АБДУЛЛА ОДЖАЛАН
ПРОБЛЕМЫДЕМОКРАТИЗАЦИИ В ТУРЦИИ.
МОДЕЛИ УРЕГУЛИРОВАНИЯ СИТУАЦИИ В КУРДИСТАНЕ
«ДОРОЖНАЯ КАРТА»
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Часть I.
ВСТУПЛЕНИЕ
Часть II.
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ, ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ РАМКИ
A. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ РАМКИ
Б. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РАМКИ
B. ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ РАМКИ
1. Принцип демократической нации
2. Принцип общей Родины (Демократической Родины)
3. Принцип демократической республики
4. Принцип демократической конституции
5. Принцип демократического урегулирования
6. Принцип единства индивидуальных и коллективных прав и свобод
7. Принцип идеологической независимости и свободы
8. Принцип историчности и современности
9. Принцип нравственности и совести
10. Принцип самозащиты демократии
Часть III.
ПРОБЛЕМА ДЕМОКРАТИИ В ТУРЦИИ И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ КОНСТИТУЦИОННОЕ РЕШЕНИЕ
A. ВОЗНИКНОВЕНИЕ, РАЗВИТИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ ПРОБЛЕМЫДЕМОКРАТИИ В ТУРЦИИ
Б. ВЫХОД ИЗ КРИЗИСА И ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ КОНСТИТУЦИОННОЕ РЕШЕНИЕ
1. Демократическая нация
2. Общая Родина (Демократическая Родина)
3. Демократическая республика
4. Демократическое урегулирование
5. Неразделимость индивидуальных и коллективных прав
6. Идеологическая независимость и свобода
7. Историчность и современность
8. Нравственность и совесть
9. Защита демократии
Часть IV.
КУРДСКАЯ ПРОБЛЕМА И ВОЗМОЖНОСТИ УРЕГУЛИРОВАНИЯ
A. ИСТОРИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА ТУРЕЦКО-КУРДСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Б. КРАХ ПРОЕКТА СОВРЕМЕННОГО КАПИТАЛИЗМА В ТУРЦИИ И ВЫХОД РПК НА ИСТОРЧЕСКУЮ АРЕНУ
В. ВОЗМОЖНОСТИ УРЕГУЛИРОВАНИЯ КУРДСКОЙ ПРОБЛЕМЫ
1. Решение гегемонов современного капитализма, направленное на уничтожение нации
2. Курдское федералистское национально-государственное урегулирование
3. Урегулирование в рамках демократической нации
a. Демократическая нация
б. Общая Родина (Демократическая Родина)
в. Демократическая республика
г. Демократическая конституция
д. Неразделимость индивидуальных и коллективных прав
е. Идеологическая независимость и свобода
ж. Историчность и современность
з. Нравственность и совесть
и. Защита демократии
4. Конкретизация демократического решения на уровне названия: АОК
5. Аспекты возможного применения решения, предложенного АОК
a. Экономический аспект
б. Социальный аспект
в. Аспект безопасности
г. Дипломатический аспект
Часть V.
ПЛАН ДЕЙСТВИЙ
1. Традиционный план отрицания и уничтожения
2. План федералистского, националистического решения
3. План демократического урегулирования
a. Первый этап
б. Второй этап
в. Третий этап
Часть VI.
ИТОГ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Я предлагаю этот труд Вашему вниманию по ряду причин: в силу значения, которое он будет иметь в ракурсе активизации дискуссий по вопросам демократизации в Турции, а также сделанного в 2009 году и лежащего в основе этих дискуссий личного высказывания президента страны, уважаемого Абдуллы Гюля по курдской проблеме: «Или решается проблема, или распадется страна». Немаловажной причиной представления вышеупомянутого труда является моя личная ответственность по данному вопросу. Более того, имеется еще один аспект, и это — ряд пояснений по вопросу срочности решения проблем, оценок и призывов, выдвинутых в связи с моей личностью серьезными структурами, имеющими отношение к государственной безопасности, на суд общественного мнения.
