Кристина Додд
Джентльмен‑разбойник
Текст предоставлен издательством https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=3748665
«Джентльмен‑разбойник: [роман] / Кристина Додд;пер. с англ. Н.Н. Аниськовой. »: Астрель; Москва; 2011
ISBN 978‑5‑271‑39868‑1
Аннотация
Эмма Чегуидден, скромная компаньонка знатной леди, никогда не мечтала о приключениях… пока не встретила таинственного джентльмена‑разбойника, чье лицо скрыто маской и о чьих деяниях ходят темные и загадочные слухи…
Эмма не знает, что под маской разбойника скрывается Майкл Дьюрант, наследник герцога Невитта, намеренный жестоко мстить за причиненные ему обиды. Однако даже знай она об этом, ей было бы все равно – ведь никакие опасности и никакие законы света не в силах остановить юную женщину, в сердце которой разгорелся пожар подлинной страсти.
Кристина Додд
Джентльмен‑разбойник
Печатается с разрешения автора и литературных агентств William Morris Endeavor Entertainment LLC и Andrew Nurnberg.; © Christina Dodd, 2010
© Перевод. Н.Н. Аниськова, 2011
© Издание на русском языке AST Publishers, 2012
Глава 1
Морикадия, 1849 год
Музыка смолкла, и граф Клотье воспользовался удобным моментом, чтобы завладеть вниманием гостей.
– Леди Леттис, вы слышали о призраке, который появляется по ночам?
Конечно, слова графа заинтересовали англичанина Майкла Дьюранта, прямого наследника герцога Невитта. Мало что могло развлечь его на балу лорда и леди Тиболт. Это была точная копия английских балов, на которых Дьюранту доводилось бывать, да и от любого прусского, французского, венецианского бала нынешний ничем не отличался… В свое время Дьюрант совершил большое турне и обнаружил, что богачи до мелочей подражают друг другу.
|
|
Сегодня вечером музыканты играли, гости танцевали, стол был изысканный, карточная комната полна. Принц Сандре со своими приспешниками прогуливался по залу, придавая празднику налет царственности.
Но ничего полезного в этом времяпрепровождении не было… до сих пор. А теперь Майкл кое‑что узнал, и только потому, что Клотье не в состоянии постичь глубину своей бестактности. Граф не мог сообразить, что завтра его выставят из Морикадии и он отправится во Францию, проклиная свою склонность сплетничать.
С явным любопытством Майкл подошел ближе к леди Леттис Сертиз и группе поклонников, окруживших ее.
– Призрак? – Леди Леттис даже вскрикнула. – Нет, не может быть! Умоляю, расскажите! Что этот призрак делает?
Не успел Клотье ответить, как она повернулась к своей компаньонке, девушке лет двадцати, и резко приказала:
– Займитесь делом, милая! Мне душно! Танцевать со столькими кавалерами весьма утомительно.
Девушка – тихая особа в кружевном чепце на гладко причесанных каштановых волосах – молча кивнула. Из большой сумки, висевшей у талии, она вытащила кружевной веер и принялась обмахивать раскрасневшуюся и вспотевшую леди Леттис.
– Здесь слишком жарко, – жаловалась та. – Вы не согласны, лорд Эскобар?
Эскобар склонился к ее левому локтю.
– Вы правы, сеньорита, сегодня не по сезону жаркий летний вечер.
Назвать леди Леттис сеньоритой было грубой лестью – вдове явно за сорок, у нее уже наметился двойной подбородок. Внушительный бюст красовался в низко вырезанном корсаже, а талию она так затянула корсетом, что еле могла дышать. Танцы действительно становились непростым делом.
|
|
Но все это не имело значения. Леди Леттис была богата, и полдесятка увивавшихся вокруг нее мужчин знали это. Они всеми правдами и неправдами старались занять место у ее золоченого кресла, наперебой предлагали шампанское, широко улыбались, а за ее спиной разглядывали выстроившихся у стены девушек, хорошеньких и молоденьких, но без необходимых средств, чтобы составить хорошую партию.
– Сеньор, расскажите мне о призраке. – Леди Леттис вытащила носовой платок и вытерла влажную верхнюю губу.
– Его называют Мстителем. Он появляется ночью, в полной тишине, – массивная белая фигура в развевающихся одеждах на гигантском белом коне. Лицо как у мертвеца, одежда в лохмотьях, вместо глаз черные пустые глазницы. Ужасающее зрелище, и все же крестьяне перешептываются о нем с симпатией, утверждая, что это призрак Ринальдо, умершего уже двести лет назад, последнего короля, который был морикадийцем.
– Крестьяне! – высокомерно сказала леди Леттис. – Крестьяне ничего не знают.
