Каждая книга, каких бы вопросов она не касалась, создаётся определённым человеком, живущим в данной эпохе и в данном времени. И неминуемо эта книга несёт на себе отпечаток времени и отпечаток личности автора в конкретных условиях его жизни и судьбы.
Автор «Розы Мира» - Даниил Андреев
Фото Б.Чукова 1959 год
1909 год.
Даниилу 3 года.
Автор «Розы Мира» – Даниил Леонидович Андреев, сын знаменитого русского писателя предреволюционной эпохи Леонида Андреева, родился 2 ноября (по новому стилю) 1906 года в Берлине. Мать, любимая всеми Александра Михайловна Велигорская, скончалась от послеродового заболевания. Осиротевшего ребёнка взяла тётка, Елизавета Михайловна, жена московского врача Филиппа Александровича Доброва. В этой семье он и жил как родной сын.
Родители Даниила.
Берлин. 1906 год
Внешняя канва жизни Даниила Андреева такова.
Гимназия, законченная уже как советская школа. Университет для сына «пролетарского» писателя оказался закрытым. Даниил Леонидович закончил Высшие литературные курсы. С окончанием этих курсов совпало ясное понимание несовместимости своего поэтического дара с требованиями реальной жизни тех лет. Поэтому для заработка Даниил Леонидович стал художником-шрифтовиком, а творческой работе над стихами и прозой, которые не могли увидеть свет, были отданы ночи.
На Ленинградском фронте. 1943 г.
Начало войны прервало его работу над большим романом «Странники ночи». В начале зимы 1942 года он был мобилизован. В армии, по состоянию здоровья, служил нестроевым рядовым. Шёл через Ладогу, «Ледовой трассой» в осаждённый Ленинград, хоронил убитых в братских могилах, читая над ними заупокойные молитвы.
В Москву вернулся в конце войны и снова стал ночами работать над романом и стихами.
Алла Андреева после ареста. 1947 год
В апреле 1947 года нас арестовали. Дальше были полуторагодичное следствие на Лубянке и в Лефортове и приговор Особого совещания: 25 лет тюрьмы Даниилу Леонидовичу, 25 лет лагеря – мне. Всё, написанное до ареста – роман и стихи, – было уничтожено, как и письма Леонида Андреева и наша с Даниилом фронтовая переписка.
Даниил Леонидович в тюрьме. 1947 год
Даниил Леонидович отбывал срок во Владимирской тюрьме. Хрущёвская Комиссия по пересмотру дел политзаключённых уменьшила этот срок с 25 до 10 лет. Он вернулся «на волю» в апреле 1957 года в состоянии безнадёжном после инфаркта, перенесённого в тюрьме в 1954 году.
Неполных два года бездомного существования были посвящены работе над черновиками произведений, написанных в тюрьме, которые удалось спасти.
Могила Д.А. Андреева
на Новодевичьем кладбище.
Фото конца 60 годов.
Умер Даниил Леонидович Андреев 30 марта 1959 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище, рядом с матерью.
Всё, выявлением и огранкой чего была эта внешняя жизнь, можно определить как особый склад личности.
Каковы же черты этого особого склада личности автора «Розы Мира» и многих поэтических произведений, составляющих вместе с ней единое, неразрывное и совершенно уникальное явление в истории культуры?
С детских лет – ярко выраженный творческий склад. Даже точнее: поэтический склад с повышенной чуткостью к звучанию слова. Творчество было для него содержанием и смыслом жизни – выполнением долга, возложенного на поэта свыше. Очень рано проявившаяся любовь к истории, Именно – не заинтересованность, не увлечение, а страстная любовь, особое ЧУВСТВО истории как живого потока, в котором пребывают – и отнюдь не пассивно – все наши жизни.
Самое же главное – органическая, структурная религиозность. Семья Добровых, в которой вырос и жил Даниил Леонидович, была московской патриархальной православной семьёй. Это то главное, что отличало её от многих интеллигентных семей того времени, в частности от семьи Леонида Андреева. Даниил Леонидович всю жизнь с горячей благодарностью Судьбе вспоминал своё детство в этой семье.
Но религиозным он был не только в силу воспитания и жизни в православной среде. У него была не унаследованная приверженность вере, а именно религиозная структура, самая основа личности. Для людей этого типа мир никогда не бывает полностью замкнут, всегда сквозь мир «этот» просвечивает мир «иной». Позже в своей книге художественному творчеству людей такого типа Андреев даёт определение: сквозящий реализм.
Владимирский централ, где
отбывал срок Даниил Леонидович
Так же, как есть подвижники в вере, есть подвижники в творчестве. Таким был Даниил Андреев, писавший черновики «Розы Мира» в камере Владимирской тюрьмы и заканчивавший саму книгу в те 23 месяца бездомного скитания, которые оставались смертельно больному человеку до кончины.
Он жил и умер как православный христианин. Каждую минуту этих двадцати трёх месяцев (кроме проведённых в больнице) я была с ним. При мне написана каждая страница этой книги, и мне в руки он её отдал: хранить, пока жива. И опубликовать если такое время наступит при моей жизни.