Определенное влияние на написание мной данного труда оказали устные и письменные заявления, сделанные в начале 90-х гг. президентом страны, уважаемым Тургутом Озалом, в 1997 году премьер-министром, уважаемым Неджметтином Эрбаканом, уведомительные записки, поступившие в тот же период из отдела общественных связей армии, встречи, проведенные с рядом компетентных лиц в 1999 году во время моего ареста, точнее в ходе предварительного следствия, связанного с моим десятидневным заключением, и после этого следственного периода, письма и мои собственные суждения, направленные мной в различные инстанции, и вследствие всего этого — некоторая тенденция к определенности, заметная у властей Турецкой Республики.
Часть I.
ВСТУПЛЕНИЕ
Проблемы демократизации всегда были актуальны в истории. Это отнюдь не то явление, которое возникло на исторической арене вместе с европейским модернизмом, как это часто пытаются представить. Демократические тенденции постоянно присутствовали в природе обществ. Демократия по своей сущности связана с инициативами, тенденциями и управлением, наблюдаемыми в каждом явлении. Я уверен, что это имеет глобальный характер.
Доказано, что собрания, состоявшие из посланников земледельцев и горожан, играли значительную роль в истории цивилизации, в особенности на ранних стадиях шумерской культуры. Первые наблюдаемые демократические структуры развились не в греко-афинский период, а в шумерских городах, и отрицать это бессмысленно. Со временем, когда в структуре управления преобладающую роль стали играть жрецы, политические управленцы и военачальники, демократические структуры оказались на втором плане и потеряли свою роль. В период немродов и фараонов, который можно назвать «эпохой богов-царей», весь народ именовали не иначе, как «созданные рабы», поэтому невозможно говорить о каких-либо демократических структурах. Аналогичные процессы происходили едва ли не во всех цивилизациях. Последний пример этого в раннюю эпоху мы видим в афинских и римских поисках демократии и республики.
В Средние века, в первые периоды развития христианства, то есть еще до того, как он стал официальной религией Византийской империи, и в первые годы становления ислама демократические элементы имели определенное значение. Однако сильная имперская традиция очень быстро аннулировала влияние этих элементов и продолжила свою жизнедеятельность в виде жесткой централизованной власти. Новые городские образования, набиравшие силу в Европе в начале XI века, на протяжении длительного периода времени управлялись при помощи демократических традиций. Города долгое время вынуждены были защищать свои независимые демократические структуры от феодальной власти. Демократические элементы играли важную роль в восстаниях княжеств и независимых сельских (крестьянских) обществах против развивающихся монархий.
Королевства, которые с XV века стали превращаться в абсолютные монархии, практически лишили способности функционировать не только традиционные цивилизации, но и демократические структуры. Только Великая хартия вольностей, официально принятая против королевства островной Британии в 1215 году, смогла сохраниться в качестве демократической традиции. Великая Французская революция 1789 года, являясь народной революцией против абсолютной монархии, постепенно трансформировалась в диктатуру буржуазии. Эта диктатура, будучи организованной в форме национального государства, возвела себя на уровень, превышающий абсолютную монархию. Появление мелких национальных государств, ставшее возможным вследствие проведения Британской империей политики «разделяй и властвуй», способствовало созданию в Европе определенного баланса в виде существующего статус-кво. Режимы, действовавшие в рамках модели национального государства, несмотря на все свои либеральные идеалы, имели характер олигархических режимов, реализованных элитами. Существующие парламентские структуры никогда не могли ликвидировать господство олигархической элиты. Разумеется, демократические структуры, основанные на многолетней борьбе городского и сельского населения, в той или иной форме сохранялись всегда. Таким образом, демократия, существующая в Европе и по сей день, — это классовая демократия, сформировавшаяся под контролем буржуазии, и доля народности в ней всегда была ограниченной. Несмотря на то, что во второй половине ХХ столетия в лице ЕС (Евросоюза) была создана демократическая конфедерация, выходящая за рамки национальных государств, сломить их олигархический порочный круг так и не удалось. Опыт был очень важен, но конкретных шансов на успех не было.
