Это была молодежная экспедиция. Египтяне старшего поколения, к которому теперь принадлежала и бывшая царица, в юности пережившие революцию, гражданскую войну и религиозные гонения, не имели никакого желания участвовать в предприятии. Они понимали, что в лучшем случае оно временно нарушит дела, а в худшем – приведет к затяжной войне с северными соседями. Но молодежь и профессиональные военные рвались в бой. Им не терпелось на практике опробовать новую систему независимых бригад, каждая из которых носит имя одного из богов и имеет оснащение и снабжение для действий в одиночку. А механизированные дивизии с эскадронами тяжелых колесниц, по общему мнению, должны были справиться с любой силой, которую северяне могли им противопоставить, даже с имеющими железное оружие полками хеттов.
Однако в конце концов генерального сражения так и не последовало. Независимые племена палестинцев не оказали сопротивления, и армия прошла вдоль прибрежной равнины Ханаана в Южный Ливан. Здесь, в самом конце длинных и пока еще непрочных линий связи, они встретили авангард, выставленный хеттскими провинциями Северной Сирии. Здесь Сети убедился, что дальнейшее продвижение вперед будет крайне дорогостоящим и практически бесполезным предприятием. Потребуется время, чтобы реорганизовать снова завоеванные палестинские провинции. Он заключил мир с эмиссарами из Алеппо, действовавшими от имени царя Мурсили II, и установил границу между двумя силами севернее Бейрута.
Прошло еще десять мирных лет. Молодые солдаты, уже достигшие среднего возраста, участвовали лишь в незначительных стычках вдоль новой границы. Из страны хеттов приходили сообщения об успешных кампаниях Мурсили против своих восставших пограничных провинций на западе, севере и востоке. Несколько позже сообщили о том, что объединенную империю и преданную армию унаследовал его сын – Муваталли.
Новый царь был и в Ассирии – Ададнирари. Он обезопасил свою южную границу, проведя военную кампанию против касситского царя Вавилона, и двигался через территорию Митанни к старой границе Ашшур‑убаллита, на верхний Евфрат.
Для Сети не была тайной опасность, которую представляли эти три силы, столкнувшиеся в северной части Сирии, но Ассирия и хетты были, так сказать, врагами, передаваемыми по наследству, и Египет, имея мирные соглашения с обеими, мог позволить себе передышки. Эти годы Сети посвятил общественным работам. Воздвигая памятники в масштабах, затмивших предыдущих фараонов, он создал впечатление неизменности и стабильности новой династии и отвлек внимание от славных деяний династии бывшей, от которой осталась только престарелая принцесса, уединенно живущая в своем фиванском дворце. Огромный зал нового храма в Фивах длиной триста футов с рядами 80‑футовых колонн должен был стать одним из чудес света, а на его стенах Сети распорядился изобразить живописный рассказ о сирийской кампании. Чтобы обеспечить материалы и средства для осуществления столь грандиозных проектов, он возобновил работы на имперских золотых приисках и в каменоломнях вдоль Нила.
Постаревшая Анхесенамон могла часами смотреть на плывущие по реке барки, нагруженные камнями. Видя, как на противоположном берегу поднимается колоссальный храм, она вспоминала раннее детство и строительство элегантных храмов Ахетатона. Ахетатона, проклятого города, больше не было. Много лет назад его поглотили пески пустыни. Вместе с ним исчезла утопическая идея о мирной и красивой земле, объединенной под властью одного всех любящего и всепрощающего бога.
Старая царица, за свою долгую жизнь видевшая шесть фараонов и бывшая женой двух из них, на пороге своего семидесятилетия увидела и седьмого. В 1301 г. до н. э. Сети умер, и после короткой дворцовой революции его старший сын, официально назначенный преемником, был свергнут. Младший сын, умный и честолюбивый юноша, был провозглашен фараоном Рамзесом II. Во время пышных торжеств, посвященных его коронации, никто и не заметил, как тихо угасла последняя представительница царской династии Яхмоса.
Мы довольно свободно обошлись с историческими фактами, посчитав, что царица Анхесенамон дожила до своего семидесятилетия и коронации Рамзеса II. Это вполне могло быть, но фактически она исчезла со страниц истории сразу после смерти Аи, и мы не знаем, что с ней стало. Однако до этого момента изображение ее жизни и жизни ее семьи вполне аутентично, и неясными остаются лишь некоторые мелкие детали. Например, причина смерти Эхнатона нам неизвестна, и мы изобразили ее неизвестной и для его дочери. Не знаем мы и дату смерти Нефертити. Да и мумии двух мертворожденных детей в гробнице Тутанхамона – это совершенно необязательно мумии детей его и Анхесенамон, хотя, конечно, это в высшей степени вероятно.
Существует сомнение, действительно ли царица Нефертити была дочерью Аменхотепа III и сестрой Эхнатона, но такова была обычная практика для египетских царей, особенно в этой династии – жениться на своих сестрах. А тот факт, что Нефертити были даны все почести соправителя, делает это предположение еще более вероятным. Также точно неизвестно, кем именно приходился Тутанхамон Эхнатону. Он вполне мог быть его племянником, но, скорее всего, был его сыном от нецарственного брака, преуспевшим за счет женитьбы на дочери царственной супруги, как уже дважды было в истории этой династии.
И наконец, ссылка на детей Израилевых совершенно не исторична. Библия умалчивает о событиях, связанных с их пребыванием в Египте. Хотелось бы знать, что думало монотеистическое меньшинство в Египте о попытке дворцовых преобразований в направлении монотеизма. Но ни один египетский документ или надпись не упоминает о детях Израилевых. Тем не менее принято считать, что они были в Египте в эти годы, а значит, их нельзя обойти молчанием.
Глава 6