Это история, в частности отечественная. Это, конечно, наша сегодняшняя жизнь - и "большие" проблемы страны, всего мира, и "местные" события, и просто интересные факты. Философия, религия, искусство (особенно - современная музыка), наука (в последнее время особое внимание сосредоточено, пожалуй, на экологии и психологии), спорт, природа и культура дальних и ближних стран. Велик интерес к мемуарам; для некоторых (преимущественно пожилых) они становятся преобладающим чтением.
Вроде бы совсем разные вещи: газетное сообщение о встрече министров иностранных дел - и книга о Григории Распутине, книга о движении планет - и журнальная статья о финансовых пирамидах. Но мотив "читаю, потому что хочу знать", - общий. Где-то внутри этого поля вьются границы между знанием (даже - познанием) и информацией, они могут смещаться в зависимости и от читаемого, и от читающего...
"Познавательным" (или "информационным") может быть и чтение художественной литературы. Такого рода мотивы (наряду, конечно, с мотивами другими) играют значительную роль в обращении, например, к исторической беллетристике, политическому роману. Читатель в этом случае открывает книгу с желанием и готовностью получить оттуда информацию (знание) о незнакомой или малознакомой ему сфере жизни. Есть книги и авторы, очень для этого подходящие. Вспомним, как читались в свое время романы "Аэропорт" и "Отель" А. Хейли или романы Л. Карелина, как активно поглощалась и обсуждалась информация о специфике профессиональной деятельности героев.
Понятно, что наличие интереса к той или иной тематике, "основательность" этого интереса, его глубина обусловлены демографическими и социокультурными характеристиками человека. Но нельзя не отметить общей тенденции последнего десятилетия: традиционное серьезное "хочу все знать" все менее заметно за легкомысленным "любопытству нет предела". Столько всего интересного, что некогда особо вникать, просто прочел, удивился, другим рассказал. (Коммуникационную функцию такого чтения уже оценили, например, производители серии конфет "Держава": они рекламируют свою продукцию как "угощение для общения", а на обертках помещают коротенькие тексты, дающие темы для разговора, - например, о Екатерине и ее фаворитах.)
Особый интерес у большинства людей вызывает все необычное, ненормативное, острое. Неизменной популярностью пользуются книги, статьи, сообщения о преступлениях, катастрофах, НЛО, эзотерическая литература. Читают о выдающихся (в различных смыслах) и известных личностях: от политических лидеров до серийных убийц. Об актерах, поп-музыкантах, спортсменах и секс-символах - в частности, об их браках, разводах, скандалах и пр.
Все это, в общем-то, о жизни, хотя чаще всего достаточно далекой от обычного человека, от того, кто читает. Можно, конечно, сказать, что лучше ходить в лес, чем читать о нем, лучше играть в футбол или на гитаре, чем читать о футболистах и гитаристах. Но ведь читают же - значит, есть и такая потребность [6].
Однако печатное слово чаще всего выступает здесь именно и только как канал, по которому передается знание, по которому читатель получает интересующую его информацию. В тех случаях, когда человек может выбирать способы получения такой информации, он не обязательно выбирает чтение. Новости, например, мы чаще смотрим по телевизору, слушаем по радио.
А познавательные радио- и телепередачи если и не уменьшают в принципе читательскую аудиторию, то, безусловно, сокращают "совокупное читательское время". Мне кажется, например, что среди зрителей лотмановских телебесед гораздо больше читателей, интересующихся литературой и культурой, чем тех, кто о подобных вещах не читал и читать не стал бы, а вот по телевизору посмотрел и что-то узнал. Вторые читать Лотмана после передач вряд ли начнут. Первые же удовлетворили свой интерес, затратив меньше усилий, чем если бы все это прочли, и тоже не станут, вероятно, читать "о том же самом". Исключения, конечно, есть, но они лишь подтверждают правило...
Рядом с чтением "чтобы знать" ("познавательным" и "информационным") существует и становится все более значимым чтение "чтобы уметь".
В самом начале 90-х, проводя анализ спроса в Сочинской юношеской библиотеке, мы обратили внимание на двух пятнадцатилетних юношей, набравших пачку книг по садоводству и огородничеству. Свой выбор они объяснили достаточно внятно: "Хотим научиться выращивать огурцы, помидоры, фрукты. Потом будем их продавать, заработаем много денег и уедем в Америку". Дальнейший разговор показал, что планы молодых людей основаны на некоторых реалиях: участок земли у семьи есть, и взятые сегодня книги - уже не первые.
Факт запомнился, в частности, и потому, что был совсем не типичен, даже экзотичен (возраст и пол респондентов не очень соотносились с активной садово-огороднической деятельностью). Однако он может служить ярким примером "инструментального" чтения. Соответствующая потребность существовала всегда, но в течение многих десятилетий она фактически не удовлетворялась. Дефицитом были книги по кулинарии, шитью и вязанию, пособия для радиолюбителей и авиамоделистов, для тех, кто разводил кактусы или воспитывал щенка. И как только издательское дело "освободилось" и получило возможность ориентироваться на спрос, рынок начал заполняться такими изданиями.
Поле "инструментального" чтения широко и разнообразно; оно охватывает фактически все сферы и аспекты жизнедеятельности человека. Многие темы пользуются устойчивой популярностью: "здоровый образ жизни" и самолечение; питание и кулинария; одежда и косметика, строительство дач, ремонт квартир, домашние растения и животные, сад и огород, воспитание детей.
Многие родители (в основном, конечно, мамы) обращаются за помощью к книгам с самого рождения ребенка. Их запросы конкретны и связаны не только с "вечными" проблемами обихаживания и воспитания (например, как поощрять и наказывать), но и с теми, которые актуализировались в последние годы (например, как научить детей не попадать в опасные ситуации - не открывать двери, не ходить никуда с чужими людьми).
Общение - традиционно популярная тематика "инструментального" чтения, вобравшая и вбирающая в себя новые жизненные реалии, изменяющиеся нормы и ценности. Как "поставить" и вести себя с окружающими людьми вообще, с членами семьи и компании, с лицами противоположного пола, с теми, от кого ты зависишь, и с теми, кто зависит от тебя, - чтобы достичь поставленных целей, добиться успеха. В более широком и "гуманистическом" плане - каким быть и как понять себя, чтобы правильно и эффективно построить свою жизнь среди близких людей и в обществе. К такого рода литературе обращаются представители всех возрастных групп, мужчины и женщины. Хотя бум Д. Карнеги уже миновал, внимание массового читателя продолжают привлекать, конечно, именно книги этого типа, дающие простые советы. Читаются, однако, и более сложные авторы - Э. Берн, В. Леви, И. Кон.
Иностранные языки. Востребованы, в частности, практические пособия, словари, разговорники.
Компьютер и компьютерные технологии, Интернет. Все расширяющийся спрос на литературу и периодику этой тематики стоит несколько особняком. Для многих (особенно молодых) читателей их штудирование - одновременно и необходимое, и личностно важное занятие; извлеченные из них знания и навыки не только определяют жизненный успех, но являются некоторым символом приобщения к современной жизни и культуре.
Право, законодательство - предпринимательство, налоги, социальные выплаты, жилищные вопросы, призыв в армию и другие проблемы. Здесь в течение последнего десятилетия происходил процесс изменения значимости "форм" чтения, который в определенном смысле можно считать модельным. Сначала мы наблюдали взлет интереса к литературе этой тематики, обусловленный новыми жизненными реалиями: представители разных социальных и возрастных групп искали в книгах ответы и решения. Ответом на спрос, однако, стали не только многочисленные и разнообразные печатные издания, но и электронные базы данных "Гарант", "Консультант плюс". Сегодня ими пользуется множество людей; достаточно большую роль в организации доступа играют библиотеки, и роль эта будет расти, поскольку здесь создается широкая сеть центров правовой информации.
Рост значимости инструментального чтения определил бурное развитие наиболее, пожалуй, адекватного этому чтению вида изданий. Сегодня справочники, энциклопедии, словари - самые популярные и самые дорогие книги. Их диапазон расширяется, жанры и адресаты дифференцируются; все это происходит с активным использованием "передового опыта" Европы и Америки, издатели и читатели которых уже прошли соответствующий путь.
Познавательное чтение, безусловно, вытесняется инструментальным. Это один из важнейших аспектов общей прагматизации чтения, он определен необходимостью и желанием зарабатывать деньги, статус - и новыми открывающимися для этого возможностями. Любительские занятия переходят в профессиональные, прагматичный характер приобретает и самообразование.