– Я не спорил бы с вами, – согласился Клотье. – Но не только крестьяне видели его. Многие иностранцы, приехавшие в этот чудесный город на воды и развлечься в игорных заведениях, тоже его видели. Молва утверждает, что если чужеземец, на свою беду, увидел Мстителя, то ему нужно сразу бежать, поскольку этот наводящий страх призрак, – Клотье драматически понизил голос, – предвестник надвигающейся гибели.
Майкл фыркнул, нарушив глубокую тишину.
Леди Леттис мгновенно впилась в него взглядом.
|
|
– Нахал! А кто этот человек? – указала она на Клотье.
Компаньонка, весьма незаметная, как мышка, но мышка умная и наблюдательная, что‑то предупреждающе пискнула и энергичнее заработала веером.
Леди Леттис не обратила на это внимания.
– Граф Клотье – член одного из самых замечательных и благородных семейств Франции. Никто не смеется, когда он говорит.
– Смеется, если он Майкл Дьюрант, наследник герцога Невитта. – Клотье поклонился Майклу.
– О! – Леди Леттис не потрудилась заметить собственную неучтивость, поскольку была слишком увлечена перспективой обрести нового поклонника. – Милорд. Ваша светлость, – мямлила она, не зная точно, как его назвать.
Клотье заметил выражение лица Майкла и, понимая, что леди Леттис нацелилась слишком высоко, пришел на помощь.
– Леди Леттис Сертиз, это лорд…
– Пожалуйста! – Майкл поднял руку. – В Англии мое имя считается древним и почитаемым. В Морикадии я лишь политический узник, пустое место, человек, который исчез из мира из‑за притеснения правящего семейства и принца Сандре. Зовите меня Дьюрант. Это единственное, что приличествует опальному субъекту вроде меня… хотя, признаюсь, мне стыдно бросать тень на свою фамилию. – Его низкий голос звучал хрипловато.
– Политический узник? – Леди Леттис была явно шокирована. – Я потрясена, господа. Потрясена! Как это возможно?
– Единственный призрак в Морикадии – это я, миледи, поскольку, пока мне не позволили появиться в свете сегодня вечером, о моем существовании никто не знал. – Майкл поклонился и отошел, так достоверно изображая трагедию, что это вызвало бы восхищение у самого Эдмунда Кина.
– Бедняга, – прошептала леди Леттис так, что услышали все. – Что он сделал?
Майкл остановился за мраморной колонной, чтобы услышать ответ.
Все молчали, потом Эскобар неохотно сказал:
– Дьюрант поссорился с де Гиньярами. Они хозяева этой страны. Их предки свергли короля Ринальдо, убили его и теперь держат жителей Морикадии под пятой. – Он еще больше понизил голос. – Ходят разговоры о восстании: говорят, возвращается настоящий король, чтобы вернуть трон.
– Как романтично! – Леди Леттис прижала руки к груди.
– Да, если не считать того, что де Гиньяры обвинили Дьюранта в пособничестве мятежникам и последние два года все считали его мертвым. Только недавно вышло наружу, что лорд и леди Фанчер, верные союзники принца, держат Дьюранта под домашним арестом. – Шепотом Эскобар добавил: – По слухам, он провел два года в средневековой темнице под королевским дворцом.
Компания заметила принца Сандре, и наступила тишина. Принц, красивый, подтянутый, в парадном мундире, увешанном медалями, стоял у возвышения, где играл ансамбль. Его окружили несколько человек с подобострастными лицами, и он изображал благородного правителя. У богачей, приехавших в Морикадию отдохнуть, поиграть в азартные игры и пообщаться с членом царствующего дома, он вызывал безусловную симпатию.
Но Майкл презирал Сандре за то, каков он есть, и за то, каким притворялся.
– Нет, я не понимаю, – не унималась леди Леттис, – как де Гиньяры смеют удерживать английского аристократа против его желания?
– Де Гиньяры всегда все смели и ни перед чем не останавливались, – ожесточенно ответил Клотье, семья которого за последние двести лет пострадала весьма сильно.
– В Морикадии они победили, истребив род короля Ринальдо… во всяком случае, так они утверждают, хотя мятежники говорят другое. Этой семье принадлежит здесь все. – Эскобар махнул в сторону окна, за которым виднелись ярко освещенные виллы, игорные дома и минеральные источники, щедро бьющие в Пиренеях. – Но мы не осмеливаемся говорить об этом.
– Почему? – в волнении округлила глаза леди Леттис.
– У принца Сандре повсюду шпионы. Он не терпит разногласий в стране. – Эскобар поклонился. – А теперь извините, я увидел старого друга и должен его поприветствовать.
Майкл вышел из‑за колонны и кивнул Эскобару. Мудрый человек! Он найдет другую богатую вдову, поумнее.
Мистер Грэф, хорошо одетый златокудрый юноша двадцати двух лет, занял его место.
