Миллс критиковал две главные тенденции в американской социологии: так называемую "высокую теорию", созданную Парсонсом, и "абстрактный эмпиризм", представленный в трудах Лазарсфельда. Теория Парсонса была, по его мнению, несостоятельна потому, что отвергала идею структурного антагонизма, мятежа, революции и внушала убеждение, что гармония интересов является естественной чертой любого общества. Кроме того, Миллс критиковал искусственный язык Парсонса, который считал ширмой, скрывающей нищету реального содержания. "Абстрактный эмпиризм", по убеждению Миллса, также не способен выделить и проанализировать насущные общественные проблемы, поскольку делает упор на сборе и обработке данных и безразлично относится к выбору объекта исследования, вследствие чего происходит обособление методологии от содержательного знания. Полемически заостряя проблему, Миллс нередко говорил о ненужности методологии вообще, утверждая, что "каждый сам себе методолог".
Главное, что предлагает Миллс, — это постоянно привлекать при научно-теоретических исследованиях социологическое воображение. Это необходимо для того, чтобы научная деятельность не походила на деятельность ремесленников, выполняющих рутинную работу, чтобы в ней постоянно, уже на уровне исходной методологической установки, присутствовал компонент подлинного творчества.
Дюркгейму, Марксу, Веберу удавалось избегать крайностей эмпиризма и излишней абстрактности за счет того, что они умели связывать наиболее острые проблемы повседневности с анализом базовых социально-исторических структур. Им всегда удавалось соединять личные заботы с общественными проблемами.
|
|
Для Миллса именно заботы, осознаваемые и контролируемые людьми, составляют основное содержание повседневности как таковой. Для того чтобы мелкое, малое, повседневное представлять в его тесной связи с большим, общезначимым, необходимо иметь и развивать социологическое воображение. Классики социологии, обладавшие богатым социологическим воображением, умели органично связывать эти две социальные сферы микро- и макромир. А это, в свою очередь, давало важный познавательный эффект. Его суть Миллс демонстрирует на примере Вебера. По его мнению, книга "Протестантская этика и дух капитализма" рассказывает об особенностях пуританского сознания гораздо больше того, что мог бы рассказать о себе сам протестант того времени.
Исследователи не должны заменять профессиональное социологическое воображение статистическими выкладками и абстрактными схемами. В противном случае будет существенно страдать качество научных работ. Особенно важно помнить об этом в тех случаях, когда предметом исследования является человек, личность.
Адекватное социологическое понимание человека предполагает, что исходными предпосылками его изучения служат три базовых фактора — индивидуальная биография, общая история и социум как целостность. То есть человек предстает как социальный тип, чья биография должна рассматриваться сквозь призму воздействия на нее социальных структур и институтов. Пребывая с самого начала внутри этих структур, человек растет в семье, получает образование в школе и вузе, работает в коллективе. И везде он вынужден играть те или иные социальные роли. Моменты смены этих ролей выступают для него как переходы на новые уровни социальной, личностной зрелости. А индивидуальная биография принимает вид социальной биографии, включенной в обширнейший социально-исторический контекст.
|
|
Все эти обстоятельства проливают дополнительный свет на суть социологического воображения как методологического инструмента познавательной деятельности. Человек только тогда может достаточно адекватно осмыслить свой жизненный путь и оценить масштабы достигнутого, когда ему удается поместить себя в рамки своего времени и своего общества. То есть Миллс оказывается фактически на пороге введения в свой научный аппарат такого концепта, как единство социального времени и социального пространства (хронотопа). Социологическое воображение для него — это не просто умение проводить сравнения и обнаруживать связи между различными вещами и сферами, но и способность включить малое время-пространство индивидуальной судьбы в большое время-пространство всеобщей социальной истории.
Выступая одновременно в качестве типового познавательного метода и индивидуальной творческой способности, социологическое воображение имеет черты и общего, и особенного характера. Если согласиться с Миллсом, то получается, что наилучшими социологами являются те, кто наделен наиболее ярким и сильным воображением.
Миллс настоятельно рекомендует социологам для развития творческого воображения думать о противоположностях, стараться отыскивать их и даже придумывать. Если теоретик размышляет о природе социального развития, то ему при этом весьма полезно поразмышлять и о сущности социальной стагнации. В результате его мысль полнее охватит требующийся материал. Между полюсами противоположностей всегда сосредоточено много важных для понимания проблемы явлений и фактов. Из них всегда можно будет выбрать нужные для того, чтобы точнее очертить предмет исследования.
|
|
Социологическое воображение развивается и при намеренной смене угла зрения на исследуемую проблему, на весь интересующий социолога объект. Данная рекомендация Миллса, как и прочие, имеет важное значение для правовой социологии. Право, высвечиваемое с разных позиций, — нормативных и ценностных, структурных и функциональных, политических и этических, рациональных и внерациональных и т. д. — способно обнаруживать все новые свои грани, часто весьма важные для адекватного понимания его природы.
Когда Миллс пишет о том, как полезно исследователю формулировать свои размышления в виде диалогов, сталкивающих противоположные теоретические позиции, то невозможно не вспомнить Платона, работавшего преимущественно в этом жанре. Конечно же для античного мыслителя это не был только лишь художественный прием. Диалоги позволяли ему группировать, тилологизировать, систематизировать и разводить в разные стороны многообразные точки зрения, позиции, подходы. В итоге на месте пестрого хаоса взглядов у Платона почти всегда появлялась отчетливая бинарная оппозиция, типовая социальная антитеза с характерной для каждой из сторон системой аргументов.
Для самого Миллса понятие социологического воображения выступает как чрезвычайно емкая категория, вмещающая в себя практически все аспекты творческой работы исследователя с материалом. Это и умение соединить тему с замыслом, то есть предмет анализа с ключевой, центральной идеей поисковой программы, поскольку нередко встречаются доклады, статьи и даже книги, лишенные идеи и просто излагающие все то, что авторам известно о предмете.
Социологическое воображение — это и умение просто и ясно излагать свои мысли. Если в социологическом тексте не присутствуют интонации живой человеческой речи, свидетельствующие о том, что у автора есть воображение, это плохой текст. Социальные науки не должны имитировать стиль математических и естественных наук.
Миллс даже предлагает конкретные рецепты по развитию социологического воображения. Вот некоторые из них:
а) энергичнее "рыться" в исторических подробностях проблемы и активнее пользоваться трансисторическими конструкциями;
б) шире практиковать построение разнообразных теоретических моделей;
в) углубляться в детали, связи и взаимозависимости, соотнося их с социально-исторической реальностью;
г) связывать личные заботы с общественными проблемами, биографии с историей;
д) помнить о главной цели социолога — сравнении нынешних социальных структур с социальными структурами, когда-либо существовавшими в мировой истории;
е) практиковать предельно широкий взгляд на социально-исторические проблемы;
ж) использовать все имеющиеся в наличии знания как ключ к изучению человеческой природы.