Я видел истину, я видел и знаю, что люди могут быть прекрасны и счастливы, не потеряв способности жить на земле.
Ф.М. Достоевский «Сон смешного человека»
Русскую историю называют своеобразной летописью приливов и отливов религиозного энтузиазма. Искание праведной земли, царства добра, стремление к высшей, Божественной правде – эти нравственные мотивы – духовная стихия русской истории. Наш народ издревле называл свою землю Святой Русью. И в этом самонаименовании никогда не было фарисейской гордыни. Святая Русь в народном понимании – это идеал, жизненная установка, моральный ориентир в нелегком выборе между добром и злом, между царством земным и Царствием Небесным. Это Небесное Отечество, войти в которое можно только путем, указанным святыми гражданами его: путем подвига любви и самоотвержения.
Великая мечта о совершенной жизни никогда не угасала в глубинах народного сознания. И в начале ХХ века жажда правды у пробужденного народа достигла особенной силы. Однако, поддавшись искушению чисто рациональных идей, воплощение которых обещало свободу, равенство и братство, миллионы людей стали пленниками своих вождей – идеологов и созданной ими системы. Религиозная энергия народной души переключилась на земные социальные цели и вылилась в грандиозный социальный эксперимент, вошедший в историю под именем советского коммунизма.
Н.Н. Неплюев родился 11/24 сентября 1851 г., в местечке Ямполь (сейчас рай центр в Сумской обл. на Украине). Он вырос в богатой респектабельной семье, и уже с юных лет отличался склонностью к религиозному воодушевлению. По окончании в 1875 г. Петербургского университета поступил на службу советником русского посольства в Германии. Но вскоре он почувствовал, что столь естественная для потомственного аристократа дипломатическая служба не его удел. Жизнь полная роскоши и удовольствий «большого света», которую он вел согласно своему привилегированному статусу, так явно противоречила идеалам христианской любви жившим в его душе, звавшим к самопожертвованию и служению ближним. Эта раздвоенность, по признанию Неплюева, все более терзала его совесть. Его внутренняя драма разрешилась духовным прозрением, которое явилось ему в сновидении: «Я увидел себя в родном селе, окруженным крестьянскими детьми. Лица их были преображенные, просветленные гармоничным сочетанием света, разума и вдохновения любви. Среди них я дышал дорогой, родной атмосферой любви».
В 1877 г. Николай Неплюев оставил карьеру дипломата и, возвратившись из Мюнхена в Россию поступил вольнослушателем в Петровскую с/х академию. Единственно по велению совести, не строя особых теорий и планов, он решил принять на себя лично нравственную вину своих предков-дворян перед народом и посвятить свою жизнь заботам о его просвещении и благосостоянии. Начавшаяся в нем внутренняя работа по осмыслению современного положения вещей с христианской точки зрения привела к созданию стройной религиозно-философской системы, которая была опубликована в целой серии книг и статей, и к началу ХХ века Неплюев становится крупнейшим в России светским богословом, чьи произведения негативно оцениваются официальным православием, но находит отклик в сердцах многих нравственно чутких современников.
В своем видении исторического будущего России Неплюев исходил из того, что Россия – государство христианское, и этого определения достаточно, чтобы магистральным направлением ее развития стал путь мирного, эволюционного движения от капитализма к христианскому обществу, живущему на началах любви. Главные надежды в деле постепенного преобразования родины Неплюев возлагал на людей своего уровня – крупных помещиков и элиту русского общества: «От нас, - писал он- людей образованных и состоятельных зависит многое в святом деле преображения русского народа. Мы обладаем материальными средствами и интеллектуальной силой, и если мы сознательные христиане, то долг христианской совести велит нам сделать на пользу народа все, что можем, теперь, когда он вступает на новый для него путь сравнительно свободной жизни». Позднее, опираясь на опыт работы в деревне, Неплюев выработал и конкретную формулу осуществления своего общественного идеала. Он назвал ее трудовое братство.
