Потерявшая веру в любовь, пережившая личную трагедию, Эдриенн Пирс подыскивает пристанище, чтобы укрыться от своего прошлого и неопределённого будущего. Так она оказывается на Уитли Пойнт, уединённом острове у побережья штата Мэн.
Таннер Уитли – молодая, необузданная и безрассудная наследница богатой семьи отчаянно пытается убежать от собственной судьбы и воспоминаний о трагической утрате. Случайный секс и безумные ночи ведут её по скользкой дороге саморазрушения.
И где-то посреди бесконечного лета две совершенно разные женщины откроют для себя силу страсти, которая способна исцелять, и обретут право на надежду, которое может даровать только любовь...
Глава 1
- Эй! Есть здесь кто-нибудь? - позвала Эдриенн Пирс в пустое пространство посреди небольшой заправочной станции у края дороги.
- Иду! - отозвался голос откуда-то из недр ремонтного бокса. Худощавый, дружелюбного вида мужчина, одетый в заляпанный комбинезон, вышел из помещения, небрежно вытирая руки испачканной в солидоле тряпкой. На вид ему было лет под шестьдесят. Он выжидательно улыбнулся Эдриенн.
- Могу Вам чем-то помочь?
- Надеюсь, что да, - ответила Эдриенн. - Я ищу поворот на Уитли Пойнт. Судя по карте, он должен быть где-то поблизости, но что-то я никак не могу его найти.
- А Вы не тутошняя, да? - непринуждённо поинтересовался он. Его сильный акцент выдавал уроженца Новой Англии и резко контрастировал с отрывистой, чёткой манерой разговора Эдриенн. Он занял себя тем, что стал протирать лобовое стекло её машины от пыли, попутно разглядывая Эдриенн краешком глаза. Высокая, подтянутая, очень элегантная. Светло-золотистые волосы – чуть короче средней длины, стильная стрижка слоями – небрежно отброшены назад. Самые обычные летние брюки и рубашка из хлопка в обтяжку.
Эдриенн улыбнулась, и улыбка её была окрашена грустью.
- Думаю, это очевидно. Я с Западного побережья.
- Далеченько Вы забрались от дома, я бы так сказал, - произнёс он и полез в карман за сигаретой. - У Вас тут друзья? - он с заинтересованным видом прислонился к бамперу, явно показывая, что настроился на долгий разговор.
«Ты и представления не имеешь, насколько я далеко от дома. Настолько, что теперь с трудом узнаю собственную жизнь».
Эдриенн посмотрела на него, не в силах понять, раздражение она испытывает или веселье. Мужчина определённо никуда не спешил, и она решила, что тоже должна перенять его медленную, непринуждённую манеру поведения. В конце концов она проделала весь этот путь для того, чтобы расслабиться и оставить смятение и путаницу последних нескольких месяцев позади.
Эдриенн постаралась придать голосу разговорные нотки.
- Я не знаю на Уитли Пойнт ни души. Просто сняла здесь дом на ближайшие полгода и очень хотела бы добраться до него, пока не стемнело.
Он кивнул, ещё разок напоследок протёр заляпанное лобовое стекло и растоптал недокуренную сигарету носком тяжёлого ботинка.
- Я пытаюсь бросить, так что докуриваю только до половины, - сообщил он, словно ему нужно было это объяснить. - Это очень красивое место, Уитли Пойнт. Я туда бегал тренироваться, когда был пацаном. В те времена Чарльз Уитли-старший был ещё жив, а остров ещё не застроили.
- Я полагала, что остров принадлежал семье Уитли целиком, - сказала Эдриенн, заинтересовавшись разговором, несмотря на то, что ей давно пора было уезжать.
- До сих пор принадлежит, - подхватил он. - Целую половину северной части занимает родовое поместье Уитли, но на южной оконечности есть и несколько частных домов.
Эдриенн и раньше немного слышала об этом, но до сих пор была под впечатлением. Сама идея семейной династии, настолько могущественной, как империя Уитли, вызывала у неё живой интерес. И частично поэтому-то она и сняла здесь дом, случайно попав на объявление в журнале. Она тогда подыскивала какой-то изящный способ сбежать от чрезмерного внимания и заботы со стороны родных, и это показалось ей хорошей возможностью. Эдриенн была благодарна родителям за то, что они предложили приютить её, когда она в этом так нуждалась, но в последнее время ей стало очень трудно выносить их плохо завуалированную жалость. А они, в свою очередь, казалось почти вздохнули с облегчением, когда она уехала.
- Я думала, что младший Уитли тоже умер, - сказала Эдриенн, заставив себя вернуться в настоящее.
