Драконы: он, она, они
(Пьеса в трех действиях)
Действующие лица:
Александра
Капитан Андрей Васильевич
Дежурный офицер Сергей Сергеевич
Матрос-сигнальщик
Матрос
Трехмерная проекция Александры – как настоящая Александра, только прозрачная; вполне может отвечать на вопросы, грубить и даже шутить.
Голос матроса
Оглавление
Знакомство (Сцена первая) 1
Героиня (Сцена вторая) 3
Точка над «и» (Сцена третья) 7
Знакомство (Сцена первая)
Капитанский мостик. Капитан стоит, как изваяние, упершись взглядом в горизонт – задумался. Здесь же матрос-сигнальщик, ему явно скучно.
Входит Александра. Она осматривается, обходит помещение, иногда проводя рукой по переборкам и приборным панелям. Взгляд ее натыкается на широкую улыбку сигнальщика, она холодно и коротко кивает, он осекается и встает по стойке смирно. Наконец, она добирается до капитана и со всех сторон его осматривает, словно статую. Капитан, очнувшись, удивленно следит за гостьей. Их взгляды встречаются.
Капитан: Сударыня…
Александра: О, сударь…
Капитан: (растерянно)
Здесь простите…
Здесь быть… входить… запрещено…
Александра: Не поняла. Вы четче говорите.
Капитан: (закипая)
Конфеты, сладости, вино,
К несчастью, не могу Вам предложить,
Попробуйте вы камбуз посетить.
Александра: Спасибо, капитан. Попозже.
Простите наглость мне, но можно
Здесь побыть совсем немного с Вами…
Да, знаю, капитанский мостик –
Ваша вотчина – а Вы хозяин.
Капитан: (в сторону)
Ворвутся, а потом уж спросят.
(Александре)
Нет, нельзя.
Александра: Вы вежливость забыли.
Капитан: Зато Вы помните о ней.
Александра: Простите, коль слова Вас оскорбили,
Они раскаялись теперь.
|
|
Капитан: (в сторону)
Да, баба на борт – значит, жди беды.
Ее бы скинуть… бедные акулы!
Александра: Скажите, сударь, что вот это?
Александра показывает палец.
Капитан: Похоже, палец.
Александра: А на пальце?
Капитан: На пальчике кольцо одето.
Александра проводит по приборной доске.
Александра: Здесь грязно.
Снова показывает палец.
Александра: Это грязь.
Капитан: (устало)
Дождаться,
Когда она уйдет, увы, не суждено.
(Александре)
Вам вкусный дифирамб кок сочинил давно.
Александра: А Вы что будете? Вам чаю?
Пять кружек, сладкого. Я знаю.
(в сторону)
Погасит чай уголья злобы,
Чадящие на дне утробы?
(капитану)
Сейчас Вы так похожи на дракона,
Секунда, и уста счастливым стоном
Извергнут сноп огня, изжарив дичь…
Сбегаю. Вернуться мне могли бы разрешить?
Капитан: Сударыня, пожалуйста…
Александра: (Перебивает)
Передвигаться
По палубам необходимо аккуратно
И против стрелки часовой, ну, и понятно,
Держась за леера. Прошу не волноваться.
Александра уходит.
Капитан: Чертовка! Как она красива!
Пьянит сильней аперитива
Ее лицо и… Как остра!
Кромсает лучше топора.
Нахалка с такою силой пробивной!..
Чрез сутки я отправлюсь на покой –
Команде незачем два капитана.
Попался кэп в объятия капкана.
Но выставил ее напрасно.
О Боже, как она прекрасна!
Проводит по приборной доске, смотрит на грязные пальцы.
Капитан: (по связи)
Дежурный офицер, на мостик.
Входит дежурный офицер.
Капитан: (строго)
Сергей Сергеич, где Вас носит?
Надраить мостик, чтоб блестело!
Блин-елка-матери-вскипела!
Дежурный офицер: Есть, будет сделано!
|
|
Капитан: Немедля.
Блин-лодыри-у-мамы-кегли!
(неофициальным тоном, после паузы)
Сергей Сергеич, а кто дама эта?