Центральной идеей в учении Неплюева была христианская идея свободного человеческого единения, «всемирного братства во имя Христово»
. Во всех своих воззрениях он исходил из евангельского определения «Бог есть любовь». Любовь, согласно мировоззрению Неплюева – святая жизнетворная энергия вселенной, абсолютная истина, высшая ценность мира. Христианство – «вера действующая любовью», призвано духовно и материально преобразить мир.
С осени 1880 г. Неплюев поселился в родовых поместьях – местечке Янполь и хуторе Воздвиженском, Глуховского уезда, Черниговской губернии. С помощью матери и сестер Ольги Николаевны Неплюевой и Марии Николаевны Уманец, борясь с непониманием со стороны отца – Черниговского предводителя дворянства, великосветских знакомых и «прогрессивной общественности», увлеченной новейшими социалистическими теориями, Неплюев начинает свое дело с того, что берет на воспитание десять крестьянских детей из беднейших семей, и дает им христианское воспитание и земледельческое образование. В 1885 г. в Воздвиженске им была учреждена мужская сельскохозяйственная школа, а в 1891 г. открыта и женская – Преображенская. Школы пользовались огромной популярностью среди крестьян. В них наряду с профессиональным сельскохозяйственным образованием, давалось особенное религиозно-нравственное воспитание, прививалось понимание художественных ценностей. По определению учредителя, - школы формировали добрых христиан и культурных земледельцев.
В августе 1889 г. состоялся первый выпуск школы. Из шести человек, получивших аттестаты, трое не захотели расставаться со своим воспитателем и для них была организована особая сельскохозяйственная община – Трудовое братство. Оно представляло новый тип религиозной общины, на создание которой Неплюева благословил знаменитый старец Троице-Сергиевой лавры Варнава. Каждый выпуск школ давал Братству новых членов, оно росло, возделывало взятую у Неплюева в аренду землю, строилось и благоустраивалось. В 1893 г. в Воздвиженске был сооружен освящен храм во имя Воздвижения Креста Господня, той же осенью сыграли первую в Братстве свадьбу.
Cуществование Трудового братства – явления уникального в истории России по сочетанию своих нравственно-производственных функций – подлежало официальному оформлению. И светсткие, и особенно духовные власти опасались Неплюева, ведомого сильным религиозным чувством, и всячески препятствовали его начинаниям. После многих трудностей, в 1893 г. Устав Православного крестовоздвиженского трудового братства был утвержден. 16 сентября 1894 г., указом Александра III ему были дарованы права юридического лица, а 22 июля 1895 г. состоялось церковное торжество открытия Братства. Неплюев считался его Блюстителем. Братство зиждилось на евангельских этических началах – веры, любви и труда. Управление общиной осуществляла братская дума. Все жители Братства, как семейные, так и не состоявшие в браке, объединялись по видам деятельности в большие «братские семьи»: семья учителей, хлебопашцев, молочников и т.д., каждая из которых носила имя одного из почитаемых святых и проживала в общем многоквартирном доме. Мужчины и женщины имели равные права. Дети с восьмилетнего возраста учились в школах. Вступление и выход из Братства были свободными. Существовала и особая категория участников Трудового братства – члены-соревнователи. Это были были люди, которые жили на стороне, но деятельно исповедывали братские идеалы. Первым членом-соревнователем стал выдающийся петербургский проповедник, священник Григорий Петров (1868-1925).
В экономическом смысле Трудовое братство представляло собой «кооперативное общество производства и потребления» с коллективной формой собственности. Частная собственность допускалась в виде личных счетов членов общины. Помимо религиозно-нравственного совершенствования, значительное внимание на лоне Братства уделялось интеллектуальному и эстетическому развитию, чему способствовали: большая библиотека, преподавание музыки, рисования, организация литературных вечеров, постановка любительских спектаклей. Атмосферу высокой культуры подчеркивал устроенный здесь живописный садово-парковый ландшафт.