- Точно так, - сообщил её собеседник. - Погиб почти десять лет назад, в море, во время жуткого шторма – его тело нашли на берегу только через несколько дней. Никогда не мог взять в толк, и как это он так далеко зашёл в море при такой штормовой погоде? Все здешние знают, как быстро может налететь буря, а Уитли был чертовски хорошим моряком. Может, судьба ему выпала такая, ничего не попишешь. А теперь делами на острове заправляет его вдова, хотя я слыхал, что большинство деловых вопросов она оставила на усмотрение корпорации, - он покосился на быстро заходящее солнце и добавил: - Ну, я так думаю, Вам пора отсюда выбираться.
Эдриенн подавила улыбку и мрачно кивнула.
- Наверное, пора.
Наконец-то она выяснила, что отыскала бы поворот на Уитли Пойнт, если бы проехала по той же самой дороге ещё пару миль. Её новый знакомый рассказал, что она вообще-то должна добраться до южной части Уитли Пойнт меньше чем через полчаса. Эдриенн распрощалась с ним с некоторой неохотой. Она не могла припомнить, когда в последний раз говорила с кем-то, и разговор при этом не был наполнен смущёнными паузами или неловкой тишиной. Здорово было, что с ней снова обращаются, как с обычным человеком. Она помахала рукой и выехала с заправки, охваченная внезапным желанием поскорее добраться до своего пристанища.
«Пристанище. Да существует ли оно для меня на самом деле?»
Она проехала три тысячи миль в попытке его отыскать.
Эдриенн пересекла дамбу, ведущую на остров, и поехала по узкой прибрежной дороге, уходившей к северу в сторону океана. К её удивлению, окружающее побережье было совсем не затронуто современными реалиями. Тьму рассеивал только свет её фар, пока она осторожно вела машину по извилистому шоссе. Иногда Эдриенн замечала проблески света за деревьями, но с дороги никаких зданий рассмотреть не могла. Морской бриз порывами врывался в открытые окна машины, принося с собой внезапное острое чувство ностальгии. Как же она соскучилась по океану! Несмотря на подавленное настроение, Эдриенн нравилось быть рядом с водой, это успокаивало её, и даже после долгих часов за рулём она чувствовала себя странно отдохнувшей. Её разум где-то блуждал, убаюканный звуками моря, и она чуть не проехала небольшой дорожный знак, указывавший поворот на Игл Лейн. Резко затормозив, Эдриенн вошла в поворот быстрее, чем намеревалась, и ощутила, как затряслась под ней подвеска автомобиля. Её сердце пустилось вскачь, когда она поняла, что еле удержала большую машину от заноса.
«Лучше мне не спать, если я собираюсь добраться до места не по частям. После всего приключившегося погибнуть в автокатастрофе было бы насмешкой судьбы».
Она очень внимательно вела машину, пока не увидела дом. В темноте казалось, что он нависает над дорогой и состоит из сплошных углов и граней. Несколько минут Эдриенн просто сидела в машине и глядела на него. Дом был огромен. Она смогла разглядеть широкое крыльцо и что-то вроде балкона верхнего этажа, опоясывавшего переднюю часть и уходящего назад. Нижний этаж представлял собой гараж и полузакрытую площадку-склад. Жилые помещения на самом деле располагались на втором этаже – меры предосторожности против приливных наводнений, как она поняла.
Наконец она вытащила чемоданы, взволокла их наверх по широкой передней лестнице и принялась осматривать свой новый дом. Просторная спальня, к её удовольствию, оказалась расположенной в дальней части дома, и оттуда можно было выйти на балкон. Эдриенн тут же распахнула раздвижные двери, чтобы впустить в комнату свежий ночной ветерок. Отсюда она могла разглядеть берег на сотни ярдов вокруг. Это было красивое место, и на короткий миг ей захотелось, чтобы рядом оказался кто-то, с кем она могла бы эту красоту разделить. Эдриенн быстро изгнала крамольную мысль, как уже много раз проделывала за прошедший год. Подобные вещи для неё остались в прошлом.
Почувствовав внезапную усталость, она сбросила туфли и растянулась на кровати, даже не сняв одежду. Через несколько секунд она уже спала, и к счастью, ей ничего не снилось.
***
В пяти милях выше по дороге Таннер захлопнула дверь своего бунгало на берегу и бегом рванула к «Ягуару». Она запустила двигатель, с рёвом выкатила на дорогу и, выбросив фонтаны гравия из-под колёс, понеслась по прибрежному шоссе, рассекая ночь светом фар. Если бы она выехала десятью минутами раньше, то проехала бы мимо автомобиля Эдриенн. Но сейчас на всей дороге ей не повстречался никто. Несмотря на холодный ночной воздух, она опустила верх обтекаемого кабриолета и врубила радио и все шесть колонок на полную мощность. Таннер нетерпеливо барабанила пальцами по рулю, проезжая изгибы и повороты дороги по памяти.
