Д евять пар кроваво-красных глаз уставились прямо на меня, заставляя адреналин нестись по телу. Присутствовали все, кроме моего отца, Рахаба, и Джезбет. Девять Князей разглядывали меня с полным презрением, кивая Фарзуфу в знак восхищения быстрой поимкой преступницы.
Лицо Фарзуфа озаряла гордость, когда он толкнул меня вперед и произнес:
— Иди, сядь, мы пока не готовы разбираться с тобой.
Я двинулась вперед, ощущая близкое присутствие союзников, и попробовала оценить обстановку. Никогда не думала о том, каким будет последний саммит, и вот мы тут. Я не представляла, что самая жестокая битва произойдет в таком шикарном VIP-зале.
Весь зал был темным, как и сам клуб, с мерцающими над головой лампочками, похожими на звезды. Здесь играла та же музыка, что и в клубе, только тише. Столы в форме фаз луны и современные стулья из черной кожи заполняли пространство. В лаунж-зоне располагался круглый танцпол со сверкающей черной поверхностью, в которой отражались звезды с потолка. Возле входа находился бар, за стойкой орудовал немолодой мужчина-Неф, которого я не знала. Он проигнорировал нас, сосредоточившись на Князьях, которые собрались вокруг бара, разговаривая и смеясь, будто это собрание было ничем иным, как встречей друзей...
Вдоль стен тянулись длинные черные диваны. Мы прошли в конец зала. Кайден, я, Марна и Джинджер сели на диван вместе. Блэйк и Koуп расположились на соседнем. Долго ждать прибытия остальных не пришлось. Нефы прошли в дальний конец комнаты и молча уселись на длинные диваны, кивая друг другу в знак приветствия.
Два старших брата Копано сели рядом с ним. Еще союзники! От созерцания их троих, сидящих на ближнем диване, в тишине, во мне проснулась надежда. Его братья имели такие же внушительные фигуры, но их глаза были глубокого карего цвета.
|
|
В животе появилось неприятное ощущение, когда ко мне приблизилась Катерина, чьи волосы были стянуты в такой тугой пучок, что у любого нормального человека это вызвало бы мигрень. Она подошла к нам и одиноко села на другой диванчик, затем улыбнулась мне, и, надо сказать, более неприятной улыбки я не видела никогда. Я полагала, что она в курсе причины, по которой мы собрались, и с нетерпением ждет исхода. Я обнаружила, что обе близняшки уничтожающе смотрят на нее, и осторожно ткнула Марну локтем в бок, чтобы она это прекратила.
Князь Джезбет вошла следом, и Катерина встала во весь рост, глядя на мать с обожанием и благоговением. Сногсшибательная россиянка в строгом сером костюме даже не посмотрела на дочь. Вместо этого она окинула взглядом толпу Нефов и отыскала меня. На краткий миг наши глаза встретились, но отсутствие ненависти в ее взгляде и знание, что она на нашей стороне, подняли мне настроение и заставили заскучать по отцу.
Я почувствовала, как Кайден рядом со мной замер, когда Фарзуф и Астероф посмотрели в нашу сторону. Затем Астероф покачал головой, и они вернулись к выпивке. Марна повернулась к нам с Кайденом, наклоняясь вперед, чтобы проверить, видна ли наша связь. Она едва заметно покачала головой. Кай снова расслабился. Это заставило меня подумать о том, сколько времени продлится его опьянение, скрывающее нашу связь. Вероятно, недолго. Скоро все наши секреты будут раскрыты.
Созерцание того, как общаются Князья, совсем не волнуясь о так называемой корыстной Нефилимской девчонке, подарило мне странное чувство решимости. Они верили в собственную неуязвимость. Они считали, что их врагом в этот день является одна-единственная девчонка. Одна глупая девчонка, которая могла оказаться с кем-то в сговоре, но именно их беспечность делала их уязвимее.
|
|
Самодуры. И мы собирались использовать это против них.
И хотя меня подогревала решимость, тело все еще предательски дрожало от мыслей, что меча у меня больше нет, и я не имею понятия, как вообще можно избавиться от демонов. Кайден пнул мою ногу, чтобы я перестала кусать ноготь на большом пальце. Я опустила руку. Что ж. Никто ведь не собирается убивать нас в эту самую минуту. Я села прямее.
По комнате прошелся молодой азиат с зеленым знаком, он выглядел как китайский манекенщик — Мельком, Князь Зависти. Его блестящие черные волосы были длиной в несколько дюймов, а укладывал он их почти как сын. Я взглянула на Блэйка, который смотрел на новое тело своего отца с благоговейным ужасом. Он быстро взял под контроль свое выражение лица, когда Мельком оглянулся и склонил голову в знак приветствия. Блэйк ответил тем же.
Пока Князья разогревались, веселясь и выпивая, мы все тупо оглядывали комнату, делая все возможное, чтобы не привлекать к себе внимания. Я насчитала десять из двенадцати Князей.