Делает неопределенный жест рукой.
Дежурный офицер: Наш пассажир. Землячка. И дочь мэра
Мариуполя. Семьи «Дом Полный»,
Вы знаете, он рядом с Парком Главным.
Блеск-девушка. С нее писать иконы…
Капитан: Ну, разве что блудниц… И своенравна!
А почему же не предупредили?
Дежурный офицер: Что, цапнула? Нрав крокодилий.
Капитан: Не доложили, - будет пассажир… такой.
Делает неопределенный жест рукой.
Дежурный офицер: Я думал знаете… Забыл, простите.
(в сторону)
Ну, пассажир, не все ли Вам равно какой?
(капитану)
Что, женщины на корабле боитесь?
Капитан: Приметы – тьфу! Не верю в них, не суеверен.
Дежурный офицер: А то бы можно было за борт сбросить.
Капитан: Я был уже готов ей глубину проверить.
Сдержался.
Капитан задумывается. Дежурный офицер мучается ожиданием.
Дежурный офицер: Я могу идти?
Капитан: Свободен.
Капитан снова задумывается.
Конец первой сцены первого действия.
Героиня (Сцена вторая)
Капитанский мостик. Капитан стоит, задумавшись. Здесь же матрос-сигнальщик. Входит дежурный офицер. Александра стоит на пороге.
Дежурный офицер: (капитану)
Позвольте Вам представить Александру.
(Александре)
Наш капитан Андрей Василич.
Пройдите. Иль читаете Вы мантры?
Не нужно волшебства. Кэп милый
Особенно когда приходит леди…
Александра: Был кок галантен очень на обеде.
Андрей Василич, можно мне войти?
Капитан: Да Вы ж не станете на полпути.
Александра стоит недвижно.
Что ж, проходите, милости прошу.
|
|
Александра проходит, встает рядом с капитаном. Дежурный офицер недоуменно пожимает плечами и уходит.
Александра: (После некоторого молчания)
Молчите?..
Капитан: Как Вы заметили? Молчу.
Галантным я стараюсь быть.
Александра: (После некоторого молчания)
Андрей Василич, мне спросить
Вас можно?
Капитан: Не запрещено.
Александра: Морскую форму как давно
Одели?
Капитан: В детстве, только ползать стал.
Александра: А как Вы стали моряком?
Капитан: Покинул академии причал.
Александра: Что Вас заставили силком?
Капитан: Династия. Иного выбора не знал.
Отец мой капитан. Дед адмирал.
А прадед был обычным рыбаком
На лодке весельной спасался в шторм…
Александра: Вы видели когда-нибудь,
Что море может быть прекрасно?
Капитан: У красоты свой курс, свой путь.
Александра: Сближенье может быть опасно?
Капитан: Стоите рядом Вы…
Александра: Ну, да…
Имеет каждая волна
Свое лицо, они толпой несутся,
Чтоб в сон прийти, поговорить.
Днем их не понимаешь: шлепают, бурлят.
Понятнее в ночи – по-русски говорят.
Рассказывают судьбы человечьи…
Печали проливают об увечьях:
Как бились их тела о тверди корабля,
Как в берег головой ломились,
Как их ломали и дробили якоря…
И как они от боли заходились.
(после молчания)
Рассказывают, что они
Когда-то были все людьми,
Но древо жизни ветры гнули,
Усталые тела тонули…
(после молчания)
Восходы и закаты – диво!
В незамутненной перспективе
Как будто огненный пузырь
Набух на гладком чреве моря.
Диктует мыслей поводырь:
«Терпи, нарыв прорвется вскоре!
Вот! С болью выдавлен на небо свет!» -
Иль так, - «Прилег ждать дня под черный плед».
(после молчания)
А шторм… Стихии сказочное буйство
Приятней пить, чем сладкое искусство
Учмоканное сплошь волнами славы,
Натертое духами и помадой.
Капитан: Когда болтает, то не до красот,
И думаешь, как выжить в передряге,
Как уберечь корабль, команду, свой живот,
Следишь, чтоб за борт не упал салага…
Не до романтики.
Александра: Глубин боитесь?
Легенда есть: в пучине змей таится,
Лишь изредка к поверхности всплывает,
Гонимый голодом. Добычу поджидает…
Кита или корабль вмиг телом обвивает
Утаскивает вглубь и пожирает.
Капитан: Да, в сказках есть крупицы смысла.
Иносказание: змей – волны…
Чудовище над кораблем нависнет
И бросится – железо стонет.
Холодным мокрым телом обовьет
И властно, жадно вниз с собой зовет.
Окажешься слабее – все, хана,
Утянет враз для пасти дна.
Александра: Вы что-нибудь боитесь на земле?
Капитан: Предательства.
Александра: В воде?
Капитан: Тем более.
(шутливо)
Боюсь, что в сильный шторм рули откажут,
Иль двигатель молчанием накажет.
Александра: А в воздухе? В огне?
Входит матрос.
Матрос: Явился
Для проведения уборки.
Капитан: (матросу)
Явился – приступай.
(Александре)
Вкатился
Шар разговора в мою каптерку.
Матрос приступает к уборке.
Капитан: А Вы чего боитесь?
Александра: Разрушений.
Капитан: А чем Вы занимаетесь?
Александра: Ломаю.
Судьба сказала, что я порчи гений.
Просила, плакала, разубеждала,
Но все одно: куда не двину мысли –
Болезни, смерть… и молоко прокиснет.
Мой взгляд похож на залп орудий –
Горят предметы, судьбы, люди.
Плохая мысль – заряд картечи,
Примерно также покалечит.
На зеркало воды любуюсь
И стоит мне сказать: «Чудесно!»
Погибнет штиль, ветра задуют,
Проснется шторм и грянет песню.
Капитан: (шутливо)
Угроза Вы для корабля?
Александра: (неуверенно)
Я контролирую себя.
Капитан: Бог мой! Цветок который разрушает…
Метафора такая оглушает.
Александра: Средь хрупких зерен соли вжился камень
И об него вы зуб ломаете.
Капитан: Фантазии неугасимый пламень
Приворожил. Вы чудо. Знаете,
Вы очень хрупки.
Александра: Это кажется.
Ту тварь которая отважится…
Ждет страшная судьба…
Капитан: Что, отравленье?
Александра: Да, угадали, и челюстей лишенье…
Капитан: А если сбросить за борт Вас?
Александра: Согласна
Наперегонки. Я ставлю сотню…
Капитан: Не думаете, что игра опасна?
Александра: Сотню тысяч. С Вами я поспорю
На то, что окажусь на берегу
И с трапа Вам спуститься помогу.
Быстрей по морю я хожу,
Чем это утлое корыто.
Капитан: (матросам)
Матросы!
Матрос и Матрос-сигнальщик вытягиваются по стойке смирно.
Александра: (смеясь)
Ой, я боюсь! Дрожу
От страха. Наголо обрит
Ваш юмор, но играют шутки.
Капитан: (матросам)
К обеду по сто граммов водки.
Матросы козыряют и возвращаются к обязанностям.
(Александре)
Ваш юмор волосатости пример.
Александра: Вы шутите? Чтож… браво, офицер!
Капитан: Вы знаете, мне с Вами интересно…
Вы дьявольски красивы… Очень резки,
Как запах уксуса. Утихнет плавно
Навязчивая острота. Пикантность
Приобретет еда… Теряет вкус
Любая пища, лишенная приправ.
Вы дико злите. Намеренный «укус»
Терзает плоть… Жестокая игра.
Александра: Считаю, - лучше счас предупредить,
Слегка поранив. Более жестоко
Без объявления войны убить.
Капитан: Согласен быть убитым Вами. Только
Попозже. Нанесу визит опасный.
Бываю в Мариуполе я очень часто…
Позвольте мне вас дома посетить?
Александра: Пожалуйста. Ветра не запретить.
Вот только дома буду я не скоро.
И буду ли – не знаю. Вы проворней
Окажетесь… Залетайте в нашу клеть…
Наверно, сможете родителей развлечь?
Они меня не отпускали,
И, видимо, теперь скучают.
Капитан: В какую даль Вы направляетесь,
Что в возвращеньи сомневаетесь?
Александра: Могли бы догадаться. Воевать.
Таланту ж моему не пропадать.
Капитан: И кто у нас сейчас воюет?
Александра: Иран, Ирак. Давно толкуют
В новостях. Вы что не в курсе?
Капитан: Кажется Иран уже продулся?
Александра: Вот за него и буду я сражаться.
Капитан: Бред. Безнадега! Для чего? В плен сдаться?
Александра: Нет, капитан, я еду, чтобы победить.
Капитан: А как родители могли Вас отпустить?
Александра: Официально ложное звучанье,
Мол, Александра едет кушать знанья.
Капитан: Мне посердцу официальный документ.
Александра: Ваш выбор – свой для поклонения предмет.
Но коли будете в моих краях,
О нашем разговоре ни в словах,
Ни в думах и не вспоминайте,
О прочих темах поболтайте.
Капитан: А если вдруг родители узнают?
Александра: Потом узнают… не сейчас… Итак,
Цвета волос седины закрывают,
Пусть застит им глаза обмана знак.
Капитан: Вы видели вблизи лицо войны?
Гримасой злобной мышцы сведены.
Воронки сотен ртов людей полны…
Звук чавканья… как хохот сатаны.
Один твой друг без головы…
Другому рану зажимаешь,
А в ране клином кость торчит…
Из розы плоти жизнь стекает.
Бой кончен, но гробы-снаряды
Летят домой дырявить раны.
Родным понравится в гробу сюрприз?
Что хватит, иль дорисовать эскиз?
Александра: Пожалуй хватит. Пища есть мозгам.
Корабль мне покажите, капитан.
Капитан: Пожалуйста.
Уходят.
Матрос: Блин! Разрушитель!..
Матрос-сигнальщик: Правдивы ль разговора нити?
Матрос: Признаться, тоже я не лыком шит,
С такой акт разрушения свершить
Напару, было бы не плохо.
К примеру, в щепки разнести кровать,
В негодность привести таким пороком
Диван и шкаф, и люстру раскачать.
Матрос-сигнальщик: Надень узду!..
Матрос: Надеть узду, седло!
Скакать! Пока не станет разуму темно!
Матрос-сигнальщик: Умерь свой пыл. Обуздан будешь ты.
Она готовит из таких торты
И запекает с обмундированьем…
И кормит с рук поклонников-пираний.
Ты видел, как наш кэп был испечен?
Матрос: А я готов в ее губах очнуться.
Матрос-сигнальщик: Смотри на зуб не попадись.
Матрос: И в омут глаз неплохо окунуться!
Матрос-сигнальщик: Вот круг спасательный, лови!
Матрос: Спасибо, друг! Но бедный капитан…
Его сожрет пучины злой капкан…
Матрос-сигнальщик: Как он куражился вначале,
Пока его не обуздали.
Матрос: (высоким голосом, льстиво)
Вы очень хрупки.
Матрос-сигнальщик: (басом, напористо, властно)
Это кажется.
Ту тварь которая отважится…
Ждет страшная судьба…
Матрос: (здесь и далее трусливо)
Что отравленье?
Матрос-сигнальщик: Да угадали и челюстей лишенье…
Матрос: А если сбросить за борт Вас?
Матрос-сигнальщик: Согласна
Наперегонки. Я ставлю сотню…
Матрос: Не думаете, что игра опасна?
Матрос-сигнальщик: Сотню тысяч. С Вами я поспорю
На то, что окажусь на берегу
И с трапа Вам спуститься помогу,
Быстрей по морю я хожу,
Чем это утлое корыто.
Матрос: Матросы!
Матрос-сигнальщик: Ой, я боюсь! Дрожу
От страха. Наголо обрит
Ваш юмор, но играют шутки.
Матрос: К обеду по сто граммов водки.
Матрос и Матрос-сигнальщик:
Ура! Да будет здрав наш капитан!
Да будет милостив к нам океан!
Конец второй сцены первого действия.
Точка над «И» (Сцена третья)
Капитанский мостик. Капитан стоит задумавшись.
Капитан: Сошла на брег. Увидимся ль когда?
Иль встреча затеряется в годах?
А в голове из-за нее болтанка,
И чувства, как раздавленные танком.
Где правда в разговорах, и где ложь,
Не разберешься сразу, не поймешь.
Мозг как назло не шевелится…
Поедет ли она учиться…
Или война ее проглотит?
Или соврал чудесный ротик?
Война придумана… Зачем? Чтоб что добиться?
Чтоб выделиться из толпы, чтоб отличиться,
Чтоб удивить и заинтриговать.
Но можно ль так витиевато врать?
Ответы где? Пустое громыханье…
А как она сказала при прощанье?
Появляется трехмерная проекция Александры.
Проекция Александры:
Спасибо, капитан. Вы помогли мне.
Домой чиркну, что я учусь войне
И что лгала… Противен мне обман…
Что скажите на это, капитан?
Капитан: И что Вы ждете? Одобренья?
Мне не понятны Вы и рвенье
Ко вкусу экстремальных похождений.
Проекция Александры:
Но Вы ж забыли о домашнем плене!
Вы ткете океан, как бешеный челнок
От севера на юг, с заката не восток.
Капитан: Причем здесь я? Такая уж судьба!
Проекция Александры:
Вот. Правильно. И у меня судьба.
Капитан: Вы не боитесь умереть?
Проекция Александры:
Нет. Не пугает меня смерть,
Я о своих родных переживаю,
Что будет с ними, как узнают…
Капитан: Зачем Вам, Александра, боль и кровь?
Проекция Александры:
Еще скажите, - бабам лишь в любовь
Играть, шить-мыть-стирать, следить за домом,
Да мужа ублажать… Ходить к знакомым.
Еще чего?! Я сделала свой выбор,
Не принимаю варианты «либо»…
Пусть выбор этот всем не по нутру!
Капитан: Но разве плохо дом иметь, семью?
Проекция Александры:
Не плохо, хорошо. Но не теперь,
Теперь стремлюсь войти в другую дверь…
Все о себе узнать должна:
Кто я? Слаба или сильна?
Где сталь во мне, где доброта?
Где злость кипит, где спит вода?
И пусть раскаянье потом
Куражится в душе огнем,
Себя смогу я обвинить,
Мол, нужно было дома гнить,
Смотреть под пледом на диване
Фрагменты лживой панорамы.
А отрекаясь от затеи,
Чем буду жизнь свою я мерить?
Трусливым послушаньем? Глупой скукой?
Раскаяньем в несовершенном? Мука!
Капитан: Участие в лихих сраженьях,
Как лучший способ самовыраженья?
Проекция Александры:
Уничтоженье разрушителей
Приравниваем к созиданью.
Хотя, признаться, в моих мечтаньях
Войны я разрушаю зданье.
Капитан: Смерть – это смерть. Что есть сомненья?
А разрушенье – разрушенье!
Проекция Александры:
Стол – это стол, а стул – не табурет,
А созиданье – это созиданье.
Нет, милый капитан, сомнений нет.
Страдание останется страданьем.
Но выбор сделан. Не остановить
Целенаправленный полет судьбы.
Простите, кэп, коли была резка,
Характера структура не сладка…
Добром или никак не вспоминайте.
За все спасибо. Свидимся. Прощайте.
Трехмерный призрак исчезает.
Капитан: Ну разве можно так вот лгать,
И сложный лабиринт соткать,
Чтоб просто мужика очаровать?!
Все же она поедет воевать.
Мне кажется, иль все сильней болтает?
Злость океана что ли закипает?
(по связи)
Внимание команде! Ждите шторм!
Есть шансы превратиться в рыбий корм.
Халява кончилась! Проснуться
И вспоминать талмуд инструкций!
(по аппарату связи с радиорубкой)
Радиорубка!
Голос матроса: Здесь!
Капитан: В эфире что?
Голос матроса: По честному, не очень хорошо:
Предупрежденье штормовое…
Капитан: Что? Ухо у меня тугое?
Вы что под мухой? Под стаканом?