Трудовое братство призвано было олицетворять живую модель будущего, более совершенного человеческого общества и демонстрировать реальный пример христианского братства людей, вне зависимости от их сословных, имущественных, конфессиональных и иных различий. Члены Братства называли друг друга братьями и сестрами.
Другой великий современник – Л.Н. Толстой, который был лично знаком с Неплюевым, остро почувствовал в нем человека особых духовных качеств – горячего искателя высшей правды, наделенного редчайшей искренностью и глубокой христианской настроенностью. Не разделяя некоторых положений мировоззренческой доктрины Неплюева, Толстой от чистого сердца поддержал его начинание. В декабре 1893г. он писал Неплюеву: «Делу вашему я сочувствую всей душой и желаю ему продолжения успеха». Но в отличие от Толстого, проповедующего непротивление злу насилием, Неплюев полагал, что кроме этого нужна еще и ненасильственная, но рационально организованная система добра – «такие формы братской жизни, при которых человек не был бы для человека волком и которые человек принял бы сознательно и свободно. И, в противовес Толстому, Неплюев признавал важнейшее значение церкви, в деле нравственного оздоровления общества.
Как социальная модель, Трудовое братство имело жесткую организационную структуру, глубоко авторитарный режим управления и контроля. Пронизывающая весь жизненный уклад суровая религиозность, дефицит либеральных ценностей – были основными источниками внутренних противоречий общины и главной причиной ухода из нее многих, по словам самого Неплюева, вполне порядочных по меркам традиционного общества, людей. Некоторые из уходивших выступали в прессе, обвиняя Неплюева и его евангельскую технологию в посягательстве на свободу личности. Александр Блок писал по этому поводу: «Вероятно очень нудно и в неплюевском обществе. В конце-концов так показалось не мне одному, а также пану Абрамову… который пять лет обучался в неплюевской школе. Он рассказывает о «моральной духоте» и деспотизме самого Н.Н. Неплюева».
К критическим отзывам, которые казалось бы компрометируют Братство, Неплюев относился особым образом. Считая свое дело объектом живой проповеди, он не только не скрывал присущих ему недостатков, но и публично признавался в них, объясняя друзьям свою позицию так: «В Библии сказано: «По плодам их узнаете их». Божьи по плоду дела Братства трудового узнают и признают какого мы духа. Кому принадлежим. Чуждые Духа Божия не поймут ни плода Братства, ни породившего его Духа… Не отрицайте моей греховности, а напротив на ней стройте доказательства того, что лучшие меня могут и должны делать еще больше и лучше в деле осуществления правды веры».
По свидетельствам современников, не смотря на легитимность деятельности Неплюева, его имя всегда было окружено ореолом таинственности и пугало многих высокопоставленных чиновников, склонных видеть в его лице опасного социального новатора и религиозного реформатора. Таковым считал учредителя Братства обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, запретивший издание сочинений Неплюева в России. Однако проявленная Неплюевым искренняя преданность Православию и благосклонное отношение к нему представителей монархических династий, - императрицы Марии Федоровны, графа М.Люттихау, великого герцога Саксен-Веймарского Карла-Александра, герцогини Ангальд-Бенбург и др. позволили преодолеть цензурное табу. И в 1900г. в Петербурге был издан первый большой религиозно-философский труд Неплюева «Что есть истина», за которым последовала публикация его произведений «Христианское мировоззрение» и «Христианская гармония духа», ранее вышедших в Лейпциге и Берлине. О творческом наследии Неплюева проф. Киевской духовной академии, основатель журнала «Христианская мысль» В.И. Экземплярский писал: «По цельности впечатления, свежести мысли, верности откровенной истине сочинения Н.Н. Неплюева могут быть поставлены на ряду с сочинениями таких выдающихся мыслителей как А.С. Хомяков и В.С. Соловьев… Думается, что наступит то время, когда наша официальная богословская критика сумеет отрешиться от своего сословного и школьного самолюбия и признает великую заслугу Н.Н. Неплюева перед русской богословской литературой».
