(девичья фамилия Иудкина)
Я родилась 3 декабря 1933 года в деревне Челмужи в Верховье (хотя в паспорте записан 1935 год, так как во время войны были утеряны документы). Мой отец, Иудкин Яков Дмитриевич, 1899 год рождения, служил в различных организациях. Мать, Мария Игнатьевна, работала в колхозе имени Сталина. Семья была большая: 5 детей: 3 мальчика и 2 девочки.
Помню день 22 июня 1941 года. Почти все в деревне на покосе, в поле, приехал нарочный и вручал мужчинам повестки. Отец сразу ушел защищать Родину. От него пришло письмо, где он сообщал, что находится под Москвой, что бои идут страшные. А потом пришло известие о том, что Иудкин Я. Д. пропал без весте. Моя дочь Рита в 2000 году была проездом в Москве, на Поклонной горе, видела фамилию деда, если это не однофамилец, в списке погибших. В центральном архиве сообщили, что Иудкин Я.Д. погиб в 1944 году, а место гибели уточняется. Защищал Отечество и мой брат Михаил, 1926 года рождения. Он ушел на фронт позже. Воевал на Мурманском направлении. Остался жив, а демобилизовали из армии только в 50-годы.
А мы с мамой жили в Верховье, она работала в колхозе. А в 1942 году приказ - эвакуироваться в Архангельскую область, в Плесецк, так как финны стояли в 6 километрах от деревни на Салоострове. (Сестра, которая вернулась из эвакуации в Чёлмужи раньше, рассказывала, что здесь стояла воинская часть, а в нашем доме разместили канцелярию, во время обстрела попали в соседний дом, а у нас вылетели окна. Сестра работала на почте, которая находилась в землянке, так как часто финны бомбили. Жили трудно. Трудоспособным давали 400 граммов хлеба в день. Выдадут один раз на всю неделю, съешь, а потом сиди голодным) Итак, дали нам лошадь. Мать убила корову, мясо взяли в дорогу и отправились в нелегкий путь. Видимо, нас отправили туда так далеко, так как детей было много. По дороге приходилось ночевать в деревнях, хорошо, люди пускали. До Плесецка так и не добрались: в Пудожском районе лошадь сдохла, поэтому остались в деревне Канзанаволок. Это остров, на котором находилось две деревни. Ныне это территория Водлозерского заповедника. Вот здесь и жили с 1942 по 1944. Жили плохо: ни соли, ни спичек. Мать работала в колхозе, немного давали на трудодни, а остальное - на фронт. В колхозе ловили рыбу. У них была соль. Я помню, как мы брали рыбный рассол, этим солили еду. Весной ели щавель, собирали замерзшую картошку. Мыла не было, варили щелок.
Здесь я пошла в школу, в 1 класс. Класс большой, помню учительницу Марию Иванову. В школу ходили пешком: каждый день по 2 километра туда и обратно. Целый день голодали, ели, если что из дома дадут: картошку, брюкву. Ни обуви, ни одежды. Что было ценного, мать поменяла на продукты.
До сих пор не пойму, как нас мама сохранила в годы войны. А иногда оставались одни несколько дней, так как мать от колхоза ездила за солью в Керанаволок. А это 15 километров на лодке с веслами.
В 1944 году пришло известие о том, что можно вернуться домой. И вот дорога домой: где на лодках, где на машине, где на баржах.
Возвращались многие. Помню, когда приехали в Медгору, то стояли одни трубы.
Н.Я. Сапогова с сыном и дочерью
Так город пострадал во время войны. Наконец на машине добрались до родины. Дом уцелел, но окон не было. Мать по деревни собирала рамы. Снова пошла в колхоз, а я продолжила учёбу в школе. Послевоенные годы были нелёгкие. Но как-то выжили. Дали в колхозе тёлку, вырастили корову. Окончила 7 классов. Тоже пришлось работать в колхозе. Но пожалели: ведь там работала мама и 2 брата: Василий и Юрий. По справке дали паспорт. Куда ехать? Стала работать на почте. Так и трудилась 37 лет в отделении связи: сначала почтальоном, а потом и начальником почты.