От мистера Грэфа вчера за игорным столом отвернулась удача, и ему нужна была богатая невеста, причем быстро, раньше, чем его отец, проживающий в Германии, обнаружит размер ущерба.
Конечно, мистер Грэф, как и другие поклонники леди Леттис, не обратил никакого внимания на компаньонку, все еще энергично работающую веером.
Дураки. Девушка нервничает как кролик. Простое серое платье не добавляет красок ее бледному лицу, а такой фасон полностью скрывает фигуру. Пожалуй, она чересчур худа, до хрупкости. У нее типично английские черты, ее можно назвать симпатичной, но взгляд робок, плечи поникли, будто бедняжка в любой момент ожидает пощечины.
По мнению Майкла, любому из джентльменов, надеющихся повести леди Леттис к алтарю, следовало для ясности обратить внимание на ее перепуганную компаньонку. Майкл не знал, всегда ли девушка была столь нерешительной, но готов был держать пари, что леди Леттис полностью сокрушила ее дух. Эта особа выглядит так, будто ее держат впроголодь. Заметно, что она до полусмерти запугана.
Да, леди Леттис могла прятать кнут от поклонников, но, став женой, она его из рук не выпустит.
Невезучий мистер Грэф в буквальном смысле боролся с честолюбивым графом Рамбоди из Пьемонта и английским лордом Бедингфилдом за место около леди Леттис. Результат оказался плачевный – для компаньонки. Ее толкнули под локоть. Веер шлепнул леди Леттис по затылку, так что локоны над ушами дрогнули. Вдова, словно разъяренный волк, повернулась к девушке.
– Дерзкая девчонка! Как вы смели ударить меня?
– Я не хотела… – Голос девушки был под стать ее поведению – тихий, дрожащий.
Леди Леттис нервно поправляла шпильки, а когда компаньонка попыталась помочь, ударила ее по рукам.
– Прочь, глупое создание! Я вас сейчас же вышвырну на улицу. Вышвырну!
– Нет, мэм, пожалуйста. Это больше не повторится. – Девушка оглянулась на мужчин, безуспешно ища помощи. Никого из обедневших аристократов, повинных в этом инциденте, не волновала ее судьба. – Умоляю вас! Не выгоняйте меня!
– На самом деле она не раскаивается, – сказала леди Леттис. – И говорит так только потому, что осталась сиротой и умерла бы с голоду без моей доброты. Так, Эмма?
– Да, мэм. – Эмма накинула шаль на плечи леди Леттис, потом взяла у нее из рук носовой платок и вытерла ей щеку.
– Хорошо, довольно, – отодвинула ее леди Леттис. – Вы меня раздражаете. Я оставлю вас, но если вы снова стукнете меня…
– Нет! – Эмма присела в реверансе. – Спасибо! – И снова присела.
– А сейчас… – Забрав носовой платок, леди Леттис уставилась на него. Майкл буквально видел, как в ее мозгу зарождается отвратительная выходка. – Намочите платок. Отправляйтесь в дамскую комнату и сделайте это.
– Как пожелаете, леди Леттис. – Эмма взяла носовой платок и ушла.
– Смотрите, господа, – сказала леди Леттис. – Это настоящее развлечение. Глупая девчонка совершенно не способна ориентироваться. Она сворачивает направо, когда нужно повернуть налево, идет на север, когда надо идти на юг. Дамская комната – направо, так что она повернет налево.
Мужчины наблюдали, как Эмма замедлила шаг у двери.
Майкл мысленно указывал ей вправо.
Но как и было сказано, она повернула налево.
Подхалимы вокруг леди Леттис захохотали.
Майкл вздрогнул.
– Не хотите держать пари, сколько времени ей потребуется, чтобы найти обратную дорогу? – хихикнула леди Леттис.
– Хорошая забава, – сказал Бедингфилд. – И я держу пари, что ваш носовой платок еще долго будет сухим!
Все потешались над девушкой, которая никому не сделала ничего плохого.
Майкл, рискуя стать посмешищем, тихо отправился спасать бедную Эмму.
Глава 2
Эмма заблудилась. Она бродила по хорошо освещенным коридорам, заглядывала в темные комнаты, где прятались парочки, чтобы заняться любовью, быстро отступала, бормоча извинения и мечтая оказаться в Англии, где люди гораздо сдержаннее.
Наконец она нашла дверь в сад, вышла на террасу и оглянулась на дворцовый замок. Она слышала музыку, доносящуюся из бального зала, видела освещенные окна. Конечно, она сможет найти обратную дорогу и снова начать поиски.
Но ведь она все еще не выполнила просьбу матроны и слишком хорошо знала цену неповиновения командам леди Леттис.
