Интервью с Робертом Джорданом

Из электронного издания пролога к 10 тому. Интервью основано на вопросах, присланных поклонниками Роберта Джордана.

1: Что бы Вы посоветовали Ранду касательно его отношений с Авиендой, Мин и Илэйн?

Р.Д.: Быть очень осторожным. Мужчине достаточно трудно разобраться даже с одной женщиной за раз. У нас мозги иначе устроены, нам требуется прикладывать большие усилия, чтобы поспеть за женщиной. Мужчина, который старается уследить за тремя женщинами сразу, рискует быть затоптанным, в том числе, из-за внутренних отношений между женщинами. Как бы он ни старался, он ни за что не сможет разглядеть все острые углы и не убиться о них насмерть. К счастью для Ранда, я всё вижу и всё понимаю. В его проблемах, конечно.

2: Какой эпизод «Колеса Времени» (если такое было) Вам было особенно трудно писать? Почему? Довольны ли Вы его окончательным видом?

Р.Д.: Очень многие эпизоды было трудно писать, всех не перечислить. Заранее обычно не видно, как пойдёт работа: бывало, что я брался за сцену, ожидая больших затруднений, и вдруг раскладывал её одним взмахом, как ковёр. А бывало, что простейшие с виду эпизоды мне приходилось вытачивать из камня собственными зубами. Почему так бывает... Если бы я знал, почему, то и трудностей бы не было, вы согласны? Гораздо удивительнее, что самые трудные части потом оказывались самыми удачными. По крайней мере, так считает Харриет. Раз десять я говорил ей, что придётся доработать ту или иную сцену, и слышал в ответ, что это одно из лучших мест в романе, и его нельзя трогать.

3: Вы смотрели фильм «Властелин Колец»? Что Вы о нём думаете? Какое фэнтезийное кино Вам больше всего нравится?

Р.Д.: О, да. Мы с Харриет отправились смотреть его, как только толпы в кинотеатрах немного уменьшились. В конце концов, мы оба прочитали книгу, когда она впервые появилась в США, и с тех пор я перечитывал её, наверное, дюжину раз. Фильм показался мне великолепным. Он хорошо сделан и хорошо сыгран, он достаточно близко следует книге, а изменения в сюжете, по большей части, были необходимы, чтобы уместить его в приемлемое время показа. Роль Арвен тоже нельзя было не увеличить, поскольку в книге она практически отсутствует. Но, по крайней мере, её не превратили в красотку с мечом — хотя, кажется, им было очень трудно сдержаться. На сегодняшний день, я могу сказать, что из фэнтезийных фильмов больше всего люблю «Братство Кольца» и «Экскалибур», это старый фильм о короле Артуре. Советую взять его как-нибудь напрокат и посмотреть.

4: Какой эпизод эпопеи Вам больше всего нравится? Есть ли эпизоды, которые нравятся Вам настолько, что Вы всегда готовы их перечитывать?

Р.Д.: Мой любимый эпизод, как и мой любимый персонаж — всегда тот, над которым я работаю в данный момент. Когда отрывок закончен — должен признать, что иногда это требует времени — я больше не возвращаюсь к нему, если только не требуется вспомнить точную формулировку описания чего-либо. (Выбор слов в каком-нибудь эпизоде может впоследствии оказаться критически важным.) Я не думаю, что моё эго так уж неприхотливо — кхе-кхе! — но чтение собственных книг определённо не входит в число моих развлечений. Вы же понимаете, я сам их писал. Я знаю, чем всё закончится и почему так!

5: Что Вы хотели бы изменить в уже написанных книгах?

Р.Д.: Я бы многое в них изменил, и в то же время — ничего. Я не хочу ничего менять, потому что 1) меня устраивает развитие сюжета, он движется именно туда, куда я хочу, хотя и растянулся чуть сильнее, чем ожидалось, и персонажи также развиваются по плану. И, 2) закончив книгу, я не трачу время на рассуждения, как можно было бы написать иначе. Книга закончена, и я более или менее выбрасываю её из головы, моё внимание переключается на новую книгу. С другой стороны, я бы многое переделал в книгах, потому что я никогда не удовлетворён написанным текстом, качеством языка. Мне всё кажется, что можно сделать лучше. Надо только почистить его ещё раз, и, может быть, ещё раз сверх того, и ещё... Если бы сроки не поджимали, и Харриет не изображала свою фирменную мину «стервятник-редактор, ждущий на спинке кресла автора» (мои извинения Чарльзу Шульцу), то я бы писал книги лет по пять. Может быть, по десять.

