Выйдя из пагоды, я увидел, что капитан Дьюарт беседует с каким‑то плотным мужчиной средних лет в гражданском.
– Это мистер Брукер из Центра исследований и развития Форт‑Бельвуара, – сказал Дьюарт, представив меня как своего друга‑писателя из Форт‑Брэгга.
– Мистер Брукер тут вместе с нами хочет опробовать новое изобретение: мину, управляемую по радио. Мы еще не имели возможности проверить ее в бою, но обязательно сделаем это.
– Мне очень хотелось бы узнать ваше мнение об этом приспособлении, – сказал Брукер. – Если вы пошлете доклад об этом в Сайгон, я постараюсь задержаться во Вьетнаме еще на два‑три месяца.
Неожиданно со стороны реки донесся сильный шум и треск, услышав который, я бросился на землю с криком:
– Мины!
Дьюарт и Брукер остались стоять надо мной, и я почувствовал, как мое лицо заливает краска стыда, когда увидел, куда показывает пальцем капитан. Стая птиц со стороны реки пронеслась над лагерем.
– Я вижу, что ты не меньше нашего боишься минометного огня, – сказал Дьюарт, ухмыляясь. – Давно здесь?
– Достаточно, – ответил я, поднимаясь и отряхивая свои брюки от красноватой пыли.
– Когда я вчера вечером первый раз услышал этих птиц, то сделал то же самое, – хмыкнул Брукер.
– Честно сказать, я не знаю, в чем тут дело, – сказал Дьюарт. – Они появляются здесь каждый вечер так же регулярно, как сигналы в казарме, а звук этот очень похож на то, как летят 60‑миллиметровки.
– Ну что ж, капитан, – сказал Брукер, – мой рубильник скоро будет готов. Я хотел бы сначала переговорить с сержантом Раттом, если он поблизости.
Дьюарт посмотрел в направлении ворот лагеря.
– Они там обнаружили вьетконговскую мину неподалеку от ворот лагеря. Ратт хочет использовать вашу радиобомбу, чтобы обезвредить эту мину. Он прямо как мальчишка, которому купили новую игрушку. Никогда не видел сержанта счастливее.
|
|
Раздался звук взрыва, прокатившийся через весь лагерь.
– Видимо, эта штука сработала, – заметил Дьюарт.
– Я, пожалуй, пойду взгляну, – сказал Брукер и ушел, оставив капитана Дьюарта, вновь углубившегося в мрачное созерцание ненавистной пагоды.
Капитан Дьюарт посвятил меня в те невероятные события, которые случились с его отделением после прибытия во Вьетнам. Двумя месяцами ранее этот район был освобожден, поэтому он разделил своих людей, оставив половину охранять старый лагерь и завершить его передачу вьетнамцам. Вместе с двумя подразделениями нерегулярной группы гражданской обороны его люди прошли через джунгли и грязные рисовые поля, чтобы достичь нового места дислокации, которое он выбрал во время разведки на вертолете в самом сердце территории, контролируемой Вьетконгом.
Первая засада не оказалась для них неожиданной. Нерегулярная группа гражданской обороны повела себя достойно, обрушив на сидящих в засаде вьетконговцев всю мощь своего огня. Два человека из НРГО были убиты и шестеро ранены, но оба подразделения продолжали путь к новому месту лагеря.
Еще через два дня, когда новое место для лагеря было уже в пределах видимости, они наткнулись на вторую засаду. На этот раз вьетконговцы применили минометы. Дисциплина рухнула, сопровождавшие Дьюарта вьетнамцы разбежались, оставив его вместе с сержантом Раттом и одним вьетнамским сержантом, безуспешно пытавшимся призвать к порядку своих подчиненных и послать их в бой.
|
|
Дьюарт повел Ратта и сержанта‑вьетнамца прямо на вьетконговскую засаду. Они быстро продвинулись в зону радиуса действия минометов, и Дьюарт застрелил трех вьетконговцев из своей АВ‑15. Очереди из этого легкого, но мощного оружия так изрешетили врагов, что коммунисты даже не попытались унести их с собой. Ратт угодил в волчью яму, но Дьюарт и вьетнамский сержант вдвоем сумели разметать засаду и забросать миномет гранатами. После этого Дьюарт вытащил Ратта из западни. Острые колья не смогли прорвать подкованные железом подошвы его ботинок, но зато Ратт сильно вывихнул колено.