Морикадия – прекрасная маленькая страна, расположенная высоко в Пиренеях, с великолепными видами, роскошными лугами и горячими источниками, которые считались лечебными. Эмма стояла под звездами, глядя на журчащий фонтан, мечтая быть богатой красивой аристократкой, а не бедной, хорошо образованной простолюдинкой. Что толку от здравого смысла и острого ума, когда ее главная обязанность днем обмахивать потное чудовище, а ночью массировать его толстые ноги? И если Господь не отвечает на ее прочие мольбы, может, он даст ей возможность добираться из пункта А в пункт В, не заблудившись, чтобы она могла намочить этот дурацкий носовой платок.
Как говаривал ее отец, она, возможно, и робкий ребенок, но у нее аналитический ум. И этот Божий дар она должна использовать, чтобы сделать свою жизнь и жизнь других лучше и плодотворнее.
Подойдя к фонтану, Эмма опустила в воду носовой платок леди Леттис, потом выжала его.
Услышав за спиной хриплый смешок, она вздрогнула, выронила платок и, обернувшись, оказалась нос к носу с Майклом Дьюрантом, бывшим узником принца Сандре.
– Я вышел проводить вас в дамскую комнату, но вижу, что вы нашли лучшее решение. – Он кивнул на фонтан.
– Вы ошибаетесь. – Похоже, ее самый страшный кошмар сбывается. Дьюрант сообщит о ней чудовищу. Она окажется на улице в чужой стране, без средств, без крова над головой. Она умрет, или ее ждет судьба, которая хуже смерти. – Я пришла сюда случайно…
Он поднял руку, призывая ее успокоиться.
– Возможно. Леди Леттис ясно дала понять о вашей удивительной неспособности находить дорогу. Но она не права. Я считаю это способностью импровизировать. Мисс?..
– Чегуидден. – Компаньонка присела в реверансе, как ее учили в школе мисс Смит для благородных девиц. – Эмма Чегуидден.
В бальном зале, наблюдая за Майклом Дьюрантом, она не заметила в его манерах высокомерия. Скорее он показался ей чертовски красивым – высокий, широкий в плечах, суровый. Его черный костюм из прекрасной ткани и отменно сшит. Она готова держать пари, что Дьюрант пользовался услугами только лучших лондонских портных. И все же одежда сидит на нем не слишком хорошо: сюртук узковат в груди, брюки велики в талии, весь ансамбль придает ему вид могучего рыцаря, наряженного джентльменом. Волосы у него были рыжие, не тронутые сединой. Глаза яркие, пронзительно‑зеленые, кожа загорелая.
Он поклонился.
– Очень приятно, мисс Чегуидден. Вы из йоркширских Чегуидденов?
– Именно. – Наивно было радоваться тому, что Дьюрант знал о ее семействе, респектабельном, хоть и обедневшем, но после этих слов Эмма прониклась к нему симпатией. – Мой отец был священником во Фрейберне, недалеко от поместья Сент‑Эшли.
– Я эти места хорошо знаю. Очень красивые, почти дикие. Вы скучаете по ним?
– О да. Весной, когда ветер дует над пустошью, шевеля пурпурный вереск, я… – У Эммы резко перехватило дыхание. Она взяла себе за принцип никогда не думать о доме. Невольные слезы вызовут только насмешки.
Но Дьюрант сказал:
– Я нахожу, что Морикадия очень отличается от Англии.
– Вы правы. – Эмма с трудом сглотнула, взяла себя в руки и указала на восток. – Город космополитичный, такой яркий и полный богатых людей, приехавших развлечься.
– На самом деле Тонагра, – он взял ее палец и повернул в противоположном направлении, – находится там.
– Ох. – Ее не смутила его поправка. Скорее Эмма осознала, сколько времени прошло с тех пор, как она общалась с человеком, который по крайней мере не оскорбляет ее. И его прикосновение, проникая через ее тонкую нитяную перчатку, было теплое, нежное, легкое.
– Но я перебил вас. – Дьюрант убрал руку и, когда Эмма не ответила, сказал: – Мисс Чегуидден?
Сбитая с толку своими мыслями, она торопливо заговорила:
– Здесь, в Морикадии, игорные дома большие, роскошно украшенные, и так много посетителей! Столько денег! И замки на склонах гор рассыпаны как звезды в небе. Но в то же время… люди настолько бедны, и у меня такое чувство, что никакие усилия человека не могут обуздать эти вершины или покрывающий их непроходимый лес. – Вспоминая узкую извилистую дорогу, по которой они приехали сюда с леди Леттис, вплотную подступающие деревья, ущелья, которые она видела, когда карета поднималась на перевал, Эмма вздрогнула и закуталась в шаль.
Сообразив, что Дьюрант внимательно на нее смотрит, она вспыхнула.
В бальном зале Эмма сочла его лицемером, очередным аристократом, разыгрывающим трагедию ради эпатажа и свежих сплетен.
