– Можете найти мою книгу с адресами, мисс Ливингстоун?
– Она на вашем письменном столе, миссис Оливер. В левом углу.
– Я имею в виду не ту, которой пользуюсь теперь, – объяснила миссис Оливер, – а прошлогоднюю или даже позапрошлогоднюю.
– Возможно, ее выбросили? – предположила мисс Ливингстоун.
– Я никогда не выбрасываю адресные книги, так как они часто бывают нужны – какой‑нибудь адрес обязательно забываешь переписать. Наверное, она в одном из ящиков комода.
Мисс Ливингстоун совсем недавно сменила мисс Седжуик, которой Ариадне Оливер очень недоставало. Седжуик знала столько вещей – куда и что положила миссис Оливер, кому она писала любезные письма, а кому, будучи выведенной из себя, не слишком вежливые. Ей просто не было цены. «Седжуик походила на ту большую коричневую книгу, популярную в Викторианскую эпоху, – думала миссис Оливер. – Как же она называлась? Ах да, «Ответы на все вопросы». Там действительно можно было узнать обо всем – как вывести с белья пятна от утюга, что делать со свернувшимся майонезом, как написать письмо епископу… Она служила надежной опорой моей двоюродной бабушке Элис».
Мисс Седжуик ни в чем не уступала книге бабушки Элис, чего, к сожалению, нельзя было сказать о мисс Ливингстоун. Каждая черточка длинного желтоватого лица мисс Ливингстоун, казалось, говорила: «Я в высшей степени компетентна». Но, увы, это не соответствовало действительности. Она всего лишь знала, где хранили свои вещи ее предыдущие хозяева‑литераторы, и полагала, что миссис Оливер должна хранить их там же.
– Мне нужна, – заявила миссис Оливер с настойчивостью избалованного ребенка, – моя адресная книга за 1970 год. Думаю, и за 1969‑й. Пожалуйста, найдите их как можно скорее.
– Да‑да, конечно, – кивнула мисс Ливингстоун.
Она огляделась вокруг с отсутствующим видом человека, который ищет то, о чем раньше никогда не слышал, надеясь только на удачу.
«Если я не верну назад Седжуик, то сойду с ума, – подумала миссис Оливер. – Без нее я как без рук».
Мисс Ливингстоун начала выдвигать ящики мебели в так называемом кабинете своей хозяйки.
– Вот книжка за прошлый год! – радостно воскликнула она. – 1971‑й. Там более современные сведения.
– Мне не нужен 1971‑й, – заявила миссис Оливер. В голове у нее забрезжило смутное воспоминание. – Посмотрите в чайном столике, – сказала она.
Мисс Ливингстоун беспомощно завертела головой.
– Вон тот столик, – указала миссис Оливер.
– Едва ли адресная книга будет лежать в чайном столике, – возразила мисс Ливингстоун.
– Она там, – упорствовала ее хозяйка. – Я вспомнила.
Отодвинув в сторону мисс Ливингстоун, миссис Оливер подошла к чайному столику, подняла крышку и посмотрела на затейливую инкрустацию внутри, потом взяла круглую банку из папье‑маше, предназначенную для китайского чая, и извлекла оттуда старую коричневую записную книжечку.
– Вот! – с торжеством произнесла она.
– Но это книжка четырехлетней давности, миссис Оливер, – за 1968 год.
– Ничего, это примерно то, что нужно.
Миссис Оливер вернулась к столу вместе с книжечкой.
– А сейчас, мисс Ливингстоун, поищите книгу для записей в день рождения. Она довольно большая – я завела ее еще в детстве, хотя теперь ею не пользуюсь. Думаю, она наверху в мансарде – знаете, в комнате, куда мы помещаем мальчиков, когда они приезжают на каникулы, или гостей, которые не возражают… Рядом с кроватью стоит сундук или бюро.
– Может быть, я поднимусь и посмотрю?
– Неплохая идея, – одобрила миссис Оливер.
Когда мисс Ливингстоун вышла из комнаты, она немного взбодрилась, снова подошла к письменному столу и начала просматривать адреса, написанные выцветшими чернилами и пахнущие чаем.
– Рэвенскрофт… Селия Рэвенскрофт… Да, Фишейкр‑Мьюс, 14.
Это в Челси. Тогда она жила там. Но был другой адрес, позже этого, – что‑то вроде Стрэнд‑он‑Грин возле Кью‑Бридж.
