3.
Пробуждение моё было ранним, хотя кроме меня и Дакоты в пещере никого не было. Выйдя на балкон, я потянулся. Стоял ещё один прекрасный солнечный день на дворе, а ночных облаков как не бывало. Может, мне просто показалось? Солнце уже встало, и налило своим светом верхушки леса передо мной, уходившие далеко направо. Теперь я знал, что можно увидеть на побережье, и обратил внимание на пляж, где мы вчера играли в волейбол. Отсюда прекрасно виднелись распорки для сетки, но причала вдалеке я так и не увидел – мне мешали густые кроны леса. Море, горы, песок, зелень и голубое небо создавали вместе контрастную картину, которой я вот уже не раз восхищался. Так начинался мой новый день в этом городке, находящемся на самом краю Земли, городке, который подарил мне, наверное, одни из самых прекрасных воспоминаний моей жизни, городке спокойствия и гармонии, городке мечтаний и странствий, городке свободы и любви, любви ко всему тому, что тебя окружает.
Сперва я пошёл домой, позавтракал, и отправился в Ном. Там я заглянул в архив, и нашёл там Алу, замученную, уже понявшую, что тут ничего не найти. Вчера она подвернула ногу, и сегодня немного прихрамывала. Я не мог придумать, чем её ободрить, и от её грустного лица мне становилось тоскливее даже в самую прекрасную погоду.
Хотя ближе к вечеру стало облачно, и ветер усилился, что говорило о предстоящем дождике. Мы с Газом сидели на палубе старого судна и говорили, говорили просто о жизни, о том, что беспокоит нас, или, быть может, пытались найти ответы на свои вопросы. Ответы эти находились лишь интуитивно, просто приходили в голову, и основывались только на собственных выводах. Просто получить их становилось как-то легче, опираясь на плечо друга, на его поддержку и необычную силу духа, исходящего от него, а особенно от такой личности, как Газ. Всегда погружённый в свои мысли, он умеет впитывать, отсевать ненужное, и оставлять лишь значимое и мудрое. Это прекрасная черта характера, как я считаю. Умение не только выслушать, что уже само по себе цениться, но и умение помочь, вылечить душу и, в то же время, извлечь урок для себя.
|
|
Мне хотелось какой-то исповеди, хотелось быть услышанным, впрочем, Газ тоже не раз просил моего совета. Иногда мы замолкали, и просто смотрели на запад, на пыльную дорогу, на обширные лесные просторы, на далёкие горы справа. И мне не страшно было за себя, за то, в чём я искал ответы, за своё будущее, но будущее окружающего трогало меня сильнее. Любимые, не как родня, а поистине любимые мама, папа и друзья, те самые настоящие друзья, и, конечно же, окружающий меня живой мир, такой загадочный, насыщенный гармонией и мудростью, наполненный величественной красотой и духовным совершенством – всё это то, за что действительно можно отдать жизнь, что действительно страшно потерять и что действительно наполняет нас жизнью, наполняет духом, таким, который заставляет нас жертвовать в надежде на лучшее, в надежде на правосудие и веру в завтрашний день, веру в то, что он наступит и принесёт в туманные головы чуть больше разума, чуткости и той же самой веры. Не каждому дано нести правду в свет, и на то не наша воля. Но не только духовные, а силы разума должны двигать нашими деяниями, на которые обратят внимание другие. И, может быть, не всё так плохо, и я уверен, что и мы с читателем несём в мир что-то хорошее, доброе, нежное, то, что заставит другого сделать правильный выбор в зависимости от того, правы мы, или нет. И счастливым будет то общество, в котором, в случае нашей неправоты, нам укажут на правильный путь, который поможет нам обогатиться духовно, морально, этически… Может быть не стоит насильно менять что-то, и лишь такое природное явление, как время, само всё решит и для себя, и для нас, и для наших близких? Я лишь уверен, что им тоже не страшно за завтрашний день, который мы можем отстоять ради друг друга, прожив который мы будем надеяться на следующий, возможно, более яркий и красочный день. И пускай даже этот день окажется плохим, зато любое терпение наше обязательно будет вознаграждено. И нам не страшно за завтрашний день, потому что мы знаем, что он в любом случае настанет, что мы всегда будем в сердцах близких. И время учит нас, даёт нам больше разума, а из него рождается уверенность и вера, та самая вера в завтрашний день, который принесёт нам много нового, каким бы оно ни было. А сделает ли общество завтрашний день лучше, лишь его поведение и время всё покажут…
|
|
- Да, время покажет… - произнёс с задумчивостью Газ.