И если массовое познавательное чтение делается все более поверхностным, приближаясь, с одной стороны, к чисто информационному, с другой - к развлекательному, компенсаторному, то чтение инструментальное, наоборот, становится более серьезным, поскольку деятельность, ради которой читают, требует углубления в предмет, требует частностей и подробностей.
Однако необходимые знания в обоих случаях можно получить не только с помощью книги и журнала (пример тому - описанная выше ситуация с правовой информацией). Что касается передачи умений - она, безусловно, будет более эффективна при наличии движущегося изображения. Многие потребности удовлетворяются сегодня с помощью традиционного инструментального чтения лишь за неимением других источников информации или из-за сложности доступа к ним. Поэтому все предложения рынка будут с благодарностью приняты и уже принимаются - особенно молодыми людьми.
Учебное чтение
Чтение - необходимая часть занятий фактически в любом учебном заведении. Учащиеся - огромная читательская группа. Для них, как свидетельствуют результаты всех исследований, задание является важнейшим и даже определяющим мотивом обращения к книге. В публичных библиотеках, например, это 80-90% запросов. И основное место занимает литература по гуманитарным дисциплинам (истории, экономике, праву, литературоведению, психологии, философии, политологии, социологии) - поскольку получение гуманитарных знаний связано с чтением в большей степени, чем получение знаний естественнонаучных или технических. Этому же способствует так называемая гуманитаризация - включение соответствующих дисциплин в программы всех (не только гуманитарных) средних специальных и высших учебных заведений. Вторая большая составляющая учебного чтения - классическая (и вообще включенная в программы) художественная литература.
Книгу (или, по крайней мере, ее тему) выбирает не сам читатель; он может хотеть или не хотеть читать, но все равно должен. Станет ли прочитанное интериоризованным знанием, превратится ли в умение, доставит ли эстетическое наслаждение, повлияет ли на систему ценностей - это зависит от многих причин.
Но есть, как мне кажется, два непременных условия, делающих учебное чтение осмысленным, превращающих его в действительную, не формальную часть образования. Во-первых (это, в основном, касается школьников), задание должно хотя бы чуть-чуть соотноситься с жизнью ребенка, подростка, юноши, с тем, что им уже накоплено; оно должно, в конце концов, быть понятным. Во-вторых (это касается в большей степени учащихся средних специальных и высших учебных заведений), человек должен видеть связь этого задания (и вообще этой дисциплины) со своей будущей профессией и/или со своими сегодняшними и завтрашними человеческими проблемами.
Иначе формируется псевдочитатель, получается псевдочтение и псевдообразование. Ситуации, с которыми сталкиваются достаточно часто не только родители, но и библиотекари, бывают просто абсурдными. Например: приходит в детскую библиотеку третьеклассница и говорит, что ей задали сделать доклад об истории диссидентства в России. Или: приходит домой шестиклассник с темой реферата "Платон и киники". И когда его бабушка (между прочим, кандидат философских наук) на родительском собрании выражает недоумение и спрашивает учительницу, читала ли Платона она сама, то получает потрясающий ответ: "Смотрите, вот полный класс родителей, все с высшим образованием. И никто его не читал". Или: сидят студенты в читальном зале и пишут рефераты (требуется не меньше 10-15 страниц). Будущий компьютерщик - о русской религиозной философии, будущий врач - о взглядах Макиавелли, будущий инженер-пищевик - о французской средневековой культуре. Читают соответствующую литературу. Первоисточники - очень мало и редко (да первоисточники и не на них рассчитаны), в основном ищут что попроще и с чего можно непосредственно списать. Очевидно, это и есть те самые будущие родители с высшим образованием, которым не нужны и никогда не понадобятся ни Платон, ни Макиавелли [7].
