Сутки в седле – это круто! В том плане, что выдержать такое испытание не хрен собачий! Если кто не верит – пусть попробует хотя бы часок посидеть на чем‑нибудь твердом, которое еще периодически бьет по заднице. Легонько так. Зато постоянно. А помимо этой прелести, есть ритмичное покачивание, есть скачка в галопе, карьером или грунью.
Когда слезаешь с седла, ощущения непередаваемые. Конечно, привычные к такому и не замечают неудобств. А если раньше так долго не приходилось?
За первые дни мы слегка пообвыкли, но все равно было тяжко. Утешало одно – чем дальше, тем меньше хлопот будет доставлять верховая езда. Зато других хлопот прибавится.
* * *
Асоха оказался изрядным говоруном. Мог болтать без передыху часа три. В кого он такой неистощимый? Хординги обычно малоразговорчивы и уж даром велеречия не наделены.
Но трындел Асоха по делу. О кочевниках знал много, о доминингах. Даже об империи слышал. Жаль, его не было на той встрече с Бердиным. Во всяком случае, я кое‑что интересное отметил и собирался вечерком отправить донесение Василию.
Караван шел с постоянной скоростью около пяти километров в час или чуть меньше. Большие повозки катили по хорошо утрамбованной дороге, ведомые каждая парой здоровенных битюгов. Было еще несколько обычных повозок, в них везли поклажу, шатры, навесы, запасы продовольствия.
Все это хозяйство охраняли два десятка стражей. А кроме них в караване все были вооружены, вплоть до помощника кашевара двенадцатилетнего мальчишки. Нападать на такую мощь могли либо очень большие отряды кочевников, либо чьи‑то дружины. Остальным не сладить.
Переход по Дикой Степи – дело опасное, но и прибыльное. А сами торговцы отчаянностью и отвагой под стать самым смелым воинам. Да и мало чем отличаются от них.
|
|
* * *
Наши преследователи больше на глаза не лезли. Либо поняли, что им ничего не светит, либо выжидали. Мы с Асохой, ведя беседу, не забывали посматривать по сторонам. Асоха даже пару раз отсылал стражников вперед, проверить дорогу. Мои парни тоже бдили, особое внимание уделяя складкам местности, даже мелким низинам.
Как оказалось, Асоха немного знал имперский язык, и я успел попрактиковаться в нем. Язык этот, несомненно, имел общие корни с хордингским, но их родство прервалось очень давно.
Потом поболтали на языке доминингов. Там он один на всех, с минимальными различиями. Язык – оружие. Это давно известно, так что владеть им обязан любой разведчик.
Асоха расспрашивать меня не решался. Или не знал о чем. Не о том же, как выглядит Трапар! Но любопытство во взгляде даже не прятал.
Так и ехали. Следили за повозками, за лошадьми, посматривали по сторонам, говорили. Отгоняли мелких мошек и комаров, что и в этом мире надоедали хуже горькой редьки.
Асоха рассчитывал достичь границы с землями барона Хорнора к завтрашнему утру, а потом свернуть на закат в королевство Тиаган. Это меня вполне устраивало. А тот факт, что границу перейдем вместе с караваном – особенно! Какое‑никакое прикрытие.
* * *
Для ночевки торговец выбрал хорошее место на краю длинного извилистого оврага. Впереди простиралось поле, справа, где‑то в трех километрах, темнел гай. Вокруг – открытое место, незаметно не подойдешь. Да и оборону держать удобно.
|
|
На дне оврага тек ручей с холодной и вкусной водой. Ручей намыл приличных размеров ямку, вроде небольшого озерца. К ямке вел удобный спуск. Туда отводили лошадей на водопой, а люди брали воду у стока ручья.
Пока организовывали лагерь, стражники нарубили сучьев и устроили завал, перегородив половину оврага. Лошадей оставили внизу, а из повозок составили заграждение.
Все приготовления были проделаны быстро и ловко, что выдавало приличную практику. После обустройства наскоро приготовили ужин, поели и завалились спать.
Асоха собирался выйти в дорогу с восходом, так что времени на посиделки у костра не было. Бодрствовала только смена стражи.
Торговец вновь предложил нам разместиться в его шатре, но мы заночевали под навесом. Ночью не так уж и холодно, а на воздухе как‑то спокойнее.
– Дежурим по очереди, – решил я. – Стража стражей, но лучше самим смотреть.
– Это точно, – пробубнил Макс. – Чур, я первый. А то не засну сейчас.
– Вить, ты следом, потом я, а потом Миша.
– Опять собачья вахта, – вздохнул Кулагин.
– Ну давай поменяемся.
– Да ладно! Все равно встаем рано.
Распределив вахты, мы повалились спать, а Таныш сел у кустарника. В темноте его не заметишь и в упор, зато у него почти весь лагерь как на ладони.
* * *
…Легкий толчок в плечо выбросил меня из сна в одно мгновение. Рука машинально цапнула рукоятку ножа, а глаза уже шарили вокруг, привыкая к тьме.
– Тревога, – шепнул прямо в ухо Виктор. – Детектор показывает десяток тел в четырехстах метрах от нас.
– Буди наших, – также шепотом сказал я и встал. – Откуда идут?
|
|
– С севера… с полудня. К оврагу чешут.
Виктор разбудил Макса, а Михаил проснулся сам, услышав шорох и суету поблизости. Нестеров сообщил им суть дела и мы быстро натянули доспехи.