Вдруг у него зазвонил телефон.
-Алло!... По-о-онял, выдвигаемся, – друг мой положил трубку, резко спрыгнул с борта корабля и позвал меня за собой.
Мы отправились в сторону нашей пещеры. Идя по зелёному полю к роще, я спросил:
- Что-то важное?
- Да.
- Что же?
- Скоро всё узнаешь, – ответил Газ. Он даже обернулся на меня, когда я спросил его, и загадочно улыбнулся.
|
|
-Понял, идём.
Заходили тучи, и где-то вдалеке глуховато громыхали раскаты грома. Пришли к скале, поднялись. В зале мы нашли Андрея, Алу и Киону. Саба снова незаметно стояла около стенки, сложив руки, а все остальные столпились вокруг стола.
- Да-да, проходите, – подошла к нам Киона и зачем-то как новых гостей проводила в зал.
Эта приветливость стала объяснимой, когда мы вступили в разговор. Я вошёл первым, Газ пропал где-то у меня за спиной. Лампа как-то слишком сосредотачивала освещение на столе и нашей компании, словно на сборе мафиози из какого-нибудь голливудского фильма.
- Ну, в общем… Гхм… - замялась Алу. – Сегодня ты, - обратилась она ко мне, - и Киона отправитесь в архивный зал администрации и попробуете найти какую-нибудь ценную информацию. – Повисла звенящая тишина. - Хух, лучше ничего не говори, я и так всё поняла…
- Что? – не понял я.
- Что тут непонятного? – вопросом на вопрос ответил Андрей. - Сегодня ночью в администрацию. Дасти открыла дверь на балкон на втором этаже (ведь она там работала). Сигнализация в этой комнате отсутствует. Ничего страшного в этом нет. Вы не воруете же, а просто проникаете в архивный зал администрации, в который вас просто не захотели бы пропустить без документальной надобности, ищите то, что надо, и уходите. В этой комнате нет никаких персональных и имущественных документов, это просто запылившийся склад ненужной информации, и все об этом знают. Другие комнаты заперты, так что не должно возникнуть никаких проблем. Даже если что-то пойдёт не так, даже если вас кто-то заметит – ничего страшного, в конце концов, это же Ном – небольшой городишко с небольшим населением, где почти все друг друга знают. Разберёмся как-нибудь. Ну, что скажешь?
- Это что, злая шутка? – до сих пор не хотел верить я.
- Нет, - Андрей говорил на полном серьёзе.
- Я не авантюрист.
- Не спорю, – спокойно ответил Андрей. – Мы принуждать не в праве – можешь и отказаться.
Я пристально посмотрел на всех. Киона переминалась с ноги на ногу, немного нервничая, но лицо её было спокойным и даже улыбчивым. Андрей опёрся на стол обеими руками и смотрел на меня в упор, отчего я сразу же отворотил от него взгляд. Алу смотрела на меня с какой-то грустью, с иронией на лице. Поймав мой взгляд, она улыбнулась. Она надеялась на меня, и я просто не смог бы отказаться от этого рискованного дела. Может быть, только из-за неё…
Да уж, вот так и идут люди на преступления, не всегда ради материальных благ, но и ради своих близких. Справедливо ли это? Вряд ли, ведь можно причинить боль другим людям, сломать им жизнь. Преступление в первую очередь не прописанное в законе деяние, за которое совершается наказание, а деяние, которое причиняет боль другим. Почему же я решился на этот шаг? Потому что то преступление, которое мы должны были совершить, являлось таковым в законе. Вряд ли оно могло навредить кому-то. Кому-то, кроме нас. Я должен был идти на преступление против себя, против своих стереотипов и этики. Я ставил под удар свое будущее и статус своего дяди. Единственное, что не остановило меня, так это то, что я делал это для своих близких…
- Я не авантюрист, но, проклятье, люблю приключения. Я в деле, – решительно ответил я.
- Вот и славненько, – улыбнулся Андрей. Значит так…
4.
Дождь зарядил ещё тогда, когда мы были в пещере. В ней стало прохладнее и свежее от озона. Молнии били часто, но сам дождь капал мелкими слабыми каплями, которые не ударяли даже по лицу, а только мочили всё кругом. В своём убежище мы сидели ещё очень долго. Приходилось ждать ночи, чтобы совершить задуманное. И вот, наконец-то, мы с Кионой топали по лужам в сторону Нома. Почему же именно мы? Потому что Киона была, наверное, самой лёгкой среди братьев и сестёр. Она хорошо прыгала и цеплялась, в своё время она и нашла вход в нашу пещеру. Это могло бы нам пригодиться. Алу была сильнее Кионы, быстрее, но она сильно подвернула ногу. Мы с Алу знали больше всех об этой истории, поэтому на меня и пало это бремя. Андрей бы мог пойти вместо меня, но он просто был менее просвещён. Не знаю, может быть мои друзья не очень доверяли ему, или же времени оставалось мало. Я уже подумывал о том, что эти ребята, которые напали на нас в переулке, могли опередить наши поиски, и неизвестно, как тогда всё закончится. Они задумали что-то коварное, это уж точно! Только вот они ли сами, или это всего лишь исполнители?
Ох, как же мне всё это не нравится! Мы играем с огнём, и только всё больше и больше подливаем в него масла. Ну никто ведь больше не трогает нас! Может, это всё чепуха? Может, мы рано паникуем? Ох, ну эти меры, которые мы предпринимаем, они уж точно ни к чему сейчас, сейчас, когда наш риск почти ничем не оправдан. И неужели я согласился на это!? Господи, только бы всё прошло хорошо!
Я шлёпал по лужам, стараясь осматриваться, но всё это было бессмысленно. У меня горело лицо, я был весь потный, а сердце колотилось как бешеное. К горлу подступал холодный комок, и ноги немного тряслись. Это уже нельзя было назвать волнением – это была паника. Мой осторожный осмотр превратился в нервные оглядки, а лужи всё громче и громче шлёпали под ногами.
- Отличная погодка, не правда ли? – Спросила меня Киона. Я посмотрел на неё, весь красный, словно её шерсть и с сумасшедшими глазами. А она улыбнулась, как ни в чём не бывало. Она всегда улыбалась так широко и лучезарно, казалось, даже закрывая глаза. Но я, я… забылся, о чём думал в этот момент.
- Да уж, – ответил я.
- Зато народу на улице меньше.
- Ага, и шансов упасть с крыши больше.
Но, назло мне, она хихикнула. Как же она оказалась чутка! Как же у неё хватило сил на это?! Неужели её не терзали те же чувства, что и меня? Да никогда не поверю! Киона такая эмоциональная, но сейчас… сейчас слабаком был только я, и мне стало очень стыдно, и я ещё раз убедился, сколь прекрасно это чувство стыда, ведь именно оно вывело меня из панического оцепенения и заставило вернуться в реальный мир. Вернее, это сделала Киона, своим спокойствием, своей улыбкой. Неужели мне так повезло с друзьями!?