Такого рода ситуации, к сожалению, нередки: учебное чтение остается здесь лишь чтением по заданию, оно не просто бесполезно, порой оно вредно, поскольку отвращает от книги вообще и от серьезной книги в частности. И именно здесь логично искать один из корней (хотя, конечно, не единственный) "послешкольного нечтения", вторичной неграмотности, нелюбви к чтению и т.д. В особой степени касается это школьного преподавания литературы, зачастую "отчуждающего" текст, преподнося его не вовремя, на чужом для читателя языке, вне контекста его, читателя, жизненных реалий. Именно об этом говорят наши респонденты, отвечая на вопрос об отношении к литературе как учебной дисциплине: "она нравилась бы, если бы не заставляли и некоторые произведения изучали попозже", "я любила литературу, но ее странно преподавали", "мне нравится этот предмет, но не нравится, как его преподают у нас. Я хочу просто читать и наслаждаться чтением... ну, чтобы объясняли, о чем речь. Но не пытали бы анализированием текста с использованием заумных слов".
Однако нелепо было бы отрицать необходимость учебного чтения. Его значимость росла в последние годы и продолжает расти вместе с повышением значимости образования. Оно играет огромную идеологическую роль - не случайны споры и скандалы вокруг учебников по гуманитарным предметам (в частности, по отечественной истории). Детям из нечитающих семей оно дает возможность (не всегда, конечно, реализующуюся) стать читателями. Для студентов учебное чтение фактически является началом чтения профессионального.
Учебная и "околоучебная" литература занимает одно из ведущих мест на издательском рынке. Но завтра она (так же, как литература для "инструментального" чтения - а часто это одни и те же издания) может быть значительно потеснена электронными источниками информации. Собственно, процесс начат уже сегодня - выпускаются электронные учебники, развивается дистанционное образование. А многие учащиеся нашли способ с помощью новых технологий вообще не писать свои рефераты и, значит, не читать соответствующей литературы: они просто берут готовые работы (которых на специально сформированных дискетах и в Интернете уже тысячи) или компилируют свою работу из нескольких чужих.
Что принес компьютер?
Тема "чтение и компьютер", "чтение и Интернет" находится сегодня (прямо или косвенно) в поле зрения не только публицистов, но и исследователей. Проблематика исследований (которых пока еще немного) связана с бюджетом времени, с ориентацией в информационном пространстве и значимостью источников информации; объектом их являются, в основном, дети и подростки.
Опираясь на данные коллег и на собственные наблюдения, я выделила бы три "пространства", в которых чтение сосуществует и сталкивается с компьютерными технологиями.
Первое - это (прошу прощения за парадокс) "пространство времени". Точнее - свободного времени, а еще точнее - досуга. Здесь компьютерные игры и интернет-общение стали еще одним конкурентом чтения - вслед за телевидением и видео. Сильными конкурентами они являются пока не слишком часто - лишь когда речь идет о молодых и достаточно "продвинутых" жителях больших городов. Проводить досуг за компьютером мальчики и юноши предпочитают примерно вдвое чаще, чем девочки и девушки. И чем младше респонденты (исследователи начинали с 9-10-летних), тем чаще они говорят о таком досуге - как реальном, так и желаемом.
В рейтингах предпочитаемых досуговых занятий чтение сегодня не занимает места выше четвертого (при том, что предлагаемые исследователями списки состоят обычно из 15-20 позиций), а у некоторых подростковых групп может оказаться и на 10-12-м местах. Но проигрывает оно отнюдь не компьютеру, а телевидению и видео, общению со сверстниками (особенно у молодежи) и с семьей, прогулкам, спорту.
Второе "пространство", в котором традиционное чтение сосуществует с электронными технологиями, может быть описано как пространство "способов публикации" текстов, пространство форм их представления читателю.
В Интернете существует своя литературная жизнь, здесь есть и книжные магазины, и журналы, и библиотеки. Самая большая и самая известная - библиотека Максима Мошкова. Что же думает о чтении с экрана (прежде всего о чтении художественной литературы) сам Мошков?
Прежде всего, он считает нелепыми разговоры о том, что книги в сети отбивают читателей у книг на бумаге. Пока в России (а среди посетителей сайта Мошкова россиян около 40%) к сети подключено лишь 2% населения, возможно, через несколько лет их будет 5%. И из них 95% явно предпочтут бумажные книги. "Я и сам, - признается Мошков, - читаю их только на бумаге".
Тем не менее он утверждает, что бумажным книгам со временем (хотя далеко не сразу) придется потесниться: "Года через три ящичек, с которого можно читать, не калеча глаза, будет умещаться в руках, а через 10-15 лет он будет в руках у каждого. Есть масса случаев, когда книги нет нигде (весь тираж распродан, библиотека сгорела или брошена при переезде), а прочитать книгу хочется либо цитата нужна, - для таких случаев электронная библиотека идеальна. Иными словами, это очень удобное средство для хранения - и не самое удобное для чтения" [8].