Миссис Оливер перевернула еще несколько страниц.
– Да, этот, кажется, более поздний. Мардайк‑Гроув – кажется, недалеко от Фулхем‑роуд. Телефонный номер совсем стерся… Но я все‑таки попробую…
Она направилась к телефону. Дверь открылась, и в комнату заглянула мисс Ливингстоун:
– Вы не думаете, что…
– Я нашла нужный адрес, – прервала миссис Оливер. – Ищите книгу с записями в день рождения. Это важно.
– Вы не думаете, что оставили ее в Сили‑Хаус?
– Не думаю, – отрезала миссис Оливер. – Продолжайте искать. И подольше, – пробормотала она, когда дверь закрылась.
Набрав номер и ожидая ответа, миссис Оливер открыла дверь и крикнула вслед мисс Ливингстоун:
– Посмотрите в испанском сундуке. Такой большой, окованный медью. Забыла, где он стоит. Кажется, под столом в холле.
Первая попытка окончилась неудачей. Миссис Оливер ответила некая миссис Смит‑Поттер, которая казалась недовольной и не имеющей понятия, что ее теперешний телефонный номер принадлежал кому‑то жившему в этой квартире ранее.
Миссис Оливер повторно изучила адресную книжку и обнаружила три неразборчивых адреса, написанных поверх других. Однако в третьем из них ей удалось разглядеть фамилию Рэвенскрофт.
– Конечно, я знаю Селию, – отозвалась девушка на другом конце провода. – Но она не живет здесь уже несколько лет. Кажется, в последний раз я получала от нее известия из Ньюкасла.
– Боже мой! – воскликнула миссис Оливер. – Боюсь, у меня нет этого адреса.
– У меня тоже его нет, – с сожалением отозвалась девушка. – По‑моему, она устроилась секретарем к ветеринару.
Это звучало не слишком обнадеживающе. Миссис Оливер сделала еще несколько попыток. Адреса в последней книжке были бесполезны, поэтому она рискнула залезть в еще более древнюю – за 1967 год. И тут ей наконец повезло.
– Вы имеете в виду Селию Рэвенскрофт, не так ли? – послышался женский голос. – В высшей степени компетентная девушка. Она работала у меня более полутора лет. Я была бы рада, если бы она оставалась здесь и дальше. По‑моему, Селия перешла работать куда‑то на Харли‑стрит. Кажется, у меня есть ее адрес. – Последовала пауза. – Да, вот он. Думаю, это в Айлингтоне. По‑вашему, это возможно?
Миссис Оливер ответила, что все возможно, поблагодарила женщину и записала адрес.
– Искать адреса так трудно, – посочувствовала ей собеседница. – Конечно, они есть на открытках, но я их всегда теряю.
Миссис Оливер сказала, что у нее те же проблемы, и набрала номер в Айлингтоне. Ей ответили на ломаном английском:
– Вы хотеть, кто здесь живет?
– Мисс Селия Рэвенскрофт.
– Да‑да, она жить на втором этаже, но уйти и еще не вернуться.
– А позже она будет дома?
– Да, очень скоро. Она переодеться для вечеринка и снова уйти.
Поблагодарив за информацию, миссис Оливер положила трубку. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз видела свою крестницу. Значит, Селия сейчас в Лондоне. Если ее жених и его мать тоже здесь… «О боже! – подумала миссис Оливер. – От всего этого голова раскалывается!» Услышав звук, она обернулась:
– Да, мисс Ливингстоун?
Покрытая паутиной мисс Ливингстоун стояла в дверях, держа несколько пыльных томов.
– Не знаю, какой вам от них толк, миссис Оливер, – с неодобрением сказала она. – Этим книгам, по‑моему, много лет. Вы хотите, чтобы я что‑нибудь в них поискала?
– Нет, – ответила миссис Оливер. – Положите их на диван, и я сама их просмотрю.
Недовольство мисс Ливингстоун заметно усилилось.
– Хорошо, миссис Оливер. Только я сперва стряхну с них пыль.
– Очень любезно с вашей стороны. – Миссис Оливер с трудом удержалась, чтобы не добавить: «Заодно стряхните пыль и с себя. Ваше левое ухо все в паутине».
Она посмотрела на часы и снова набрала айлингтонский номер. На сей раз ответил чисто англосаксонский голос, четкость которого обрадовала миссис Оливер.
– Мисс Рэвенскрофт – Селия Рэвенскрофт?
– Да, это я.