Когда она въехала на незаметную подъездную дорожку возле южной оконечности острова и резко затормозила у длинной череды спортивных купе и родстеров, вечеринка была уже в полном разгаре. Все окна на втором этаже большого дома были распахнуты, громкая ритмичная музыка выплёскивалась в ночь. Таннер неторопливо прошла сквозь толпу людей, собравшихся на ступеньках широкой передней лестницы, и вошла в дом. Она кивнула поприветствовавшим её друзьям и двинулась к бару, занимавшему нишу в одной из стен просторной гостиной.
- Таннер! - воскликнул молодой парень, пытаясь перекричать шум музыки и оживлённый гул голосов. - Рад, что ты выбралась! Что будешь пить?
- Скотч, - ответила она, с улыбкой взяла напиток и повернулась, чтобы осмотреть комнату. Здесь собралась преимущественно местная молодежь, и всем им до смерти не терпелось открыть летний сезон. Многих она знала в лицо. В большинстве своём, это были сыновья и дочери самых богатых семей острова, приехавшие домой на лето из дорогих университетов или просто валяющие дурака, в ожидании, пока им не подвернётся стоящее занятие. Таннер не видела между ними разницы. Она только что вернулась из полугодового тура по Европе, которая показалась ей однообразной и скучной.
- Ну что, какие у тебя планы? - спросил её симпатичный блондин.
Она пожала плечами и отхлебнула из стакана, на самом деле даже не ощутив вкуса. Она просто ждала, пока обжигающее ощущение алкоголя растворит её и на несколько часов погрузит в небытие. У неё не было планов. Она мало думала о чём-либо вне текущего момента. По крайней мере, пыталась. Завтрашний день был враньём, мечтой, которая исчезала с рассветом. А когда ей не удавалось игнорировать гнетущую бессмысленность своих дней, она искала утешения в пустой светской жизни острова. К сожалению, попытки удерживать безразличие и апатию на расстоянии были заведомо проигранной битвой.
- Никаких планов.
- Всё ещё поджидаешь прекрасную принцессу? - добродушно подколол Тодд Бэрроу. Он знал Таннер с тех пор, как они были детьми. Они даже полусерьёзно встречались в старших классах. Их семьи предполагали, что в один прекрасный день они поженятся – такой подходящей парой они выглядели. И остались друзьями даже после того, как Таннер сказала ему, что не заинтересована ни в чём, кроме дружбы, и объяснила почему. Сейчас Тодд смотрел на неё со смесью недоумения и нежности.
Она горько рассмеялась.
- Боюсь, что нет. Я переросла старые сказки. Лет десять назад.
- Серьёзно? А я думал, что ты всё ещё неровно дышишь к молоденьким и невинным, - легкомысленно брякнул он.
- Невинность – это последнее, что мне нужно, - проговорила она странно пустым голосом. Пусть они лучше от кого-то другого узнают, что мечты явью не становятся.
- Ты что, заделалась циником в своём преклонном возрасте? - спросил он тем же лёгким тоном, но глаза его стали серьёзными. От Таннер редко можно было услышать, что она в чём-то сомневается или чего-то недоговаривает. Несмотря на их долгую дружбу, они не разговаривали по душам уже много лет. Таннер всегда была весьма скрытной личностью, и, может быть, они и оставались друзьями так долго лишь потому, что Тодд никогда ничего у неё не выпытывал. Если она хотела, чтобы люди видели в ней не более, чем богатенькую девочку, которой она притворялась, Тодд не находил никаких причин разрушать этот образ. Но он помнил, как они ночами лежали на пляже и делились друг с другом своими надеждами и страхами. Когда-то давно она умела мечтать.
Таннер уставилась в темноту.
- Я не знаю, как бы ты это назвал. Я просто больше не нахожу никакой радости во всей этой беготне.
- Слишком просто? - он из собственного опыта знал, что часто окружающих привлекали его деньги и статус, а не он лично.
- Да не то чтобы... - продолжила она с нехарактерной для неё задумчивостью. - Я просто утратила вкус к победам, - она внезапно рассмеялась над собой и отбросила густые, непослушные волосы со лба. - Пойдём найдём себе какое-нибудь другое занятие!
Сегодня вечером она не хотела быть серьёзной и уж точно не была настроена размышлять о женщинах, которых оставила в слезах, или о разбитых сердцах, которые ей не были нужны изначально.
- Я точно знаю, что тебе нужно, - усмехнулся Тодд и обнял её за талию. - Пойдём!