Тексты новостей, информационные и справочные в Интернете читать удобно. Но есть же люди, с удовольствием читающие с экрана философские и художественные тексты. В библиотеке Мошкова, например, самые читаемые авторы сегодня - Пелевин, Лукьяненко, Акунин и Суворов...
Нельзя не отметить также, что многие - исследователи, наблюдатели и просто активные пользователи - подчеркивают "словесную природу" Интернета. Это мнение звучало и в публикациях "НЛО". Соглашаясь с Умберто Эко, что именно компьютер возвращает людей от картинки к слову, один из авторов добавляет: "В этом контексте Интернет становится не врагом книги, а, наоборот, ее союзником в борьбе против общего врага - телевидения" [9].
Третье интересующее нас "пространство" - собственно информационное. Это пространство текстов (в широком смысле), а его посетитель - человек, пришедший за информацией определенной тематики и/или определенного вида.
Например, человек хочет узнать о Наполеоне. Выбор книг огромен - от Тарле до Толстого. Но вот мультимедиа-диск "Александр и Наполеон", включающий в себя около сотни интерактивных сюжетов-постановок, почти тысячу гравюр, рисунков и картин, более 200 статей, карты и многое другое. "В одном флаконе" и книга, и музей, и кино. Подходит и для досуга, и для учебы (как ученику для подготовки задания, так и учителю для показа на уроке).
Очень модная тема - династия Романовых. Количество книг, в частности изданных в последние годы, впечатляет. Но вот одноименная мультимедийная энциклопедия - около 800 статей, фрагменты исторических фильмов, анимированные карты военных действий, исторические картины, портреты государственных деятелей...
Тем, кто пришел, "чтобы научиться", предлагаются мультимедийные энциклопедии, электронные учебники и пособия для дошкольников, школьников, абитуриентов и студентов.
Цены на электронные издания сегодня превышают (иногда значительно) цены на книги, однако есть тенденция к снижению. Пока диски недоступны большинству их потенциальных потребителей, в частности учебным заведениям и библиотекам (у которых просто далеко не всегда есть компьютеры). В частности, и поэтому основными источниками значимой информации остаются источники печатные (наряду с телевидением и межличностным общением): об их использовании говорят от 50 до 80% респондентов, в то время как Интернет и вообще компьютер называют 15-20%. Так будет, конечно, не всегда, но дело не только в финансовых и технических возможностях.
Одна из сущностных характеристик электронных изданий - интерактивность. Автор диска набрал "по теме" тексты, видеоматериалы, музыку, продумал, что с чем должно быть в программе соединено, - и получился гипертекст (конечно, такое описание примитивно, но, по-моему, основное здесь схвачено). "Гиперчитатель" читает этот гипертекст, выбирая из него то и в той последовательности, которая соответствует его, читателя, интересам и представлениям о теме. В отличие от книги, от печатного текста (из которого ведь тоже можно выбирать, листая) - целого гипертекста не существует, сидящий перед экраном его каждый раз конструирует, создает сам. От автора (и, конечно, от всех тех, чьими трудами автор воспользовался) он получает знания и представления о связях между "аспектами" этих знаний; "аудио-" и "видеочасти" издания, безусловно, обогащают восприятие, делают его "объемным". Но мне трудно представить, как можно вложить в гипертекст и вычитать из него мысль (именно мысль, а не знание), ведь мысль требует последовательности, целостности, авторского монолога. В общем, авторы такой задачи и не ставят: собственно тексты в гипертекстах - это чаще всего справки или небольшие статьи энциклопедического типа. К компьютерной культуре в полной степени относятся слова В.К. Кантора о культуре аудиовизуальной: "...она отбирает то, что и не должно входить во внутренний состав книги, что не определяет специфику ее воздействия на читателя" [10]. О том же говорит Умберто Эко, деля книги на читаемые и справочные [11].
Информационное и инструментальное чтение в принципе может быть заменено обращением к электронным изданиям и/или Интернету фактически полностью. "Познавательному" же, если говорить о "пространстве времени", просто придется снова отступить...