Повторим главный тезис: только отчетливое понимание причин выгодности для фирмы международных (а не внутристрановых) операций позволяет понять природу и специфику международного бизнеса как объекта взаимодействия формируемого им же международного менеджмента. Речь, таким образом, идет о мотивации предпринимателя (менеджера), а она развивалась в контексте исторического развития цивилизации в целом и ее экономического ядра — прежде всего. Каковы же основные этапы этого развития?
Интересную структуру для исследования этой проблемы предложил американский исследователь Р. Робинсон1, который разделил историческое развитие международного бизнеса за пять последних веков на четыре эры. Приведем их краткие характеристики.
I. Коммерческая эра (1500-1850 гг.)
Начинается со времени великих географических открытий и заканчивается серединой XIX в.
Предпосылки развития Робинсон справедливо отмечает, что именно по-
международного бизнеса иск огромных личных выгод, связанных с торгов-
лей колониальными товарами в Европе, был той
мощнейшей движущей силой, которая более трехсот лет предопределяла развитие базовой формы международной торговли. Конечно, столь же велики были и риски этого бизнеса, связанные с опасностями далеких морских путешествий (особенно в XVI-XVIII вв.), но сама возможность получения прибылей, многократно превышающих затраты, была достаточно мощным стимулом, вовлекавшим в этот самый первый международный бизнес все новые и ноные поколения предпринимателей. Более того, вместе и параллельно с ним развивалась достаточно большая сфера, которую на современном языке можно было бы назвать бизнес-сервисом собственно международного бизнеса — от инвестиционного и страхового (финансирование торговых экспедиции и страхование их) до инфраструктур (развитие складского и транспортного хозяйства). Нет нужды говорить и о том мощном толчке, который получила промышленность европейских стран: от судостроения и металлообработки до переработки заморского сырья. Разумеется, все это в значительно большей Mt-pe касалось таких передовых в смысле развития международного бизнеса струн, как Англия, Голландия, Испания, Германия, Франция, но в той или иной мере затронуло практически все европейские страны. Здесь уместно отметить еще один важный момент, правда, несколько выходящий за рамки коммерческой эры.
Вообще говоря, любой вид внутристранового бизнеса так или иначе соприкасается с государственной властью, ее органами и установлениями — это естественно. Идет ли речь о регистрации нового бизнеса, налогах, лицензиях — бизнес так или иначе взаимодействует с государством и его интересами. Однако принципиальное отличие международного бизнеса в этом смысле достаточно очевидно и заключается оно в двух главных обстоятельствах.
Первое — то жесткое влияние, которое оказывают взаимоотношения стран на возможность и эффективность ведения бизнеса между их фирмами. Эра коммерцпн дает в этом смысле совершенно уникальные примеры: достаточно вспомнить абсолютную самоизоляцию Японии, начало которой относится примерно к середине XVII в., или пусть не такие крайние, но достаточно показательные в этом смысле запреты и ограничения на работу иностранных купцов в России к допетровские времена.
Другое, еще более важное обстоятельство — поддержка, которую правительство страны окалывает собственным предпринимателям в их зарубежной деятельности. Мы будем неоднократно возвращаться к этому вопросу на протяжении всей книги — настолько он важен дтя деятельности международного менеджера — но в рамках настоящего раздела отметим только неполное согласие с позицией Робинсона: если суверенность и независимость бизнеса в его зарубежных операциях — характерная черта коммерческой эры. то тем не менее уже в эти годы было положено начало и даны первые образцы серьезной политической и экономической поддержки властью зарубежных операции собственного бизнеса (достаточно вспомнить политику Англии в XVI-XVII вв.). Естественно, что тем самым власть решала и собственные международные проблемы, хотя бы отчасти. А «зародышевый вариант» такого рода политики дал вполне зрелые плоды в новейшее время, к чему мы обратимся в последующих главах.
2. Эра экспансии (1850-1914 гг.)