Они присоединились к группе мужчин и женщин в прокуренной комнате. Некоторые из присутствующих передавали друг другу косячок, другие сидели вокруг низенького столика, на котором были аккуратно расположены дорожки кристаллического порошка. Продолжая беседовать, все пробовали то одно, то другое вещество. Таннер присела рядом с несколькими друзьями, ответила на их приветствия и приняла дозу. Она не знала, кто поставлял наркотики, да это и не имело значения. Они были просто частью угощения на таких вечеринках и предлагались наравне с алкоголем. Таннер побыла в комнате ещё, а потом вышла вместе с толпой на наружный балкон. По дороге подобрала ещё один скотч и удобно устроилась в шезлонге. Она ощутила прилив энергии и теперь даже вспомнить не могла, о чём так беспокоилась раньше. На самом деле ничего никогда не менялось.
Звёздное небо озаряло океан и линию берега, лунный свет блестел на верхушках вздымающихся волн. Вдали шумел прибой, словно постоянный и успокаивающий фон, на котором поднимались и опадали голоса окружавших её людей. И хотя она видела этот пейзаж тысячи раз, он всегда волновал её, и на один короткий миг ей захотелось сбежать и уйти в море.
Молоденькая рыжеволосая девушка, которой она никогда не видела раньше, склонилась над ней и протянула косячок. Таннер машинально взяла его, а потом отдала назад.
- Классная вечеринка, да? - спросила девушка и выдохнула дым одной длинной, тонкой струёй.
- Конечно, - ответила Таннер, и её неподвижное лицо озарилось мрачным удовольствием. - Первый раз здесь в гостях?
Девушке на вид едва исполнилось восемнадцать. Может быть.
- Как ты догадалась? - удивлённо спросила рыженькая. Она небрежно опустила руку на обнажённое предплечье Таннер и слегка погладила.
Таннер одобрительно оглядела её стройную фигурку и привлекательные черты, а потом ухмыльнулась.
- Потому что я знаю всех и каждого на этом острове, а тебя никогда раньше не видела. Уверена, что тебя я бы запомнила.
- Ну, зато я знаю, кто ты, - застенчиво ответила её собеседница. - Я видела тебя на Дейвис бич в прошлом году. Только тогда ты была не одна.
- Серьёзно? - переспросила Таннер, легко подхватывая привычную, естественную для неё игру. - Зато сегодня я одна. Как тебя зовут?
- Дженетт.
Таннер какое-то мгновение смотрела на неё, заметив готовность в её глазах. Как легко это было бы – и как бессмысленно. Она покачала головой, не желая додумывать эту мысль. Её больше не интересовало покорение сердец, даже с такой привлекательной партнёршей. Надо же, какие новости!
- Ты должна вести себя осторожнее, Дженетт. Иногда на таких вечеринках можно получить гораздо больше, чем ты рассчитывала, - проговорила она и мягко отвела пальцы девушки от своей руки.
- Найдёшь меня позже, если тебе станет одиноко, - отозвалась Дженетт и растворилась в толпе, уже высматривая следующее интересное лицо.
Таннер прикрыла глаза и представила, что балкон под её ногами раскачивается, а звук ветра полощет паруса. Вода окружала её со всех сторон. Такая прекрасная, такая мирная – и смертельно опасная.
- Ну что, нашла в Европе то, что искала? - низкий, чувственный голос раздался у самого её уха, отвлекая от размышлений.
Таннер глянула вверх, её глаза всё ещё были затуманены, голос – медленным и глубоким.
- А почему ты решила, что я вообще что-то искала?
Женщина рассмеялась и пристроилась на стуле рядом с Таннер. А потом мягко опустила руку и коснулась её ноги.
- Потому что ты ищешь это что-то годами. Вот почему ты надолго не задерживаешься на одном месте. И вот почему ты ни с кем надолго не задерживаешься.
- Ты описываешь меня, как сплошную загадку, - сказала Таннер, допила скотч и провела пальцем по ладони женщины.
- Просто как ту, которой трудно угодить.
Таннер игриво посмотрела на неё – та сидела так близко, что дыханием согревала кожу на её шее. Таннер почувствовала, как её тело автоматически напряглось.
- Я никогда не замечала, чтобы у тебя были проблемы по этой части.
- А я думала, ты и забыла.
- Я не забыла, но мою память можно было бы чуть-чуть освежить, - сообщила Таннер и передвинулась так, что рука собеседницы оказалась на внутренней стороне её бедра.
Женщина всматривалась в её тёмные глаза, пытаясь увидеть там приглашение, но они были непроницаемы, словно океанские глубины. Она встала и потянула Таннер за руку.
- Поехали прокатимся. Может, я смогу освежить твои воспоминания.
