газете, я решил немедленно закончить начатую когда-то песню и исполнить ее в праздничном концерте... В Кронштадте был очередной налет. Не умолкая били наши зенитки. Когда в небе немного поутихло и закончилось мое боевое дежурство, я взял в руки баян, за­брался в угол землянки и стал записывать мелодию... Так увлекся, что не заме­тил, как после отбоя воздушной тревоги в землянку возвратились батарейцы. Увидев у меня баян, они попросили сыграть. Я развернул меха и, волнуясь, запел:

Парня встретила славная

Фронтовая семья.

(в слайде -Звучит песня "Огонек", муз. В Никитенко, ел. М. Исаковского.)

1-й чтец. Лез к Москве фашист-насильник

Через надолбы и рвы.

Крепкий русский подзатыльник

Получил у стен Москвы.

Битва под Москвой открыла всему миру нашу реальную перспективу — полный разгром фашистской Германии.

В центре сцены луч прожектора высвечивает землянку. Несколько солдат рас­положились в ней. Кто пишет письмо, кто пришивает пуговицу к гимнастерке.

Слайд… Звучит мелодия В. Листова "В землянке".

Ведущий. Дважды Герой Советского Союза генерал армии А. П. Бело­бородов вспоминает:

"10-я немецкая танковая дивизия после сильнейшей артподготовки ата­ковала оборону 258-го полка. Враг рвался на восток через Кашино и Дарну по второй, параллельной Волоколамскому шоссе, дороге. Опять там, на правом фланге, сконцентрировались в этот день наши главные усилия.

Военный корреспондент, поэт Алексей Сурков, просил разрешения про­ехать в полк Суханова.

- Поезжайте, Алексей Александрович, но с уговором: на передовую не ходить. Так?

- Так, - согласился он, видимо, не очень довольный условием. Вернулся поэт вечером усталый, шинель посечена осколками.

- Уговор, - сказал он, - дороже денег. Дальше штаба полка не сделал ни шагу. Ни единого...

- Ужинали? - спрашиваю.

А он, казалось, все слышит меня, глаза — отсутствующие, и все повторяет:

- Ни шагу... Нет, не то. Ни единого шага не сделал, а до смерти четыре шага. Вот так!

... Всю ночь просидел Алексей Александрович над своим блокнотом в
землянке, у солдатской железной печурки. Не знал я тогда, что присутствую при
рождении знаменитой "Землянки" - песни, которая вошла в народную память
как неотъемлемый спутник Великой Отечественной войны, слова которой по­вторяют вслед за дедами и отцами наши сыновья, внуки и правнуки".?(Звучит "Землянка", муз. К. Л истова, ел. А. Суркова.)

Ведущий. Еще шла война, лилась кровь и наши советские парни гибли на полях сражений. Но победа была уже неотвратима, и тем ужаснее казались человеческие жертвы. Смерть всегда нелепа. Но еще нелепей казалась она нака­нуне Победы.

Из воспоминаний В. П. Соловьева-Седого:

"... Когда я услышал лирическое стихотворение Алексея Фатьянова о
соловьях, не мог уснуть две ночи - такое волнение охватило меня. Я понимал,
что солдату в перерывах между боями нужна разрядка. А бывая на фронте, ви­
дел, с каким благоговением слушали бойцы выступления любимых певцов, му­
зыкантов, чтецов, приезжающих на передовую с концертными бригадами. Но
люди на войне, с удовольствием слушавшие рассказы о мужестве, о героизме,
часто мечтали о том, чтобы услышать лирическую песню... И так уж получилось,
что в один присест я ее написал. Вроде получилось... Но сомнение не покидало
меня. Фатьянов предложил проверить на публике. Состоялся небольшой концерт
для обслуживающего персонала гостиницы. Фатьянов читал стихи, а я пел свои
песни. Дошел черед и до "Соловьев". Начал так, как это было написано у Фатьянова:

Соловьи, соловьи,

Не тревожьте ребят,

Пусть ребята немного поспят,..

Пришла и к нам на фронт весна,

Ребятам стало не до сна...

После концерта ко мне подошел генерал Соколов и посоветовал заме­нить слово "ребята" словим "солдаты". Он разъяснил, что это слово обрело свой истинный, достойный, почетный смысл, что все мы, независимо от воинских званий, занимаемых должностей и знаков различия, — все мы солдаты героиче­ской Советской Армии. - А песня-то у вас получилась замечательная, - сказал он в заключение. Так "Соловьи" получили генеральское "добро".