Сейчас он выглядел другим – удивленным и сочувствующим ее непростой жизни. И все‑таки он видел слишком много, слишком хорошо понимал ее эмоции, и в нем чувствовалась какая‑то затаенная сила, как у тигра, поджидающего добычу. Впрочем, в ее положении обращать внимание на подобные детали грозит возможностью быть замешанной в скандал и оказаться невинной жертвой.
Так что нужно быть осмотрительной. Хоть Дьюрант и проявил доброту, он мог быть столь же противным и насмешливым, как другие джентльмены, окружавшие леди Леттис, и куда более опасным, поскольку вызывал на откровенность.
– Не обращайте внимания на мои слова, милорд, – сказала Эмма смиренным тоном. – Это всего лишь глупые домыслы.
– Нисколько. Вы демонстрируете глубокое понимание окружающей обстановки.
– Значит, вы пробыли здесь долго?
– Очень долго.
– И ваша семья не способна уплатить выкуп?
– Какой выкуп?
– Чтобы освободить вас и вы смогли бы вернуться домой.
– Мои родные были бы весьма шокированы такой просьбой. Они уверены, что я мертв.
– Какой ужас! Разве вы не можете послать тайное сообщение, чтобы облегчить их горе?
– Я предпочитаю этого не делать.
От потрясения и отвращения Эмма застыла на месте.
– У вас, наверное, есть мать, отец…
– И два брата.
– И вы не хотите к ним вернуться?
– Я никогда не допущу, чтобы они положили деньги в карманы де Гиньяров.
Она все отдала бы, чтобы вернуть отца, заплатила бы любую сумму, просила бы, умоляла… а этот человек отказался известить родственников, потому что… потому что…
– Так это гордость вас сдерживает? Вы не желаете покидать Морикадию, и вас не волнуют чувства близких?
Дьюрант шагнул к ней.
Эмма вдруг вспомнила, что она в саду и никто об этом не знает. Майкл Дьюрант знатный человек со связями. И она только что критиковала его поведение.
Эмма отступила назад.
– Я перешла границы дозволенного… но вы должны стыдиться своего эгоизма.
– Вы правы и в том и в другом. – Его голос звучал учтиво, но отчужденно. – Помочь вам достать платок леди Леттис?
Взглянув вниз, Эмма увидела, что белый квадратик плавает в воде.
– Спасибо, я сама справлюсь. – Не поворачиваясь спиной к Дьюранту, Эмма наклонилась, поймала платок кончиками пальцев и выжала. – Леди Леттис нарочно послала меня сюда, чтобы унизить. – Это горькая пилюля – знать, что все потешаются над ней, и она не может ничего сделать.
– Уверен, она не дворянского происхождения.
– Нет. – Эмма снова скрутила носовой платок, представляя, будто это шея матроны.
– И не слишком приятная женщина. – Поднимаясь по ступенькам, Майкл оглянулся. – Вернемся в бальный зал?
Из этого Эмма сделала вывод, что Дьюрант хочет проводить ее, и осторожно последовала за ним.
Глянув на нее, Майкл придержал дверь.
Эмма расправила плечи.
– Нам туда. – Он указал на коридор и, когда они двинулись, продолжил: – Насколько я припоминаю, она единственная дочь крупного промышленника, и барон Сертиз женился на ней ради денег.
– Говорят, в семнадцать лет она была несравненной красавицей. – Эмма умолчала, что теперь леди Леттис настоящее исчадие ада. Она подозревала, что Дьюрант, с его проницательным взглядом, уже это понял.
– Я также слышал, что после двадцати с лишним лет несчастливого брака Сертиз избавился от брачных уз, упав замертво.
– Вы язвительны, милорд. – Она вздохнула, чтобы сдержать смех, и, овладев собой, сказала: – Но по существу вы правы. После кончины мужа леди Леттис решила действовать. Она взяла его титул и свое относительно нетронутое состояние, наняла безропотную компаньонку в знаменитой академии гувернанток, у которой не было ни семьи, ни средств, то есть меня, и отправилась в большое турне по Европе.
– В надежде встретить следующую жертву… э‑э‑э… супруга.
Высокий рост Дьюранта немного пугал Эмму. Когда они шли, она обратила внимание на его руки, большие, с крупными суставами и широкими ладонями. Руки, умеющие бороться. На левой кисти, на костяшке пальца белый шрам. Наверное, Дьюрант ударил кого‑то и повредил руку. А она гуляет с ним наедине да еще ведет доверительные разговоры.
– Сначала леди Леттис искала молодых англичан, думая выйти за того, кто может ввести ее в высшее общество, но юноши были чересчур ветрены и не слишком льстивы. – Эмма потерла подбородок. – Так что она мудро переключилась на джентльменов с континента. Они куда более искушенны в отношениях с женщинами ее возраста и богатства.
