Мгновений войны. Другие немцы.
Наша ежедневная рубрика «75 мгновений войны» — это одна военная фотография и наш рассказ о ней: о городах и селах Удмуртии, о наших земляках — тружениках тыла и солдатах, о тех мгновениях войны, которые попали в кадр. Такими, какими они были.
Другие немцы.
Эвакуация населения с оккупированных территорий, мобилизация трудовых ресурсов для тыловых оборонных предприятий в реальной военной жизни означали буквально великое переселение народов. И Удмуртия - не была исключением.
Всего на территории республики в 1941-1945 годах находились граждане более сорока (!) национальностей. Это были русские, украинцы, евреи, белорусы, азербайджанцы, литовцы, эстонцы, около трех тысяч поляков, в начале войны - несколько тысяч мобилизованных узбеков, среди военнопленных - немцы, болгары, венгры, финны, румыны.
Особая страница военной истории Удмуртии – драматическая судьба советских немцев, спецпереселенцев, мобилизованных в так называемую трудармию. Определял эту судьбу Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» от 28 августа 1941 года.
К 1945 году в Удмуртии было около 10000 таких немцев, переселенных с территории Украины, Крыма, Республики немцев – Поволжья. Их поселения находились в Малой Пурге, Сарапуле, Камбарке, Ижевске, Воткинске, Игре, Глазове и Кезе.
В годы войны за счёт лесов Удмуртской АССР дровяным топливом обеспечивались, прежде всего, участки Казанской и Пермской железных дорог и заводы- дрова и торф шли для доменных печей Ижевского металлургического завода № 71, оборонных заводов № 74 (г. Ижевск), № 284 (г. Сарапул) Наркомата авиационной промышленности СССР,
На работы в лесопункты и лесоучастки ежегодно направлялись по спецнарядам в порядке трудповинности более десятка тысяч рабочих: заключенные ИТК НКВД УАССР, военнопленные, подростки от 14 лет (не редко от 10), женщины – колхозницы и – немцы трудармии. Самовольное оставление территории спецпоселения рассматривалось как побег, отказ от работы –как акт саботажа.
Из воспоминаний Вольдемара Готлейбовича Гирша: «Привезли нас в Глазов, где мать работала на стройке. Поселили в старый, ветхий барак. Сами заготавливали дрова, чтобы протопить печку, благо лес был близко. Хлеб выдавали по карточкам, и для такой большой семьи его, конечно, не хватало. Впервые стали побираться... Люди разные. Одни пожалеют, посочувствуют и подадут хлебца, а другие не только обругают еще и подзатыльником наградят.
Мой отец, призванный на защиту Родины в первые месяцы войны, с фронта был снят и отправлен в г. Соликамск. Мы встретились с ним только в 1948 году, незадолго до того, как нас отправили в Сюмсинский район».
Немногие знают, что поселок Кильмезь был полностью построен немцами трудармии. Начало поселку положил строительный участок Кильмезской лесоперевалочной биржи, который был организован 16 марта 1942 года, а прежде там была сплошная тайга, один барак для лесосплавщиков и поля черники. Когда уже началось строительство на одного из поселенцев напала рысь, и от полученных ран он скончался.
«Работали мы сутками на самых трудоемких работах, бывало, не можешь, а молчишь. Все пообносились, ходили как нищие. Все мы были в спецкомендатуре» - вспоминает один из спецпереселенцев, Рудольф Густавович Белон. -«За пределы биржи выезжать было нельзя, если в Ижевск едешь, - обязательно сопровождали. …В 1943 году пригнали 800 человек колонистов, и нас из барака выселили. Жили в землянках, где кроме нар, не было ничего. Придешь зимой в промерзшую землянку, портянки с ног снять не можешь, отдираешь прямо с кожей. Еды давали только, чтобы с голоду не умерли. Некоторые не выдерживали, бывали случаи, когда пальцы себе отрубали на руках, чтобы не ходить на лесоповал. Многие гибли от несчастных случаев, никакая техника безопасности, конечно же, не соблюдалась».
В 1943 году строительство Кильмезской лесоперевалочной биржи было завершено, ежесуточная отправка леса доходила до 120 вагонов. Поселок планировалось назвать Октябрьский, но в 1953 году все-таки оставили название «Кильмезь». То место, где находилась колония и кладбище для колонистов и спецпереселенцев, старожилы до сих пор называют «зоной». О времени, когда спецпереселенцам разрешили свободное поселение, напоминает и поселковая улица Одесская - многие из трудоармейцев были из Одесской области. Здесь у каждого домика обязательно был палисадник с мальвами, - их в поселке долго называли «немецкими цветами».
Многих трудармейцев использовали как специалистов. Так, практически с первых дней в той же Кильмези, мастером Сюрекского леспромхоза работал Динер, бригадиром в стружечном цехе - Матте Ирма. Даже уникальный природный памятник Удмуртии - Патранские болота - назван по фамилии немца, мастера Патрана, под чьим руководством была построена ветка Увинской железной дороги.
Кроме гражданского немецкого населения, в трудармии оказались и фронтовики... «8 сентября 1941 года Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву № 35105, по которой из Красной Армии началось «изъятие» военнослужащих-немцев. На торфопредприятиях и леспромхозах Удмуртии их было более 1600 человек в составе двух батальонов.
Один из них - Василий Евгеньевич Майер, историк европейского уровня. Выходец из семьи потомков херсонских немецких колонистов, студент истфака МГУ был любимым учеником самого профессора Смирина, ему доверяли работать с рукописями К. Маркса в институте Маркса–Энгельса–Ленина–Сталина при ЦК ВКП(б) (сегодня Институт управления и госслужбы при Администрации Президента РФ).
7 июля 1941 года 22-летний Василий (Вильгельм) ушел добровольцем на фронт; был награжден медалью «За оборону Москвы». Но в январе 1942 -го его снимают с фронта … на лесоповал в Увинский район, в один из немецких батальонов Трудовой армии. Он работает простым лесорубом, потом сметчиком и учетчиком, потом ему доверяют преподавание истории и Конституции в Новомултанском и Увинском педучилищах, используют как переводчика для работы с немецкими военнопленными.
После войны В.Е. Майер стал сначала ассистентом, потом старшим преподавателем на истфаке Удмуртского пединститута, где впоследствии, в УдГУ, им была создана собственная историческая школа.
После окончания войны «Трудармию» упразднили. Но еще до 1955 года все немецкое население Советского Союза находилось под административным надзором. В 1956-ом советские немцы были официально реабилитированы, с 1964 года началась тихая волна забвения, и реальную реабилитацию они получили лишь в 1991 году, уже в перестроечные годы.
На фото: Кильмезская лесоперевалочная биржа, 40-е годы.
* использованы фотографии и материалы открытых источников, документы с сайтов gasur.ru и udmurt.ru./