Уже ближе к вечеру Дьюарт, который почти тащил на себе Ратта, смог наконец собрать команду НРГО из тех, кто незадолго до этого "отступил". До места назначения оставалось еще несколько миль. Вызвав по радио вертолет для эвакуации убитых и раненых, Дьюарт повел людей вперед, и до наступления темноты они достигли места своего нового постоянного лагеря.
– Как только ВК заметили, что мы собираемся построить сильный форт прямо посреди их территории, они тут же напали на нас. Мы отбили их атаку, уничтожив восьмерых и потеряв одного из своих союзников. Больше они не возобновляли своих атак. Теперь, – он отвернулся от пагоды, как будто ему было больно смотреть на нее, – теперь они задумали что‑то новое – хотят взять нас малой кровью. Они хитрые, эти ВК. Дьявольски хитрые. Они терроризируют местных приверженцев Као‑Дай, побуждая их жаловаться в Сайгон, что американцы осквернили их священный храм. Они пишут, что американцы должны покинуть это место. А ты сам знаешь, как здешние генералы относятся к религии, особенно после того, как Дьем и Нху преследовали буддистов.
|
|
– Но ведь тебя не заставят и в самом деле покинуть этот лагерь?
– Они вполне могут это сделать. Посмотри вокруг. Работы не закончены. Даже нет крыши над зданием штаба. Не доделаны стены бункеров. Не оборудован медпункт. Мы получили приказ воздержаться от дальнейших денежных трат до разрешения конфликта по поводу пагоды, а это означает приостановку работ, по крайней мере, на месяц. Нам не хватает войск для охраны форта, притом, что необходимо не менее роты отправлять в рейды. Что бы там ни случилось, ВК без всяких усилий выиграет не меньше месяца. Вчера здесь побывал один американский полковник и сообщил, что наши шансы сохранить этот лагерь не больше чем пятьдесят на пятьдесят, потому что "Большой" Минь не хочет связываться с сектой Као‑Дай.
– Было бы чертовски жалко оставлять такое удачное место!
– Жалко? – Дьюарт раздраженно сплюнул. – Да было бы просто трагедией, если религия и политика приведут к потере таких жизненно важных военных преимуществ.
К нам подошел переводчик‑вьетнамец и отсалютовал. Капитан Дьюарт поприветствовал его в ответ и снова надел свой берет.
– Ди‑ви, старейшины Као‑Дай собрались у ворот и хотят пройти в пагоду.
– Сколько их?
– Человек двадцать.
– Двадцать! – воскликнул Дьюарт, взглянув на меня. – Старуха говорила, что эту пагоду с первого дня ее появления здесь не посетила и дюжина!
– Но они здесь, ди‑ви. Настало время полнолуния.
– Хорошо, Ланг. Пропусти их. Но предварительно обыщи.
– Ди‑ви, – запротестовал Ланг, – я не могу обыскивать монахов и старейшин.
Дьюарт выругался про себя.
– Теперь ты видишь, что я имел в виду? Сайгон предупреждает, чтобы мы вели себя осторожно и ни в коем случае не задевали их нежные чувства.
Он нетерпеливо и раздраженно махнул рукой в направлении группы, стоящей у ворот, и Ланг пошел к ним, чтобы отвести в пагоду.
– Что это за война, если мы сами приглашаем врагов осмотреть наш лагерь прежде, чем они его атакуют?
– Это и есть старейшины, сэр?
Дьюарт повернулся к сержанту Пенни, высокорослому негру‑медику.
– Так сказал Ланг. – Он повысил голос: – Эй, Ланг, подойди‑ка сюда.
Переводчик повернулся в его сторону.
– Ты, по‑моему, говорил о монахах и старейшинах. А как я вижу, большинству из этих парней нет и тридцати.
– Ди‑ви, – объяснил Ланг, – их ранг определяется не возрастом, а силой веры.
Пенни подозрительно посмотрел на вьетнамца:
– А ты сам тоже из Као‑Дай?
– Нет, – ответил Ланг, – но все мы буддисты.
Дьюарт мрачным взглядом проводил процессию, которая вошла в маленькую пагоду, обложенную мешками с песком.
– Надеюсь, по крайней мере, что, увидев наши боеприпасы, они два раза подумают, прежде чем решаться напасть на лагерь.
Ланг возразил:
– Приверженцы Као‑Дай лояльны к нынешнему правительству, ди‑ви, и никогда не воевали на стороне ВК, хотя и ненавидели Дьема.
– А как ты думаешь, Ланг, сколько из этих парней и в самом деле принадлежат к Као‑Дай?
– Они уверяют, что все, ди‑ви.
– Я иногда спрашиваю себя, на чьей, собственно, стороне ты, Ланг? – Дьюарт повернулся к сержанту Пенни. – Скажи своим ребятам, чтобы они не спускали глаз с этих фанатиков.
– Вы тоже тут посматривайте, сэр, – ответил Пенни.
Дьюарт не преминул воспользоваться его советом. Все американцы, за исключением сержанта Ратта, увлеченного беседой с Брукером, держали наготове свои АВ‑15, переводя взгляд с "приверженцев Као‑Дай" на поля, расположенные за пределами лагеря, и обратно.
Еще одна стайка речных птиц с шумом и треском пронеслась над лагерем. Многие из Као‑Дай реагировали на эти звуки так же, как солдаты – и как я – ища глазами укрытие, пока не поняли, какие звуки они приняли за вой летящих мин.
Неожиданно Дьюарт громко рассмеялся:
– Я, кажется, кое‑что придумал!
Я вопросительно посмотрел на него.
– Задержись у нас немного и ты увидишь, как мы разберемся с этими хитрецами.
Он торопливо дождался, пока приверженцы Као‑Дай закончили предполагаемое моление перед причудливыми картинами. Наконец они вышли из лачуги, и тут молодой человек с лукавыми глазками – видимо, один из главных – обратился к переводчику и заговорил вполголоса. После этого Ланг подошел к Дьюарту.
– Ди‑ви, завтра будет ночь полнолуния, и они хотят еще раз прийти в храм.
Дьюарту предстояло принять трудное решение. Безопасность лагеря обеспечивалась находящимися в его распоряжении силами НРГО и их командирами из вьетнамских войск специального назначения – все они, до единого человека были буддистами. Хотя они могли подозревать, что местные члены секты Као‑Дай, находившиеся на удалении в сто пятьдесят миль от основной массы их единоверцев в провинции Тай Нинь, были при помощи угроз принуждены помогать вьетконговцам, но все‑таки человеку с Запада не дано было постичь духовные связи, объединявшие всех вьетнамцев. Связи эти особенно укрепились в результате преследований буддистов во Вьетнаме со стороны приверженцев католицизма, преследований, которые прекратились лишь несколько месяцев назад.
– Я хотел бы поговорить с их лидерами, – сказал Дьюарт.
Переводчик вскоре вернулся с группой из трех человек. Один из них, худой и действительно старый, в своем белом одеянии, с жидкой раздвоенной бородкой, свисавшей с подбородка, был представлен как главный из старейшин. Вторым был тот самый лукавый молодой вьетнамец, третьим – тоже молодой, с вызывающе мрачным лицом, в черных брюках и такой же куртке – типичной одежде вьетнамских крестьян и вьетконговцев.
Дьюарт через Ланга обратился к старшему:
– Мне сказали, что вы хотите завтра вечером снова прийти в лагерь.
Старик переступил с ноги на ногу и затем невнятно пробормотал несколько слов.
– Старейшина Као‑Дай говорит, – перевел Ланг, – что завтра – конец лунного месяца и по традиции они в это время молятся в пагоде.
– Мы каждую ночь ожидаем нападения ВК, – сказал Дьюарт. – Если вы окажетесь в это время в лагере, то вам грозит смертельная опасность, тем более, что ВК наверняка известно, что в пагоде мы храним свои боеприпасы.
Дьюарт отметил ироническое выражение на лицах двух молодых людей. Они начали что‑то говорить Лангу, не обращая никакого внимания на старика. Через некоторое время Ланг вновь повернулся к Дьюарту.
– Они говорят, что здесь нет ВК. Они говорят: даже если бы ВК был здесь, им ничего не грозит, потому что ВК уважает религиозные традиции и священные места.
Тут Ланг замолчал в нерешительности, явно смущенный.
– Продолжай, Ланг. Что там еще они сказали?
– Они говорят, что ВК с большим уважением относится к религии, чем американцы, которые раньше помогали экс‑президенту Дьему сжигать пагоды, а теперь хранят военное снаряжение в священном храме Као‑Дай.
Дьюарт мрачно кивнул.