Затем вошел Князь Рахаб, сверкая своим пурпурным знаком, и шум притих. Я могла бы поклясться, что когда Князь Гордыни окинул нас взглядом, температура в комнате опустилась, а его глаза на мгновение полыхнули красным, однако затем он взял себя в руки. Он повернулся к своим приятелям и натянуто улыбнулся. Кто-то приглушил музыку. Марек вошел вслед за Рахабом и закрыл двери, запирая нас внутри и оставаясь на страже. Мгновенно опустившаяся тишина казалась оглушительной.
|
|
Рахаб кивнул Князьям в баре, и они все спустились в комнату и сели за маленькие столики, окружавшие танцпол. Рахаб прошагал к центру черного круга и остановился, заложив руки за спину, словно диктатор. Казалось, он стал старше, чем год-полтора назад, когда я видела его в последний раз. Его лицо было слишком худым и суровым, чтобы считаться красивым. Он был высоким и элегантным, но слишком тощим. Я удивилась тому, что он до сих пор не озадачился поисками нового тела. Может быть, переизбыток гордости заставлял его держаться дольше остальных.
Он начал говорить своим богатым, громким голосом с французским акцентом.
— Добрый вечер, братья... и сестра, — сказал он. — Спасибо за то, что собрались в столь сжатые сроки. Мы надеемся разрешить нашу деликатную проблему так быстро, как это возможно, а затем перейти к более приятным вещам. Наш любимый город ждет нас, — последовали смешки и улыбки. — Начнем с вызова гонца Азаэля для наблюдения и последующего доклада об исходе мероприятия Лорду Люциферу.
Я приготовилась к невероятно пугающему шипению, наполнившему воздух. Азаэль с его львиным ликом поднялся из пола и завис перед Рахабом. Его крылья на мгновение широко распахнулись, а затем закрылись за дымчатой спиной. Зрелище было неприятное, но я была очень рада присутствию Азаэля.
— Спасибо, что посетил нас, Азаэль, — сказал Рахаб. — Надеюсь, мы тебя надолго не задержим.
Демон-дух поклонился.
А Князьям Рахаб сказал:
— Вызовем Легионеров.
И снова жуткая какофония шипения. По сигналу изо всех черных стен начали появляться демоны. Я не могла дождаться момента, когда они уйдут. Навсегда.
Наполнившись духами, комната стала серой, и я включила ночное зрение на полную мощь.
Когда все успокоились, Рахаб посмотрел на двери.
— Сын Шакса, — сказал он Мареку. — Ты будешь прислушиваться к шуму снаружи, пока мы ведем дела. Сегодняшние события потребуют абсолютного внимания всех Князей. Ты понял?
— Да, сэр, — сказал Марек, слегка согнувшись в талии.
Меня переполнили сожаления от мыслей о потерянном союзнике — Флинне, — раньше наблюдал за дверью он. Для нас это было бы огромным преимуществом.
Рахаб оглядел толпу, его лицо казалось хмурым, пока он рассматривал чуть более, чем сотню Нефилимов. Когда его глаза остановились на мне, они стали ярко-красными.
— Честно говоря, — начал он. — Я не верил, что данный саммит состоится. Но, увы... над нами нависло великое пророчество. Мы можем поблагодарить брата Фарзуфа за быстро проделанную работу по поимке предателя для совершения правосудия, которое свершится этой ночью.
Шепот заполнил комнату, переговаривались как Князья, так и Нефилимы. Рахаб подошел к Фарзуфу, чтобы присоединиться к нему.
Но вместо того, чтобы направиться к Рахабу, Фарзуф прошел на танцпол, с самодовольной усмешкой двигаясь в мою сторону.
Началось. Мое сердце упало.
Я села прямее, не двигаясь, не отводя взгляда от глаз Фарзуфа, пока он приближался ко мне. Когда он подошел ко мне и увидел, что я не испугалась, он схватил меня за руку и дернул к себе, заставив подняться на ноги.
— Думаешь, что ты такая смелая без своего оружия? — он смотрел на меня с отвращением. — Что ж, посмотрим.
Я шла за ним, пока он тянул меня в центр комнаты. Мои грудь и лицо горели, но я старалась не выдать страха. Фарзуф отпустил меня, вытирая ладонь об одежду и оставляя меня между ними двумя. Рахаб направился ко мне, исполненный чистым отвращением.
— Вы все видите ее знак, — сказал Рахаб. — Мы все надеялись, что он стал таким, благодаря долгому отвержению своего наследия, но даже после работы в течение двух последних лет ее знак все еще содержит белый цвет невинности, — это слово он выплюнул. — В первый раз сохранить ей жизнь помогли ангелы, а ее отец пропал, когда мы попытались допросить его. Но однажды мы найдем Белиала и заставим ответить за все. Его сожгут за предательство.
Я думала, что Князья обрадуются этому, но они молчали и потрясенно таращились, переваривая то, что один из детей обманул всех.