В русле процесса, происходящего во всем мире, Османская империя тоже попала под влияние крупных европейских сил, в первую очередь, Британской империи, с XIX в. утвердивших свою гегемонию на базе промышленного переворота. Империя, созданная на основе старых традиций государственности Ближнего и Среднего Востока, хотела, дабы избежать распада под натиском национально -государственных течений, возобновить свою структуру на бюрократической базе и превратиться в жесткую централизованную османскую нацию-государство. Она стремилась жестоко подавлять развивающееся повстанческое движение. В итоге в регионе Анатолии и Северной Месопотамии возникло государство - современная Турецкая Республика – ставшее наследником Османской империи и состоящее из многочисленных этнических групп, преобладающее большинство которых составляют турки и курды. Определяющую роль в создании этого государства сыграла Британская империя. Буржуазия, именовавшаяся турецкой, но, по сути, состоявшая из представителей многих народов, организовавшая свою деятельность в рамках партии «Иттихат ве Теракки» («Взаимодействие и прогресс»), своей жесткой националистической политикой, сначала в период конституционных реформ XIX в., затем уже в республиканский период, встала на рельсы диктатуры. Несмотря на наличие некоторых харизматических лидеров во главе с Мустафой Кемаль - пашой, бюрократически-олигархическая диктатура внутри государства сохранилась и по сей день. Многие легальные и нелегальные политические партии и общества государственной ориентации, созданные без разделения на правых и левых, светских и религиозных, испытав воздействие олигархического диктата, так и не смогли противостоят ей. Продолжающиеся сегодня судебные процессы по деятельности организации «Эргенекон» связаны с традицией олигархической диктатуры, живущей в недрах государства на протяжении последнего столетия, и с точки зрения их последствий можно сказать, что эти процессы имеют серьезное значение в плане определения судеб демократии.
Несмотря на то, что тема реформ в Турции обсуждается, начиная с XIX в., даже более того, со времен танзимат (множественное число от арабского слова «танзим» — упорядочение), административных реформ в Османской империи, эта тема не получила своего концептуального и теоретического развития. В частности, демократия так и не была основана на платформе демоса. Скорее реформы превратились в некую игру внутри группы избранных, прежде всего провинциальных, вельмож и государственной бюрократии. Все, что действительно могло быть связано с интересами народа, было погребено и подавлено двумя олигархическими группами. Система создала саму себя в противовес народу, причем в серьезных экономических, идеологических, политических, военных и культурных аспектах, и, еще более укрепляясь, она дошла до наших дней. Однако развивающаяся социальная структура и народная борьба постоянно сотрясают эту систему с момента ее создания и до сегодняшнего дня. Проблемы демократизации стали развиваться в связи с этими событиями. Закрытость режима, а также жесткая националистическая, религиозная, гендерная и позитивистская идеологии стали причиной того, что проблемы не были точно определены даже на уровне дискуссий. Законодательство так и осталось сводом государственных правил. Не было уделено никакого внимания правам личности и народа. Разрешения, которые порой выдавались, были далеко не лишены корысти, и регулярно теряли свою силу вследствие частых переворотов. Не были признаны ни разумная свобода личности, ни свобода деятельности организаций. Свобода самовыражения и организаций, не основанная на определенном общественном консенсусе, не смогла избежать частых узурпаций. Именно по этой причине так и не удалось воплотить в жизнь необходимые свободы личности и организаций для угнетенных классов, религиозных общин и всех народов, что является главной сферой демократизации. Любое право, любой шаг, которые, как считается, предпринимались в этом направлении, или вообще не были практически реализованы, или были лишены жизнеспособности вследствие переворотов, а также различных устных и письменных запретов.