На маленьком экране детектора фигуры врагов обозначались зелеными точками. Сейчас с десяток этих точек довольно живо двигал к дальнему краю оврага, а еще десять шли от гая через открытое поле. Интересно, это разведка или штурмовой отряд? Маловато для отряда. Значит, основные силы в засаде. Скорее всего в гае, больше здесь спрятаться негде.
* * *
Через пару минут в лагере уже никто не спал. Стражники впотьмах медленно спускались в овраг к завалу, возчики и помощники Асохи сидели возле повозок. Никто не шумел, не кричал. Ждали. До рези в глазах всматриваясь в темень ночи.
Асоха даже не спросил, как мы узнали о приближении врага. Посланники Трапара знают все! Какие тут вопросы.
– Приготовьте факелы, – шепнул я торговцу. – Если подберутся, швырнете подальше, тогда они будут как на ладони. Луков много?
– Десяток.
– Хватит. Но бить только наверняка, шагов с двадцати. Если увидите в кого…
И Векла как назло скрыта за облаками. Вытянутой руки не видно. Ночи здесь темные до невозможности. Зато, если спутник светит, хоть в футбол играй!
Зеленые точки на экране подошли почти вплотную к завалу. Но с той стороны не раздавалось ни единого звука. Как кочевники умудряются не шуметь, если под ногами сухие сучки, ветки, трава и песок?
С этой стороны притаились стражники с топорами в руках. Несколько человек держали наготове факелы и луки.
Я пожалел, что мы не взяли приборы ночного видения. Но не тащить же с собой всю технику.
Вот с той стороны хрустнул сучок. Тихонько так, будто от ветра. Второй… Зашелестела молодая листва на ветках, потом дрогнула здоровая жердь.
– Бросай! – шепнул Асоха.
Застучали кресала, разом вспыхнули факелы и, трепеща пламенем, полетели через завал. Разом высветилось с десяток скрюченных фигур, стоявших и сидевших с той стороны.
– Бей! – уже в голос взревел Асоха. – Бей!
Скрипнули луки, потом раздался посвист и стрелы полетели в кочевников. Факелы упали в траву и вновь стало темно, но кое‑какую подсветку они давали, и лучники били не наугад.
Кочевники, поняв, что обнаружены, завизжали и стали карабкаться через завал. Стражники встретили их топорами и копьями. Первый убитый слетел вниз, за ним последовал второй.
В этот момент сверху, от повозок, тоже донесся крик, и в воздух полетели факелы. Вторая группа пошла в атаку.
Я в какой‑то момент растерялся. Куда бежать? Здесь мы не нужны, стражники успешно рубят кочевников, благо тех мало. Наверху врагов не больше, но там меньше стражников, зато хватает возниц.
На экране детектора никаких новых меток. Всего два десятка атаковало нас. Видимо рассчитывали на внезапность, думали подойти вплотную. Тогда, по идее, они должны сейчас побежать. Не будут же лезть напролом…
Едва я об этом подумал, как кто‑то из стражников заорал:
– Бегут! Бегут!..
Уцелевшие в овраге кочевники отступали, по пути затаптывая факелы. На экране высветились пять точек, причем одна здорово отставала от остальных. Раненый.
– Зажечь все факелы! – скомандовал Асоха, взбираясь наверх. – Смотрите лучше, они могут опять полезть!
Но кочевники не полезли. Наверху повторилась та же история: поняв, что ничего не вышло, напавшие отступили, оставив у повозок троих.
Все произошло довольно быстро, мы даже не вступили в бой. В караване только один серьезно раненый и еще двое слегка поцарапанные. Легко отделались.
Кочевники бежали, но в лагере никто не ложился. Все ждали повторного нападения и смотрели на восход, не порозовеет ли небо.
Так и досидели до того момента, когда край неба на востоке начал светлеть. Асоха тут же приказал запрягать лошадей. А чуть позже, когда выплыл Асален, отправил стражников осмотреть тела убитых. Мы пошли с ними.
* * *
Это были воины. Самые настоящие воины степи, где каждый мужчина с четырнадцати лет брал в руки оружие, садился на коня и шел в рейд. Нападать, убивать, грабить, убегать и снова нападать.
Невысокие ростом, не особо мускулистые, без капли жира, с впалыми животами и узлами сухожилий. Пропеченные светилом, отесанные ветром, омытые дождем. Волосы длинные, спутанные, у некоторых заплетены в косичку. Бороды бритые, усы свисают до подбородка.
На телах кожаные безрукавки мехом наружу, у двоих поверх безрукавок на груди нашиты пластины из копыт. Подпоясаны узкими веревочными и кожаными ремнями. Штаны из плохо выделанной кожи, на ногах поршни. На головах меховые шапки.
Оружие – самое простое и доступное бедным воинам – плетки с вшитыми камнями, кривые ножи, небольшие топорики, пригодные для метания и рубки. И луки. Правда, не у всех.
Не было никого старше двадцати–двадцати двух. По местным меркам это уже солидный возраст, ведь редко кто доживал до тридцати и тем более до сорока.
Они лежали в самых разных позах, застыв навсегда. Один повис на ветках завала головой вниз и его лицо потемнело от притока крови. У другого голова почти снесена и мошкара облепила вытекший мозг.
За полночи мелкие зверьки успели поживиться и обгрызли уши и носы. Но крупные хищники вроде степной собаки подходить к лагерю не рискнули. И не растащили тела.
Старший стражник Арлад, который пошел с нами, осмотрел тела, брезгливо сплюнул и мрачным голосом сказал: