Глава 10
Как только первые солнечные лучи рассеяли темноту, Брайд вошла в свою квартиру, тихо прикрыв за собой дверь и включив сигнализацию. Прислонившись головой к холодному металлу, она опустила веки и начала глубоко дышать. Её желудок сжимался от голода, а во рту было сухо. Она устала и едва стояла на ногах.
На заднем плане тихо гудел телевизор. Воздух в квартире был чистым и стерильным как всегда, благодаря работающим очистителям. Она чувствовала только запах... яблок?
Сморщив лоб, Брайд снова глубоко вдохнула и задержала дыхание, изучая аромат. Точно. Яблоки. В последний раз она ощущала запах яблок лет шестьдесят назад, но их сладость она не забыла.
Как-то она ходила по окрестности, пытаясь решить, какой дом ограбить. Это было ещё до войны, и мир был абсолютно другим. Деревья были плодородными, а настоящие фрукты продавали на каждом углу. Причём они были дешёвыми, Боже, такими дешёвыми. Тех пенни, что она украла у приёмных родителей, было достаточно, чтобы купить огромное количество яблок. Не для того, чтобы есть их, а чтобы нюхать. Брайд даже наносила капельки яблочного сока на шею, это было её собственной версией духов.
Воспоминание было бы идеальным, если бы его не омрачали её приёмные родители. Тьфу. Они были демонами в образе людей. Когда власти поймали Брайд на улице, её внесли в систему. Она выглядела на тринадцать лет – хотя никто понятия не имел, сколько ей было на самом деле – к тому же, у неё была "аллергия на солнце", так что удочерять её никто не хотел. Брайд пересылали от дома к дому, из-за отказа от еды её постоянно навещали доктора, а иногда родители даже кормили её насильно, из-за чего жутко рвало.
Только раз они заметили, как она пила кровь, и тогда её нещадно избили. Она бы умерла, если бы была человеком. Пара, ответственная за это, назвала её "порочной", "грешной" и "испорченной".
От них её забрали в последнюю приёмную семью, и та, к сожалению, оказалась самой худшей. Муж, "опекун" Брайд, как-то ночью пробрался к ней в комнату и собирался изнасиловать.
Мужчина даже не успел снять с неё пижаму, как Брайд выпустила клыки и осушила его. Это убийство было первым, которым она наслаждалась, ведь никто не знает, скольким невинным детям этот человек причинил боль. Однако, как бы Брайд не гордилась своими действиями, она также испытывала и страх. Её признали бы убийцей и, вероятно, отправили бы в тюрьму. Поэтому она сбежала, и улицы снова стали её домом.
Потом на планету стали прибывать иные, казалось, появляясь из ниоткуда. По миру распространилась паника, и об её преступлении забыли. Как "человека" её нужно было защищать, каким бы ни было её прошлое.
Ни одни человек не покидал своей квартиры без оружия, и Брайд наблюдала за тем, как люди убивали одного невинного иного за другим. Но никто не знал, что некоторые человекоподобные расы уже некоторое время находились на Земле и уже влились в общество. Они стали возражать против убийства своих собратьев и нанесли ответный удар.
Какими же ужасные и мрачными были эти годы. Почти ни у кого не было дома: все они были уничтожены во время пожаров, бомбардировок и рейдов. Деньги значения не имели – нечего было покупать. Не все могли выжить в подобных условиях и некоторые умерли от стихийных бедствий. От слишком холодных зим, слишком жарких лет. Однако Брайд в течение нескольких лет жила так, и процветала.
Когда между видами был заключён мирный договор, они быстро начали отстраивать здания, люди и иные работали вместе. Они не полностью доверяли друг другу – возможно, никогда не будут доверять – но пользовались навыками и средствами других, чтобы довести дело до конца.
– Собираешься стоять тут всё утро?
Брайд медленно обернулась к клетке. Нолан стоял у прутьев решётки, обернув вокруг них пальцы, и на его красивом лице была ухмылка. Брайд удивлённо распахнула рот. Да, он был красивым. Кожа Нолана была загорелой, от серых пятен и ран не осталось и следа. И он, казалось, светился. Его щёки округлились, больше не были впалыми, а глаза стали яркими, как сияющие серебристые звёзды.
И от иного веяло ароматом яблок. Тут у Брайд возник соблазнительный вопрос: если Нолан пах как яблоки, каким же сладким он будет на вкус? Её дёсны запульсировали, а клыки удлинились и заострились. Она уже была на полпути к клетке, когда осознала, что делает. "Он болен. Ты не можешь от него кормиться".
"Может, могу. Я ни разу в жизни не болела".
"Не стоит рисковать, помнишь?"
Чёрт! Другой вампир знал бы, может ли она заразиться. В большинстве книг и фильмов говорилось, что это невозможно. Но там же говорилось и о том, что вампиры моментально погибали на солнце, а с ней подобного не происходило. Что было правдой, а что – вымыслом?
– Я сижу здесь один всю ночь, безумно скучаю и полон энергии, а ты наконец-то приходишь, но не говоришь ни слова. – Теперь его тон был капризным. – Это новая форма пыток?
Обретя голос, Брайд заставила себя произнести, несмотря на слегка опухший язык:
– Ты хорошо выглядишь. – Преуменьшение года. По красоте он мог соперничать даже с Девином, хотя от близости Нолана сердце Брайд не начинало биться быстрее.
– Я и чувствую себя хорошо. – Он улыбнулся, и улыбка озарила всё его лицо. – Так хорошо я не чувствовал себя уже несколько лет.
Итак. Значит, её кровь помогла ему. Что ещё она сделала? Победила болезнь или просто ослабила её на время? Сделала ли она его вампиром? Опять же, другой вампир знал бы ответы на эти вопросы. "Ненавижу быть одиноким волком". Или вернее, одиноким кровососом.
– У тебя есть какие-нибудь необычные желания?
Нолан сморщил лоб, словно не мог понять, к чему она клонит.
– Например?
Например, кровь.
– Ты хотел выпить что-нибудь, что раньше не стал бы пить?
– Я всё ещё тебя не понимаю.
– Забей. – Если иной захочет крови, она это поймёт. Он начнёт пялиться на её шею, покроется потом, когда не сможет к ней приблизиться, и побледнеет.
Что бы подумал об этом Девин? Захотел бы он изучить её вместе со своими агентами? Стал бы проводить на ней тесты? Стал бы проводить тесты на Нолане?
– Ещё раз спасибо, что не позвал на помощь моих соседей, – сказала Брайд. Прежде Нолан не хотел, чтобы на него напали. Он бы не смог пережить это в том состоянии, в котором был раньше.
Однако сейчас он мог очаровать всех и спастись, и то, что он не сделал этого, было просто благословением.
Нолан фыркнул.
– А мне и не нужно, чтобы они освободили меня. Я хочу того вина, что ты мне давала. И нет, это не необычное желание. Я люблю вино. Но это вино... – Он прикрыл глаза, словно одна мысль о напитке приводила его в восторг. – Мой желудок успокоился, как только я его выпил. Что это за вино? Какой марки?
– Эм... это вино я сделала сама. Оно почти кончилось, так что давай выпьем позже. – Едва переставляя ноги, Брайд дошла до дивана и плюхнулась на него, лицом к клетке Нолана. Он хорошо себя вёл, так что заслуживал награды. Если ему нужна была компания, то она составит ему компанию, несмотря на безумную усталость.
– Что ты в него добавила?
– Давай поговорим об этом позже. Я чувствую себя так, словно вот-вот умру.
– Ты ранена? Поэтому ты вся в крови?
Ох, дерьмо. Кровь. Брайд совсем забыла о ней. Не удивительно, что люди, мимо которых она проходила на улице, странно смотрели на неё. Нужно было смыть кровь с себя, но подъём с дивана казался непосильной задачей. Её бёдра дрожали, а в мышцах появились узлы. Брайд предполагала, что причиной были слишком высокий уровень адреналина в крови и слишком долгое отсутствие кормления.
– Я не ранена, просто устала.
– Как я понимаю, ты нашла Девина, – с надеждой произнёс Нолан.
– Ага. – Её веки опустились, но она заставила их подняться снова.
Нолан захлопал в ладоши, улыбнувшись.
– Поразительно. Я и не думал, что тебе это удастся. В смысле, причинить боль иному. Но взгляни на себя – покрыта кровью своего врага. Я растроган до слёз, честно.
Погодите, что? Он думал, она убила Девина?
– Я нашла его, но не причиняла ему боль. Это не его кровь. Кое-кто попытался похитить меня, и Девин помог мне обезвредить его.
Несколько мгновений стояла тишина. Затем Нолан щёлкнул челюстью, его радость сменилась раздражением.
– Он помог тебе?
– Да.
– И теперь ты думаешь, что он не причинит тебе боль, да?
– Нет, конечно нет. – Возможно.
– Узнаю этот взгляд. – Его тон был мрачным. – Ты им очарована.