Эти устные и письменные запреты в самой жесткой форме были использованы в отношении Курдов и всего Курдистана. Применяя вместе с физическими наказаниями программы глубочайшей ассимиляции, власти стремились запретить или совершенно уничтожить все, что связано с Курдами и Курдистаном, либо нейтрализовать Курдский фактор путем полного растворения в горнилах официальной идеологии. Как и многие группы, выступившие против этой политики, группа людей под названием РПК, считавшая себя приверженцами левой традиции, в 70-е гг. прошлого столетия начала движение сопротивления и, пройдя много этапов, ценою больших потерь дошла до наших дней, вплоть до 2009 года. Это сопротивление, способствуя развитию серьезных событий, сыграло очень важную роль в выявлении проблем демократии и поисках путей их решения.
В этих условиях впервые в политической обстановке Турции возрос шанс на демократическое решение проблемы, поскольку США и ЕС уже дистанцируются от прежних своих обращений к олигархическим акциям и открыты для демократических решений в связи с развитием событий, затрудняющих реализацию их же интересов. Одним из важнейших условий решения проблемы является принятие новой гражданской конституции, основанной на общественном консенсусе. На этой почве фундаментальные личные и общественные права, а также свобода личности и организаций, гарантированные фактом консенсуса всех социальных слоев, обретают определяющие позиции. Конституция, построенная на принципе личных и общественных прав и свобод, способствует действительному функционированию и гарантии демократического, социального, светского и правового характера республики.
В рамках этой конституции курдская проблема, как и другие социальные проблемы, будет поставлена на путь урегулирования. Республика, бравирующая знаменем жесткой формы национального государства, вследствие завоевания курдами личных и общественных прав не только не будет раздроблена, но путем оздоровления фундаментального стержня, игравшего в истории роль созидательного элемента, достигнет стадии истинного и вечного демократического единства. На этой почве она спасется от пережитых ею тяжелых травм, непрекращающегося материального ущерба и живых потерь, боли и слез. Таким образом, безопасность, подъем, и счастье страны и нации обретут постоянный характер.
Часть II.
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ, ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ РАМКИ
В условиях турецких реалий ощущается потребность в открытом определении некоторых понятий, необходимых для демократизации и решения курдской проблемы. Более того, при подборе различных решений заметна необходимость в фундаментальных версиях, теоретической базе и принципах, которым необходимо следовать. Проблемы требуют раскрытия понятий различной давности, от ежедневных и периодических, вплоть до структурных. Отсутствие повседневных и стратегических решений элемента структурности может привести к повторениям. Например, некоторые проблемы могут решаться в рамках инструкций и законов, но структурно-конституционные вопросы таким образом разрешить невозможно. Структурные проблемы связаны с конституционной системой и требуют своего решения именно в этих рамках.
A. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ РАМКИ
Известно, что еще недавно в Турции проблемы могли окончательно запутаться в неразрешимый гордиев узел даже на уровне понятий, потому что порой запрещалось вслух упоминать их. Под запретом находилось слово «курд», а немногим ранее также были запрещены многие понятия из лексикона левого движения. И по сей день слова «Курдистан» как бы стесняются, а в официальных кругах вообще избегают его упоминания. Дабы не углубляться в научный анализ процесса развития термина «Курдистан», можно просто выдвинуть ряд доказательств, касающихся того, что топоним основан на аутентичности народа данного региона, то есть еще сельджукские и османские правители упоминали его в значении «Родина курдов». В период становления республиканской Турции лично Мустафа Кемаль - паша очень часто использовал такие понятия, как «депутат Курдистана», «Курдистанское собрание», «провинция Курдистан». То, что в период отрицания и ассимиляции понятия «курд» и «Курдистан» уже оказались под запретом, отнюдь не означает, что они потеряли силу. Впрочем, запрет, наложенный на понятия «курд» и «Курдистан» в то время, как идут поиски решения проблемы, изначально приводит к деструктивным подходам. При возникновении такой ситуации, когда использование того или иного названия неверно и неприемлемо, одна из сторон отвергает его с соответствующими суждениями. Первым среди понятий, требующих открытого пояснения, является понятие «демократизация». Именно оно искажается в Турции больше всего. В том значении, в котором я употребляю это слово в своем труде, оно совершенно не имеет классовых основ. Слово «демократизация» в моем понимании включает в себя все социальные отношения. На нем нет ярлыка какого-либо класса или социального слоя. Независимо от того, идет ли речь о меньшинстве, или большинстве, различных языках, религиях, этнической и национальной принадлежности, демократизация в моем представлении означает равную свободу личности и организации, а также гарантии защиты личных прав от воздействия государства. Нельзя считать правильным ни растворение государства внутри демократии, ни растворение демократии внутри государства. Оба института имеют различные роли и функции. Одной из жизненно важных проблем демократизации является баланс между государством и демократией.