6: Считая «Crossroads of Twilight» («Перекрёстки Сумерек») уже написанными, сколько томов остаётся до завершения саги «Колесо Времени»? Будете ли Вы затем писать другой цикл по мотивам «Колеса» или новую, независимую фэнтезийную эпопею?

Р.Д.: После «Crossroads of Twilight» будет ещё два тома (тьфу-тьфу, Божьим изволением, если потопа не случится). Я совершенно не собирался делать цикл таким длинным. Сюжет развивается в согласии с моими планами, но в начале мне казалось, что история потребует гораздо меньшего количества слов, гораздо меньшего количества книг. После завершения «Колеса» я не собираюсь писать ни продолжений, ни дополнений. У меня есть планы на другой фэнтезийный сериал, хотя, надо надеяться, он будет гораздо короче. Действие будет происходить в новом мире, с новыми культурами и другими проблемами. Хотя, в определённом смысле, это тоже будет история о столкновении культур, о культурных революциях. Я полагаю, что и трудности взаимопонимания мужчин и женщин найдут своё место в той книге, более или менее важное, поскольку до сих пор я писал об этом во всех своих произведениях, за исключением одного. Мой редактор — Харриет, если кто-то не знает — говорит, что через эту книгу читатели смогут увидеть Империю Шончан изнутри. Разумеется, самой Империи Шончан там не будет, однако общество будет таким же, даже ещё более расслоённым и иерархическим, чем в Шончан.

7: Какое влияние Ваша жена, в качестве редактора, оказывает на финальную версию каждого тома? Помогает ли она Вам в разработке сюжета ещё до написания книги?

Р.Д.: В качестве редактора Харриет оказывает огромное влияние на финальную версию каждого тома. В конце концов, она мой редактор. На ней лежит задача говорить: «Здесь ты мог бы написать лучше», или «Здесь получилось неубедительно» и тому подобное. Однако — нет, мы не сотрудничаем в разработке сюжета. Я могу время от времени обсудить с ней какой-нибудь эпизод или проверить поведение женского персонажа — сможет ли Харриет, как женщина, поверить, что женщина поступила тем или иным образом — но Харриет не более суёт нос в моё творчество, чем я лезу исправлять её стихи. У нас ещё никогда не возникало желания развестись — по крайней мере, у меня не возникало, насчёт Харриет я точно не знаю — и мы стараемся и дальше не создавать друг другу поводов для убийства.

8: Как Ваше знакомство с физикой повлияло на описания использования Единой Силы и Талантов, таких, как Перемещение, Скольжение и прочих, помещённые в Ваших книгах? Какие ещё Ваши увлечения или таланты оказывают влияние на Ваше творчество?

Р.Д.: Моё знакомство с физикой повлияло на способ использования Единой Силы в той мере, что я постарался отнестись к нему как к разновидности науки или техники, а не как к магии. Можно сказать, что Единая Сила подчиняется особой форме законов термодинамики. Полагаю, что мои занятия историей оказались важнее для написанных книг, чем сведения по физике или инженерному делу. Я не пытался скопировать какой-либо определённый период истории или культуру, но представление о том, как выглядела жизнь в разные времена, помогло мне сформировать видение мира Колеса. Не менее важным стало изучение того, как сталкивались не похожие друг на друга культуры, как добровольно или, что чаще, по принуждению менялись жизненные уклады народов. Когда-то я проводил лето, работая на ферме у дедушки. Ферма была очень старомодной даже для того времени, так что я немного знаю, что такое жизнь в деревне. Также я люблю охоту и рыбалку, в детстве много времени проводил в лесу и на воде и неплохо знаю природу, лес. Это помогает. И, конечно, кое-что из моего вьетнамского опыта бывает полезным. Я не понаслышке знаю, что такое неуправляемость битвы, насколько трудно сохранять хотя бы видимость порядка в бою, когда на тебя сыплются случайности, обращающие всё в хаос.