– Могу себе представить. Сюда. – Дьюрант свернул направо, потом налево, ведя Эмму по скупо освещенным свечами коридорам с вереницей закрытых дверей.
– Мы идем к залу? – Она готова была поклясться, что они возвращаются в сад.
– Я никогда не сбиваюсь с пути. – Он сказал это с такой самоуверенностью!
С этим человеком нужно быть начеку. Возможно, он не способен заблудиться, но определенно нажил себе немалые неприятности. С большей резкостью, чем собиралась, Эмма спросила:
– Что вы такого натворили, что оказались в тюрьме?
Дьюрант остановился.
Эмма тоже.
– В Морикадии не стоит совать нос в политические дела. – Он похлопал ее по носу пальцем. – Запомните это.
Немного оскорбленная его словами и особенно жестом, она сказала:
– Я такой оплошности больше не допущу.
Красивые брови Майкла насмешливо поднялись.
– Конечно, нет! Вы в высшей степени рассудительны.
По тому, как он это произнес, Эмма поняла, что только что назвала его глупцом.
– Милорд, я не имела в виду…
– Разумеется. Вы совершенно правы. Прошу вас. – Он открыл перед ней дверь.
Послышались звуки музыки и смех. Всмотревшись, Эмма разглядела обеденный зал, где слуги леди Тиболт накрывали стол к ужину, через открытые стеклянные двери виднелся бальный зал.
Она не могла сдержать вздох облегчения, оттого что вернулась довольно скоро и не придется испытывать гнев леди Леттис, оттого что больше не придется оставаться наедине с загадочным Майклом Дьюрантом.
– Носовой платок леди Леттис еще у вас? – спросил он.
– Я не теряю вещи, милорд. – Она показала ему зажатый между ладонями платок. – Я теряю только дорогу.
– Теперь вы у цели. Оставляю вас самостоятельно проделать путь к креслу леди Леттис. – Он поклонился. – Приятно было познакомиться, мисс Чегуидден.
Эмма присела в реверансе.
– Милорд, я вам сердечно благодарна. – Глядя ему вслед, она думала о нем. Он казался то добрым, спасая ее от неприятности, то бессердечным, позволяя своим родным считать его мертвым. Но тем не менее Эмма была благодарна ему, ведь она пришла обратно, носовой платок намочен, и леди Леттис осталась с носом в своей отвратительной затее.
Конечно, неудача приведет леди Леттис в мерзкое настроение, вечером помощь с ее туалетом станет настоящей пыткой, но иногда, независимо от последствий, хорошо победить… А теперь благодаря Майклу Дьюранту все пойдет как надо.
Глава 3
Майкл наблюдал, как мисс Чегуидден торопливо проследовала вдоль длинного стола, уставленного фарфором и серебром.
Девушка оказалась не столь невзрачной, как он сначала подумал. Когда она расправила плечи, стало ясно, что его гипотеза верна: у нее действительно хорошая фигура и пышная грудь, скрытая бесформенным платьем. Темно‑каштановые волосы отливали медью, а глаза… Глаза у нее были необычные. Не светло‑ореховые, как он решил сначала. Когда она испытывала настоящие эмоции – вроде негодования из‑за его пренебрежения к семье, – в них вспыхивали золотые искорки, цвет менялся и становился аквамариновым.
Нет, мисс Чегуидден не так запугана, как он вообразил. Она, возможно, боится леди Леттис, но достаточно смело критиковала его поведение.
Он усмехнулся. Пожалуй, приятно повстречаться с молодой англичанкой, подвергающей осуждению его характер. Словно он на родине, в фамильном лондонском особняке, и мачеха отчитывает его за страсть к приключениям, отец – за недостаточно серьезное отношение к роли наследника, а степенный брат Джуд – за то, что Майкл ведет жизнь повесы.
Самый младший брат, Адриан, никогда не упрекал его за необузданность. Мальчик обожал Майкла, и тот отвечал ему взаимностью.
Дьюрант сожалел, что не может послать домой весточку, дать знать, что он жив. Но он не смел это сделать. Пока. Он молил Бога, чтобы кто‑нибудь из англичан, побывавших в Морикадии, не открыл родным правду. Тогда ничто не помешает отцу с братьями приехать сюда и забрать его домой.
Но он пока здесь не все закончил.
И все же Майкл тосковал по семье… Как удивительно, что мисс Чегуидден это поняла.
Выбрав кружной путь, Дьюрант оказался позади леди Леттис и ее поклонников.
Толпа стала больше. Открытые двери не охлаждали жаркого воздуха, и оживление гостей исчезало на глазах. По залу разносили ледяное шампанское, голоса и звуки музыки слились в такую какофонию, что Майкл мечтал оказаться в своей тихой комнате у леди Фанчер, смотреть на решетки на окнах и… грустить о доме.
Нет, лучше остаться здесь. Тут есть чем занять свои мысли.