Глава 2
При свете дня Уитли Пойнт показался Эдриенн другим. Она проснулась от утренних лучей солнца, лившихся сквозь распахнутое окно на её кровать. Эдриенн приняла душ, нежась под струйками прохладной воды, которая, казалось, смыла с неё последствия более чем двенадцатичасового пребывания за рулём. Впервые за много недель она начала расслабляться. Океан манил её, и она предвкушала прогулку по пляжу. Майское утро выдалось прохладным, так что Эдриенн натянула свитер поверх футболки и надела джинсы. И нахмурилась, потому что одежда на ней висела мешком. Да, она похудела, а при её пяти футах восьми дюймах роста даже в самые здоровые времена у неё особо не было лишнего веса. «Теперь всё позади», - напомнила она самой себе, желая поверить в это.
По проторенной тропинке она спустилась к воде, петляя между остроконечными дюнами, отделявшими пляж от внутренней части острова. По дороге она заметила несколько домов, стоявших поодиночке за скоплениями деревьев. Вчера вечером их не было видно. Даже при свете дня они очень органично вписывались в пейзаж, и она с одобрением отметила, насколько сами строения и их простой, неброский дизайн не нарушают естественную красоту ландшафта. Было ясно, что кто-то приложил значительные усилия, чтобы сохранить дикую природу острова нетронутой.
Звук прибоя повёл её на север, и когда она обогнула последнюю дюну, то остановилась, как вкопанная. Перед ней раскинулось одно из самых красивых побережий, которые она когда-либо видела. Во все стороны, куда ни глянь, между океаном и дюнами волнами вздымался пляж. На обращённую к океану сторону острова во всю мощь набегали волны, перехлёстывая друг друга и разбиваясь о берег. Некоторое время она неподвижно стояла там, прислушиваясь к ритму моря, а потом двинулась к дальнему концу острова вдоль изрезанной береговой линии. Прилив только начинался. Песчаные крабы копошились в мокром песке и ныряли в норки, едва она подходила поближе. Она попыталась поиграться и подкрасться к ним, но даже близко не смогла подойти. Они были скрытными созданиями.
Эдриенн больше не посягала на их желание побыть в одиночестве. Она его понимала, потому что сама в последнее время начала чувствовать себя так же, как эти пугливые существа. По возможности избегала людей, а когда уклониться не получалось, вела себя вежливо и отстранённо. Она уходила в себя настолько инстинктивно, насколько эти маленькие крабики прятались в своих убежищах из песка. И даже не замечала, что поступает так, потому что в течение прошлого года всё менялось постепенно. Ей становилось всё труднее поддерживать те отношения, которыми она раньше наслаждалась. Эдриенн чувствовала, как люди меняют своё отношение к ней, и вместо того, чтобы преодолевать взаимную неловкость, она просто к ней приспособилась.
Но сейчас подобные мысли не беспокоили её. Порывистый ветер, налетевший со стороны воды, заставил её почувствовать себя живой, и она пожалела, что не надела кроссовки. Эдриенн улыбнулась самой этой мысли. Она не бегала уже несколько месяцев. Когда-то это был её ежедневный ритуал – встать пораньше и пробежаться по пляжу. Он помогал ей выдерживать часы рабочих совещаний и спокойно выполнять служебные обязанности.
Этим утром она заняла себя тем, что принялась изучать своё новое окружение. Восточное побережье очень сильно отличалось от Южной Калифорнии, где она прожила последние пятнадцать лет. Береговая линия была ниже и не такой опасной, океан – более мягким, что ли. Всегдашней яростной силы Тихого океана здесь не было, но сам океан, тем не менее, казался бездонным и полным тайн.
Эдриенн подумалось: а может, ответы на многие её вопросы лежат спрятанными здесь, на этих бесконечных пустынных песчаных берегах? Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой, настолько неспособной кому-либо довериться. Не знала, как ей дать выход своей неуверенности и сомнениям. Она практически поневоле научилась принимать свою оторванность от людей. И сопровождавшее эту оторванность одиночество стало её постоянным спутником.
Она обогнула мыс – почти в миле от дома – и вдруг заметила, как в двадцати футах от неё с земли поднимается огромная, тёмная, лохматая тень. Эдриенн резко остановилась, подавила удивлённый вскрик и уставилась на явившуюся ей химеру. А через секунду негромко рассмеялась сама над собой, распознав квадратную голову и массивное тело ньюфаундленда. Пёс стоял неподвижно, глядя на неё со спокойным, но любопытным видом.
Эдриенн медленно подошла к нему и негромко проговорила:
- Ну привет, зверюга. Что ты здесь делаешь в такую рань?
Казалось, псину совсем не беспокоило её присутствие, но Эдриенн всё же опасалась. Ей совсем не хотелось устраивать утренний спринтерский забег вдоль пляжа с разгневанной собакой, несущейся за ней по пятам.