— Как это может быть правдой, брат Рахаб? — спросил Мельком, отец Блэйка. — Пророчество — миф. Оно гласит о Нефилиме, который рожден от света и тьмы. А все мы знаем, что это невозможно.
— Правда? — мягко спросил Рахаб. — Есть причины полагать, что восемнадцать лет назад ангел-хранитель нарушил порядок и завладел человеческим телом, чтобы быть с Князем. Может, кто-то помнит ангела Марианту и ее трогательную связь с Белиалом?
— Предатель! — закричал Сонеллион, Князь Ненависти. Он ударил кулаком по столу, заставляя тот затрястись. Глаза Сонеллиона ярко загорелись кроваво-красным, так же, как и у нескольких других Князей. Мое дыхание участилось, когда раздались громкие гневные выкрики в адрес моего отца. Это была неразбавленная ярость. Демонам не нужны были причины.
Дыши, сказала я себе. Просто дыши. Я посмотрела вверх, туда, где парил Азаэль, внимательно глядя на меня.
— Подождите, — раздался ровный голос. Все повернулись к Алоцеру, отцу Коупа. — Я не верю в это так называемое пророчество. Откуда нам знать, что оно правдиво? Какие у нас есть доказательства?
Рахаб помрачнел:
— Как ты знаешь, я всегда был уверен в Принце Тьмы. Он лично позвал меня для того, чтобы рассказать о пророчестве, которое произнес апостол Павел. Ты посмеешь с ним спорить?
— Конечно, нет, — ответил Алоцер, сужая глаза. — Но я посмею усомниться в источнике информации. Кто был свидетелем пророчества? Кроме ангела-хранителя апостола?
— Шептун, которому можно доверять. — Князья застонали, и Рахаб был вынужден повысить голос. — Наш Лорд принял пророчество с полнейшей серьезностью, и вы тоже должны!
— Скажи нам, брат, — сказала Джезбет. — Напомни нам слова пророчества — она наклонилась к столу и постучала по нижней губе пальцем с французским маникюром.
— Пророчество гласило, — начал Рахаб, — что Нефилим, рожденный от ангела и демона, станет предателем и положит конец нашему виду. Оно предсказывает, что этот ребенок отправит каждого темного ангела в ад, закованного в цепи, на целую вечность, — его глаза стали дикими, и моя голова закружилась. — Этот... ребенок из пророчества послан Богом, чтобы избавить Землю от нас. Это... — он драматично провел рукой вверх и вниз рядом со мной, — лучшее, что Бог мог сделать в момент Его отчаяния.
Отовсюду начали раздаваться восклицания и смех. Я ожидала, что Рахаб доскажет последнюю часть пророчества, но он этого не сделал. Он лишь стоял с самодовольным видом. И тогда я задалась вопросом... а знает ли он пророчество полностью? Ту часть, где говорится об искуплении?
Я бросила взгляд на своих союзников, сидящих с прямыми спинами на самых краешках стульев. Казалось, Кайден готов к бою. Копано едва заметно кивнул мне. Его пристальный взгляд подтолкнул меня к действию. Время пришло. Осмелев, я откашлялась.
— Это не все! — громко перебила я Князей. — Небеса дадут вам второй шанс!
Рахаб ударил меня по лицу, и от силы удара я боком повалилась на пол. Скула пульсировала от боли. Я забыла о его страсти к рукоприкладству.
Мои союзники мгновенно оказались на ногах, и меня пронзил внезапный страх за Кайдена. Он даже встал в боевую стойку.
Рахаб нависал надо мной, злобно сверкая глазами.
— Тебе. Слова. Не давали!
— Чего мы ждем? — воскликнул Тамуз. — Давайте убьем ее! Ни один ангел не остановит нас сейчас.
Возгласы согласия наполнили воздух. Я не стала подниматься с пола, наблюдая за его действиями.
— Подождите! — крикнул Мелком. — О чем она говорит?
— Ложь о Господе нашем! — ответил Рахаб.
— Позволь Джезбет проверить, не врет ли она, — предложил Алоцер.
Все заворчали, но никто не остановил Джезбет, грациозно шагнувшую на танцпол и остановившуюся передо мной. Я встала, и она схватила мой подбородок тонкими пальцами.
— Говори, — произнесла она, пристально глядя мне в глаза.
Я говорила так громко, как только могла, в то время как ее ногти впивались в мой подбородок, но я не отводила взгляда от ее льдисто-голубых глаз, чтобы она ощутила, что я предельно честна.
— Существует дополнение к пророчеству. Бог готов простить вас и принять обратно на небеса. Но те, кто все-таки выберут путь противостояния ему, будут отправлены навеки в ад, как и сказал Рахаб.
В комнате повисла гробовая тишина, а Джезбет сузила глаза, глядя прямо на меня, и только шептуны, словно грозовые тучи, кружили над нами. Все еще не отрывая от меня глаз, она заговорила, ослабила хватку, а затем и вовсе отпустила.