9: Считаете ли Вы, что фэнтезийная литература становится сейчас всё более феминистской? Если да, то какова в этом роль цикла «Колесо Времени»? Сознательно ли Вы создали доминирующие женские персонажи? Кого из Ваших героинь Вы считаете самой сильной? Кто из них Вам больше всего нравится?

Р.Д.: Не могу сказать, становится ли фэнтези более феминистской. Если и становится, я понятия не имею, как этому способствует «Колесо Времени». Фэнтезийные книги, основанные, хотя бы частично, на идеях феминизма, существовали задолго до того, как я начал писать «Колесо». Надо сказать, что меня обвиняли и в пренебрежении феминистской проблематикой, хотя это не вполне соответствует истине. Просто, я решил сделать мир, в котором феминизм победил настолько давно, что сама проблема уже забыта. Обитатели этого мира могут удивиться, увидев женщину-охранника торгового каравана, но только из-за малого количества таких женщин (поскольку оружие охранника — меч, копьё, алебарда — требует большой силы мышц плечевого пояса, то и пользоваться им чаще берутся люди с более развитым плечевым поясом). Но если торговец, или судья, или грузчик оказывается женщиной, в описании этому не уделяется дополнительного внимания. Подумайте сами, в течение трёх тысяч лет самая могущественная группа людей в этом мире состоит исключительно из женщин. На самом деле, Айз Седай во многих отношениях больше других заражены сексизмом. Для большинства из них, Страж — по определению мужчина. Мысль о Страже-женщине кажется им дикой и даже пугающей. Не исключено, что такое отношение — это последние остатки знания о разнице между Узами, связывающими мужчину и женщину, и Узами между двумя женщинами. (Ищите в тексте, господа, там уже достаточно подсказок. Кстати, Узы между двумя мужчинами тоже отличаются, на собственный манер.)

10: Получаете ли Вы советы или идеи от других авторов относительно того, как лучше писать?

Р.Д.: Даже не знаю, что бы я ответил автору, который взялся бы советовать мне, как писать. В начале писательской карьеры ты стараешься учиться у других, но со временем обучение становится больше вопросом оттачивания своих навыков. Уверенность в себе постепенно вырастает достаточно, чтобы не искать советов на стороне. (Горячие новости: Марк Макгуайр избил Барри Бондса бейсбольной битой, когда тот начал советовать Макгуайру как лучше свинговать.)

11: Какие авторы оказали наибольшее влияние на Ваше творчество?

Р.Д.: Джейн Остин, Чарльз Диккенс, Марк Твен, Роберт Хайнлайн, Джон Д. Макдональд и Луис Ламур (Louis L'Amour).

12: Есть ли у Вас в книге персонажи или страны, специально созданные в подражание какому-либо произведению или автору?

Р.Д.: Нет. В первых главах «Ока Мира» я старался создать толкиновскую атмосферу, не копируя толкиновский стиль. Но это было лишь непрямым способом сказать читателю: всё в порядке, всё знакомо, ты такое уже читал. Теперь давай перейдём к новому материалу. Я люблю взять знакомый мотив — такой, чтобы читателям он показался стандартным, предсказуемым — и перевернуть его с ног на голову, либо добавить новый ход и опрокинуть все читательские предсказания. Признаюсь, иногда я делаю прямые отсылки — к примеру, в книге фигурирует гостиница «Девять колец», а в одном эпизоде Лойал читает «Уплыть за Закат» [прим.: книга Р. Хайнлайна], но это ни в коем случае не правило.

13: Все ли воспоминания Мэта относятся к его прошлым жизням?

Р.Д.: Нет, «старые» воспоминания Мэта вообще не имеют отношения к его прошлым жизням. «Болезнь», вызванная шадарлоготским кинжалом, оставила дыры у Мэта в памяти. Оказалось, что целые куски его биографии для него самого не существуют. Затем, пройдя в «дверь» — тер’ангриал в Руидине, Мэт среди прочего сказал — не зная, что правила здесь отличаются от его предыдущего тер’ангриала — что «хотел бы заполнить дыры в памяти». Мэт имел в виду, что хочет возвращения собственной памяти, но в этом тер’ангриале не дарили ответы на вопросы, а продавали исполнение желаний. Высказанное желание Мэта было исполнено таким образом, что его память заполнили воспоминаниями, собранными обитателями тер’ангриала, воспоминаниями множества давно умерших людей из разных стран. А поскольку далеко не каждый мог решиться войти через тер’ангриал в чужой мир, то Мэту достались воспоминания воинов, авантюристов, искателей приключений.