Предпосылки эры в указанный период идет окончательное оформлсние и структуризация колониальных империй на фоне бурного индустриального развития европейских стран, а позднее США, вызванного промышленной революцией начала XIX в. и последующими достижениями технологического развития.
Как справедливо отмечает Робинсон, именно эти достижения и массовое индустриальное производство повернули развитые страны от вывоза экзотических заморских товаров к добыче сырья и систематическому плантационному хозяйству в колониальных регионах как к более выгодным и экономически перспективным сферам зарубежного бизнеса.
Здесь важно отметить, однако, следующее обстоятельство. Коренное изменение характера «полезности» колоний в свою очередь повело к резкому росту их значимости для индустриального развития Европы. Значительную часть своих конкурентных преимуществ развитые европейские страны, и в первую очередь Англия и Франция, черпали именно в дешевом сырье, производимом в их колониях. Но это в свою очередь требовало инвестиций уже в развитие колониальной сырьепропзводящей индустрии. Одновременно росла и роль государственного колониального управления: защита колоний от внешней угрозы и сохранение самого колониального режима требовали от метрополий согласованных действии власти и национального бизнеса на территории колонии. Поскольку же в него уже начали вовлекаться массы работников-туземцев, а вывоз в колонии квалифицированной рабочей силы из метрополий был экономически невыгоден, то со всей остротой встали вопросы учета местных культурных особенностей, образования и социальных проблем местного населения. Понятно, что для простого грабежа местного населения и ресурсов ничего такого не требуется, но коль скоро речь идет о развитии местной промышленности и сельского хозяйства с использованием туземной рабочей силы, то колониальные власти и бизнесмены метрополии, ведущие дела в колониях, волей-неволей должны были начинать об этом думать. Именно начинать, поскольку к началу Первой мировой войны (то есть к концу эры экспансии) эти вопросы еще только-только вставали перед наиболее продвинутыми администраторами и предпринимателями в колониях
Следует особо остановиться и на той части развития международного бизнеса, которая никак не затрагивается в структуре Робинсона, но исключительно важна для целей нашей книги. Речь идет об интенсивном развитии внутриевропейского международного бизнеса, также инициированном промышленной революцией и эпохой массового производства. Именно разные темпы развития европейских государств в этот период, различия в обеспеченности природными ресурсами, разный уровень образованности населения и другие факторы того же рода предопределили целесообразность и выгодность того, что лишь с известной долей условности молено назвать ме кдународным разделением труда. Скорее следует различать своего рода страны-производители промышленной продукции и страны-рынки для этой продукции (справедливости ради надо признать, что последние во многих случаях производили дешевую сельскохозяйственную продукцию).
Если сегодня достаточно много говорится по поводу торговых войн между странами, то следует помнить, что уже конец XVIII в., и тем более XIX в., — это эпоха почти непрерывных конфликтов такого рода. Для примера напомним, что именно в итоге такого рода конфликтов Россия добилась режима наибольшего благоприятствования в торговле с ведущими европейскими странами в последнем десятилетни прошлого века (причем переговоры по этим вопросам были очень трудными и велись зачастую — как в случае с Германией — несколько лет). Интересным следствием всего этого стало развитие производственных предприятий и филиалов фирм за рубежом. Развивался и международный финансовый сервис (интересно отметить, что известный банк Credit Lyomiais открыл свой филиал в России еще в 1879 г.), международный транспорт и т. д.
Значение эры экспансии
Все это позволяет констатировать, что собственно для международного международный бизнес уже во второй (по Робинсону) эре своего развития очень точно нащупал все
главные мотивы своего существования и развития, сохранившиеся и до наших дней:
♦ использование более эффективных ресурсов (сырьевых, природных, энергетических);
♦ расширение рынков сбыта;
♦ новые поля приложения свободных финансовых ресурсов;
♦ использование выгодных возможностей местного законодательства (налогового, таможенного и т. д.).
3. Эра концессий (1914-1945 гг.)