Она подошла ещё ближе и ахнула в ужасе, разглядев тело, грудой лежавшее на песке позади насторожившегося пса. Кадры из десятка фильмов – верный друг, охраняющий тело своего мёртвого хозяина – промелькнули у неё в голове. Она попыталась взять себя в руки, подготавливаясь к кошмарному зрелищу, которое, без сомнений, ожидало её, и медленно приблизилась, продолжая бормотать собаке что-то успокаивающим, как она надеялась, голосом.
«О господи!» - тихонько пробормотала она, когда подошла достаточно близко, чтобы разглядеть, что полуотвёрнутая от неё фигура принадлежит женщине. Изгиб бедра и растрёпанные, длиной до воротника волосы не оставляли места сомнениям. Эдриенн инстинктивно глянула через плечо, подумав, а не бродит ли до сих пор где-то за дюнами психопат? Пляж был пустынным – никого, кроме собаки и неподвижно лежащего перед ней тела.
Пёс всё ещё повиливал хвостом, и Эдриенн решилась рискнуть и рассмотреть всё поближе. Она сделала глубокий вдох, ухватилась за мёртвую руку и перекатила тело на спину. И увидела бледное лицо, обрамлённое растрепавшимися тёмными волосами, в которых запутались обломки веточек и песчинки. Красивой лепки черты: прямой нос, квадратный подбородок и полные, чувственные губы. Едва Эдриенн робко потянулась, чтобы коснуться лица женщины, как почти прозрачные веки дрогнули, открывая тёмные, мутные глаза. Эдриенн замерла, глядя на неё, захваченная этим взглядом. На мгновение в его глубине мелькнул проблеск невинности, чего-то утраченного. Но тут же он вопросительно сосредоточился на лице Эдриенн, и она обрела голос.
- Господи, Вы напугали меня! Вы ранены? - воскликнула она.
- Давно и навеки, - прозвучал хриплый ответ.
Эдриенн слегка отшатнулась назад, ощутив мощную волну алкогольного перегара, поднимавшуюся от распростёртой перед ней фигуры.
- Бред какой, - раздражённо проговорила Эдриенн, злясь на себя за пережитый страх. - Да Вы не ранены – Вы просто пьяны!
Темноволосая незнакомка сделала попытку сесть и со стоном завалилась на песок.
- На данный момент это примерно одно и то же, - выдохнула она.
Всё происходившее было настолько смехотворным, что Эдриенн не могла не рассмеяться.
- Долго Вы здесь провалялись?
- Это как посчитать, - последовал слабый ответ. - Если сегодня ещё суббота, то несколько часов. Если нет, тогда Вам придётся мне сказать.
- Наверное, была какая-то вечеринка, - пробормотала Эдриенн и увидела, что молодая женщина, наконец, смогла привести себя в сидячее положение. На ней была надета наполовину расстёгнутая хлопчатобумажная рубашка, и Эдриенн торопливо отвела взгляд от выпуклости едва прикрытой лёгкой тканью груди. Она заметила, что руки, которыми женщина поддерживала склонённую голову, были мускулистыми и гладкими, как и её ноги под джинсовой тканью. На вид ей можно было дать лет двадцать пять, стало быть, незнакомка была на добрых десять или около того лет младше. Эдриенн застыла, глядя в глубокие, теперь уже ясные карие глаза, вдруг посмотревшие на неё пронзительно и пристально; и на бледное лицо, озарившееся ослепительной улыбкой.
- Кстати, привет. Я Таннер.
- Эдриенн Пирс, - с некоторой досадой ответила Эдриенн, злясь, что дала вовлечь себя в эту абсурдную мелодраму. Всё, чего она хотела, – это спокойно пройтись по пляжу!
Таннер пристроила щёку на собственное колено и принялась рассматривать стоявшую перед ней женщину. Та держала спину очень прямо, словно шомпол проглотила. Голубые, словно осколки кремня, глаза встретили её взгляд холодно. Лицо выглядело безупречно, если не считать возрастных признаков – тонких морщинок вокруг глаз и в уголках рта. Таннер на мгновение задумалась, что же её так беспокоит, но мысль быстро уступила место пульсирующей головной боли, прошившей её медленно пробуждающийся разум.
- Ох! - поморщилась Таннер. - Если я выгляжу так же паршиво, как себя чувствую, то удивляюсь, как это ты сразу не побежала за мешком для трупов.
Эдриенн подумала, что Таннер, честно говоря, выглядит весьма привлекательно, как для человека, проведшего ночь в пьяном оцепенении на голой земле, но, конечно, она не собиралась ей об этом сообщать.
- Ну, я не могу одобрить твой выбор места для ночёвки, - сухо ответила она. - Кроме того, твой пёс, может, и хорошая компания, но не особо годится в смысле защиты. Он позволил мне подойти прямо к тебе.
Таннер сумела изобразить немного кокетливую усмешку, хоть у неё от боли разламывалась голова. Она хотела пробиться сквозь этот ледяной, холодный фасад. Не совсем понимала, почему это важно, но это было важно.