Высокие гражданские и личные качества Неплюева – искренний патриотизм, неподкупная честность и зажигательная энергия его религиозных устремлений позволили ему получить некоторые совершенно экзотические права. Например, братского священника выбирала братская дума, а утверждал его Покровитель Братства – епископ Черниговский и Нежинский. (По всей России священников назначал архиерей, без всякого участия прихода). Неплюев также имел право назначать учителями своих школ, своих же воспитанников, данное ему в 1888 г. и закрепленное в 1895 г. Николаем II. И еще одно уникальное право получил Неплюев: Сергий, епископ Черниговский и Нежинский, благословил его облекаться в стихарь и произносить проповеди в церкви.
Диапазон суждений о неплюевском братстве был широчайший: от идеализации, до полного неприятия. Деятельность Неплюева не укладывалась в прокрустово ложе привычных схем, не поддавалась адекватному описанию традиционным для публицистики того времени языком. В рамках упрощенно-условной классификации, разработанной основными течениями русского общества, для Неплюева не было подходящей рубрики. Кроме того, для Неплюева личная нравственность была неотделима от общественной.. Все это приводило к обоюдному непониманию между Неплюевым и большинством других образованных соотечественников. О его деятельности писали настороженно, как о «знамени пререкаемом, какой-то непонятной загадке для многих», Братство именовали «опасной и вредной утопией», «культурным скитом», «процветающей коммунистической общиной» и проч.
В 1897 г. русский религиозный мыслитель В.С. Соловьев в своем письме к Неплюеву отмечал, что дело трудового братства, которому необходимо общественное сочувствие, еще так мало понимают. Размышляя о роли личностей, которые подобно Неплюеву, не взирая ни на какие внешние обстоятельства ищут идеальную общественную правду, Соловьев писал: «В том то и все значение таких людей, что они не преклоняются перед силой факта и не служат ей. Против этой грубой силы того, что существует, у них есть духовная сила веры в истину и добро - в то, что должно быть. Не искушаться видимым господством зла и не отрекаться ради него от невидимого добра есть подвиг веры. В нем вся сила человека. Кто не способен на этот подвиг, тот ничего не сделает и ничего не скажет человечеству. Люди факта живут чужой жизнью, но не они творят жизнь. Творят жизнь люди веры. Это те, которые называются мечтателями, утопистами, юродивыми, - они же пророки, истинно лучшие люди и вожди человечества».
К 1900 г. братчиков было сто пятьдесят человек, а вместе с воспитанниками школ, общее количество «неплюевцев» превышало триста человек. Блюститель мечтал, что дело трудового братства будет подхвачено и другими, что по всей России будут возникать новые трудовые братства и не только земледельческие, а и промышленные, торговые, братства людей либеральных профессий. Цель же – не столько экономическая, сколько нравственная – «докажем возможность организации всех родов труда на братских началах, чуждых тех приманок корысти, которые обращают весь мир в одну биржу».
На рубеже ХIХ и ХХ веков Неплюев становится активным деятелем международного миротворческого движения. Он принимал деятельное участие в работе Мирных конгрессов. В центре его внимания была пропаганда идей сближения народов, морального единства Европы – в «европейской конфедерации христианских государств», постепенного объединения представителей всех христианских церквей в «международное общество исповедников Христа». Опыт Неплюева изучали Краковский университет, Сорбонна, Французская академия моральных и политических наук, (известные профессора Петербургской, Московской и Киевской духовных академий: С.А. Соллертинский, М.М. Тареев, П.Я. Светлов и др.) Трудовое братство входило в состав международных пацифистских ассоциаций: Лигу Мира, Союз Единения, Англо-Русский союз. Книги Неплюева изданы на французском, немецком, сербском языках.