14: Существуют ли сёстры волков (женщины, «бегущие с волками»)? Может ли огир стать братом/сестрой волков?

Р.Д.: До сих пор сёстры волков в книгах не появлялись, однако ничто не запрещает их существования. А вот для огир такая связь с волками недоступна. Огир устроены иначе, чем люди.

15: В сцене очищения саидин Кадсуане использует тер’ангриал, отмечающий использование Единой силы и направление на место использования. Кадсуане наблюдает за этим тер’ангриалом и указывает остальным на противников, когда те используют Силу. Почему же тер’ангриал не указывает на огромный поток Единой силы, проходящей через Ранда и Найнив, хотя мощь этого потока далеко превосходит все, за что ловят Отрёкшихся?

Р.Д.: Тер’ангриал, которым пользуется Кадсуане, был сделан в период Разрушения Мира. Женщины в то время никогда — или почти никогда — не соединялись с мужчинами, поскольку направляющие мужчины сходили с ума буквально наперегонки. Целью изготовителя тер’ангриала было следить за использованием мужской стороны Силы, в то время как совместное обращение к Силе мужчины и женщины было по определению безопасным: ни одна женщина не соединилась бы с мужчиной, не будучи абсолютно уверенной в его душевном здоровье и сохранности рассудка на время их соединения. Таким образом, совместное использование саидин и саидар не представляло интереса и даже мешало работе тер’ангриала, который, по сути, являлся и является охранным устройством. Тер’ангриал Кадсуане просто не реагирует на совместное использование двух половин Силы.

16: Верно ли, что эффект та’верен может усиливаться и ослабевать? Если бы Ранд, Мэт и Перрин в детстве были та’верен, в Двуречье происходило бы множество странных событий, но ничего такого в книгах не упоминается.

Р.Д.: Можно сказать и так, что эффект та’верен усиливается и ослабевает. Прежде всего надо учесть, что даже такой та’верен как Ранд проявляет себя лишь эпизодически, не всё время. Даже когда он вызывает десятки удивительных совпадений в каком-либо месте, гораздо большее число событий проходит там же без всяких отклонений от нормы. Кроме того, та’верен не рождаются. Ранд, Мэт и Перрин стали та’верен незадолго до появления Морейн. Человек становится та’верен, когда это необходимо Колесу. Также как герои, связанные с Колесом, вплетаются в Узор, когда необходимо сохранить рисунок Узора, так и человек становится та’верен, когда Колесо «решает» воздействовать через него на Узор. Однако — нет, Колесо не разумно. Оно больше похоже на непрерывно-логический прибор с обратной связью, который изменяет собственные действия, чтобы действовать более эффективно.

17: Руарк говорил, что Айил в Руидине смотрит в прошлое глазами своих предков. Касается ли это и женщин тоже? Что увидит, и увидит ли что-нибудь в Руидине не-Айил?

Р.Д.: Да, женщины тоже смотрят глазами своих предков, по крайней мере, когда находятся в тер’ангриале — «лесу хрустальных шпилей». Они, в сущности, переживают историю Айил. Не-Айил, зашедший в «лес», просто бродил бы по нему, не видя ничего, кроме хрустальных шпилей. Он бы, наверное, принял его за памятник или произведение искусства. Хочу напомнить, что ученицы Хранительниц Мудрости отправляются в Руидин дважды: во второй раз — к шпилям, а в первый — к другому тер’ангриалу, в котором они видят все возможные пути своих судеб от того момента и до конца жизни. Конечно, они не могут запомнить все пути, но нужные воспоминания остаются, и в нужный момент Хранительница будет помнить, какой поступок для неё особенно опасен, или, наоборот, желателен. Именно через этот тер’ангриал прошла Морейн.

(Переведено из электронной книги R. Jordan, "Glimmers of the Pattern", 2002г.)