Я успокаивался и начал трезвее оценивать происходящее. Сначала пошли по главной улице. Обстановка была как нельзя кстати. Направленный свет фонаря не освещал балкон на втором этаже, а улица была безжизненна и спокойна. Отойдя подальше, свернули налево. Мы прошли через два переулка и направились в сторону нашей цели по другой улице. Никого вокруг не было. Киона снова осмотрелась, и потащила меня через переулок к дому справа от администрации. Мы зашли в узкий коридорчик с лестницей на второй этаж. Нас никто не заметил – отлично, но вот то, что мы пришли в этот дом меня удивило. Киона взяла весь план действий на себя. Она приставила к губам указательный палец и махнула рукой «За мной». Лестница была деревянная и скрипучая, поэтому поднимались на второй этаж очень медленно. Квартирки располагались вокруг нас, и хоть они были комфортабельны и услышать то, что твориться в подъезде было сложно, но всё-таки нужно остерегаться. Кое-как, подсвечивая дорогу тусклым фонариком, мы дошли до цели. На втором этаже нашлась металлическая лестница, прикрученная к люку, ведущему наверх. Киона отперла люк, и я залез следом. Мы оказались в маленькой чердачной комнатушке размером, наверное, 3х3 метра, крыша была наклонена, и поэтому стоять здесь в полный рост было невозможно. Люк медленно опустился на место, и моя подруга с облегчением выдохнула.
- Как видишь, выход на крышу здесь свободный. Мы решили, что так будет удобнее. Ну что, теперь выходим…
Мы открыли скромный лаз на крышу. Она была достаточно покатая и неровная, но выбирать нам не приходилось. Какой-то прохожий оказался на главной улице – пришлось подождать, стараясь не высовывать носа. Когда он скрылся в переулке, мы аккуратно начали выходить на скользкую черепицу. К счастью она была достаточно шероховатой и устойчивой, из-за чего шанс поскользнуться немного уменьшился. Очень аккуратно мы подошли поближе к зданию администрации. До него было метра четыре. Уцепиться при прыжке было бы неудобно – слишком далеко.
- Ну и?
- Сейчас всё увидишь, – ответила Киона.
Кабель между домами был покрыт хорошей защитой, поэтому был безопасен как от удара электричеством, так и от повреждёний. Ну, почти… За крышу цепляться было совершенно неудобно, поэтому прыгать нужно было на балкон, до которого было ещё дальше.
- Видишь кабель? С этой стороны, - Киона показала на большие скобы, которыми кабель был прикреплён под черепицей рядом с нами, – он хорошо укреплён – тебя выдержит, но вот на крыше администрации скобы держаться очень слабо. План таков: подсади меня, я прыгну на балкон, потом заберусь на крышу и подстрахую кабель, пока ты по нему переправишься. Понял?
- Звучит просто… Ладно, мы справимся.
- Ты главное не сомневайся! – ответила мне Киона, проверяя скобы, удерживающие кабель.
Я подошёл к самому краю крыши так, чтобы до балкона было самое маленькое расстояние. Падать было, если что, не высоко, но этого уж точно не хотелось. Дома хоть были и двухэтажные, но высокие, так что если не успеешь сгруппироваться при падении, то можно что-нибудь себе и повредить. Тем более, внизу был жёсткий асфальт.
До балкона было метров шесть, зато он находился ниже, чем уровень крыши, на которой мы стоим. Ладно – терпимо. Я подался чуть подальше от края, чтобы не упасть. Киона готовила разбег. Разогнаться было сложно из-за струящихся по крыше потоков воды, которую дождь так и гнал сверху, всячески мешая нашей «операции». Оставалось надеяться больше на силу мышц Кионы и толчок, который я должен был обеспечить отменно. Поступать будем по той же системе, как и Динго с Дакотой прыгали в воду. Я разминал плечи, кисти. Киона расстегнула свой плащ, сняла его и оказалась под дождём в кофте. Конечно, что тут поделаешь – прыгать в плаще неудобно. Мы кивнули друг другу в знак готовности. Ну всё, обратной дороги больше не будет.
Киона сделала глубокий вдох, и медленной рысцой подбежала ко мне. Мои ладони были уже сложены, и когда она ступила на них, я резко, что было сил, начал подниматься и толкать подругу вверх и назад, прямо через себя. Она резко выдохнула, сделав колоссальный рывок, но я не видел, что происходит с ней, зато сам не удержался и упал навзничь. На секунду во мне взорвалась бомба страха, разнося осколки по всему телу. Я ударился головой и начал скатываться с крыши. Хорошо, что перед прыжком я отошёл от края на некоторое расстояние, а иначе я лежал бы сейчас на асфальте. Но беда не приходит одна – я продолжал скатываться вниз. Казалось, что ещё секунда, и я вышел из игры… Передо мной промелькнула черепица, потом небо, и только когда я увидел тусклый свет фонарей над главной улицей Нома, я понял, что пора действовать. Еле-еле я успел упереться в край крыши, а то мог бы, как ком снега в январе, скатиться с неё наземь. Хух! Я мгновенно встал, сплюнул и, пытаясь прийти в себя, посмотрел, как там моя подруга. Она держалась за перила балкона, нога соскальзывала с опоры, но я ничем не мог ей помочь… Ну вот, со второй попытки, она привстала и перемахнула через перила, остановившись на балконе. Дёрнула ручку дверей – открыто.
- Спасибо, – прошептала она, но сквозь шум дождя я еле разобрал, о чём она говорит. – Сама бы я не допрыгнула, хорошо подсадил! Ну, я полезла.
Киона ступила на перила балкона, подтянулась и вмиг оказалась на крыше администрации. Она подошла к кабелю, прижала его коленками рядом со скобами и махнула рукой: «Давай!».
Ноги ещё тряслись, но пора было действовать. Взяв мокрый плащ Кионы за пазуху, я медленно начал спускаться с крыши, держась за кабель. Не хотелось резко дёргать его. Полностью доверившись подруге, я рискнул и повис - вроде бы выдерживает. Я начал медленно и равномерно перемещаться выше по кабелю, потихоньку приближаясь к цели. Покрытие было скользким, но зато руки почти не резало. До крыши оставалось всего ничего, когда вдруг я начал опускаться вниз. Руки чуть не соскочили с кабеля, когда он резко остановился. Я взглянул наверх. Киона, видимо, заскользила по крыше вместе с проводом, значит скобы не выдержали. Она сцепила зубы и, опёршись на колени, продолжала держать меня, смещаясь потихоньку назад. Я не знал, как мне поступить в этой ситуации: опёршись на стену или начав перемещаться вверх, я мог бы стянуть Киону вниз. Оставалось слишком мало времени. Киона продолжала тянуть кабель на себя, подтягивая меня к краю крыши. Ещё немного, и она уже не удержит меня. Когда до края крыши осталось с полметра, я произнёс: «Держись!» - и резко подался вверх, ухватившись за черепицу. Киона, запыхавшись подбежала ко мне. Она намертво схватила меня за руку, и я, качнувшись как маятник, забросил ногу на край крыши. Подтянувшись, я даже не пробовал встать, а просто разлёгся на холодной и мокрой черепице. За шиворот текла ледяная вода, но она только помогала мне прийти в себя. Киона грузно упала рядом.
-Хух! – почти одновременно выдохнули мы и дали друг другу «пять».
Наконец-таки отдышавшись, мы съехали на балкон. Слава Богу, никого вокруг не было всё это время. Я приостановил Киону и посоветовал снять обувь, так как мокрые следы могли не высохнуть к утру. Мы сняли обувь и положили её одна на одну, чтобы внутрь не накапало. Я снял плащ и накрыл им обувь и плащ подруги.
Вошли. Внутри было темно и холодно. Включать свет было самоубийственно, поэтому мы с Кионой взялись за фонарики и начали искать. Вся комната целиком забита пыльными папками. Онаи были везде: на полках, шкафах, столах и даже на полу. Здесь стояли большие, до самого потолка, полки, и Киона, находя что-то любопытное, даже просила меня достать это сверху. Я уверен, что пересмотрели мы большую часть из того, что тут было. Все зацепки, которые нам попадались, всё, что хоть как-то связано с эпидемией, мы фотографировали на камеру телефона. Вся эта работа заняла около трёх часов. Мы буквально засыпали, сидя на табуретках и перелистывая страницы. Это было весьма скучно, хотя нервишки всё равно пошаливали.