Он надеялся, что мисс Чегуидден смогла пробиться сквозь толпу к леди Леттис. Он проводил бы ее, но появиться в бальном зале вдвоем после долгого отсутствия значит нанести серьезный урон ее репутации. Не окажись сам в беде, он нашел бы, как облегчить ее ситуацию.
Но он в беде.
Эти доводы словно накликали неприятности. Дьюрант, подняв глаза, увидел Рауля Лоренса и чуть наклонил голову.
Рауль ответил таким же небрежным поклоном и отвернулся.
– Вы его знаете? – Голос, прозвучавший позади Майкла, заставил его напрячься. Горло вдруг пересохло.
Но слишком много поставлено на карту, чтобы поддаваться панике, поэтому Майкл изобразил подобие улыбки и обернулся к человеку, который причинил ему столько боли.
– Рики де Гиньяр! Приятно снова видеть вас в совершенно иной обстановке.
– Действительно.
Внешне де Гиньяр отличался от своих родственников. Высокий, много выше шести футов, нескладный, с непомерно длинными и худыми руками и ногами. Его пальцы были костлявыми, с широкими суставами и тонкими фалангами, но Майкл знал, что эти кисти сильны и проворны. Рики де Гиньяр имел привычку подходить близко и впиваться взглядом в лицо. Попав в тюрьму, Майкл сначала думал, что это попытка запугать жертву. В конечном счете он решил, что у этого человека плохое зрение. Впрочем, это не имело значения. От его широкого лба, мощной челюсти, вислого носа кровь стыла в жилах.
Так произошло и сейчас, когда де Гиньяр наклонился посмотреть в глаза Майклу.
– Вы его знаете? – повторил он.
Майкл решил не отступать.
– Знаю. Рауль Лоренс, побочный сын виконта Гримзборо.
Рики уцепился за это как щенок‑переросток за палку.
– Вы близкие приятели?
– Нет. Гримзборо признал ребенка и заставил свет его принять. Но Лоренс моложе меня, так что мы лишь шапочно знакомы. – Майкл уставился на Рики. – Почему вас это заинтересовало? В чем вы его подозреваете?
– Мы любим собирать информацию о людях, особенно подобных ему. Он предпочел осесть в Морикадии.
– За вкус не обвиняют.
Рики выпрямился, его карие глаза сверкнули. У Майкла перехватило дыхание.
Пристальный взгляд Рики опустился к рукам Майкла, сжавшимся от страха. Тихим грозным голосом он отчеканил:
– Жалкий аристократ. Желаете вернуться в Англию, Дьюрант?
– Всеми фибрами души.
– Обещаю: до тех пор пока не скажете то, что нас интересует, вы не увидите свои зеленые берега.
– Тогда я никогда их не увижу, поскольку мне не известно, что вы предполагаете услышать от меня.
– Я вам не верю.
– Конечно, вы не ожидали, что «жалкий аристократ» мог так долго продержаться в дворцовой тюрьме, находясь там по вашей милости?
Ярость исказила лицо Рики, что обрадовало и испугало Майкла. На сей раз руки у него не связаны, как было в темнице. Если Рики ударит его, он ответит тем же.
Но Майкл знал, что случится потом. Заключение. Вечный мрак. Смерть.
И тут вмешалась судьба.
Мужская рука, сжав плечо Майкла, отодвинула его, и между ними встал принц Сандре, красивый, учтивый, богатый и столь же испорченный, как любой злодей на этой земле.
– Господа, господа! Этот бал – одно из главных событий сезона. Все пришли развлечься, а вы устраиваете сцену.
Майкл стоял неподвижно, не сводя глаз с Рики.
– Вы понятия не имеете, какую сцену я могу устроить.
– Но стоит ли она того, чтобы снова потерять свободу? – с искренним любопытством спросил принц.
При этом напоминании Майкл отступил. Он должен продолжать игру. Во что бы то ни стало.
– Нет.
– Прежде чем я покончу с вами, вы откроете мне все, что я потребую. – Рики пошел прочь нескладной развинченной походкой.
В свои тридцать пять принц Сандре был в расцвете сил. Он прекрасно ездил верхом, великолепно фехтовал, совращал женщин с небрежной непринужденностью. В зачесанных назад темных волосах виднелась ранняя седина. Независимо от ситуации – бал, неудача за игорным столом, пытки узников в темнице – его темно‑синие глаза искрились весельем, и он улыбнулся, наблюдая, как толпа шарахается от его кузена словно стайка мелких рыб от акулы. – Вы действительно знаете способ вывести Рики из равновесия.
– Я стараюсь изо всех сил.
– Что вы сделали на этот раз? – Принц взял с подноса бокал шампанского, отпил глоток, потом, будто только что вспомнил, сказал: – Ах да. Он хотел знать, дружны ли вы с англичанином Раулем Лоренсом.