Очень важной и требующей пояснения на пути к поискам решения проблемы является соотношение в паре терминов «республика» и «национальное государство». Нельзя считать, что любая республика является национальным государством. Например, Древний Рим таковым не был. В то же время не каждое национальное государство, называющее себя республикой, является таковым. Понятие «республика», будучи связанным с демократией, означает самоуправление всех социальных слоев, в состав которых входит весь народ, на уровне своих представителей, без какой-либо связи с олигархической монополистской элитой. Что касается национального государства, то оно, как ясно видно на примере фашистской Италии, нацистской Германии и Японии, основывается на принципе тождественности государства и нации. Эта модель не приемлет прав и свобод присутствующих в нации различных групп, преследующих собственные, противоречивые и разнообразные интересы. Национальное государство по своей сущности является диктатурой. Формальные демократические прикрытия не могут изменить его сути. Таким образом, на пути к решению проблемы в Турции очень важно правильно определить и осознать такие понятия, как «республика» и «национальное государство». Например, курдская проблема в рамках республики может найти свое решение, но в рамках национального государства, являющегося полным отрицанием самой республики, решить ее попросту невозможно.
С точки зрения поиска решения жизненно важное значение имеет прояснение таких понятий, как «общая родина» и «нация». Такой факт, как признание одного географического региона в качестве общей родины народами, сформировавшимися на базе различных культур, очень даже возможен и, более того, часто встречается в истории. Например, географические регионы, которые исстари назывались Анатолией и Месопотамией, а сейчас в целом называются Турцией и Курдистаном, являются общей родиной многих народов, а именно турок, курдов, армян, ассирийцев, арабов, евреев, христиан, греков, многих этнических групп кавказского происхождения. Было бы несправедливо и нереалистично считать эти регионы родиной только турок и курдов. То, что государственные границы Турецкой Республики пролегают в этом регионе, не может служить подтверждением принадлежности этих географических регионов одному лишь турецкому этносу.
Аналогичное определение можно дать также словосочетанию «единая нация». Нация не может состоять только лишь из отдельных граждан, в частности, она должна восприниматься как нация, сформировавшаяся на базе тех народов, даже наций, к которым относятся эти граждане. Если достигнуть единства мнений об «общей родине», то общей нацией для всех народов и наций, входящих в рамки этого понятия и живущих в пределах одного государства, является гражданство этого самого государства. Подобно тому, как мы говорим «Турецкая Республика, Великое национальное собрание Турции», так и понятие «турецкая нация» было бы конструктивным с точки зрения демократизации.
Внесение ясности в понятие об идентичности стало бы серьезным вкладом в решение проблемы. Идентичность выражает принадлежность того или иного общества к одной религиозной, национальной, культурной, гендерной и др. общности. Но очень важным в этом смысле является смысл нашего подхода к той или иной идентичности, иными словами, относимся ли мы к идентичности как к открытой или закрытой категории. Открытость и гибкость могут внести величайший вклад в демократические решения, закрытость и резкость — сильно затруднить их. Взаимодействие между идентичностями можно воспринимать как богатство. Очень важно понять то, что растворение одной идентичности в другой, вместе с синтезом, порождает совершенно разные и противоречивые подходы.
В связи с концептуальными проблемами очень важно не фетишизировать понятия, не выдавать какое-либо социальное явление в качестве искаженного, шовинистского значения узкого понятия, выходящего за рамки действительности. Например, выдвижение таких изменяющихся и абстрактных категорий, как нация, религия, язык и пр. в качестве фундаментальных догматических ценностей противоречит духу демократического урегулирования.