— Она говорит правду.
Князья, вскочив на ноги, начали обсуждать друг с другом новую возможность. Я посмотрела на Кайдена, который наблюдал за происходящим напряженно, но бесстрастно. И тогда я подумала о Патти и Марианте, обо всей той любви, что была дарована мне в этой жизни. Однажды я уже была спасена от смерти на саммите. Может ли это чудо произойти снова? А если нет? Тогда пришло мое время. Страху смерти больше не было места в моем сердце. Я отпустила его, позволив уверенности, исходившей от этой свободы, проникнуть в каждую клеточку моего тела.
— Благодарю, Джезбет, — произнес Фарзуф, кивнув ей, чтобы она заняла свое место.
Джезбет в последний раз взглянула на меня, в ее глазах не было ни капли злобы, и вернулась к остальным Князьям.
— Что, если это правда? — спросил Алоцер. Он посмотрел в сторону своих сыновей полным надежды взглядом.
— После стольких лет? — не веря своим глазам, спросил Мельком.
— Да какая разница? — крикнул Кобал, Князь Чревоугодия. — Я не вернусь назад!
— Почему ты умолчал об этом, Рахаб? — поинтересовался Шах.
— Я рассказал вам все пророчество, как мне его поведали. — Терпение Рахаба было на исходе.
Я задохнулась, когда Фарзуф дернул меня за волосы, запрокидывая голову и прижимая ближе к себе. Одной рукой он держал меня за горло, а другой обхватил грудную клетку, прижимая руки к бокам.
— Откуда у тебя эта информация? — потребовал он ответа.
Я смогла едва прохрипеть слова.
— Монахиня-Нефилим, потомок ангела — апостола Павла.
— Невозможно! — рявкнул Рахаб. — Мы бы знали, если бы на земле появился потомок ангела.
Но в его голосе слышалось сомнение. Толпа начала неистовствовать, и он не мог не понимать, что терял их доверие. Он запрокинул голову и испустил жуткое шипение, призывая одного из шептунов спуститься к нему вниз.
— Это правда? — спросил его Рахаб. — Здесь был Нефилим света?
Все затихли, когда дух телепатически обратился к Рахабу, и тот ответил ему вслух:
— Ах, вы посчитали это неважным? В самом деле? Неконтролируемый ангельский Нефилим? Мне плевать, что она казалась безвредной и никогда не выходила из женского монастыря! Отойди от меня, ты, никчемный идиот!
Он выбросил руку, и дух отлетел обратно в темное облако Легионеров.
— Сейчас это уже не важно, — сказал Фарзуф. — Девчонка у нас. Какое же это редчайшее наслаждение — сорвать план Бога.
Фарзуф все продолжал удерживать меня, в то время как Рахаб повысил голос, обращаясь к Князьям.
— Никто из нас не сможет снова войти в рай, пока мы не возьмем его силой! Эта глупая девчонка ошиблась. Сила теперь на стороне Люцифера. Мы не станем щадить слабых. Он рассчитывал, что мы купимся на милое личико, но у нас достаточно доказательств того, что она собирается нас уничтожить! Она владеет огненным Мечом Справедливости. Только на этой неделе она убила трех наших духов!
Последовали возгласы ужаса, перекрываемые гневными выкриками.
Фарзуф все так же держал меня, а Рахаб стоял рядом.
— Где он? — потребовал Сонеллион.
Стиснув зубы, Фарзуф заговорил:
— Его забрал...
— Мой сын, — гордо оборвал его Шакс.
— И уничтожил, — закончил Рахаб. Князья и шептуны выдохнули с облегчением.
— Как она смогла управиться с мечом? — спросил Алоцер.
Фарзуф вздохнул и покачал головой.
— Мы не знаем. Но она сделала это. Шептуны сами видели.
Бормотание и шепот, наряду с растерянностью и страхом, прокатились по собравшимся.
Когда Тамуз уставился на меня, его глаза были отвратительного багрового цвета.
— Достаточно игр. Я хочу крови.
— Да, брат, будет кровь, — усмехнулся Фарзуф. — Мы будем наслаждаться ею. — Он лизнул мочку моего уха, и я съежилась. — Я даже не вкушу ее первым, — любезно предложил он. — Это — мой маленький подарок вам, братья. Просто будьте осторожны, не убейте ее, она должна вдоволь настрадаться. Небо смотрит на нас. Давайте устроим для них представление.
Я закрыла глаза.
— Я первый, — вызвался один из Князей. Я узнала его австралийский акцент.
— Конечно, как скажешь, Маммон, жадный ты ублюдок, — произнес Фарзуф, разразившись смехом.
Я открыла глаза, чтобы взглянуть на своих союзников. Они все стояли, Кайден двинулся вперед, но Князья даже не заметили этого, или им было наплевать.
Маммон вошел в круг, за ним последовали Тамуз и Сонеллион. Неподдельная ненависть плескалась в их красных глазах.
Боже, помоги мне. Я не знала, сколько мучений смогу вынести. Они будут резать меня? Насиловать? Жечь?
Нет. Кайден и остальные не позволят зайти им так далеко.
Я начала вырываться из крепкого захвата Фарзуфа, когда он развернул меня лицом к трем Князьям.
— Отец..., — позвал Кайден, стоявший позади нас. Я распознала предупреждение в его голосе.
Не оборачиваясь, Фарзуф крикнул:
— Не сейчас!
Это было свидетельством того, как сильно завладела ими жажда крови, ведь ни один из Князей, казалось, не обратил внимания на то, что на данном саммите заговорил Неф.
Маммон навис надо мной, словно великан, слюнявое чудовище с голодным, похотливым взглядом. Его золотые часы и ожерелья блестели даже в темноте комнаты. Он подошел ближе, расстегивая свои брюки, отвечая тем самым на вопрос, — каким образом будет меня пытать.
— Нет, — простонала я.
— Да, — усмехнулся Фарзуф.
Маммон потянулся и схватил меня за шею сзади, подтаскивая ближе к себе, а затем это случилось. Боковым зрением я уловила быстро движущиеся, вращающиеся серебряные отблески. Лезвие просвистело в миллиметре от моего лица и с влажным звуком попало в цель. В одно мгновение Маммон стоял передо мной, а в следующее — отшатнулся, из его глазницы торчал клинок.
Его губы изогнулись, он упал на колени и с криком повалился на спину, когда темный дух начал покидать тело. Фарзуф потянул меня за шею назад, разворачивая в сторону Кайдена. Он взглянул на сына и, сотрясая комнату, заорал:
— Ты что натворил?
Кайден без колебаний принял боевую стойку, в его руке уже появился другой нож. Он покрутил его на ладони, а потом снова крепко сжал.
— Всего лишь окунул лезвие в святую воду
Он говорил небрежно, но взгляд был зловещим.
Маммон с глухим стуком ударился лицом об пол, а его дух бился над телом, будто в огне. Это за твоего сына, Флинна, подумала я.
— Возвращайся в ад, брат, — сказал Рахаб духу. — Да выжжет пламя все святое, что коснулось тебя.
Дух Маммона пролетел сквозь пол, и в комнате повисла гробовая тишина.
— Ты, — Фарзуф прошипел Каю. Его глаза пылали ярко-красным. Он подошел ближе к своему сыну, увлекая меня за собой. — Я доверял тебе.
— Нет. Не доверял, — произнес Кай.
Глаза Фарзуфа округлились, и зал ахнул от дерзости Кая.
— Ты, подлый, безвольный идиот! У тебя было больше возможностей, чем у всех моих прошлых сыновей вместе взятых! Как ты посмел волочиться, словно пес, за девчонкой-Нефом? Ты неудачник!
На долю секунды на лице Кайдена отразилась боль.
— Прикончи его, — потребовал Рахаб. Мое сердце пустилось вскачь. Нет! Я попыталась вывернуться из его хватки, но ничего не вышло.
Стоило Кайдену «поиграть» лезвием между пальцами — и все застыли как вкопанные.
Трусы, подумала я. Все они. Они могли бы схватить Кайдена, если бы хотели, но понимали, что у него будет время убить одного из них, как только они потянутся к своему оружию, и ни один не был готов принести себя в жертву. Даже Фарзуф выставил меня как щит перед Кайденом, практически пряча лицо за моей головой. Что бы сказал Люцифер, увидев сейчас своих бесстрашных лидеров?
Их корыстные соображение работали нам на руку, и за это я была благодарна. Кайден не спускал с меня глаз, пока его отец вынуждал нас обоих двигаться из стороны в сторону, словно в плохом танце.
— Брат, Фарзуф, — подал голос Астероф, — боюсь, дела у нас хуже, чем мы полагали. Твой сын и дочь предателя, кажется... влюблены.
— Ты что, смеешься — прошептал Фарзуф, сильнее сжимая мое горло.
— Вовсе нет, — сказал Астероф. — И они сделали все как положено. Они женаты.
Князья начали потрясенно перешептываться, не веря услышанному. Даже присутствующие Нефы ахнули.
— Так вот как вы все это провернули, — прошипел Фарзуф.
Осторожным голосом Астероф сказал:
— Марна и Джинджер, отойдите от сына Фарзуфа. Я запрещаю вам иметь дело с ним.
Девушки уставились на своего отца, не двигаясь с места.
— Я сказал, идите сюда! — скомандовал Астероф.
— Нет! — сказал Джинджер.
Выражение лица Астерофа было бесценно
— Да в чем, черт побери, здесь вообще дело? — зарычал Тамуз. — Андре, Рамон! — Двое его сыновей шагнули вперед, стоя за пределами круга. — По крайней мере, хоть один из нас может контролировать своих детей! — похвастался перед Князьями Тамуз, затем бросил взгляд на сыновей. — Взять его!