Характеристика эры концессий
Робинсон справедливо отмечает ту важнейшую особенность исторического периода между двумя войнами, когда качественно изменилась роль крупнейших компаний., оперировавших на колониальных рынках. Вне зависимости оттого, идет л и речь о знаменитой United Fruit, бельгийцах в Конго или первых нефтяных концессиях на Среднем Востоке, везде соответствующие компании-концессионеры превращаются в своего рода автономные экономические государства, осуществляющие производственные, торговые, образовательные, медицинские, транспортные, а нередко и полицейские функции не только для своих работников, но зачастую и для всех жителей прилежащих к их концессиям районов.
Особый интерес в контексте нашего рассмотрения представляет формирование на концессионных предприятиях значительного слоя туземных менеджеров среднего эвена, которых специально обучали, нередко — на предприятиях и в учебных заведениях самой метрополии. Одновременно росло и национальное самосоз-пание колониальных народов. И местным администрациям, и самим фирмам-концессионерам приходилось так или иначе учитывать эти процессы. Заметим в этой связи, что будущие политические лидеры независимых национальных государств рекрутировались отчасти из тех, кто внач;ле прошел менеджерскую школу на концессионных предприятиях бывших колоний.
В отношении международного бизнеса в неколониальной сфере следует отметить несколько наиболее характерных моментов. Первый — поражение Германии в Первой мировой войне и, естественно, последовавший за этим передел мировых рынков. Второй — Великая депрессия 1929-1932 гг.: она со всей остротой поставила вопрос об эффективности международного бизнеса в соотношении с внутри-страновым, и интернационализация использования людских ресурсов (столь характерная для эры глобализации) впервые заявила о себе именно в эти годы. Именно тогда отмечены первые массовые появления рабочих из Азии, Африки и Латинской Америки на предприятиях стран Запада. Наконец, возникновение двух мощных тоталитарных режимов (в СССР и Германии) показывало достаточно ясно значительные возможности государственного управления внешнеэкономической деятельностью, но одновременно и все слабости государства как «международного предпринимателя». И дело здесь вовсе не в тоталитарных ре
жимах как таковых (опыт показывает, что в некоторых отношениях они иногда
эффективнее традиционных демократий), а просто в том, что государство в ирнн-
ципе — неэффективный собственник и это доказано многократно и на примерах самых разных политических режимов.
Вторая мировая война дала мощный политический импульс этим процессам. С другой стороны, такие явления, как интернационализация мирового рынка рабочей силы и обостряющееся соперничество на мировых рынках сырья, полуфабрикатов и готовых изделий, главные участники которого стараются приобрести конкурентные преимущества, используя возможности все более сложной структуры международного бизнеса, означали продвижение не только к следующей эре национальных государств, но п в известном смысле к глобализации бизнеса в целом.
4- Эра национальных государств (1945-1970 гг.)
Особенности развития Два главных направления развития международного
Международного бизнеса должны привлечь внимание при анализе зтого периода его развития. Это, во-первых, становление и бурное развитие десятков новых национальных государств, получивших в наследие от концессионной эры до известной степени развитый экономический базис и некоторую кадрово-технологическую структуру. С другой же стороны — и все пороки колониального хозяйственного развития: от монопродуктовых экономик до тяжелейших финансовых проблем.
При всех издержках, а нередко и драматичных поворотах этого развития именно оно дало первоначальный толчок невиданному взрывному расширению международного бизнеса: ведь относительно закрытые для внешнеэкономической деятельности колониальные империи в исторически кратчайший срок превратились1 во множество самостоятельных игроков на внешнем рынке, активно ищущих рынки сбыта традиционных продуктов своего экспорта и столь же активных реципиентов для любого рода инвестиционных вливаний. Поскольку же активные акции на внешнем рынке требовали сами по себе значительной финансовой поддержки, то этот неадекватный спрос на финансовые услуги резко подтолкнул развитие международных рынков капиталов, появление и развитие ряда новых финансовых инструментов, рост сферы международного аудита и консалтинга.