И вот на часах уже было около четырёх ночи, хотя вышли мы в первом часу. Информация была, её было много. Какого она содержания нас сейчас не интересовало, мы просто хотели оказаться в безопасности. Как бы там ни было, я и Киона пересмотрели, на наш взгляд, всё, где могла храниться хоть издали нужная зацепка, связанная с Балто. Теперь пора выбираться отсюда.
Я аккуратно выглянул на балкон. Какой приятный запах озона, как будто я его сегодня не чувствовал! После сырого помещения он был великолепен. На улице было шумно, но шум этот доносился из леса, с поля, с окраин города. Кузнечики стрекотали где-то в траве, далеко в лесу кричала сова, а на улице всё было тихо и спокойно. Нигде не было слышно ветра, лужи спокойно расположились в ямочках на дороге, словно кто-то разбил огромное зеркало, отражающее в себе звёздное небо, и было слышно ещё множество-множество звуков, доносившихся с огромных расстояний сюда, на улицы маленького спокойного городка. Дождь закончился, как на улице теперь приятно! Киона вышла следом. Кофта её высохла, надеюсь, что теперь она не простудится. Она одела обувь на свои замёрзшие ноги, скинула плащ на землю, а потом сама оказалась там: спустилась пониже по перилам балкона, разжала пальцы и спокойно, без всяких проблем приземлилась на ноги. Как только я оказался по ту сторону перил, и уже было собрался спрыгнуть, из-за угла послышались шаги и спустя несколько секунд вышел какой-то мужчина. Киона, только что приземлившись и скрутив плащ, еле успела опомниться, достала из кармана телефон и начала для виду водить пальцем по сенсорному экрану. Чего только не придумаешь со страху! Мужчина в длинном пальто прошёл мимо и скрылся в противоположном переулке. Прошло немного времени, и я спрыгнул на землю, теперь уже с чистой душой. Мы ничего не видели, мы ничего не делали, мы шли по своим делам и никто, никто нас не должен был увидеть!
Фонари не горели – это уже было ненужно. Стояла полная луна. Тучи рассеялись, и на небе, как на асфальте под ногами, было рассыпано множество капелек. Все эти капельки – маленькие частицы мира, своеобразные, необычной формы, каждая по-своему переливается на свету. Так и звёзды, они прекрасны на чистом небосводе! Свет, отражаемый Луной, практически бил в глаза, и всё было видно далеко вокруг. Шум кузнечиков, лунный свет, и больше ничего. Тишина и гармония, покой и порядок, и лишь на звёздном небе все переливалось различными красками, и в буйстве этом жило какой-то своей далёкой жизнью, познать которую мы были не в праве.
Когда мы с Кионой отошли от крайних домов, я предложил пойти через лес, мало ли за нами хвост. Такие мгновения жизни тяжело забыть, когда такая обстановка окружает тебя! Мы шли, понимая друг друга, и в то же время забыв друг о друге. Заворожённые взгляды наши, то поднимались на Млечный Путь, то опускались на верхушки деревьев, то останавливались где-то в облаках, из-за чего мы постоянно спотыкались. Сложно было думать о том, что кто-то следит за нами, да и вообще вероятность того, что за нами следят, была низкой, и вот, полностью расслабившись и успокоившись, мы с Кионой топали, улыбаясь друг другу без слов, по дороге, пока не притопали к скале и не забрались в пещеру.
Алу с Андреем сидели за столом, засыпая, и пили, наверное, уже не первую кружку чая или кофе. Представляю, как они переживали за нас! На столе лежала колода карт, какая-то книжка, пара недоеденных бутербродов. Они решили нас дождаться, и ожидание это было долгим, скучным, и в то же время волнительным, медленным, как сама пытка, правда, судя по их замученным лицам, которые так и просились на подушку, мне показалось, что им уже было всё равно, оставался лишь какой-то принцип.