Оба парня повернулись к Кайдену и вдруг остановились.
— Выполняйте! — закричал Тамуз.
— У нас нет оружия, — сказал один из них.
От ярости глаза Тамуза широко открылись.
— С каких пор вам нужно оружие? Вас двое против одного ножа — безоговорочная победа. Убейте его!
Как только они двинулись к Кайдену, на меня накатила паника, и я надавила на них своей силой воли: «Не причиняйте ему вреда! Вы не должны подчиняться своему отцу!». Их шаги замедлились, и они остановились. Я не могла в это поверить. Один из сыновей схватился за голову, словно она болела.
Тамуз испустил жуткий крик и ударил ближайшего к нему сына в висок, отчего тот потерял сознание. Второй из сыновей упал на пол и съежился перед ним.
— Я не знаю, что происходит, отец! Думаю, на нас оказывают воздействие!
— Идиот! Твое стремление убивать, должно быть сильнее любого воздействия.
Рахаб покачал головой.
— Ни один Князь не осмелился бы влиять на твоих сыновей против отцовской воли, а ни один из Нефов не обладает такой силой..., — он остановился, и его голова медленно повернулась ко мне. После этого все взгляды обратились на меня. Захват Фарзуфа усилился до такой степени, что я едва могла дышать. Если он не ослабит свою хватку, еще немного, и я упаду в обморок.
— Ты это сделала! — сказал мне Тамуз. Я настолько обессилела, что страха во мне почти не осталось.
До тех пор, пока не подошел Рахаб.
— Не забывай, с кем имеешь дело, деточка, — произнес он. Его дух наполовину вышел из верхней части тела, наклоняясь к моему лицу, как приведение, и пронзительно крича. Его гигантские рога закручивались вокруг расплывчатой головы, и это зрелище заставило меня отшатнуться к Фарзуфу.
Я почувствовала, как Рахаб давит на мое сознание, и хотя я боролась с ним, он был слишком сильным. Леденящее кровь ощущение зла заполнило меня, как только его слова раздались в моей голове.
«Каково это знать, что ты будешь гореть в аду этой ночью, после того, как мы насладимся твоими муками? Ты сделала неправильный выбор, когда пошла против сильнейших».
Мне вспомнилось спокойствие моей мамы — Марианты — и ее слова о любви.
«Ты не прав насчет сильнейших», — безмолвно сказала я ему. — «А теперь убирайся из моей головы!»
С огромным трудом я закрыла свой разум, словно движущейся кирпичной стеной, вытолкнув его оттуда. Демонические глаза Рахаба впились в мои, он, казалось, был шокирован тем, что я смогла избавиться от него. Он полностью погрузил свою душу обратно в тело. Фарзуф усилил хватку вокруг моего горла. Я схватила его за предплечья, пытаясь оттолкнуть или хотя бы ослабить давление прежде, чем задохнусь, но он не сдвинулся с места.
— Поначалу твоя смелость казалась милой, но это начинает надоедать, — произнес Фарзуф.
— Ее разум и воля сильны, — сказал Рахаб, — но существует много способов сломить человека. У каждого свои слабости — то, что ставит под сомнение веру в Создателя.
Мне не понравилось то, как он смотрел на меня. Словно обладал каким-то знанием или секретом, который мог вывести меня из строя.
— Простите, Князь Рахаб, — выкрикнул Марек от дверей.
Все головы повернулись к нему.
— Извините, что вмешиваюсь, но, кажется, сюда идет Князь Белиал.
В ту же минуту раздался стук в дверь. На лицах Князей появилась злоба, но мое сердце воспарило.
— Как бы там ни было, — произнес Рахаб. — Впустите его.
Дверь открылась, и в помещение ворвался шум клуба, затем захлопнулась за спиной моего отца, который вошел внутрь, одетый в темно-синий костюм в тонкую полоску. Его волосы были аккуратно уложены, выглядел он великолепно. Рядом с отцом стояла Зания в дизайнерских джинсах и туфлях на каблуке. Она скрестила руки на груди и уставилась на Князей. Ее отец, Сонеллион, зарычал.
— Мое сердце разбито, — сказал отец глубоким голосом. — Я даже не получил приглашение.
— Предатель! — закричал Сонеллион. Он смотрел на моего отца так, будто собирался задушить его, но в то же время ни один из Князей не сделал попытки схватить Белиала. — Ты стоял за всем этим! Ты украл мою дочь!
Отец рассмеялся от нелепости этого высказывания.
— Ты пришел сюда, чтобы посмеяться над нами? — прорычал Фарзуф, и, как только он сосредоточился на отце, хватка на моем горле ослабла. Легкие наполнились воздухом, поступлене кислорода сопровождалось приливом энергии.
— Я здесь не для того, чтобы издеваться над вами, — ответил отец.— Нам надо о многом поговорить. Потому что, уверен, я не единственный в этом зале, кто знал, что после падения нас использовали, как кучку недоумков. Люцифер ввел нас в заблуждение...