- Может быть, Сэм понял, что с тобой я буду в безопасности.
Лицо Эдриенн осталось бесстрастным. Конечно, Таннер была привлекательной, с этой её дьявольской усмешкой и уверенным очарованием, но она явно представляла собой ходячую проблему.
- Что ж, теперь, когда ты пришла в себя и разумно ориентируешься во времени и пространстве, я тебя оставлю в покое – вернёшься домой, когда созреешь.
Она повернулась, чтобы уйти, но её остановило неожиданно твёрдое прикосновение к руке. Таннер поднялась на ноги и, пошатываясь, встала рядом с ней.
- Погоди минутку, пожалуйста, - обеспокоенно попросила Таннер. - Я даже не знаю, где ты живёшь. Я бы хотела поговорить с тобой как-нибудь, когда смогу произвести на тебя более цивилизованное впечатление.
Эдриенн негромко рассмеялась.
- У меня такое ощущение, что ты никогда не бываешь полностью цивилизованной. Кроме того, сомневаюсь, что у нас с тобой много общего. Я сюда приехала для тихого отдыха, чтения, это что-то вроде творческого отпуска, побег из реального мира. Уверена, что для тебя это тоска смертная.
Таннер внимательно посмотрела на неё, выражение её лица нельзя было распознать.
- Вообще-то, Эдриенн, все мы здесь, на Уитли Пойнт, пытаемся сбежать от жизни тем или иным способом. Кажется, ты попала в нужное место, если реальный мир – это то, с чем ты не хочешь сталкиваться.
Эдриенн удивила плохо скрытая горечь в голосе Таннер, но она не хотела докапываться до её источника. У неё не было сил на чужие проблемы. Она едва справлялась со своими.
- Я не совсем это имела в виду, - легко ответила она. - Просто сейчас я не особо настроена общаться. Может, мы ещё столкнёмся когда-нибудь друг с другом. Береги себя, - неловко закончила она и решительно отвернулась, чтобы уйти.
Таннер несколько секунд смотрела, как высокая, стройная фигура целеустремлённо шагает прочь, и крикнула вслед удаляющейся спине:
- До свидания! И спасибо, что спасла меня!
Ей показалось, что она услышала слабый смех, но Эдриенн не замедлила шаг. Таннер продолжала смотреть ей вслед, пока Эдриенн не обогнула изгиб берега и не скрылась из вида. Обеими руками она пригладила растрепавшиеся волосы и поправила рубашку. В попытке ослабить пушечную канонаду в собственном затылке, Таннер медленно пошла через дюны к особняку.
Когда она вошла в кухню, экономка пригвоздила её суровым взглядом.
- И где же ты была? Выглядишь, как бродяга, - сказала Мэй, и в её вспыхнувших тёмных глазах явно отобразилось недовольство.
Таннер вскинула руку и посмотрела на Мэй умоляюще.
- Кофе, пожалуйста, и не нападай на меня прямо сейчас. Мне и так паршиво, уверяю тебя.
- Хмм, - фыркнула пожилая женщина, налила дымящуюся жидкость в кружку и поставила её перед рухнувшей на стул Таннер.
Мэй вела хозяйство семьи ещё до того, как Таннер появилась на свет, и считала своей прямой обязанностью делать выговоры за её поведение. Честно говоря, Мэй часто была тем человеком, благодаря которому подвиги Таннер удавалось скрыть от её матери. Таннер знала об этом и была ей признательна.
- Твоя подруга уже была здесь, разыскивала тебя, - укоризненно сообщила Мэй. - Я приказала Томасу отвезти её на материк.
- Моя подруга? - Таннер мгновение выглядела озадаченной, пока вдруг не вспомнила события предыдущего вечера.
- Спасибо, - с тяжким вздохом сказала она. Теперь она помнила, как в итоге оказалась на пляже. Почему-то она оказалась неспособна уснуть с Лоис в одной постели. После того, как они закончили заниматься сексом, Таннер быстро поднялась и натянула одежду, которую они бросили грудой на полу чуть раньше, торопясь раздеть друг друга. Лоис не проснулась, когда она ушла.
- А где мама? - спросила Таннер.
- На террасе. И в таком виде тебе там лучше не появляться. Прими душ и переоденься, - Мэй посмотрела на Таннер со смешанным чувством обожания и заботы. - С тобой всё в порядке?
Та слабо улыбнулась и поднялась на ноги.
- Конечно, - ответила она, коротко обняла Мэй и вышла.
Через час, освежившаяся после душа, одетая в удобную белую льняную рубашку и свободные штаны на завязке, она поднялась по наружной винтовой лестнице на террасу. Её мать подняла голову от книги, увидела приближающуюся Таннер и улыбнулась.