– Едва ли ты хорошо меня помнишь. Я миссис Оливер – Ариадна Оливер. Мы не виделись очень давно, но вообще‑то я твоя крестная.
– О, конечно, я вас знаю! Мы в самом деле давно не виделись.
– Я бы очень хотела с тобой повидаться. Может быть, ты придешь ко мне или мы сходим куда‑нибудь перекусить?
– В рабочее время мне это не слишком удобно, но сегодня вечером я могла бы к вам заглянуть. В половине восьмого или восемь. Позже у меня свидание, но…
– Я была бы очень рада.
– Ну, тогда я, конечно, приду.
Миссис Оливер дала ей адрес.
– Да, я хорошо знаю это место.
Миссис Оливер сделала краткую запись в телефонной книжке и недовольно посмотрела на мисс Ливингстоун, которая снова вошла в комнату, сгибаясь под тяжестью массивного альбома.
– Может быть, это то, что вам нужно, миссис Оливер?
– Нет. Это кулинарные рецепты.
– Господи, в самом деле!
– Возможно, я их тоже как‑нибудь просмотрю. – Миссис Оливер решительно забрала том. – Поищите еще. Попробуйте в бельевом шкафу рядом с ванной – на верхней полке, где полотенца. Иногда я кладу туда бумаги и книги. Погодите, я погляжу сама.
Спустя десять минут миссис Оливер листала полинявшие страницы альбома. Мисс Ливингстоун стояла у двери с видом мученицы.
– Ладно, – сжалилась миссис Оливер, будучи не в силах лицезреть ее страдания. – Поищите только в письменном столе в столовой. Знаете, который треснул. Посмотрите, нет ли там старых адресных книг примерно десятилетней давности. На сегодня это все.
Мисс Ливингстоун удалилась.
Испустив глубокий вздох, миссис Оливер села и начала листать книгу с записями в день рождения. «Интересно, – подумала она, – кто из нас больше доволен – мисс Ливингстоун, что я ее отпустила, или я, что она наконец убралась? Думаю, после визита Селии меня ожидает занятой вечер».
Взяв чистую тетрадь из стопки на маленьком столике, она внесла туда несколько дат, адресов и имен, заглянула в телефонную книгу и позвонила мсье Эркюлю Пуаро.
– Это вы, мсье Пуаро?
– Да, мадам, это я.
– Вы что‑то уже сделали?
– Прошу прощения, что именно?
– Что‑нибудь, – ответила миссис Оливер. – То, о чем я вас просила вчера.
– Да, разумеется. Привел все в движение. Договорился о некоторых запросах…
– Но еще их не осуществили, – закончила миссис Оливер, придерживающаяся весьма невысокого мнения относительно мужского взгляда на активную деятельность.
– А вы, chère madame?
– Я была очень занята.
– Вот как? И чем же?
– Я собирала слонов, – объяснила миссис Оливер, – если это вам о чем‑то говорит.
– Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду.
– Заглядывать в прошлое не слишком легко, – продолжала миссис Оливер. – Просто удивительно, скольких людей вспоминаешь, просматривая имена в записных книжках. Вы не представляете, какие глупости они иногда пишут вам на день рождения. Не понимаю, почему в шестнадцать‑семнадцать и даже в тридцать лет я хотела, чтобы люди писали мне в альбом пожелания в день рождения. Они словно подыскивают подходящую цитату у поэтов. Некоторые из них невероятно глупые.
– Ваши поиски оказались успешными?
– Не вполне, но думаю, что я на правильном пути. Я позвонила моей крестнице…
– И собираетесь повидаться с ней?
– Да, она должна прийти ко мне между семью и восемью вечера, если только не передумает. Молодые люди так ненадежны.
– Она казалась обрадованной вашим звонком?
– Не знаю. Вроде бы не очень. Голос у нее четкий и даже резкий. Теперь я припоминаю, что, когда видела ее в последний раз лет шесть назад, она мне показалась довольно агрессивной.
– Может, это и к лучшему.
– Вы так думаете?
– Если человек относится к вам без особой симпатии и не намерен это скрывать, он сообщит вам больше информации, чем сделал бы, стараясь выглядеть любезным и доброжелательным.
– То есть стараясь ко мне подлизаться? Пожалуй, в этом что‑то есть. Вы имеете в виду, что одни люди говорят вам приятные вещи, а другие, наоборот, надеются вас расстроить. Интересно, к какой категории относится Селия? Я лучше помню ее в пятилетнем возрасте, чем более взрослой. У нее была няня, и она швыряла в нее ботинками.