— Да как ты смеешь! — взревел Рахаб.
Сонеллион полез в карман куртки за пистолетом, и мой отец указал на него.
— Думаю, не стоит этого делать, друг мой. Видишь моего зятя? — Он кивнул в сторону Кая. — Верно. Он чертовски хорош в обращении с ножами, и вы в этом уже убедились. Да и в твою большую старую голову попасть будет не так уж сложно…
Засверкали красные глаза.
Папа продолжил, как ни в чем не бывало:
— Все это время мы служили аду лишь из страха или, может быть, из собственной алчности, казалось, что выбора нет. Это не так. Думаю, каждый понимает, что мы не сможем оставаться на Земле вечно, но и возвращаться в ад не обязаны. Не знаю как вы, но я на этот раз сделаю правильный выбор.
Князья выказывали разочарование и гнев, пытаясь перекричать друг друга. Они не знали, чему верить. Нефы сбились в кучу, стараясь не издать ни звука, при этом держась как можно дальше от Князей. Кай вышел вперед, направляясь к сцене. Рахаб кричал, пытаясь восстановить порядок. Фарзуф убрал руку от моего горла, и я начала жадно хватать ртом воздух. Теперь он держал только мои руки, шагая в сторону толпы, чтобы его было лучше слышно. Вслед за ним раздавались свирепые споры, повсюду виднелись кроваво-красные глаза. Кайден перехватил мой взгляд, затем посмотрел на Фарзуфа, удерживающего меня. Я практически видела, как завертелись шестеренки в его голове, пока он пытался придумать, как освободить меня.
Я чудом услышала, как с другого конца комнаты меня позвал голос со знакомым европейским акцентом. Когда я развернулась к Мареку, его рука была спрятана за спиной, но мгновение спустя, в воздухе сверкнул металл. Заметив это, Фарзуф повернулся, но было слишком поздно. Свободной рукой я поймала рукоять и почувствовала разряд, пробежавший по руке. Марек подмигнул мне, и я улыбнулась — никогда в жизни я не была так благодарна судьбе. Кайден подошел ближе ко мне.
Из конца рукояти выстрелил ослепляющий свет и, расширившись, превратился в сияющий клинок. Он был огромным, но практически невесомым. Фарзуф отпрянул от меня и бросился к своим собратьям-Князьям. Весь зал повернулся к поражающему свету, и демоны зашипели, почувствовав его святость. Более шестиста темных духов метались в страхе над нами.
Близняшки, Блэйк, Копано и его братья, Марек, Зания и мой отец — все вступили в круг. Я ухватилась за клинок обеими руками.
— Ты предал меня во всем, — глядя на своего сына, в неверии произнес Фарзуф.
— Нам незачем быть врагами, — сказал Кайден. — Когда-то ты был ангелом света...
— Возвращаться на таких условиях? Чтобы стать посмешищем Царства Небесного?!!
— Люцифер тоже пал из-за гордости, — сказал мой отец.
Горстка Князей зашипела на него, демонстрируя свои ярко-красные глаза. Несмотря на то, что выглядели они жутко, я была рада, что Кайден больше не является центром их внимания.
— Я пытался предупредить вас всех насчет Нефилимов, — произнес Рахаб, глядя на меня. — Эти злобные твари готовы откусить те самые руки, которые их кормят.
— Мы не твари, — возмутилась я. — И мы устали, что нас пичкают ложью. Мы вам не принадлежим.
Пока мы говорили, мой отец, Зания и Марек достали оружие и незаметно передали его Нефам — несколько пистолетов и ножей, которые теперь были нацелены на Князей, не замечавших ничего, кроме Меча Справедливости. Они даже не осмеливались приблизиться к светящемуся клинку, но по их яростным взглядам я догадалась, что они пытались придумать способ устранить меня.
— Ты недооценил нас, — произнес Кайден, глядя на отца.
Астероф пробормотал что-то о кровавом восстании и плюнул на пол.
Рахаб сделал шаг в нашу сторону, и я вскинула меч в ответ.
— Выслушай, это займет всего минуту, — сказал он, поднимая ладони. — Это не игрушка, дитя. Уверен, ты не намерена никого убивать этим вечером.
— Я никого не убью, если только вы не вынудите меня. Все, чего я хочу — чтобы меня выслушали. — Я говорила как можно более спокойно. Я оглянулась, наблюдая за Князьями и духами, парящими над ними. — Вас всех обманули. Снова. У вас нет времени на размышления. Вы должны принять решение сегодня...
— Мы что, будем молча стоять, — перебил Рахаб, сверкая алыми глазами, — позволяя этому Нефилиму пытаться разделить нас? — Его голос дрожал от обилия эмоций. — Будем дрожать при виде одного-единственного пылающего клинка, которым орудует ребенок?