– Скажи им на это, Ланг, что американцы уважают все религии. И чтобы доказать это, мы завтра уберем все боеприпасы из храма. Нам известно, каким влиянием обладают монахи Као‑Дай на генералов в Сайгоне. Скажи, что мы разрешаем им прийти завтра вечером на один час во время полной луны. Принеси наши извинения за то, что мы не можем им позволить пробыть здесь дольше. Из‑за возможной атаки ВК мы не можем подвергать опасности гражданских лиц. Узнай, какое время было бы для них предпочтительным.
Молодой вьетнамец отреагировал на эти слова торжествующей усмешкой. Старик оставался бесстрастным и молчал.
– Ди‑ви, они говорят, что ни сегодня, ни завтра ВК не нападет на лагерь.
– Откуда им это известно, если они сами не из ВК?
Перевод этой фразы вызвал удивление у молодых вьетнамцев, которые начали что‑то очень быстро говорить Лангу.
– Они сказали, что придут завтра в одиннадцать часов вечера. Еще они сказали, что американцы должны убрать свой лагерь от священной пагоды Као‑Дай. Она была построена одним из первых старейшин, который пришел сюда из Тай Ниня. Они не хотят никакой пагоды в другом месте, только эту.
Дьюарт доброжелательно кивнул:
– Я знаю, что мы должны помогать приверженцам Као‑Дай, которые лояльны к новому правительству. Скажи, что они могут прийти сюда завтра к одиннадцати вечера на один час.
Ланг взглянул на капитана с удивлением:
– Ди‑ви, ты и вправду думаешь впустить их завтра вечером? Среди них ведь могут быть и ВК.
Дьюарт изобразил крайнее удивление:
– Послушай, Ланг, ты только что говорил мне, что приверженцы Као‑Дай исключительно лояльны. Ты даже не захотел их обыскивать. Сказать по правде, я было подумал, что ты на их стороне.
– Я сожалею, что тебе так показалось, ди‑ви.
– Передай им то, что я сказал. А потом найди командира ЛЛДБ и сообщи, что я согласился помочь нашим друзьям‑буддистам, если он пропустит их завтра вечером на молитву. Обязательно скажи этим Као‑Дай, что если их завтра не пропустят, то по вине их же единоверцев‑буддистов, а не по нашей вине.
– Пойдем, – сказал мне Дьюарт и повернулся на каблуках.
– О'кей, вот и мы, – объявил он, подходя к воротам, где сержант Ратт и человек из Центра исследований увлеченно обсуждали разрушительную силу нового устройства. – Брукер, вы посланы мне Небом, или точнее сказать – Нирваной.
Дьюарт пояснил ситуацию с местными членами секты Као‑Дай, попавшими в зависимость от ВК.
– Не думаю, что следовало бы пускать их сюда завтра вечером, – заметил сержант Ратт.
– А нам и не придется это делать, и в этом нам поможете вы с Брукером.
После этого капитан долго шептался с Брукером. Я понял только, что сержанту Ратту предстоит подготовить серию взрывов, управляемых по радио.
В тот вечер я сидел вместе с остальными в недостроенном, лишенном крыши помещении штаба. На всех были черные вьетнамские одежды.
– Интересно, как командир этих вьетнамцев поведет себя в случае атаки ВК? – нарушил тишину сержант Ратт.
– Скоро мы, похоже, это узнаем, – отозвался сержант Пенни. – Ты уверен, что установил мины под правильным углом, Ратт?
– Они будут взлетать под углом в сорок градусов. Когда они начнут плеваться во все стороны шрапнелью, тебе покажется, что осколки свистят рядом с твоей головой. Но не дергайся, потому что на самом деле они пролетят на высоте пятьдесят футов.
– Ну что ж, буду надеяться, – сказал Пенни. – Не хотелось бы сегодня вечером заниматься ранеными. Сегодня и так почти сто человек приплыли сюда по каналам на своих сампанах за медицинской помощью.
Капитан Дьюарт закончил письмо к жене и запечатал конверт.
– Мне бы хотелось сегодня еще немного поспать. Сейчас половина одиннадцатого. Что, если мы побыстрее начнем и закончим эту атаку ВК?
– Как скажете, сэр. – Ратт подошел к столу, на котором находился небольшой радиопередатчик с антенной на треножнике. На нем имелись две пучки настройки частоты и диапазона, а также вертикальный ряд тумблеров. Не оыло только микрофона.
Все молча смотрели на приспособления, подготовленные Брукером.