Б. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РАМКИ
Внесение ясности в некоторые теоретические рамки, связанные с демократизацией, поможет решить вопрос. Важнейшим обстоятельством станет конкретное отделение теории национального государства от теории демократической нации. Национальное государство основано на гомогенности, выраженной в едином языке и гражданстве представителей одного этноса. Так, связав этого гражданина узами официальной веры, национальное государство обуславливает проведение тех же ритуалов. Упомянутая вера — это не патриотизм, а шовинизм и религиозный фанатизм. Национальное государство не признает никаких социальных различий между связями и противоречиями, принимая за основу тождественность между всеми группами. Ясно, что такой подход совпадает с теорией нации, соответствующей фашистской идеологии. Теория демократической нации совершенно иная. Она признает нацию, состоящую из различных групп и личностей, говорящих на разнообразных языках, исповедующих различные религии, имеющих различные этническое происхождение, национальный состав, культуру и интересы. Демократическая нация не основывается на принципе тождественности граждан и групп. Она не принимает определение «государство = нация», веря в то, что они представляют собой различные образования. Государство и демократия — это две различные сферы, к которым надо отнестись особо внимательно. Очень важно то, что обе эти сферы, признавая взаимный легальный характер, сосуществуют в гармонии, что становится фундаментальным положением конституции. Демократическая нация предполагает, что группы, общины единоверцев и гражданское общество столь же важны, как и отдельные граждане, и их существование подкрепляется конституционной гарантией. Такое толкование предполагает, что абстрактное понятие гражданства — ничто иное, как либеральный бред, и гражданин обретает конкретный смысл только в составе какой-либо группы, общины или гражданского общества.
Другая важная теоретическая проблема связана с конституцией. По сей день не прекращаются дискуссии по вопросу, лежащему в основе конституции, а именно: «Что брать за основу, государство или личность?». Существует большая разница между конституционной теорией, являющейся сводом правил, регулирующих жизнедеятельность государства, и конституционными теориями, регулирующими права и свободы личности во взаимоотношениях с государством. То же самое относится и к коллективным правам и свободам. Ясно, что конституционная теория, которую нужно непременно учесть в теории демократизации, основана на принципе защиты прав и свобод личности от нападок государства. У государства, как высочайше организованной власти, нет необходимости в защите. Оно, впрочем, выражает смысл продолжения своего существования. Регулирование процесса функционирования государства в соответствии с основными законами совершенно не противоречит теории демократической конституции.
Еще одним обстоятельством, которое следовало бы хорошо осознать в рамках теории демократизации, является значительное различие между решением социальных проблем с позиций государства и теориями демократических решений. Решение с позиций государства предусматривает вовлечение всех и вся в рамки государства. Например, даже любая тема, интересующая такую метафизическую философию и веру, как религия, будучи вовлеченной в процесс огосударствления, превращается в проблему, поэтому говорить о решении вообще не приходится. Ряд других экономических, социальных, культурных, национальных проблем вовлекается в рамки государства или попадает под контроль государства, причем тут же объявляется об их решении. Ясно, что такая теория не только не решает, но и усугубляет проблемы, увеличивая их количество. Теория демократического решения берет за основу следующий принцип: проблемы принадлежат не государству, а обществу, стало быть, решение должно созреть в соответствующем обществе. Та или иная единица общества считает, что насколько она приобщена к свободе личности и организации, настолько же это поможет решить ее проблемы. Если этатистская теория постоянно насаждает свои правила в тех или иных обществах, то демократическая теория считает, что важна инициатива того или иного общества, имеющего право самоопределиться и построить самого себя. Она не предполагает полное игнорирование каких – то отдельных или же совокупности всех связей с государством, либо, напротив, сотрудничества с ним. Несмотря на напряженность, существующую во взаимоотношениях, демократическая теория предусматривает совместное существование в мире и согласии. В этой плоскости демократическое решение связано также с миром. Не всегда мир может быть основан на оси демократического решения, но любое демократическое решение основано на истине развития любого процесса, называемого нами «достойным миром». Достойный мир реализуется путем взаимного признания примиряющимися силами факта существования противной стороны и ее права на развитие.