Неплюев был одним из ведущих организаторов Конгресса единого человечества, проходившего в Париже в сентябре 1900 г. Задачей Конгресса была демонстрация единения представителей самых разных религий, философских и политических взглядов накануне нового столетия. И хотя Конгресс не удался, сама инициатива Неплюева в таком форуме характеризует его как борца за свободу совести и религиозную терпимость. Той же осенью в Париже Неплюев был избран
почетным президентом Всемирного конгресса спиритуалистов*. В 1908 г. французский духовный журнал Revue Catholiquе des Eglises,. подводя итоги жизненного пути Неплюева, сообщал о нем: «Он осуществил ту душевную гармонию, о которой любил говорить. В нем все уравновешивалось: мистическая религиозность и практический ум, вера и разум, религия и жизнь.. Он обладал ревностью апостола и терпением организатора, пылкостью пророка и сыновьей покорностью Православной церкви».
В декабре 1901 г. Неплюев передал в дар Братству свое недвижимое имущество, состоящее из 16435 дес. 1906 саж.кв. земли с лесом, постройками и заводами.. В 1903 г. он писал: «Двадцати радостных трудов оказалось достаточным, чтобы частный человек мог подарить церкви и отечеству своему живую, здоровую клетку, состоящую из живых духом и здоровых телом и духом людей, сплоченных любовью к Богу,и к друг другу в одну братскую семью, полную духа мира и единения в братолюбии… Создать трудовое общество с этим характером было для меня насущною потребностью веры, разума, совести и любви к Богу, моему Государю,. Церкви Православной, к моему отечеству, к дворянству, интеллигенции, народу и всему человечеству. Теперь это сокровище я приношу в дар России». Отец Иоанн Крондштадский, хорошо знавший дело Неплюева, назвал его истинно русским дворянином, занимающимся истинно дворянским делом. О Неплюеве говорили, что он будучи светским человеком, несет подвиг духовного епископа, что он по сути своей пророк Нового завета.
Кресто-Воздвиженское Трудовое Братство и его основатель Н.Н.
Неплюев. В этом сообщении речь пойдет о явлении необычном, удивительном, при раздумьях о котором, возникают ассоциации то с "Утопией" Томаса Мора, то с первохристианской Иерусалимской общиной. Имя этому явлению - Православное Кресто-Воздвиженское Трудовое Братство. Основатель его - Николай Николаевич Неплюев, помещик из старинного дворянского рода. С самого детства мальчик зачитывается Евангелием и проявляет исключительную нравственную чуткость. Позже он писал: "там, где я не чувствовал любовь, я буквально болел от скуки, буквально замерзал от духовной стужи... Не только присутствие человека грубо-недоброжелательного, но даже присутствие человека равнодушного, холодного доставляло мне тяжелое, иногда почти невыносимое страдание... Только проявления любви утешали меня, озаряли душу мою тихим светом" /1:12/. Сначала жизнь Николая Неплюева складывается обычно для богатого аристократа: он кончает Петербургский университет и становится дипломатом при посольстве в Мюнхене. Однако, вскоре пустая светская жизнь делается для него невыносимой. Он бросает службу, едет в свое имение, хутор Воздвиженское в Черниговской губернии и в 1881г. основывает там школу-интернат для крестьянских сирот. Вскоре Неплюев открывает 5-ти летнюю сельскохозяйственную школу для мальчиков, получившую поддержку государства, а в 1893г. создает аналогичную сельскохозяйственную школу для девочек. В школах, помимо общеобразовательных предметов и предметов по агрономии и животноводству, преподается закон Божий и Новый Завет. Неплюев старается возростить в душах учеников сознательную веру в Бога, понимание того, что каждый человек, будучи образом и подобием Божиим, должен свободно соединить свою волю с волей Божией, стать Божиим достоянием. Однако, как выясняется, достигнуть столь высокого уровня оказывается нелегко. Неплюев пишет: "Мне пришлось на деле убедиться, что на земле не рождаются ангелы" /2:165/. Дети по большей части оказались грубыми эгоистами, для которых любовь к Богу было совершенно неведомым понятием. Но Бог помогает. Несколько наиболее продвинутых старших учеников, видя трудности в воспитании младших, решили взять "шефство" над наиболее трудными из них. Оказалось, что старшие ребята могут гораздо эффективнее повлиять на нравственное развитие младших, чем учителя. Так образовался Старший Братский кружок, ставший позднее ядром Братства. За ним был создан и Младший Братский кружок, состоящий из ребят, в которых уже видны первые ростки новой жизни. Здесь невольно могут возникнуть аналогии с "комсомольцами" и "пионерами" советского времени. Впрочем, подобные ассоциации будут возникать и дальше по ходу рассказа. Однако, следует помнить, что все это произрастало не на почве атеизма, а на лоне веры во Христа и строгой православной жизни. Кроме того, в школах имела место подлинная демократичность. Ребята сами выбирали себе наставников и членов Кружков. Помимо этого, в школе ребятами выбирались старшины - ученики, исполнявшие административные функции, приказы которых были обязательны для всех учеников школы. Наказания отсутствовали; их заменяло проводимое каждую субботу общее собрание школы, на котором каждый ученик мог высказать любые претензии старшинам и учителям. Обучение в школах - бесплатное, хотя школьники жили на полном пансионе. Конкурс в школах всегда был большой - 5-7 человек на место. Неплюев лично курировал школы, бывая в них практически каждый день. Детей он любил исключительно и дети отвечали ему тем же. Впоследствии и для Братства воспитание детей было приоритетом номер один. С 1889г. начались выпуски школы, и часть выпускников решили посвятить себя делу братства. Они в 1891г., взяли у Неплюева в аренду 255 десятин земли и основали Трудовое Братство. "Мне нечего было продумывать форму жизни, - пишет Неплюев, - наиболее соответствующую вере и пониманию жизни верующего христианина. Св. Апостолы... научили нас тому примером братских общин, этой единственной форме социального строя, вполне соответствующей братской любви" /3:7/. Цель Братства Неплюев формулирует так: "осуществить христианство в несравненно большей степени, чем оно осуществляется в окружающей жизни, основать отношения и труд на единой христианской основе братолюбия" /4:65/. Неплюев составляет Устав Братства и в 1894г. с большими трудами добивается того, чтобы он был одобрен Синодом и утвержден Александром III. Будучи сам глубоко церковным человеком, Неплюев в основу устроения Братства кладет христианскую любовь и преданность Православию. Он строит в Воздвиженске великолепный храм. В Братстве вводятся общие утренние и вечерние молитвы, богослужения по воскресеньям и всем большим православным праздникам, говение в Великий пост, изучение Писания. Для желающих организуются дополнительные молитвенные собрания. Кроме того, Неплюев создает (и утверждает у архиерея) новые обряды, например, чин приема в Братство (ночью, со свечами, в белых одеждах). Все строго православно, никакого сектантства. Но Братство - это не только приход, но и трудовая коммуна. Братчики организованы в несколько "семей", т.е. артелей или групп по профессиональному признаку, названных в честь святых: семья Николая Чудотворца, семья Иоанна Богослова и т.д. В каждую такую "семью" входит несколько обычных семей и холостых. Вся "семья" живет в одном общежитии, имеет общую трапезу, организует собственный локальный детский сад. Все важные решения принимает Дума Братства (10-20 человек), работающая под председательством Блюстителя, которым пожизненно был избран Неплюев. По уставу, вся прибыль Братства, после отчислений в фонд развития, распределяется поровну между всеми братчиками, независимо от профессии и занимаемой должности. При этом вся доля выдается на руки лишь при выходе из Братства, а обычно братчикам выдается часть доли: определенная сумма на одежду и личные вещи. Братчики, однако, по своему почину решили, ради более быстрого роста численности Братства, уменьшить личную