Когда пришла радиограмма?
Голос матроса: Минут буквально пять назад.
Капитан: Хвалю! Ты заслужил наряд!
Что, с капитанским мостиком нет связи?
(в сторону, отключая связь)
Что там за раздолбай? Наверно, Князев.
(после молчания)
Ее фамилию узнать забыл,
Спрошу Сергеича. Он говорил…
(после некоторого раздумья)
Самовлюбленная девчонка,
Болеющая детскими мечтами,
Которые бабахнут громко
И в маменькин подол стекут слезами,
Как только в трудности уткнуться…
(после момента задумчивости)
Эй, капитан, пора проснуться!
(по связи)
Дежурный офицер, на мостик появиться.
(выключая связь)
Болтает все сильней, что ж будем веселиться!
Вон волны пасти открывают
И за борта мой «челн» кусают,
Скопленье голодающих драконов…
Как животы у них урчат и стонут!
Гром. Молния.
А с неба выводки блестящих змей
Бегут. Становится все веселей.
Грохот бури нарастает. Корабль сильно накреняется. В дверь влетает Сергей Сергеевич.
Дежурный офицер: Черт, что за хрень! Кипит-хвощей-казан!
Корабль получает толчок еще сильнее. Влетает матрос. Шум нарастает.
Матрос: (вместо приветствия)
Свекольный блин!
(капитану)
Руль к черту отказал!
Старпом двоих для выяснения послал.
Капитан: Сергей?..
Дежурный офицер: (с бравадой)
С закрытыми глазами собирал!
Корабль вновь кренится, но слабее.
Капитан: Тогда бери, кто нужен. Руль чини!
Корабль получает мощнейший удар, почти ложится набок, свет потухает. Через несколько секунд загорается аварийное освещение.
Капитан: Машина встала.
Дежурный офицер: Боже, сохрани!..
Свет гаснет. Звучат залпы громов, гремит канонада разбушевавшейся стихии… и вдруг… Тишина.
Конец третьей сцены. Конец первого действия.
Продолжение следует.
Он (действие второе)
Продолжение.
Начало:
«Оправдание автору» (пролог): https://www.stihi.ru/poems/2004/06/13-519.html
https://www.proza.ru:8004/texts/2004/06/13-35.html
«Она» (действие первое) https://www.stihi.ru/poems/2004/06/12-468.html
https://www.proza.ru:8004/texts/2004/06/12-39.html
Действующие лица:
Лев Андреевич – отец Александры.
Любовь Петровна – мать Александры.
Владимир Павлович – слуга, а может управитель дома.
Александр – строитель, художник, оформитель, поэт; даже внешне напоминает Александру, а повадки, говор иногда зеркально совпадают.
Даниил – старый пес.
Пузырь Иванович – старый кот.
Ксенечка – приживалка, служанка, юродивая, вздорная женщина непонятного возраста.
Полный дом (первая сцена второго действия)
Столовая «Полного Дома». Накрыт стол. Входит Любовь Петровна.
Любовь Петровна: (криком)
Обед!
Тут же появляется Лев Андреевич и Владимир Павлович.
Лев Андреевич: (оглядывая столовую)
Где Даня-Даниил?
Наказан? Снова учудил?
За разговором рассаживаются.
Любовь Петровна: Нет. Вел себя он хорошо
И в гости к Ксенечке пошел.
Лев Андреевич: А где же наш Пузырь Иваныч?
Владимир Павлович: Он попросил обедать рано,
Тогда я отварил ему пельмени,
Наелся он и лопнет непременно,
Коль отобедает сейчас.
Лев Андреевич: Ну что ж, приступим, помолясь.
Отец накладывает салат и начинает есть.
Любовь Петровна: А молишься ты слишком быстро.
Ты тараторишь. У министра
Доклады также вот читал?
Лев Андреевич: Конечно. Он все разбирал.
Любовь Петровна: А если Бог не разберет?
Ведь у тебя набитый рот!
Лев Андреевич: Моих молитв отчетливые графы
Расчерчены почтенным каллиграфом.