– Чушь. – Она действительно была им очарована. – Это нелепо. – Может, Девин и взбесил её, когда заставил раздеться перед ним, но он примчался к ней на помощь.
"Почему он сделал это?" – подумала Брайд в тысячный раз. Она забрала у него Нолана, перехитрила на глазах у его друга, Далласа, и угрожала отрезать ему яйца, если он причинит боль Алие. Однако Девин всё равно пришёл и обезглавил её врага. Потому что только она знала, где находился Нолан? Нет, это не может быть правдой. Он бы не убил так Тома, если бы просто хотел узнать местоположение Нолана.
Она не понимала Девина. Он был обольстителем и воином, прелестным и одновременно бессердечным, эгоцентричным, но добрым. В той квартире он мог заставить её лечь на кровать, развести ноги в стороны и принять его, однако не сделал этого. Девин подарил ей сладчайшие поцелуи, нежнейшие прикосновения, а потом отпустил.
Почему? Ведь ему было плевать на неё. Для него она была одной из тысячи (а может, и миллиона) женщин. Новинкой. Которую легко забыть. Так ведь?
"Я хочу быть большим для него". Это желание пронеслось по ней, и Брайд горько рассмеялась. Что за хрень? Ни за что! Она ни за что не позволит себе заботиться о нём или мечтать о невозможном. А вот наслаждаться им, да. Она была должна ему три поцелуя, и отдаст их. Потому что она всегда отдавала долг, а не потому что желала этих поцелуев больше, чем желала сделать следующий вдох. Но дать Девину большее? Нет, чёрт возьми. Она слишком ценила себя, чтобы позволить ему воспользоваться ею и бросить.
– Брайд?
Моргнув, она попыталась сфокусировать взгляд на Нолане.
– А?
Он вздохнул.
– Я думал, ты уснула.
Скорее не уснула, а отупела.
– Почти. Я же сказала, что устала. Если хочешь, чтобы я не уснула, расскажи что-нибудь интересное. Например, как тебе удалось сопротивляться мысленному контролю Девина над твоим телом.
В серебристых глазах мелькнул расчётливый блеск, из-за чего они засияли, как бриллианты.
– Дай мне бокал того вина, и расскажу.
Чёрт!
– Мы же договорились подождать до завтра.
– Это глупая идея была твоей.
Она поднялась и, доковыляв до кухни, приготовила ему ещё один бокал вина, сумев выжать из ранки на руке всего несколько капель крови. Отдав Нолану напиток, Брайд снова завалилась на диван и почувствовала, что стала в тысячу раз слабее.
– Боже, у меня даже нет сил, чтобы врезать тебе за то, что заставил меня двигаться, – пробормотала она.
Нолан выпил всё вино до последней капли и даже облизал край бокала.
– Такое. Офигенное.
– Не забывай, что ты мне должен.
– Ладно. Я говорил тебе, что болезнь во мне живая. Ну, так этот вирус может изменяться, чтобы защищать себя. Когда он наиболее силён, я слаб, поэтому он контролирует меня. Во время той битвы в переулке вирус как-то перестроил мои энергетические молекулы, если можно так сказать. Они разделялись и вращались, поэтому Девин не мог ухватиться за них и подчинить меня своей воле.
Облом. Она ни за что не позволит заразить себя только ради того, чтобы обыграть Девина.
– Расскажешь мне о своей предыдущей неволе? – Потому что, если Брайд не будет осторожна, то же может случиться и с ней. Боже, во что она ввязалась?
– Конечно, почему бы и нет? Это лучше, чем сидеть в тишине.
– Как долго тебя удерживали в А.У.Ч?
Иной пожал плечами.
– Около месяца. Может и больше. Сложно понять, день сейчас или ночь, когда на улицу тебя не выпускают.
Брайд повернулась на бок, положив ладони под щеку.
– А есть другие твоего вида?
– Здесь больше нет. Агенты А.У.Ч их убили.
– Но они спасли тебя.
– Потому что я знаю, когда и куда моя королева приземлится, так сказать. – Он лёг на раскладушку и взглянул на Брайд.
– Ты её любишь? – Нет. Погодите. – Ты никогда не любил.
Взгляд Нолана стал мрачным, прежде чем иной опустил веки, скрывая свои чувства.
– Я её презираю. Именно она меня заразила.
– Тогда зачем ей помогать? Ты подвергаешь людей риску ради того, кого ненавидишь.
– Знаю. – Прошептал он. – Но это... это создание во мне не позволяет предать её. Даже от мысли об этом я испытываю боль, подобной которой никогда не испытывал прежде.
Как огонь и шипы внутри неё?