- Здравствуй, дорогая.
Таннер наклонилась и легонько поцеловала её в щёку.
- Здравствуй, мама, - нежно ответила она. Таннер часто охватывала нежность при виде спокойного, мягкого лица матери. В её присутствии она почему-то всегда успокаивалась. Они редко говорили на личные темы. Их отношения, скорее, были родством без слов, но, тем не менее, они были друг с другом связаны на глубинном уровне.
Таннер растянулась в соседнем шезлонге и со вздохом откинула голову. Высоко стоявшее весеннее солнце наполнило её тело теплом.
Мать мягко положила руку на загорелое плечо Таннер и тихонько проговорила:
- Так хорошо, когда ты дома.
Когда дочь ей не ответила, она поняла, что та уснула. Она вглядывалась в её лицо, думая о том, какой же юной та выглядит, когда спит. Тени, часто затуманивавшие её черты и окружавшие глубоко посаженные глаза, исчезли. Мать очень хорошо распознала это клокочущее беспокойство. Это была та самая едва сдерживаемая энергия, искавшая себе точку приложения, которая большую часть жизни вдохновляла её мужа. Это было то, что она больше всего любила в нём – и чего больше всего опасалась. Тот вид одержимости, который приводит к великим достижениям, но, выйдя из-под контроля, – к саморазрушению. Она горячо надеялась, что её дочь отыщет для себя цель прежде, чем тоже станет жертвой собственных безрассудных желаний.
Глава 3
Эдриенн вернулась в большой пустой дом с чувством странного беспокойства. Казалось, она никак не могла выбросить из головы неожиданную встречу с Таннер. В манере поведения молодой женщины сочетались весёлость и самоуничижение, и это захватило Эдриенн. «Может, всё потому, что это первый за многие месяцы встреченный тобою человек, которому хуже, чем тебе?» - упрекнула она себя, изо всех сил стараясь забыть ослепительную улыбку и игривое очарование.
Эдриенн толкнула раздвижные двери и вошла в наполненную солнечным светом спальню, нетерпеливо покачивая головой. Она распознала в Таннер ту дикую бесшабашность, которую видела во многих молодых жителях Калифорнии, наводнявших бары и пляжи, готовых попробовать всё или всех, кто попадется им на пути. Было ли в ней самой когда-нибудь столько молодости или жизненной силы? Она больше этого не помнила.
Решительно взглянув на чемоданы, сваленные грудой у двери, Эдриенн взялась за распаковку – аккуратно развесила одежду на плечиках в просторном шкафу, разгладила свой мундир и затолкала его в дальнюю часть шкафа вместе с гражданской одеждой. Она мимолётно задумалась, зачем вообще нужно было его с собой брать, и решила, что от старых многолетних привычек не так-то просто избавиться.
Вторая половина дня прошла быстро – в попытках навести порядок вокруг. Она пристроила пару своих пакетов с припасами на чудовищно огромной кухне и, к своему удовольствию, обнаружила отлично укомплектованный бар в небольшой стенной нише в гостиной – любезность со стороны отсутствующих хозяев. Эдриенн налила себе бренди, вышла наружу и устроилась в парусиновом шезлонге. Она поглядела на воду и вспомнила о вечерах, которые проводила точно так же дома, отдыхая после долгого дня на базе. Единственная разница заключалась в том, что сейчас она была одна.
Эдриенн задумалась – не допустила ли она ошибку, приехав сюда? Может, нужно было вернуться на Западное побережье и подыскать себе какую-то работу? Она несомненно была востребованным специалистом. Эдриенн напомнила себе причины, по которым решила этого не делать. Она понимала, что ей нужно время, чтобы приспособиться к новым жизненным обстоятельствам, упорядочить свои дни и обрести спокойствие духа, чтобы без страха глядеть в лицо ожидавшему её неопределённому будущему. Она надеялась, что сможет отыскать всё это здесь, на уединённом острове, где само время, казалось, остановилось.
***
Дни Эдриенн потихоньку сложились в одинаковую последовательность ранних подъёмов, прогулок по пляжу и праздных часов, которые она проводила за чтением, греясь на солнце. Изучение острова она ограничила тем, что отыскала торговавший всякой всячиной магазин, где могла по мере надобности покупать продовольствие. Эдриенн вежливо кивала в ответ на весёлые приветствия местных жителей, но бесед с ними не заводила. Если ей и было одиноко, то сама она этого не осознавала. Когда её охватывало беспокойство, ей всего-навсего нужно было вернуться к морю, чтобы отыскать успокоение, которого жаждала её душа.
Её первоначальная бледность, вызванная неделями бездействия в Филадельфии, быстро уступила место глубокому бронзовому загару. Тело тоже начинало отвечать на физические нагрузки и возд