- Ну, Слава Богу!- Встала Алу из-за стола.
- Ну, наконец-то! – Почти одновременно с ней сказал Андрей. – Я уже собирался идти смотреть, как у вас дела.
- Мы уже испереживались. Ну, чего молчите? Рассказывайте!
- А что тут рассказывать? - ответил я, поглядывая на Андрея. Тот всё прекрасно понял и улыбнулся своей русской улыбкой.
Киона молча достала из кармана мобильник и протянула его Алу. Я отдал свой.
- Давай, сестра, теперь твоя очередь трудиться, – сказала Киона. – Только лучше завтра, не мучай себя.
- Да, всё это оставим на завтра, на сегодня хватит приключений, спасибо вам, дорогие мои! – улыбнулась Алу и стиснула нас в крепких объятиях. Киона улыбнулась во всё лицо, закрыв как всегда глаза, а Андрей, стоя у стола, лишь усмехнулся этим телячьим нежностям и громко отхлебнул из своей кружки.
В пещере уже давно никого кроме Алу и Андрея не было, поэтому мы сели за стол вчетвером, и я вместе с Кионой начал поведывать о нашем походе. Легли спать, когда уже поднималась заря. Все вчетвером устроились на кроватях в пещере, несмотря на то, что тут было прохладно. Идти домой уж точно не хотелось после всего этого! Все мы устали, но Киона – самый большой молодец, больше всех на себя взяла по осуществлению, вовремя привела меня в порядок, и плюс ко всему поведала почти весь рассказ о нашем похождении, хотя ей, я уверен, как и мне, рассказывать не хотелось, так что, когда мы проснёмся – трогать её не будем – пускай отдыхает. Правда, ещё и неизвестно, кто быстрее проснётся.
5.
Когда я вышел на балкон, солнце уже давно взошло над горизонтом. На часах было уже чуть больше полудня, а погода стояла на удивление прекрасная! Я потянулся, зевнул, и улыбнулся свету, падающему на моё лицо. Так и простоял бы ещё целую вечность, но нужно было раскачиваться. Я зашёл в пещеру. Андрей уже пропал, а девчонки ещё спали. Тихо заварив чаю, я вновь вышел на балкон, чтобы наслаждался окружающим меня миром. Красота! Когда я зашёл обратно с пустой кружкой, то нашёл в зале Алу, выливающую остатки кипятка из электрического чайника.
- Ну, какие планы на сегодня?
- А? – дернулась она. – Я думала, что ты уже ушёл. Я пересмотрю всё, что вы нашли. Это будет уже моя работа. Надеюсь, что сегодня закончу, но я не уверена.
- Да ничего, это может и подождать, – ответил я. – Ну как, будем сегодня собираться? Погода замечательная!
***
Прошло несколько часов. За это время я успел побывать дома, показаться на глаза тёте, сказать ей, что всё хорошо, и чтобы она не волновалась за меня и за всех нас. Сидеть в душном доме, а тем более ночевать, неприятно и утомительно. Алу успела пересмотреть значительную часть собранных материалов, но о результатах мне так и не рассказала.
Сейчас мы всей компанией пребывали на пляже и пинали мяч по импровизированным воротам, створки которых представляли собой две воткнутые в песок палки. Всем было весело, впрочем, и мне тоже, только смущал меня взгляд одного из моих друзей. Коди сегодня был несколько потерян и молчалив, и его лицо выражало огромную озабоченность и, даже, злобу. Когда с футболом покончили, то мы, даже не отходя к пристани, сразу зашли в океан. Вода показалась холодной, но вскоре стала освежающей и тёплой. Организм быстро привык к ней. Мы поплыли вместе с Газом, Динго, Дакотой и Коди. Я никак не мог понять, что волновало Кодиака, и теперь решил поговорить с ним, а заодно и посмотреть на его реакцию.
- Коди, ну что, будет у нас водное поло сегодня? Мяч то ты взял.