– Няня в ребенка или ребенок в няню?
– Конечно, ребенок в няню!
Миссис Оливер положила трубку и вернулась к дивану изучать свидетельства о прошлом.
– Марианна Джозефина Понтарлье, – бормотала она себе под нос. – Я много лет о ней не вспоминала – думала, что она уже умерла. Анна Брейсби – да, она жила где‑то неподалеку…
Поглощенная своим занятием, миссис Оливер вздрогнула, услышав звонок в дверь, и быстро пошла открывать.
Глава 4
Селия
На циновке снаружи стояла высокая девушка. Несколько секунд Ариадна Оливер молча смотрела на нее. Значит, вот как выглядит Селия Рэвенскрофт. Миссис Оливер почти физически ощущала исходящую от нее энергию и жизненную силу.
Перед ней находилась, безусловно, неординарная личность. Возможно, эта девушка бывает трудной, агрессивной, даже опасной, но неинтересной ее не назовешь.
– Входи, Селия, – пригласила миссис Оливер. – Давно я тебя не видела. Насколько я помню, в последний раз мы встречались на свадьбе. Ты была подружкой невесты – вся в абрикосовом шифоне, с какими‑то цветами вроде золотых шаров.
– Возможно, это были золотые шары, – кивнула Селия Рэвенскрофт. – Мы все время чихали из‑за сенной лихорадки, так что свадьба получилась жуткая. Кажется, замуж выходила Марта Легорн. В жизни не видела более безобразных платьев на подружках невесты!
– Да, они не подходили ни одной из них. Ты выглядела лучше остальных.
– Очень любезно с вашей стороны, – отозвалась Селия, – но я чувствовала себя не в своей тарелке.
Миссис Оливер указала на стул и пару графинов:
– Хочешь шерри или что‑нибудь еще?
– Спасибо. Предпочитаю шерри.
– Тогда угощайся. Очевидно, мой неожиданный звонок показался тебе странным. – Миссис Оливер вздохнула. – Боюсь, что я не слишком внимательная крестная.
– Почему вы должны быть внимательной? Я ведь уже взрослая.
– Тут ты права, – промолвила миссис Оливер. – Всякие обязанности имеют свой срок. Не то чтобы я хорошо справлялась с моими. По‑моему, я даже не присутствовала на твоей конфирмации.
– Мне кажется, в обязанности крестной входит заставлять тебя учить катехизис и тому подобное, не так ли? Отрекаюсь от дьявола и всех его деяний. – На губах Селии мелькнула улыбка.
«Да, – подумала миссис Оливер. – Она держится дружелюбно, но лучше ей не перечить».
– Я объясню, почему решила тебя разыскать, – снова заговорила миссис Оливер. – Как правило, я не хожу на литературные приемы, но позавчера посетила один из них.
– Да, знаю, – кивнула Селия. – Я читала об этом в газете и удивилась, зная, что вы не жалуете такие мероприятия.
– Лучше бы я туда не ходила.
– Вам там не понравилось?
– Как тебе сказать. На таких приемах всегда сначала забавно, а потом происходит что‑нибудь досадное.
– Так было и на этот раз?
– Да. И, как ни странно, это связано с тобой. Поэтому я решила все тебе рассказать, так как мне это совсем не по душе.
– Звучит интригующе, – заметила Селия, потягивая шерри.
– Одна женщина подошла и заговорила со мной. Мы с ней не были знакомы.
– Думаю, такое с вами часто случается, – улыбнулась Селия.
– Постоянно, – вздохнула миссис Оливер. – Это одна из превратностей литературной жизни. Люди подходят к тебе и говорят: «Мне очень нравятся ваши книги, и я так рада с вами познакомиться».
– Как‑то я работала секретарем у писателя. Так что я знаю, как это нелегко.
– Да, но к таким разговорам я была готова. Но эта женщина сказала: «Кажется, у вас есть крестница по имени Селия Рэвенскрофт».
– Странно, что она сразу это сказала, – промолвила Селия. – По‑моему, ей следовало действовать постепенно. Сначала поговорить о ваших книгах, о том, как ей нравится самая последняя, а потом перейти ко мне. Что она имела против меня?
– Насколько мне известно, против тебя она ничего не имела, – ответила миссис Оливер.
– Она была моей подругой?
– Не знаю.