– Если бы А.У.Ч. исследовало твою кровь и нашло лекарство, ты бы помог им найти свою королеву?
Он начал качать головой ещё до того, как Брайд закончила свой вопрос.
– Мою кровь нельзя изучить. Если я сейчас порежусь, то вирус останется во мне, потому что поблизости нет другого хозяина.
– Ох.
– Ага, ох. Находить для вируса новых хозяев – единственный способ не позволять ему накапливаться во мне.
Брайд слышала сожаление и муку в его голосе. Нолан ненавидел то, кем являлся и что делал.
– Я знаю, что ты хочешь полюбить, прежде чем умрёшь, но является ли это достаточно важной причиной для того, чтобы подвергать весь мир опасности?
– Да, я мог бы покончить с собой. – Он горько рассмеялся. – Но это не остановит прихода моей королевы. Не остановит её от создания мне подобных. Не остановит мир от разрушения. Так почему бы не пожить, пока могу?
Его аргумент был хорошим, хотя он немного переиначил всё на свой лад.
– Ладно. Ну, тогда подумай об этом с такой стороны: полюбить женщину означает приговорить её к той же мучительной смерти, которой однажды умрёшь ты.
– Знаю, – снова прошептал он.
Однако Нолан всё ещё планировал сделать это. Эгоистичный ублюдок.
– Я не хочу больше говорить о любви, – сказал он. – Расскажи, что произошло между тобой и Девином. Он хочет вернуть меня, я знаю. Что он попросил тебя сделать со мной?
Брайд вздохнула.
– Предполагается, что я отведу тебя на пирс завтра ночью – погоди, видимо, уже сегодня ночью, ведь уже рассвет – и обменяю на свою подругу. – Если она всё сделает правильно, то, возможно, к концу дня Алиа уже будет сидеть рядом с ней на этом диване.
Нолан рассмеялся, и на этот раз в его тоне было искреннее веселье.
– Ловушка, без сомнения.
– Согласна. – По какой ещё причине Девин мог не проследить за ней? Он так легко отпустил её, даже не попытавшись узнать, где Нолан. Это было вовсе на него не похоже (не то чтобы она идеально знала его). Однако его решительность получить то, что хотел, была видна в каждой сексуальной чёрточке его лица.
– Ты отведёшь меня на пирс? – спросил Нолан.
– Если честно, то я понятия не имею, что делать. – И у неё было очень мало времени, чтобы принять решение. Но она примет. И одержит победу.
***
Девин откинулся на спинку стула, задумчиво уставившись в потолок. Когда Брайд позвонила ему, он услышал панику в её голосе и тут же примчался, решив убить её преследователя ещё до того, как узнал о его планах. Девин хотел, чтобы она была в безопасности любой ценой. Однако, когда он выяснил цель Тома, в нём вспыхнула ярость, поглотившая всё сострадание, которое он мог проявить.
У Девина не было прав испытывать такую ярость. В прошлом он частенько посещал аукционы по продаже рабов с пачкой наличных и ухмылкой на лице. И он не был под прикрытием или на задании. О, нет. Он просто хотел попробовать все расы, и иногда покупка женщины была единственным способом получить что-то новое. Однако, представив гордую Брайд выставленной на показ... стоящей на платформе, обнажённой, где все могли видеть её... дотронуться до неё...
Девин стиснул зубы. Это так вели себя собственники? Если да, то почему так вёл себя он? В этом не было смысла. Он был гедонистом и обожал разнообразие. Да, Брайд бросала ему вызов чаще, чем кто-либо другой. Да, от неё исходила вся эта сверкающая энергия. Брайд была находчивой, сильной, умела бороться и побеждать, и он упоминал, что она была ещё и остроумной? Брайд была кокетливой, забавной. И храброй. Она была покрыта кровью человека, смотрела на раны Тома с жаждой во взгляде, желая осушить его, но сопротивлялась. Даже не облизала губы.
Но, конечно же, несмотря на всё это, он вскоре перестанет желать её. Конечно же, его заинтересованность в Брайд постепенно пройдёт, а не будет усиливаться. Однако пока Девин с нетерпением ожидал встречи с ней.
Благодаря небольшому, почти неуловимому отслеживающему устройству в её лифчике, он мог следить за перемещениями Брайд с помощью компьютера. Девин знал, где она была, когда позвонила ему, и тут же рванул туда. Однако ему нужно было, чтобы она сама назвала своё местоположение, иначе умная девчонка догадалась бы, что на ней жучок. Брайд ходила кругами полчаса, и любой, кто следил бы за ней, к тому времени уже запутался бы. Однако в итоге она направилась домой, и теперь Девин знал, где она жила. В квартире, находившейся в нескольких кварталах от дома Далласа.