На это он ничем не ответил, посмотрел на меня каким-то нехорошим взглядом, и поплыл кролем, немного в сторону от нас.
- Чего это он? – Спросил Динго у Дакоты.
- Вот чего не знаю – того не знаю, – развёл Дакота руками, при этом потонул на секунду. – Вот блин! – вынырнул он.
Динго засмеялся над братом, ну а я смотрел вслед Коди. Мне казалось, что у Коди налицо какие-то проблемы в личной жизни, но раз это личное, то и спрашивать не надо, и приставать тоже. Трудности возникают у всех, а Кодиак сильный – он с ними справится. Если же и дальше будет так продолжаться, то мы попробуем помочь ему.
Немного освежившись, мы вчетвером (кроме Коди) натянули сетку для игры в волейбол. Как раз к началу игры приплыл Коди. Попал он в другую команду, что меня чуть-чуть расслабило. Играл он совершенно молча, со спокойным и хладнокровным лицом, полностью сосредоточившись на игре. Я уже совсем успокоился, когда во время перерыва ко мне подошёл он. Мы сидели как раз в стороне ото всех.
- Ты, как я понял, заметил, что со мной что-то не так.
Любопытство заиграло в моём сознании. Я навострил уши, и предал разговору полнейшую серьёзность.
- Да, это видно по твоему поведению.
- Ага. То есть, ты не знаешь, по какой причине?
- Нет, – честно ответил я.
У Коди было такое неприятное лицо, что теперь я понял, что виновником его переживаний являюсь я.
- Угу. Ну ладно, - недовольно высказался он себе под нос и ушёл.
Нас как раз позвали доигрывать партию. Теперь Коди играл, что называется, скрипя зубами. Его бесила моя нейтральность, бесило то, что я не осознавал своей вины. Но я и вправду ничего не понимал! Когда же мы встали друг перед другом (я находился в четвёртой зоне) возле сетки, он не выдержал.
- Что же тебя натолкнуло ввязаться в драку с моими друзьями?
Теперь всё было ясно. Ясно, и не ясно одновременно.
- А ты не знаешь будто? – я принял мяч, и отдал его под удар Алу, которая стояла справа от меня.
- Они многое мне поведали. Что же тебе в них так не понравилось, что ты и дружка своего на них натравил?
- Уж не знаю, что эти ребята тебе наплели, но они пытались схватить Алу, они ударили её!
Упомянутая уже тоже начала отвлекаться от игры, и смотрела на нас недоумевающим взглядом.
- Впервые слышу! Причём тут вообще сестра? Что, не знаешь, кем ещё прикрыться?
Внутри всё горело, хотелось оправдания, хотелось правды, любым способом, но внешне я был невозмутим и спокоен. Коди напротив – злился и начал повышать тон.
- Что за чепуха? Вздор! – покачал я головой, будучи в шоке от услышанного.
- Ага, конечно, ври больше! У тебя это превосходно получается! А вы все слушаете его! - кричал Коди, глядя на окружающих и тыча в мою сторону пальцем. – Лучше бы ты вообще не приезжал!
В этот момент мяч оказался у меня в руках. От этих слов я даже не отбил мяч, а просто схватил его. Коди после своих слов резко сделал шаг назад и быстрой нервной походкой отправился прочь от пляжа, пнув по пути пластиковую бутылку, которая звучно ударилась о ближайшее дерево. На меня уставилось восемь пар недоумевающих глаз. Смятение овладело мной. Никто так и не оторвал от меня взгляда. Я ловил взгляды всех, и Анны, и Дакоты, и Дасти, и Алу. Когда я взглянул на Газа, тот прочитал в моих глазах правду, всё то, что я испытывал, и, как настоящий друг, поступил правильно.
- Коди, что случилось? – прокричал он, не отрывая от меня глаз. Потом Газ побежал следом за уходящим, выпихнув с площадки страсть как любящих все комментировать Дакоту и Динго, как бы прося у них посодействовать.