– О'кей, Ратт, сейчас самый подходящий момент, – сказал наконец Дьюарт, – давай‑ка начнем первую "атаку ВК" с того самого участка джунглей у южной стены, который я не раз предлагал расчистить капитану Бао.
– Есть, сэр. – Ратт взял в руки радиодетонатор. – О'кей, парни, спрячьтесь‑ка за мешки с песком. Вдруг эти мины все‑таки полетят низко.
Все последовали его совету.
– Готово! – Ратт включил тумблер, и резкий внезапный грохот взрыва потряс вечернее небо. Над лагерем раздался бьющий по нервам вой шрапнели. В то же мгновение яростно застучали пулеметы с той стороны лагеря, к которой выходил участок джунглей. Пронзительная трель полицейского свистка служила подтверждением тому, что командир вьетнамцев и его люди были начеку.
– Хорошо, что у нас гораздо больше боеприпасов, чем требуется, – засмеялся сержант, отвечавший за вооружение, – эти болваны на стене будут палить до тех пор, пока у них не кончатся патроны.
Прошло больше пяти минут, прежде чем треск пулеметов сменился отдельными спорадическими выстрелами. Ответного огня так и не было.
– Думаю, теперь пора еще разок выманить их из джунглей, – сказал Дьюарт.
– "ВК" снова идет на приступ, сэр, – кивнул Ратт.
Он включил тумблер. Еще один взрыв за пределами лагеря, потом вой шрапнели. Пулеметы снова обрушили яростный огонь на джунгли.
– О'кей, а теперь врежь по ним с того места, откуда завтра будет нанесен "минометный удар", – скомандовал Дьюарт.
Ратт дважды включил тумблер. Со стороны рисовых полей на востоке раздалось два мощных взрыва, и пулеметчик из углового бункера перенес туда огонь. Опять послышались свистки, и вьетнамцы переместились к восточной стене.
– Достаточно, – сказал Дьюарт, – спрячь‑ка этот радиодетонатор, Ратт.
Пулеметные очереди и выстрелы из винтовок продолжали разрезать ночную тишину.
К Дьюарту подлетел Бао, командир лагеря:
– Ди‑ви, ВК атакует!
Американец отрицательно покачал головой:
– Думаю, это только разведка боем, ди‑ви. Твои люди видели кого‑нибудь из ВК?
– Да, много, – ответил Бао, крайне возбужденный. – Они шли из джунглей, но мы очень много стрелять. Убивать, наверное, пять, может, шесть.
– Ас восточной стороны?
– Да, они шли. Но мы тоже много стрелять. Они уходили. Может, еще вернутся, еще больше.
– Сегодня ночью – нет, – с уверенностью отрезал Дьюарт. – Они не стреляли из минометов. Твои люди начеку, ди‑ви. Молодец. Мы, американцы, можем спать спокойно, зная, что наши вьетнамские друзья всегда готовы отразить нападение ВК.
Капитан ЛЛДБ гордо улыбнулся, услышав такую похвалу из уст своего коллеги, американского спецназовца.
Наутро Дьюарт предложил Бао послать его людей на патрулирование района рисовых полей, чтобы выяснить возможные приготовления ВК к атаке. После некоторых колебаний командир лагеря согласился послать два взвода.
– В джунглях за рисовыми полями к востоку может быть слишком много ВК, – возражал он. – Наши люди могут попасть в засаду. Слишком много ВК.
– Нет, ди‑ви, – успокоил Дьюарт своего союзника. – Наши люди справятся с ВК, а к тому же, – он сделал паузу, – мы можем накрыть их отсюда прицельным минометным огнем. Это было бы кстати, потому что на таком расстоянии хороший минометчик ВК может, если захочет, попасть тебе прямо в коленную чашечку.
Сержант Ратт пошел с патрулем, а Дьюарт попросил Бао выделить людей, чтобы переместить боеприпасы из пагоды Као‑Дай во временный бункер на некотором удалении от священного буддистского места.
– Приверженцы Као‑Дай должны быть довольны нашим уважительным отношением к их религиозным чувствам, – сказал Дьюарт Бао, когда последний тяжелый ящик с боеприпасами был вынесен из храма.
Бао согласился.
– Я не из Као‑Дай, но мы все буддисты. – И потом добавил: – Я не нравится мы оставлять этот лагерь только из‑за пагоды.