С другой стороны, наиболее мощные американские корпорации, используя все преимущества доминирующего положения США в послевоенном мире, впервые практически осуществили прорыв к мультинациональному бизнесу, то есть к качественно новой ступени развития международного бизнеса фирмы, когда весь мир становится, по существу, ареной ее конкурентной борьбы и сферой фирменных интересов. Уже в 60-е, а особенно в 70-е гг., американских тюнеров мультинаци-оналыюго бизнеса догнали, а во многом и перегнали их европейские и в еще большей степени японские соперники. Возникла сложнейшая трехслойная структура
международного бизнеса, в рамках которой идет конкурентная борьба фирмы на некоем страновом рынке с местными фирмами, ее лее борьба с работающими здесь мультинащюнальными корпорациями и, наконец, борьба этих последних между собой. Важно отметить, что завоевание рынков товаров п услуг всегда опосредуется и в свою очередь опосредует еще более ожесточенную борьбу тех же соперников на международных, региональных и страновых рынках капиталов, технологий, рабочей силы, информации и т. д. В этой связи мы полностью разделяем точку зрения С. Ронена1 на роль и значение так называемого ^пакета развития>; на этом вопросе следует остановиться особо, так как он имеет исключительно важное значение в работе международного менеджера и сегодня.
Речь идет о том, что реальное продвижение национальной экономики к эффективному производству и сфере услуг требует как раз того комплекса, речь о котором шла выше: технологии, капитала, информации, квалификации и компетентности персонала, консалтинговой поддержки и т. д. Но получить это * сразу и вместе», скажем в 70-е гг., было крайне проблематичным, поэтому развивающиеся страны и их фирмы брали разные элементы пакета в разных странах н у разных фирм4, делая его «оптимальным для себя». Поскольку же для реального муль-тинацпонального бизнеса весь мир — поле его деловой игры, то формирование такого рода пакетов для собственных целей или в интересах партнеров здесь можно осуществлять наиболее эффективно.
Речь идет о том, что если в прошлом МНК решали относительно простые задачи производства и дпетриоыоцин товаров, то в последние десятилетия они (точнее — сообщество МНК) стали решать куда более сложные и глобальные задачи: С. Ронен определяет их как создание и задействование сети мультинещионалъпо-го обслуживания, включающей банки, рекламные агентства, консалтинговые фирмы, университеты, учреждения здравоохранения и т. д. и опирающейся на глобальную компьютеризацию. В данном случае не имеет значения, к какой стране принадлежит тот или иной элемент сервиса — мультинациональность не потому космополитична, что у нее «нет отечества» (в конце концов Intel все-таки американская фирма, как Sony — японская, a Siemens — немецкая), а потому, что она не может себе позволить (при прочих равных!) заменить эффективность патриотизмом.
Формируя собственную сеть мультинацнонального обслуживания, каждая МНК рассматривает ее как свою гарантию эффективности бизнеса, а тот факт, что в конечном итоге эти сети сливаются в некую глобальную сеть такого рода, просто увеличивает эффективность системы в цело^Т/НёП1шта1у1КГ!ТКТТа'лп в массовом порядке выносить различные что они хотели спосооствова п. развитию последних или ими двигали иные социальные мотивы того же рода; не отрицая у лучших из них ярко выраженного мотива социальной ответственности, будем, однако, объективны: все та же погоня за эффективностью — вот главный мотив.
Действительно, коль скоро на арену международного бизнеса быстро и разносторонне вышли десятки новых национальных государств, то, вообще говоря, единственной более или менее понятной им моделью менеджмента была та, что в «эру концессии* и после нее насаждалась концессионерами из соответствующей метрополии. Была ли это британская модель в кенийском исполнении или голландская — в индонезийском, для целей данного обсуждения непринципиально. Гораздо важнее тот факт, что вне зависимости от географического фактора модель эта всегда несла в себе очень мощную составляющую, образно говоря, колониальною воздействия. Под этим термином понимается воздействие не только через обычные инструменты менеджмента, используемые в демократических странах, но и в значительной мере через абсолютную зависимость колонии в целом от метрополии и туземных работников от зарубежных владельцев предприятия и нанятых ими же зарубежных менеджеров. Попросту говоря, ни английскому, ни французскому, ни голландскому менеджеру не было никакой нужды ломать стереотипы своего поведения и привычные методы работы ради учета местных особенностей. Их национальная модель автоматически превращается в международную в данной колонии просто «сменой вывески»!