На случай, если ему не удалось бы лизнуть её и Брайд укусила бы его, Девин также ввёл себе в кровь изотопную систему слежения. Однако Брайд не покушалась на его шею. Почему? Потому что её тошнило после кормления?
Когда она нормально кормилась в последний раз? Смогла бы она принять его кровь? Девина и раньше интересовал этот вопрос, но теперь ему просто безумно хотелось узнать ответ. Ему нравилась мысль о том, что часть него, любая часть, будет в Брайд. "Возможно, это скоро произойдёт".
Всего через пару часов солнце будет уже высоко, и Брайд не сможет убежать. Тогда Девин заберёт её. А Даллас заберёт Нолана, если тот был с ней. Однако Девин готов был поспорить, что умная малышка Брайд держала иного рядом с собой.
Жаль, что Брайд нуждалась в Мэйси, а не в члене Девина. Хотя он надеялся, что это скоро изменится. Тогда, в конце, она выгнулась ему на встречу. От воспоминания Девин улыбнулся, и ему захотелось ударить себя кулаком в грудь. То, что Брайд прижалась к нему, пусть и слегка, было сладчайшей победой в его жизни.
И самое лучшее ещё впереди. Будет ли Брайд сопротивляться сильнее, чем раньше, прежде чем отдастся ему?
Девину не нравилось, что его будущая любовница стала свидетелем того, как он безжалостно пытал человека и равнодушно убил его, но с этим ничего нельзя было поделать. Его охватила примитивная нужда доказать Брайд, что он может защитить её от любой угрозы. Что он сделает всё необходимое, чтобы она была в безопасности. Как и в случае с собственничеством, таких эмоций Девин раньше никогда не испытывал, и игнорировать их ему не удалось.
Боялась ли Брайд его теперь, когда обдумала этот поступок? Прежде она напуганной не казалась. На мгновение, прежде чем он нанёс человеку смертельный удар, Девину даже показалось, что в её прекрасных изумрудных глазах сияла гордость. Словно он уже был её мужчиной и имел право заботиться о ней. И Девину это понравилось.
Что ему нужно будет сделать, чтобы окончательно заинтересовать её?
"Боже, что за хрень со мной происходит?" Девин поднял бутылку пива, которую украл из холодильника Далласа, и опустошил половину содержимого одним глотком. Даллас. Идеальный друг. Только Даллас знал, что Девин сделал и планировал сделать, но он не сдаст его. Он даже поможет ему.
Они провели час, рассматривая голографические изображения предполагаемых убийц Девина, которые художник нарисовал со слов Далласа. Только одно лицо показалось Девину знакомым, и это был вампир из армии МакКилла. Точнее, сам МакКилл, командир всего войска кровососов.
А значит, если видение Дала было верным – а они всегда были верными – МакКилл придёт за Брайд. Вероятно, чтобы утащить её под землю. И вампиры попытаются убить Девина.
Была ли Брайд чьей-то невестой и просто не знала об этом? Поэтому ли её так назвали? Если да, то почему муж позволил ей жить на поверхности? Почему не искал её по всей земле? "Ну, теперь уже поздно искать её", – мрачно подумал Девин. В данный момент Брайд принадлежала ему.
Девин не беспокоился о своём убийстве. Теперь он знал, что на него нападут, и всегда будет настороже. Никто не возьмёт над ним верх. Кроме того, его уже пытались убить – членами королевской семьи всегда были недовольны, а плейбоями, разбивавшими сердца женщин на каждом шагу, были недовольны ещё больше – но Девин всегда побеждал. Его больше беспокоила мысль о том, что Брайд может вернуться под землю и навсегда оказаться вне его досягаемости.
Он не сможет проникнуть в мрачный, удручающий подземный мир без разрешения. Там была уйма охраны, и вампиры ни за что не позволили бы Девину украсть одну из них (даже если бы он поклялся вернуть её, как только она ему надоест). Поэтому придётся удерживать Брайд на поверхности.
Надо было взять её сегодня, удовлетворить желание, а не продлевать удовольствие и пытаться заставить Брайд желать его так же сильно, как он желал её. Это было глупо, и Девин не повторит своей ошибки. Точнее, не совершит её в третий раз. Как только они с Брайд окажутся наедине, он возьмёт её. Получит желаемое.
Эта мысль вызвала у него улыбку. "Всего пара часов, прелестная Брайд, и ты будешь моей".