Майкл был не так глуп, чтобы пропустить вопрос мимо ушей или сказать хоть слово, отличное от того, что слышал от Рики. Де Гиньяры позже сравнят информацию, а он не может себе позволить, чтобы его поймали на лжи.
– Мы знакомы, но он бастард, принц Сандре. Наследник герцога Невитта с незаконнорожденными близкой дружбы не водит. – Майкл хорошо знал себе цену как одному из знатнейших людей Англии. – Если вы подозреваете его в каких‑либо неблаговидных поступках, вам придется удостовериться в этом обычным способом: шпионажем и подкупом.
Принц Сандре не разгневался, как его кузен. Вместо этого он слегка поклонился и сказал:
– Вы, кажется, наслаждаетесь домашним арестом, милорд. Леди Фанчер говорит, что вы безупречный узник. Именно она убедила меня позволить вам посетить этот бал.
«Лжец. Ты стремишься выведать, что я знаю, наблюдая, с кем я говорю и кто говорит со мной, отпуская привязь и неожиданно натягивая ее, мучая меня и надеясь, что боль развяжет мне язык и я наконец скажу, кто замышляет козни против тебя и твоего трона».
– Я должен поблагодарить леди Фанчер.
– Я разрешил бы вам и раньше иметь некоторую свободу, но понимаю причины вашего отказа. – Принц Сандре снова отпил глоток. – Ваш голос… вы почти лишились его.
Майкл коснулся шейного платка, закрывавшего горло.
– Да.
– Я рад слышать, что вам лучше. Молите Бога об исцелении. – Это была угроза. Ловкая, ехидная, злобная… и плохо замаскированная. Но с чего принцу Сандре трудиться скрывать свои намерения от Дьюранта?
Майкл был одним из немногих, кто видел насквозь эту гнилую душу. Вернее… одним из оставшихся в живых.
– Уверяю вас, принц, я не сделаю ничего, чтобы подвергнуть опасности мой… голос. – Как он ненавидит Сандре!
– Да. Очень трудно занять подобающее место в палате лордов, когда нет возможности говорить. Труднее только мертвым.
– На самом деле парламент настолько скучен, что лорды там, кажется, повымерли.
Принц рассмеялся.
– Согласен.
– Интересное это учреждение! Допускает участие в правительстве, предупреждает о восстаниях вроде недавнего, когда французы гильотинировали собственного короля.
Ноздри Сандре затрепетали, но тем не менее он улыбнулся:
– То же самое делает тайная полиция, направляемая твердой рукой. – Принц поднял бокал с шампанским и медленным сильным движением раздавил в руке.
От хруста стекла в зале наступила тишина. Гости замерли на месте. Шампанское текло на полированный паркет.
Сандре разжал пальцы, и ножка бокала звякнула об пол как завершающий аккорд.
Потом принц вытащил кусочек стекла из ладони. Кровь тут же обагрила его белую перчатку. С обычной улыбкой он сказал:
– Какой я неловкий. Надеюсь, вы простите меня, милорд. Я поищу хозяйку дома, чтобы она перевязала мне руку.
– Конечно. – Майкл поклонился. – Надеюсь, вы не сильно поранились.
– Нет. – Принц Сандре снял испачканную перчатку и зажал в кулаке, чтобы остановить кровь. – Я всегда точно знаю, как надавить.
Его слова будто послужили сигналом, и официанты бросились подметать осколки, квартет взялся за инструменты, снова зазвучали голоса и возобновились танцы.
Леди Тиболт появилась рядом с принцем.
– Если вы последуете за мной, мой принц, я отведу вас к своему личному врачу, и он окажет вам помощь.
– Вы, как всегда, добры. Но не стоит беспокоить доктора. Займитесь мной сами. – Сандре здоровой рукой сжал ее плечо чуть выше локтя.
Майкл видел, как она побледнела, на лбу выступила испарина.
Бедная женщина! Даже такая мелочь, как раздавленный бокал, возбудила садистские наклонности принца, и теперь леди Тиболт за это заплатит.
Отступив, чтобы не мешать официантам убирать, Майкл заметил мелькнувшее серое платье мисс Чегуидден. Опустив голову и снова ссутулившись, она двигалась к леди Леттис, держа двумя руками влажный носовой платок словно чашу Грааля.
Бедняжка! Он помог бы незадачливой компаньонке леди Леттис, но обстоятельства складывались так, что лучше ему не вмешиваться.
Для нее худшее позади. Она теперь справится сама.
Толпа гостей стала гуще, и Эмма обошла почти весь бальный зал, прежде чем заметила леди Леттис, восседавшую в кресле словно жаба на листке кувшинки, а поклонники стайкой вились вокруг. Слава Богу! Эмма боялась думать, что найдет обратную дорогу, но не отыщет свою хозяйку.