«Роза Мира» создана на основе личного духовного опыта автора. Даниил не был ни теософом, ни антропософом, ни кем либо ещё такого плана. Состояния особого видения, посещавшие его с ранней юности, а в тюрьме перешедшие в ровный и сильный свет трансфизического ЗНАНИЯ, есть редкий но встречающийся у людей дар Светлых Сил. В принадлежности этих Сил Свету, не остаётся сомнений, когда читаешь книгу.
Преподобный Серафим Саровский
В начале «Розы Мира» сам автор рассказывает, как одно из первых озарений, давших ощущение живой связи с миром Света, пришло к нему в церкви, во время чтения акафиста святому Серафиму Саровскому, которого он особо чтил всю жизнь. Маленький образок Преподобного был с ним на фронте, уцелел в тюрьме, а теперь всегда со мной.
Церковь преображения Господня
в Радонеже
Единственным, что помогало в достижении тех состояний, на основе которых написана «Роза Мира», была молитва. До ареста ещё – посещение храма. Даниил рассказывал мне, как ездил в Радонеж, где колокола звонили в один из последних дней колокольного звона на Руси в 1929 году, – провожал этот звон до конца.
Новодевичий монастырь. Худ. Илья Глазунов. 1999.
И Господь дал нам услышать начало колокольного звона, когда ожил голос колокола Новодевичьего монастыря в Сочельник 1946 года. Мы шли на Новодевичье кладбище, на могилу матери Даниила, когда в одно мгновение воздух наполнился этим потрясающим звуком, а прохожие, тайком заглядывая на друг друга, тихо плакали.
«Роза Мира» довольно широко известна, хотя бы в отрывках и в искажённых копиях. Конечно, она вызывает к себе далеко не однозначное отношение. В книге безусловно есть места, не согласующиеся с ортодоксальными положениями Православия. Но надо помнить, что написана она не богословом, но ПОЭТОМ, и написана в сталинское время, в тюрьме.
Есть в книге понятие, одно из центральных, неприемлемое для строго православных людей: интеррелигия.
Вот здесь и необходимо обратиться ко времени, в котором прошла наша жизнь до ареста, а для Даниила – вся его жизнь. Надо постараться понять реальные духовные условия того времени.
Сейчас стали известны бесчисленные факты бесправии, жестокости, обесценения самого понятия «человеческая личность». Но никакие факты не передают главного: того воздуха торжествующей антидуховности, того осязаемого, каждодневного проникновения, оплетения всей жизни тёмными, то есть дьявольскими силами.
Всё, относящееся к религии, расценивалось как преступление.
Атеизм был не просто властвующей государственной религией. Он был воинствующей, командующей, облечённой неограниченной властью программой уничтожения всего, что мы обобщаем понятием «духовный». Не надо забывать одной из официальных организаций того времени: общества «Воинствующий безбожник» со своим журналом и полной свободой и безнаказанностью действий, которой эти безумцы пользовались в полной мере.
В такое время, в такой атмосфере возникает не современный экуменизм с поездками по разным странам и торжественными конференциями, а живое ощущение основного противостояния: Бог – и – дьявол. И все, кто служат Богу или тихо и неумело стремится к Нему каким-либо путём – спутники.
В романе Даниила Андреева, погибшем на Лубянке, была сцена, которую я хочу рассказать.
Один из героев романа, индолог Леонид Фёдорович Глинский, руководитель подпольной группы московских мечтателей, возводящих невидимое здание духовного противостояния эпохи, – арестован.
Лубянка. Там находилась внутренняя тюрьма
НКВД
Набитая разнородными людьми камера 1937 года на Лубянке. Допросы. Совершенно безнадёжное будущее – для всех одно. В этой же камере вместе с Глинским находятся православный священник и мулла. Не говоря друг другу ни слова, эти трое по очереди молятся обо всех остальных. Молча. Когда того, кто молится сейчас, ведут на допрос или он совершенно изнемогает, он взглядом передаёт свою молитвенную стражу одному из двух оставшихся.
Камеры на Лубянке
Канонически это, конечно, недопустимо. Но я не думаю, что нашёлся священнослужитель, осуждающий этих людей.
Я не сомневаюсь в том, что были священники, молившиеся за всех, а не только за православных. Эта сцена из романа – ключ к тому, что в «Розе Мира» неудачно названо «интеррелигией».
Не от желания комфортно пребывать одновременно в нескольких тёплых водоёмах разных религий и духовных поисков, а родившееся в отчаянии противостояние духовного братства тех, кто с Богом, во Имя Бога, разными путями, но – к Богу – тем, кто против Него. Вот тот трагический «экуменизм», который рождался в тюрьмах и лагерях безбожного времени.
Вдова писателя. 1959 год
Это было в те годы, которые для молодых стали уже легендой. Но мы жили и формировались – тогда.
Личность поэта и мыслителя Даниила Андреева навсегда несёт на себе печать той эпохи. Не надо забывать об этом, читая «Розу Мира» в иные времена…
- Алла Андреева
Материал с сайта: https://interreligia.ru/index.html