долю и увеличить отчисления в фонд развития. И Братство быстро растет: если в 1890г. братчиков было лишь 9 человек, то к 1907г. - уже 291 чел. плюс около 200 детей в трех школах. Расцветает культурная жизнь: все братчики грамотны, читают книги и газеты, многие пишут стихи, рисуют, устраиваются театральные постановки. В Братство, чтобы ознакомиться с его жизнью, приезжает множество гостей. Некоторые, глубоко пораженные увиденным, остаются в Братстве или завещают ему свое состояние. В 1900г. Братство благословил о. Иоанн Кронштадтский. После кончины Неплюева, прекрасные статьи о нем пишут такие разные по церковной ориентации люди, как проф. В. Экземплярский и кн. Н. Жевахов. Однако, восторженное отношение к Братству далеко не у всех. Наоборот, у него возникает масса недругов, причем среди самых разных сословий. Окрестные помещики относятся к Неплюеву презрительно, никто из них его примеру не последовал. Духовенство также относится к Братству скептически, в Братском храме священники часто меняются по причинам то непонимания целей Братства, то по личным амбициям, когда ставится вопрос "или я, или Блюститель". Многие крупные общественные и церковные деятели высказывают свое недоброжелательство, например К.П. Победоносцев или известный публицист М.О. Меньшиков. Да и окрестные крестьяне зачастую ненавидят Братство и стараются поживиться за счет его угодий. Особенно критическая ситуация сложилась во время революции 1905г., когда братчики, по совету губернатора, были вынуждены вооружить мужчин для охраны угодий братства. Все обошлось парой выстрелов в воздух. Но столь решительные и, казалось бы, не совсем христианские меры раскрывают нам далеко не ординарную нравственную философию Неплюева, о которой нужно сказать несколько слов. Николай Николаевич Неплюев был щедро одарен многими талантами: умом, волей, эстетическим чувством. Но главным его талантом была христианская любовь. "Вы знаете, какая для меня святыня любовь, - пишет Неплюев, - знаете, что она для меня и воздух, и свет, и жизнь" /4:106/. И это не пустая риторика. Его душа стремится реализовать, воплотить любовь в реальной жизни. Ибо только любовь способна преодолеть все, казалось бы, неразрешимые противоречия человеческого бытия, и прежде всего - между индивидом и обществом. Говоря об этом, Неплюев вводит понятие дисциплины любви, когда любящий сознательно и с радостью подчиняется общему порядку ради того, чтобы не повредить любимому. Такую дисциплину Неплюев считает самой совершенной и единственно соответствующей христианству. Но по опыту жизни Неплюев хорошо понял, сколь тленен этот мир, сколь сильно в нем зло. Поэтому Неплюев настаивает, что добро должно быть хорошо продумано и организовано: любовь должна вмещаться в форму, позволяющую ей успешно развиваться. Иначе зло разрушит и убьет первые же ростки любви. Поэтому, вслед за любовью, на второе место Неплюев ставит разум, которому должны быть подчинены все остальные душевные силы. Отсюда Неплюев делает следующие выводы. Во-первых, он против бессистемной благотворительности, под которой он понимает обычную милостыню в виде денежных подачек. Она, с его точки зрения, только пустое расходование средств. Ничего в этом мире не изменяя, не упорядочивая жизнь на началах добра, она только балует и развращает. Совсем другое - братская жизнь: она воспитывает людей, делает их достоянием Божиим. В ней сконцентрированы все возможные формы благотворительности. Во-вторых, принудить к братской жизни невозможно. Несмотря на все усилия по воспитанию братской любви, далеко не все ученики школ вступали в Братство. Многие остаются по терминологии Неплюева, <представителями зла>, и это их личный свободный выбор. Поэтому, чтобы сохранить ростки доброго, необходимо определенное обособление от зла, от "мира". Более того, необходима защита добра от представителей зла, чем и объясняется вооруженная оборона Братства. Однако, самый коварный и сильный враг Братства гнездился внутри. В 1900 