Дьюарт пожал плечами:
– Вы готовы к атаке ВК?
– Мы о'кей. Я не нравится Као‑Дай приходить вечером в лагерь. Могут и ВК войти тоже.
– Ну так скажи им, что не можешь их пропустить, – предложил Дьюарт.
– Нет, – твердо сказал Бао. – Сайгон и начальник провинции говорить начальник района. – Бао на мгновение замолчал, подыскивая английское слово. – Мы должны работать с Као‑Дай. Мы думать: возможно, ВК заставлять Као‑Дай работать на нас. В Сайгоне они не думать, что Као‑Дай здесь работать с ВК. Мы думать, может быть, ВК заставлял Као‑Дай работать на них. Но мы не говорить Сайгон. Сайгон сказать нам.
Дьюарт с усмешкой повернулся ко мне:
– Видишь, как точно он схватил суть. Во всех армиях – одно и то же. Все, что сказал генерал наверху – закон, как бы далеко он ни сидел и каким бы ошибочным ни было его мнение.
Через несколько часов вернулся Ратт с двумя взводами НРГО.
– Ди‑ви Бао, – доложил Ратт, – мы обнаружили множество признаков присутствия ВК. Они следят за нами.
Бао кивнул.
– ВК везде. Они не хотят нас здесь.
– Им понадобится два, а то и три батальона, чтобы вытеснить нас отсюда, – размышлял Дьюарт. – Они еще потревожат нас, они обстреляют нас из миномета. – Он сделал паузу и потом продолжил: – Но все‑таки ВК не станет жертвовать тремя, а то и четырьмя сотнями своих людей, чтобы захватить лагерь.
Бао кивнул в знак согласия.
– А лидеры Као‑Дай собирались прийти сюда днем? – спросил Дьюарт.
– Да, – ответил Бао. – Старый монах и те двое. Они приходить проверить, в пагоде нет оружия и боеприпасов – как ты обещать им – все в порядке для молитвы вечером.
– Отлично. Очень хорошо, Бао. Пусть Ланг предупредит меня, когда они явятся.
Дьюарт отвел сержанта Ратта и меня в угол штабного помещения.
– Ты все сделал, как мы договорились, Ратт?
– Да, сэр. Я заложил три заряда. Они будут похожи на минометный обстрел. Как насчет трех остальных, здесь в лагере?
– Мы их заложим, пока будут переносить боеприпасы. Договорись с сержантом Лайонсом, чтобы все было четко продумано, а заряды готовы вовремя.
– Есть, сэр. Это будет настоящая операция по подрыву, – с гордостью сказал сержант‑взрывник. – Мистер Брукер сказал, что хотел бы получить письменный доклад.
– Нет, дружище, мне вовсе не хочется попасть под трибунал. У меня жена недавно родила. Ну ладно, теперь за дело. Я хочу, чтобы все у нас прошло без сучка и задоринки, пока этот старичок из Као‑Дай и двое головорезов из ВК будут находиться в лагере.
– Есть, сэр.
– И внимательно следи за моими сигналами, Ратт.
– Не беспокойтесь, сэр.
В пять вечера к воротам лагеря подошли старейшина Као‑Дай и двое грозных "советников". Их встретили безупречно вежливый капитан Дьюарт, озабоченный Бао и Ланг. По пути к пагоде двое молодых вьетконговцев беззастенчиво осматривались кругом, стремясь убедиться, что американцы действительно убрали свои боеприпасы.
Монах в белом одеянии Као‑Дай вошел в храм и вышел оттуда несколько мгновений спустя. Он поклонился американскому капитану и через Ланга объявил, что сегодня вечером многие члены их секты прибудут на моления, когда взойдет полная луна.
– Сколько их сегодня придет?
Двое молодых что‑то шепнули старику, он обратился к Лангу, который, крайне встревоженный, обернулся к Дьюарту:
– Они говорят, что сегодня вечером соберется тридцать или сорок человек из их секты.
– Сорок человек, – повторил Бао. – Это плохо.
– Может быть, откажешь им? Потом объяснишь все начальству района, начальству провинции и Сайгону, – предложил ему Дьюарт.
Бао отрицательно покачал головой.
– Но мы все время смотреть за ними, – сказал он твердо.
Дьюарт кивнул двум вьетнамцам и бесстрастному монаху Као‑Дай.
– Ланг, передай им, что мы готовы принять всех сегодня вечером.