Конечно, здесь есть известное упрощение: умные и образованные менеджеры-европейцы хорошо знали и ценили умение адаптировать свое управление к местным культурным реалиям. Более того, часто упоминаемый в литературе по менеджменту уникальный пример Британии, которая сумела обеспечить долговременную стабильность и устойчивость своего управления в колониях, опираясь на относительно малочисленный административный аппарат. — почти классический образец такого рода подхода.Г> Но если брать именно менеджмент как таковой, то есть собственно сферу делового управления, то положение о более или менее полном перенесении национальной модели на туземную почву в основном отражает реалии и концессионной эры, и начала эры национальных государств.
Положение коренным образом меняется именно в ходе этой последней эры, когда колонии становятся независимыми государствами, а концессионные предприятия переходят либо в собственность этих государств, л ибо в совместную собственность. Колониальный фон перестает действовать и, более того, очень жестко начинает проявляться то, что можно назвать комплексом бывшей колонии: стремление и туземных работников, и менеджеров, и тем более местных властен всячески показать бывшим владельцам и их менеджерам, «кто здесь главный». Часто цитируемая строка Иосифа Бродского: «Как будто жизнь, качнувшись вправо, качнется влево- — здесь как нельзя более уместна.
Первая из них состояла в том, что только тщательный учет взаимных выгод и постоянное следование соответствующим выводам есть самая вернаи стратегия для эффективного взаимодействия в тандеме «бывшая колония—бывшая метрополия». Банальность этой истины с точки зрения бизнеса вообще очевидна — она исторически насчитывает ровно столько же тысяч лет, сколько человечество вообще ведет какие-то экономические операции типа обмена. Но новое содержание ей придается уже в эпоху национальных государств следующим обстоятельством: если < туземцы» готовы были в угоду оскорбленному самолюбию жертвовать экономической выгодой или то же самое ради собственных амбиций готовы были делать бывшие владельцы пли менеджеры-экспать/', то и те и другие сразу проигрывали в конкурентной борьбе некой третьей стороне. Ситуационно это могло выглядеть по-разному: в этом смысле покинувшие туземное производство зарубежные специалисты и менеджеры, которых чисто по-человечески не устраивало откровенное хамство новых хозяев или даже угрозы их безопасности, делали это производство изначально неконкурентоспособным; но если то же самое они проделывали, не желая менять стиль и методы своего прежнего управления с учетом новых реалий, то на их место достаточно быстро находились предприниматели и менеджеры из других стран и т. д. И какой бы ни была ситуация, каждый раз виновные наказывались чисто экономически.
Именно на основе этой первой истины и появляется вторая, которую можно считать реальным основанием возникновения настоящего международного менеджмента в рассматриваемый период: предприниматели и менеджеры из разных стран четко понимают, что серьезный учет культуры и национальных стереотипов поведения туземных партнеров делает их бизнес не только экономически более эффективным в данный момент, но и дает ему интересные перспективы, существенно обогащает его потенциал и в конечном итоге создает, употребляя терминологию М. Портера, конкурентные преимущества существенно более высоких порядков. Этот момент следует отметить особо, но здесь необходима важная оговорка.
С точки зрения строгой логики изложения может представляться явно несвоевременным обсуждение этого предмета, поскольку мы пока не только не анализируем теорию М. Портера, но даже не дали методологических основ самого международного менеджмента. Но более углубленный взгляд на предмет показывает, что поскольку международный менеджмент органически формируется и развивается как система управления международным бизнесом фирмы, то и все его сущностные черты и характерные особенности суть продолжение тех же черт и особенностей самого бизнеса. Или иначе: в фирменном менеджменте должно быть ровно столько же «между народности», сколько в бизнесе фирмы.