году в Братстве наступил кризис, если так можно выразиться, "буржуазно-демократическая "революция". Появилась группа учителей, "интеллигентов" Братства, которая единым фронтом выступила против самих основ братской любви. На общем собрании они зачитали свои заявления, в которых говорилось, что "труд не для стяжания мне представляется слишком большим подвигом", что цель братства должно быть не спасение, а "удобство в жизни", что в Братстве - "мрачная религиозность", что Николай Николаевич - <полновластный хозяин>. "Недовольные" провели решение об экономическом обособлении каждой "семьи", что в корне разрушало идею братства. Несколько дней после собрания для Неплюева были сплошной мукой. Казалось, что Братство гибнет. Но после братчики одумались и на следующем собрании все стало на свои места. "Недовольные", числом 5-6 человек, ушли, Братство было спасено и стало духовно крепнуть /4:197-223/. А после того, как Неплюев подарил Братству большую часть своего имения, - стало приносить значительный доход и быстро развиваться. Неплюев всегда утверждал, что трудности создания братства столь велики, что его личных сил для этого совершенно недостаточно. "Дело Братства - дело Божие" говорил он. Свою же роль он видел в том, чтобы максимально отдать свою волю Богу, стать орудием Божиим в деле построения Братства. Однако Неплюев ясно видел, что Братство - это маленький островок христианской жизни в море по сути дела языческой социальной жизни России. И он выдвигает целую программу, в основе которой кладется акт покаяния Церкви и всех сословий в том, что до сих пор христианская правда не реализовывалась в жизни народной. В противном случае кара Божия не замедлит себя ждать. А плодами такого покаяния должна быть всенародная деятельность по созданию Всероссийского христианского братства со множеством отделений в городах и селах России. Но нет пророка в своем отечестве. Реакция была только отрицательной: Неплюева называли "самозванным исправителем Церкви", "гордецом". Но он не сдается - едет в Киев и там делает попытку организовать общество по созданию Всероссийского Братства. В Киеве ему аплодируют и даже составляется комиссия по выработке Устава Братства. Однако, сам Неплюев по скромности в нее не вошел, а без него комиссия даже не знала как приступить к созданию такого документа и вскоре распалась. Но и это не обескуражило Неплюева: в конце 1907г. едет в Петербург с той же целью, но с уже составленным им проектом Устава. Однако там он сильно заболевает и возвращается домой в Воздвиженск, чувствуя, что дни его сочтены. Через месяц, в январе 1908г., Неплюев умирает под стоны и неутешные рыдания всего Братства. Остается сказать о жизни Братства после смерти Неплюева. В литературе иногда глухо упоминается, что неплюевский эксперимент оказался неудачным и Братство распалось. Это не так. Блюстителем Братства выбрали его сестру - Марию Николаевну Уманец, которая многие годы была правой рукой Неплюева. Братство продолжало существовать и пережило революцию, хотя в 1920г. оно было квалифицировано как <рассадник толстовства> и школы братства преобразованы в советские. Окончательно Братство было уничтожено лишь в 30-е годы во время коллективизации /5/. Как оценить этот феномен? Думается, что Неплюев совершил христианский подвиг, причем подвиг исключительный, аналогов которому трудно найти в нашей Церкви. Около полувека в России живет и расцветает православная трудовая община, вся повседневная жизнь которой устроена по высочайшим апостольским заветам. Ее существование доказывает, что христианский социализм - не утопия, он возможен, достижим для рядовых христиан - была бы ими проявлена воля к его осуществлению. А поэтому весь опыт этого Трудового Братства требует тщательного изучения. Перед смертью Неплюев сказал: "Я счастливее Моисея - он не вошел в землю обетованную, а я жил в Братстве" /2:318/. И нужно надеяться, что у нас появится много таких счастливцев, последовавших примеру этого Братства.