Последовала пауза. Селия снова глотнула шерри и внимательно посмотрела на миссис Оливер:
– Вы меня заинтересовали. Не могу понять, куда вы клоните.
– Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться, – сказала миссис Оливер.
– Почему я должна на вас сердиться?
– Потому что я собираюсь сказать тебе кое‑что, а ты можешь ответить, что это не мое дело или чтобы я об этом помалкивала.
– Вы возбудили мое любопытство.
– Та женщина назвала мне свое имя – миссис Бертон‑Кокс.
– О!
– Ты ее знаешь?
– Да, знаю, – ответила Селия.
– Ну, я так и думала, потому что…
– Почему?
– Потому что она сказала…
– Обо мне?
– Она сказала, что думает, будто ее сын собирается на тебе жениться.
Выражение лица Селии резко изменилось. Она подняла брови и весьма сурово посмотрела на миссис Оливер:
– Вы хотите знать, так это или нет?
– Нет, – покачала головой миссис Оливер. – Я упомянула об этом просто потому, что это она сообщила мне в первую очередь. Миссис Бертон‑Кокс сказала, что, так как ты моя крестница, мне, возможно, удастся попросить тебя сообщить кое‑какие сведения, которые я, в свою очередь, передам ей.
– Какие сведения?
– Вряд ли тебе это понравится, – продолжала миссис Оливер. – Мне самой это не нравится. У меня мурашки по спине забегали, так как ее просьба показалась мне… ну, непростительной дерзостью. У этой женщины дурные манеры! Только представь – она сказала мне: «Не могли бы вы узнать, это отец Селии убил ее мать или, наоборот, мать убила отца?»
– Она попросила вас об этом?
– Да.
– Впервые увидев вас на приеме?
– До того мы ни разу не встречались.
– И вам это не показалось необычным?
– Все, что она говорила, показалось мне необычным. Должна сказать, – добавила миссис Оливер, – что миссис Бертон‑Кокс произвела на меня крайне неприятное впечатление.
– Она действительно очень неприятная женщина.
– Но ты собираешься замуж за ее сына?
– Ну, мы об этом подумываем, но я еще не решила. Вы знали, о чем она говорит?
– Знала то, что, очевидно, известно каждому, знакомому с вашей семьей.
– Что мои родители, после того как отец уволился из армии, купили дом в сельской местности, что однажды они пошли прогуляться на скалу и что их обнаружили там застреленными. Рядом лежал револьвер моего отца. Кажется, в доме было два револьвера. Так и не выяснили, было ли это самоубийство по уговору или же кто‑то из моих родителей убил другого и покончил с собой. Возможно, вы все это уже знаете.
– В известной степени, – отозвалась миссис Оливер. – По‑моему, это произошло лет двенадцать тому назад.
– Примерно.
– И тебе тогда было лет двенадцать‑четырнадцать.
– Да.
– В то время меня не было в Англии – я читала лекции в Америке, – объяснила миссис Оливер. – Я узнала об этом из газет. Пресса много писала о случившемся, так как мотивы были абсолютно непонятны. Помню, газеты упоминали, что твои родители всегда жили счастливо. Меня это интересовало, так как в молодости я их знала – особенно твою мать. Мы с ней учились в школе, но потом наши пути разошлись. Мы обе вышли замуж, и она куда‑то уехала с мужем‑военным – кажется, в Малайю. Но она попросила меня стать твоей крестной. Так как твои родители жили за границей, я годами с ними не встречалась, но иногда виделась с тобой.
– Да. Помню, как вы забирали меня из школы и угощали вкусными вещами.
– Ты была необычным ребенком – любила икру.
– Я и теперь ее люблю, – сказала Селия, – только меня ею не так уж часто угощают.
– Сообщение о трагедии меня потрясло. Насколько я поняла, не вынесли никакого определенного вердикта – мотив так и не установили, не было свидетельств ни о ссоре, ни о нападении кого‑то постороннего. Но постепенно я об этом забыла – я уже говорила тебе, что тогда была в Америке. Прошло несколько лет, прежде чем я увидела тебя снова, и, естественно, я не стала упоминать о случившемся.
– Да, разумеется, – кивнула Селия.
– Часто бывает, что с твоими знакомыми происходит что‑то необычное, – продолжала миссис Оливер. – Конечно, если речь идет о близких друзьях, то понимаешь, что к чему, но если это люди, которых ты не видела много лет, то приходится блуждать в потемках.