Другой опасностью, исходящей от этатистских теорий, является стремление вовлечь в русло государства все силы, оказавшиеся под воздействием проблем, то есть принуждение идти на риск перед национальным государством, которое этатистская теория представляет как единственный путь решения. Она подводит к государственному мышлению, направленному против государства. Высокие шансы демократической теории на решение проблемы не направлены ни на изменение государственных границ, ни против другого национального государства. Большим шансом демократических теорий является предпосылка гибкого решения, не имеющего государственного характера, не преследующего целей привести к государственности, но и не отвергающего и не отрицающего участия в государстве.
Еще одна фундаментальная теоретическая проблема имеет отношение к теории личных и коллективных прав. Вокруг этой темы существует или развита мощная спекулятивная волна. Это — тема, искаженная мировоззрением либерального индивидуализма. Даже минимум света, проливаемого на этот вопрос социальной наукой, указывает или убеждает нас в том, что индивидуальное одновременно является общественным, а общественное —индивидуальным, потому что одно из них живет в другом. Дело в том, что без социального фактора не может быть индивидуальности, и это станет очевидным, если любого человека, хотя бы на неделю поселить где-нибудь совершенно одного. Не надо быть мудрецом, достаточно лишь здравого смысла, чтобы понять и то, что общество состоит из усилий и взаимоотношений индивидуумов. Осложнение проблемы происходит из-за того, что во имя создания гомогенной нации и гражданина либерализм отвергает права групп, общин и гражданских обществ. На деле выходит так, что чем больше попираются права и свободы этих коллективов, тем больше возрастают шансы капитала и национально-государственных монополий на достижение максимума эксплуатации и власти. С проявлением фашистской идеологии связано то, что, говоря об индивидуальных правах, совсем не упоминаются, более того, совершенно отвергаются коллективные права. Без признания прав и свобод за коллективом, членом которого является индивидуум, признание прав и свобод не может по определению иметь никакого смысла. Более того, это невозможно даже теоретически. В данном случае идет игра «кто кого обманет». Говорить о том, что на индивидуальном уровне можно исповедовать ислам, а на коллективном уровне нельзя, — это и проявление фашистской демагогии, и коварство, сводящееся к политике «кнута и пряника». Индивидуальные и коллективные права и свободы — понятия, настолько взаимозависимые, что, отрывая их друг от друга, отрывают душу от тела. Безусловно, в данном случае одним из основных критериев теории индивидуальных и коллективных прав должно стать пресечение каких-либо чрезмерных проявлений общинности и коллективизма, отрицающих индивидуальность, равно как чрезмерного индивидуализма, отрицающего место и роль общества.
Развивая теоретические рамки в решении проблем демократизации, очень важно помнить, что эти проблемы своими корнями уходят в позитивистские социальные науки Европы, в частности, Франции. Несмотря на опыт пяти республик, Франция сегодня переживает ряд проблем, связанных со светскими принципами, гражданством и общинами, более того, противоборствуя с Британской империей на международной арене, как в Европе, так и во всем мире, она утеряла свои идеи гегемона, и определенная роль в этом принадлежит позитивистским социальным наукам. Опыт создания Турецкой Республики, а также предыдущие периоды танзимат и два периода конституционных реформ в основном базировались на опыте Третьей Французской республики. Помимо этого, в качестве модернистской идеологии был освоен французский позитивизм, и сегодня очень большое значение имеет исследование участия этой теории в современных проблемах демократии, а также конкретизация результатов.
Откровенно говоря, если Республика на протяжении девяноста лет не продемонстрировала на пути к демократизации даже черепашьей скорости, то до тех пор, пока не определиться практическое влияние теоретического и республиканского опыта французского позитивизма, будет очень трудно добиться каких-либо позитивных решений, а прежняя проблематичность продолжит свое существование. Я не отвергаю французского позитивизма и всех элементов влияния республиканского опыта, но, если нам не удастся воспользоваться плодами научной революции начала 50-х гг. прошлого столетия и серьезного прогресса в демократической теории, это будет означать, что мы плохо использовали шанс великой демократизации и свободы мышления.
