Ричард Рорти относится к числу наиболее популярных и неоднозначных философов США и современности. Большинство его работ – это критика аналитической философии в пользу прагматизма. Продолжая традиции американской школы прагматизма, он заимствует принцип отношения к вопросам онтологии через функциональную аксиоматику. Истина рассматривается через собственные свойства «полезности», возможность влиять и изменять культурную и социальную сферу. Рорти смещает акценты в познании почти диаметрально. В своих трудах он переориентирует философию с поиска истины на коммуникацию, на взаимодействие, как способ поиска новой философской рефлексии. Разговор выходит на первый план и выступает центральной темой исследования. Следовательно, происходит и смена когнитивного инструментария, в рамках которого философ предлагает строить дискурс. В частности, при построении своей философской концепции, американский исследователь исходит из принципов релятивизма и ризомности, аутоэволюционизма и автодетерминизма, инструментализма и операционализма как глубинных системообразующих принципов. Точно так же общими для постмодерна и неопрагматизма являются конвенциональный подход и интертекстуализм, заложенные в основание обеих парадигм. Так, Рорти предлагает опираться на более подходящие понятия «солидарности» и «иронии», а не «объективности». Таким образом, метафизика, как наука об абсолютной истине и ее поиске, оказывается несостоятельной и бесполезной.
В своем труде «Философия и зеркало природы» Рорти подвергает критическому анализу само определение философии, а также рассматривает эволюционное развитие представления о философии на Западе. Американский исследователь описывает устоявшийся в современном научном мире образ философии, как метанауки, которая строится вокруг поиска вечных истин и некоторых константных, онтологически неизменных метаоснований познания, которые дифференцируют саму философию из общего числа наук. Принципом демаркации полагается объект исследования философии, а именно установка на исследование ума и самого процесса познания. Тем самым, философия не только обособляется от науки как таковой, но она дает первичные основания для науки и культуры в целом, определяет и задает вектор их дальнейшего развития. Философия легитимизирует и утверждает правильность выбранного вектора в познании. Рорти критикует такую абсолютизацию ценности философии.
Работы Рорти во многом строятся на критике Канта и его последователей. Именно кантианству он отводит основную роль в формировании современной классической философской парадигмы. В истории философии Рорти выделяет наиболее значимые личности, которые в большей степени повлияли на формирование данной концепции. В первую очередь, он называет Локка, Декарта и Канта. Критикуя Канта, Рорти, в первую очередь, критикует философию, как эпистемологию. Он полагает, что кантианство закрепило за философией роль генератора эпистемологических оснований для науки и всей культуры, отделяя себя от них. Абсолютизация роли философии фокусируется и отражается в приоритете оценок философии над другими областями познания. Выход из сложившейся ситуации американский исследователь видит в смещении статуса и роли философии в одну аксиологическую плоскость с наукой и культурой. Рорти убежден, что наука и культура в современном виде не столько нуждается в собственном обосновании и эпистемологических фундаментальных принципах, сколько в коммуникации, как способе объединения на общих принципах и устранении сложившихся внутри и междисциплинарных противоречий. Следует отметить, что сходная позиция отличает и постмодернистскую трактовку данного вопроса. По Рорти, такая философия может занять соседнее с герменевтикой место, исполняя роль посредника и третейского судьи, акцентируя внимание не на собственном возвышении и верховной оценке, а на решении вполне конкретных задач, наравне с другими областями знания. В том числе, задача философов наводить мосты между будущим и прошлым, быть посредником. Находить необходимые решения для объединения и сопряжения разнородного знания. Философ, подобно экономисту и инженеру будет полезен, создавая универсальный инструментарий для решения возникающих задач, он должен согласовывать различные научные и культурные парадигмы. И именно ризома и конвенциональность выступают наиболее аутентичными структурными формами для описания такого рода моделей возможных взаимодействий.
Ричард Рорти, апеллирует к понятию постмодерна в том семантическом значении, которое впервые придал ему Жан-Франсуа Лиотар. Сам термин «постмодерн» он интерпретирует через его функционально-аксиологическую составляющую, тем самым, закрепляя первенство за прагматическим методом, утверждая его собственной доминантной методологической установкой. Для Ричарда Рорти постмодерн – это познавательная установка на недоверие к философским метасистемам, которые претендуют на роль универсальных и конечных в своем развитии. Такие метасистемы – «метарассказы» являются лишь одной из множества моделей для описания некоторых свойств бытия. С точки зрения Рорти, такие метафизические сущности, как «абсолютный дух» или «вещь-в-себе» и тот контекст, в которых они употребляются, вводятся с целью оправдания тех или иных существующих сообществ, но при этом, они, ни дают представления о том, что данные сообщества делали в прошлом, ни являются сценариями их дальнейших действий. Как видно из вышесказанного, такой подход противоречит прагматической установке и неприемлем для Рорти.
Рорти развенчивает устоявшийся образ философии как строгой и систематической науки, формулируя характеристики эссенциалистски направленной традиции, которая сложилась в Европе: во-первых, это фундаментальность и универсальность (онтологические основания бытия и гносеологические основания познания), во-вторых, репрезентационизм (зеркально точное отражение объективной реальности), в-третьих, бинарность и дуализм как основа философского дискурса и, в-четвертых, рациональная логическая ориентация.
Рорти выделяет несколько ведущих задач для новой философии, которые являются результатами несоответствия языка прошлого потребностям будущего. Первую задачу он описывает, как необходимость непротиворечивого сочетания классической христианской морали и теологии с новой и новейшей научной картиной мира. Второй пример такого рода задачи, он видит в соединении биологической и культурной эволюционной составляющей. Третья задача, в отличие от двух первых, проистекает не столько из науки, сколько из политики. Массовая демократия рассматривается как практическое следствие теоретической максимы, что, всё, что подвергается воздействию политических решений, должно иметь с ними обратную связь и влиять на принятие такого рода решений. Данная ситуация находится в противоречии с концепцией Платона о рациональном поиске истины мудрецов и потоке грубых страстей, свойственном народным массам. Такая постановка задачи ведет к рассмотрению ряда вытекающих следствий, которые формулируются как различие между свободным и вынужденным согласием людей в реальности, а не метафизических рассуждений об условном и безусловном.
В своих размышлениях о философии постмодернизма Рорти считает необходимым и правильным рассматривать человека с точки зрения системности. Человек как вид, выступает своего рода сетью, системой носителей и взаимодействующих элементов, если речь идет о вопросах морали и политики. Точно так же, как человек выступает набором элементарных соединений и реакций для химии, человечество выступает как равновесная закрытая саморегулирующаяся система, в которой человек подобен всегда эволюционирующей клетке организма, изменяющейся под воздействием окружающей среды.
Жан-Франсуа Лиотар, который по праву считается одним из основателей постмодернизма, определяет метарассказ также с позиций прагматизма, как легитимацию и узаконивание правил в любой сфере знания. По мнению Лиотара, философия достаточно долго выступала в роли метарассказа по отношению к науке. Переход общества в состояние постмодерна и модификация «правил» сопряжены с кризисом метарассказов и, таким образом, говоря о философии - кризисом метафизики. Метафизика трактуется постмодернистами как метарассказ, который по своей сути есть история развития отвлеченных понятий. Линия критики постмодернистов строится на критике универсальности и тотальности метарассказов, уничтожающих единичные проявления в своей индивидуальности и неповторимости. Вслед за представителями постмодернизма Рорти точно также видит опасность в рациональности, которая уничтожает многообразие форм и проявлений всего сущего.
В своих поздних работах Рорти переопределяет свою интерпретацию постмодернизма. Вместо термина «постмодернизм» он предлагает использовать семантически более верное понятие «релятивизм». Рорти признает, что релятивизм, как и любая философская концепция, а в особенности, построенная на критике других философских систем, является самоопровергающимся, то есть сам является метарассказом. Выход из сложившегося противоречия, американский исследователь видит в прагматизме. Он полагает верным, что есть разница между утверждением об одинаковой ценности того или иного сообщества, и тем, что люди должны коммуницировать, строить отношения и определять относительную истину исходя из тех «сетей-сообществ», с которыми они себя отождествляют на данный момент. Если выбор собственной философской пропозиции является выбором метарассказа, то постмодернизм выходит за рамки такого метаоснования и является постфилософией[3].
Ричард Рорти описывает новый тип человека, который соответствует духу постиндустриального общества. Такого человека он называет «ироником» или «иронистом». Этот тип мировоззрения Рорти противопоставляет метафизику с его концепцией «здравого смысла». Ироник «всегда радикально и беспрестанно сомневается в конечном словаре, которым он пользуется в настоящее время»[5], он понимает, что его словарь соотносится с реальностью, точно так же, как и другие словари. Такой человек отдает себе отчет в том, что ценностная оценка происходящего зависит от контекста и используемого способа описания. Именно поэтому ироник не может воспринимать всерьез даже самого себя. Рорти констатирует, что подавляющее число интеллектуалов в обществе эпохи постмодерна, являются ирониками, и, что такое состояние культуры имплицитно присуще идеальному обществу либерального толка[5].
Единственная задача «новой» философии состоит в том, чтобы очистить саму себя от ложных эпистемологических проблем. Данный тезис фундирован положением о том, что «ничего не может считаться обоснованием, пока оно не отсылает нас к тому, что мы уже приняли, и невозможно выйти за пределы наших вер и нашего языка в поисках какой-то проверки кроме согласованности»[5, с.170]. Такая философия отказалась от онтологического поиска основ бытия. Ни философия, ни познание не имеют оснований, но могут быть сами обоснованы в рамках языка и верований. Конвенциональность такого подхода заключается в согласованности между суждениями и верованиями. Только язык и вера, с точки зрения Рорти, абсолютно очевидно присутствуют в опыте каждого.
Рорти соглашается с Марксом, что предназначение философии состоит в том, чтобы изменить будущее, а не в попытках объяснить механизм преемственности между прошлым и будущим. Поэтому роль и задача философов в новом обществе сродни задачам инженеров и юристов, а не священников и богословов. Философы должны выяснять потребности общества и решать их с помощью того инструментария, которым обладает современная философия в рамках своей компетенции.
По мнению Рорти, философия языка в существующем виде также изжила себя и является устаревшей и неактуальной. Рорти объясняет это тем, что имеющийся дискурс построен на эпистемологических и метафизических основаниях – на метанарративах. Ошибка такого подхода, по Рорти, заключается в выборе языка, как объекта исследования. Он полагает, что язык должен рассматриваться как вспомогательное средство, своего рода, контекст, а не априорное понятие. Опасность эпистемологии, согласно американскому исследователю, заключается в угрозе унификации рациональности, которая является метаоснованием самой эпистемологии. Выступая за плюрализм, как единый универсальный принцип, Рорти считает рационализм неким искусственным конструктом. Такой конструкт создан философами и потому имеет право на существование настолько же, насколько и любые другие. Взамен «бессмысленной» эпистемологии, он предлагает использовать герменевтику. Герменевтика для Рорти – это коммуникативное действие, в результате которого может быть достигнуто конвенциональное соглашение. При этом он подчеркивает, что такое соглашение достигается в результате общих целей, а не исходных позиций и общих базовых критериев.
Ричард Рорти расширяет Кантовское представление о метафизике, как о необоснованной попытке выхода человеческого разума в ноуменальную область, в ту сферу, которая не может быть познана разумом. Рорти отвергает сам принцип познания в том виде, в котором его использовал Кант.
Рорти признает, что существующая когнитивная доминантная установка большинства современных людей находится в рамках кантианско-платоновской метафизической парадигмы, выйти за рамки которой не представляется возможным в сложившихся условиях. Таким образом, метафизика, по Рорти, остается основным способом мировоззрения и осмысления мира, несмотря на то, что изжила себя.
Подводя итоги, стоит отметить синтетический характер неопрагматизма – бинарный характер его генезиса. Исходя из вышеприведенного анализа, становится понятно, что неопрагматизм Ричарда Рорти сформировался путем приращения инструментария философии постмодерна к основной философской парадигме классического американского прагматизма. Такой подход является прямым логическим следствием доминантной установки школы прагматизма на автодетерминизм и аутоэволюционизм. Для философии прагматизма истинным является то, что полезно. Исходя из этих принципов, Ричард Рорти пересмотрел саму парадигму прагматизма, дополнив и расширив ее современными и актуальными принципами постмодерна, включив их в состав основного ядра новой, расширенной парадигмы неопрагматизма.
Примечания:
1. Американская философия. Введение. - М.: Идея-Пресс, 2008. 576с.
2. Вольф, Ж.-К. Прагматизм с методом или без такового? Рорти versus Дьюи [Текст] // Логос - М.: 1996, № 8.
3. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? - Спб.: Алетейя, 1998. – 288с.
4. Рорти, Р. Прагматизм, релятивизм и иррационализм [Текст] / Р. Рорти - М.: 2005.
5. Рорти, Р. Философия и зеркало природы [Текст] / Р. Рорти - Новосибирск.: Издательского Новосибирского университета, 1997.
6. Ускова, Е. В. Рорти: Философия как герменевтика [Текст] // - София.: Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии, №4, 2002.
7. Хаак, С. Очередные похороны эпистемологии [Текст] // Вестник философии - М.: 1995, N 7.
8. Юлов, В. Ф. Научное мышление [Текст]. / Монография, докт. филос. наук - Киров, 2007.
9. Джохадзе, И. Неопрагматизм Ричарда Рорти и аналитическая философия [Электронный ресурс] / И. Джохадзе - Режим доступа: https://ihtik.lib.ru - Загл. с экрана.