Взошедшая на престол в 1730 году, императрица Анна Иоанновна стала достойной преемницей Петра I, продолжившей намеченную им линию развития русской жизни. Современники оценивали ее приход по-разному. Одним она казалась чуждой всему русскому иностранкой, другие связывали с ней расцвет национального, благоденствие России. Часто употребляемым историками термином «бироновщина» нельзя охарактеризовать все проявления культурной и общественной жизни в стране при Анне Иоанновне. Несмотря на засилье немецких временщиков, сама государыня по духу всегда была русской.
Овдовевшую через два месяца после свадьбы Анну Иоанновну по распоряжению дядюшки поселили в Митаве под надзор гофмейстера Петра Михайловича Бестужева-Рюмина. На протяжении своего герцогства Анна всегда нуждалась в деньгах, так как по приказу Петра на ее содержание отпускалось из курляндских доходов «столько, без чего прожить нельзя», остальным же царь распоряжался по своему усмотрению. Долго испытывая мучительную для всякой женщины нужду в средствах на наряды и драгоценности, Анна Иоанновна, став императрицей, старалась компенсировать прежние лишения, что нашло отражение в одежде и украшениях придворного круга.
Новое платье было введено еще Петром I — это европейский костюм, основные черты которого сформировались во Франции во времена правления Людовика XIV как фон для репрезентативных украшений. Поскольку к монарху подданные не поворачивались спиной, декоративные элементы — всю отделку и украшения как на женском, так и на мужском барочном костюме, стремились расположить спереди.
При Анне Иоанновне барочная линия в искусстве, намеченная в предшествующий период, получила дальнейшее развитие. Стиль барокко — пышный и избыточный, чрезвычайно парадный, декоративный и чопорный. Кривая барокко — волевая и мужественная, складки и драпировки подобны вздымающимся волнам. В орнаменте использовалось множество причудливо изогнутых симметричных листьев аканта, туго скрученных волют, лент, «ремней». Все это не только гармонировало с внешним обликом самой императрицы, которая «так велика была, когда между кавалерами идет, всех головою выше и чрезвычайно толста» (Н.Б. Долгорукова), но и отражало черты ее характера: «щедра (была) до расточительности, любила пышность чрезмерно, от чего двор ее великолепием превосходит все европейские» (де Лирия). Этот стиль отвечал вкусам государыни, сформированным в древнерусских традициях, а также продолжал героико-патетическую линию, утвержденную Петром Великим.
Анна Иоанновна любила великолепие, приличное императорскому сану, умножала придворные чины, стремилась выделить свой двор среди европейских богатством и роскошью. Чтобы быть на хорошем счету у государыни, придворные расходовали очень большие суммы на наряды, дабы не затеряться в раззолоченной толпе, наполнявшей дворцовые апартаменты. Человек, не обладавший миллионами, неминуемо должен был продавать ежегодно не одну сотню крепостных. Придворные не могли лучше выказать императрице свое уважение, как появиться во дворце в новых платьях в день ее рождения, тезоименитства или коронации. Платья обильно украшали золотным и серебряным шитьем. Как отмечает князь Щербатов, «серебро и злато на всех придворных заблистало, и даже ливрея царская серебром была покровенна». Полы кафтанов и камзолов, обшлага рукавов, клапаны карманов были обильно украшены узорами, исполненными серебряными пайетками, битью, канителью, трунцалом — техниками, делающими рисунок живым и объемным.