Ланг перевел. Старейшина Као‑Дай соединил руки ладонями и протянул к американцу, слегка склонив голову. Два его спутника угрюмо смотрели перед собой. Затем все трое направились обратно к воротам лагеря.
Теперь все зависело от речных птиц, совершавших свои регулярные налеты. Дьюарт посмотрел в сторону реки. Я следил за его взглядом. Птицы летели к лагерю.
Им оставалось еще с полминуты пути, когда Дьюарт подал знак левой рукой. Ратт кивнул, и тут же с востока донесся низкий звук отдаленного взрыва.
Дьюарт сделал еще один знак, наклонив голову. Снова прогремел взрыв в районе рисовых полей, потом третий.
– Ты слышал, Бао?
– ВК стрелять мины в нас с востока, – крикнул Бао. – Скоро ударить!
Командир лагеря выкрикнул что‑то по‑вьетнамски старейшине Као‑Дай. Двое коммунистических бандитов повернулись к заложенной мешками с песком пагоде, удивление и испуг отразились на их лицах. Самым уязвимым местом в партизанской войне Вьетконга была связь. Я с трудом сдерживал смех, представив себе, что происходит сейчас в головах двух молодых коммунистов. Их не предупредили, вот что они, по всей вероятности, шептали сейчас друг другу. Надо же было кому‑то выбрать такое неудачное время для обстрела лагеря!
Краем глаза я увидел птиц. Затем раздался оглушительный треск сверху.
– Летит! – закричал Дьюарт. Ланг выкрикнул то же предупреждение по‑вьетнамски. Двое "советников" монаха ринулись к обложенной мешками с песком пагоде, столкнув старика, который упал на колени. Бао поспешил на помощь старейшине Као‑Дай, прикрыв его своим телом.
Дьюарт вовремя схватил за руку Ланга, который рванулся было к пагоде, и швырнул его на землю. Я тоже лег на траву.
Увидев, что оба вьетконговца скрылись внутри пагоды, Дьюарт подал сигнал Ратту. Три взрыва, последовавшие один за другим, сотрясли землю, взрывная волна заставила меня затаить дыхание. Похоже, что взрывник переборщил в своем реализме.
Дьюарт медленно поднялся на ноги и помог встать перепуганному переводчику. Капитан Бао помог подняться потрясенному монаху и отряхнул его белое одеяние от пыли. Пыль и обломки падали сверху на лагерь. Солдаты со стен лагеря открыли яростный огонь из автоматических винтовок в восточном направлении.
Первый взрыв разметал мешки с песком и проделал в стене лагеря дыру радиусом в три фута. Второй взрыв оставил после себя воронку примерно в центре лагеря, не вызвав, однако, никаких разрушений.
Охваченный сильной дрожью, Ланг уставился на результат третьего взрыва – на то, что осталось от пагоды Као‑Дай, где он собирался укрыться от обстрела, когда капитан Дьюарт бросил его на землю. Облако пыли, щепки и куски тростника над дымящимся кратером.
Бао, не отрываясь, смотрел туда же.
– Прямое попадание, – произнес он наконец.
Дьюарт кивнул.
– Хорошо, что мы успели перенести боеприпасы в другое место. Я говорил тебе, что хороший минометчик из ВК может попасть в носовой платок с края того поля, если захочет.
Старый монах несколько минут смотрел на дымящиеся руины, и постепенно до него стал доходить смысл происшедшего. Он повернулся, и американский капитан увидел в его глазах сначала облегчение, а затем удовлетворенность.
Дьюарт сложил ладони и торжественно поклонился ему. Затем сказал Лангу:
– Передай монаху Као‑Дай, что мы построим ему новую пагоду в любом месте, которое он укажет, в пяти или более километрах от лагеря. – Дьюарт махнул рукой в направлении к взорванным мешкам с песком. – Скажи ему, что нет никакой возможности извлечь тела для похорон. Скажи ему, – он сделал паузу, – скажи, что я сожалею о случившемся.
Дьюарт отвернулся от Бао и монаха, подмигнул мне и заметил ухмылку на лице Ратта, который смотрел поверх штабного помещения. Затем капитан Дьюарт крикнул:
– О'кей, Ратт, соберите‑ка людей и наведите в лагере порядок. Завтра мы продолжим оборудование зданий. Я, черт побери, хочу завтра ночью спать под крышей.
– Есть, сэр. Установить одну жестяную крышу, сэр!