Теоретические и практические аспекты французского влияния и в наши дни имеют большое значение и требуют своего анализа. Известно, что европейская социология сегодня в целом подвергается серьезной критике. Маска ориентализма, связанная с Ближним и Средним Востоком, постепенно падает с ее лица. В сущности, я должен подчеркнуть следующее: я не думаю, что, игнорируя ценности культурных завоеваний Ближнего и Среднего Востока, подтверждаемые на протяжении последних 15 000 лет, а также кроющиеся в них конструктивные возможности, в частности, успешные культурные ценности централизованных цивилизаций последних 5 000 лет, и, вооружившись европейской культурой, в большинстве своем перенесенной из Ближнего и Среднего Востока, но демонстрирующей грубые материалистические подходы пятисотлетнего позитивизма, мы сможем наделить хоть каким-то смыслом и решить все наши проблемы — фундаментальные проблемы общества. Если взять за основу европейскую культуру, то достигнутые решения могут способствовать лишь возникновению более ущербных образований. Правильнее всего было бы, освобождаясь от европоцентристской идеологической гегемонии, актуализировать величественные гуманитарные ценности средневосточных и прочих восточных традиций, а также конструктивные подходы к решению проблем общества. Если говорить о турецкой или ближневосточной модели, то совершенно ясно, что эта модель должна вырасти на этих великих исторических и социальных реалиях.
Одним из важнейших следствий позитивистской философской мысли является то, что она способствовала проявлению наиболее жесткой формы догматизма, а не чего-либо другого, как это принято считать. Под маркой научности она легализовала модернистский догматизм, способствовала развитию фанатической веры, оказавшейся жестче религии. Например, смысл, которым наделяются такие понятия, как «нация», «страна», «государство», «класс», «общество» и т.п., намного конкретнее того смысла, которым наделено понятие «Всевышний». Эти понятия оказались возвеличенными до уровня, намного превышающего уровень божественного. Следовательно, эти понятия и теряют свое истинное содержание, и, будучи обобщены, уничтожают смысл истины. Объективизация приводит к догматизму, который гораздо опаснее, чем при субъективизации. Войны, происходившие в мире на протяжении последних пяти столетий, и то, что современная жизнь во многих сферах вплотную подошла к критической точке, тесно связаны с позитивистским материализмом.
Желая спастись от объективного догматизма, мы отнюдь не желаем субъективного догматизма. Первостепенным для нас должно стать спасение от идеологической гегемонии Запада. Только тогда мы сможем актуализировать все социальные проблемы и наиболее важную из них, проблему демократизации, в гармонии с их социальной природой. Вопрос об устойчивой демократизации может найти решение только в том случае, если будет обсуждаться в соответствии с ее социальной природой, в обстановке полной интеллектуальной свободы. Используя европоцентристские социологические концепции и теории, нельзя актуализировать и урегулировать культурное наследие, представляющее собой блок величественных культурных пластов, в первую очередь, исламской культуры. Эта истина в достаточной степени подтверждена ориенталистской практикой последних двухсот лет. Подобно тому, как арабо-израильский конфликт сам по себе продемонстрировал отсутствие каких-либо путей решения проблемы, даже термины «Израиль» и «арабы» (позитивистские понятия, относящиеся к нации) сами по себе превратились в механизмы порождения проблем, что можно представить в виде примеров вышеуказанного доказательства. Чем большими реалиями будут загружены понятия «Израиль» и «арабы», тем больше сама проблема будет доведена до тупикового состояния, потому что и понятие «Израиль», и понятие «арабы», не несут в себе элементов действительности, не отображают истины, как это пытаются представить.
Аналогичный подход можно предложить и в отношении понятий «турок» и «курд». Сколько бы ни загружали реалиями понятия «турок» и «курд», ситуация будет способств