Еще больше криков прозвучало из толпы
— Давайте убьем ее! — завопил Тамуз и бросился вперед.
— Пусть говорит! — Джезбет оттолкнула Тамуза назад, сильнее, чем можно было ожидать.
— Это богохульство! — крикнул кто-то.
— Но что, если это правда? — спросил Мельком.
— Предлагаю испытание, — сказал Рахаб. Комната погрузилась в молчание. — Ее могли отправить на задание такого масштаба только лишь в том случае, если она обладает непоколебимой верой. Если мы сможем вызвать у нее сомнения, она утратит власть над мечом.
Сомнения? Мне не понравилось, как это прозвучало.
— Как ты собираешься испытать ее веру? — поинтересовалась Джезбет.
— Я подготовился,— усмехнулся Рахаб, и меня накрыла волна страха. Он подал сигнал рукой, и двое мужчин-Нефов спустились по боковой лестнице, хлопнув металлической дверью. Между собой они кого-то вели. Я чуть не упала в обморок, узнав эту розоватую кожу и волнистые светлые волосы. Ее рот был завязан, но заботливый взгляд заставил внутри меня все перевернуться.
— Мама!
При звуках моего голоса ее аура наполнилась любовью, которая затем сменилась лавандовым умиротворением. Только не она, — молила я, — пожалуйста, только не она!
Какая жуткая ирония: впервые я назвала ее мамой именно в тот момент, когда мы, возможно, видели друг друга в последний раз.
В глазах отца застыла смесь страха и удивления.
Джинджер прикрыла рукой рот, пытаясь подавить крик.
— Где Джей? — исступленно прошептала Марна. Я огляделась, но Джея здесь определенно не было.
Я сжала рукоять, отчаянно пытаясь придумать способ спасти ее. Я принуждала Рахаба отпустить Патти. Прищурив глаза, он обернулся.
— Это ты посылаешь мысли в мою голову? Такой трюк работает с никчемными Нефилимскими отбросами, но не со мной. — Его глаза зловеще сверкнули, когда ему в голову пришла некая дьявольская идея. — Некоторые люди не боятся смерти или собственных страданий, — сказал он. — Но когда дело касается их близких... хм, тогда вера может и пошатнуться. Или даже вовсе исчезнуть. Мне вот интересно... ты одна из таких, Анна? Ожесточишься ты или озлобишься, если я убью эту женщину? В смысле, когда твой драгоценный Спаситель ее не спасет?
Я хотела закричать, заплакать. Только не Патти! Я не хочу подобных проверок. Я молчаливо умоляла ангельскую армию прийти сюда, как это было в прошлый раз. Подобное просто не должно произойти! Она этого не заслужила. Это несправедливо.
Я почувствовала, как за моей спиной Кайден в готовности поднял руку.
Ангелы не приходили. Я почувствовала, как внутри меня нарастает паника. Мне нужно было перебороть это чувство. Моя вера — мой щит. Каждое страдание Патти врезалось в меня, подобно раскаленной стреле.
Я бы предпочла настоящие стрелы, нежели это.
— Вам запрещено убивать людей, — сделала я последнюю отчаянную попытку. Насколько я знала, это было единственное «правило».
— Моя дорогая, это же война, — рассмеялся мне в лицо Рахаб. — Правила больше не в счет.
— Будь сильной, Анна, — настаивал отец.
— Ох, заткнись уже, Белиал, — по-французски выругался Рахаб, а затем кивнул Тамузу. — Сделай мне одолжение.
Черный знак Тамуза разросся, когда он встал на колени над телом Маммона и вытащил нож из его глазницы. Черт. Мои союзники опасливо толпились рядом, но я не могла оглянуться. Тамуз подошел к Патти и усмехнулся, проводя лезвием от ее виска к подбородку. Я в ужасе закричала. Она коротко вскрикнула и упала вперед, кровь текла по ее лицу и шее. Ее ангел-хранитель отчаянно метался вокруг.
— Прекратите! — закричала я, отчаянно мотая головой. — Хватит!
А затем я с изумлением поняла, что цвета Патти даже не дрогнули. Она все еще была в гармонии с собой, наполненная любовью ко мне. Внутри меня все сжалось от осознания того, что Патти готова пожертвовать жизнью ради меня. Глядя на лавандовый цвет, окружавший ее, я поняла, что Патти не смогла бы поступить иначе, но я возненавидела ее решение. И возненавидела себя за то, что не могла спасти ее.
— Так помолись, чтобы это остановилось, — поддразнил Рахаб. — Посмотрим, что из этого получится.
— Пожалуйста, Господи, — взмолилась я. — Прошу, останови это. Спаси ее. Пожалуйста.
Но комната не изменилась. Я смотрела на стены, на потолок. Ничего не происходило. Моя надежда пошатнулась, и я почувствовала зачатки злости, разочарования и крадущихся сомнений. На секунду рукоять замерцала. Когда Рахаб улыбнулся, я поняла, что его план почти сработал.