Входит Александр. Он осматривается, обходит помещение, иногда проводя рукой по стенам. Все удивленно следят за гостем. Александр утыкается в стол.
Александр: Простите, дверь была открыта…
Я подожду в саду, простите.
Лев Андреевич: В саду не угощают пирогами.
Пройди. Желаешь отобедать с нами?
Александр: Признаться, только что обедал.
Лев Андреевич: Вранье, похоже, - твое кредо.
Печатью сытости ты не отмечен,
Я это сразу же, мой друг, заметил.
(слуге, который уже встает)
Владимир Палыч… ты так скор…
Владимир Павлович: Сейчас я принесу прибор.
Александр: Не беспокойтесь, голод-ерунда.
Лев Андреевич: Все в мире ерунда. Садись туда.
Лев Андреевич указывает куда сесть. Александр не понимает и пытается присесть рядом с указанным местом.
Лев Андреевич: (криком)
Нет!
Александр вскакивает.
Лев Андреевич: (спокойно)
Рядом. Рядом, я сказал.
Александр садится. Слуга подает прибор, что-то накладывает и садится на свое место.
Любовь Петровна: Ты гостя криком напугал.
Ведь Саша не придет обедать?
Что лучше крик или беседа?
Любовь Петровна: (Александру, который, не обращая внимания на разговоры, уплетает за обе щеки)
Вы кушайте. Всегда здесь наша дочь
Сидит… И Льву Андреичу невмочь…
Он нервничает и бывает даже злится,
Когда на место Сашеньки чужой садится,
Кричит, как бешенный патриций…
Александр: Не знаю ваших я традиций.
Любовь Петровна: Вы к Сашеньке пришли?
Александр, пропихивая в себя особенно большой кусок, отрицательно мотает головой.
Любовь Петровна: А что же?
Александр: Я оформитель и художник.
Лев Андреевич: (Любовь Петровне)
Вопросы не вкуснее хлеба,
Дай человеку отобедать.
Александр: Спасибо я уже откушал
И полон пищей до макушки.
Удав с обедом не игрался,
А просто взял да наглотался.
Лев Андреевич и Любовь Петровна переглядываются: это почти фраза дочери.
Александр: Вчера читал в газете объявленье,
Что нужно дом вам перестроить.
Лев Андреевич: Какое хочешь ты вознагражденье?
Александр: От звона золота спокоен…
Вот замыслы в реалиях творить!
Лев Андреевич: Но звоном затруднительно платить.
Александр: Мне нужно есть и одеваться… спать.
Лев Андреевич: Твоя одежда многого не стоит,
Еда от пуза, будь спокоен,
Но сумму можешь точную назвать?
Александр: Не знаю я, что нужно Вам…
Определите, что я заработал.
Душа не тянется к деньгам
Она достойной требует работы.
Владимир Павлович: Ты альтруист иль кто? Желанье материальных благ
Тебе не свойственно? Сомнительно, что это так!
Александр: Я эгоист. Но все блага другой монетой
Оценены. Душа – восьмое чудо света.
Духовными деньгами мир я измеряю.
Любить, дружить, творить – вот все, что я желаю.
Лев Андреевич: Мой друг, ты на земле и далеко от неба…
Александр: Я сделаю эскизы и составлю смету.
Что вы хотите? Когда мне приступить?
Какие средства можете вложить?
Любовь Петровна: Кто Вы? Образованье есть? Откуда родом?
Чем раньше занимались? Ваши где работы?
Александр: Я выходец из маленькой страны,
Ее пределы счас разорены.
Дома я начал строить с малолетства…
Владимир Павлович: Из деревянных кубиков, трапеций?
Александр: Я помогал отцу. Строитель он…
Мне стали вдруг малы страны портки –
Идеей был в Европу унесен,
И строил, рисовал… писал стихи!
А обучался там, где только мог.
А лучшие работы здесь еще.
Александр стучит пальцем по лбу.
Александр: Все то, что делал, то терял, дарил,
И продавал, и отдавал долги.
Лев Андреевич: Прости, мой друг, твое я имя не расслышал.
Александр: Я Александр.
Лев Андреевич и Любовь Петровна переглядываются.
Лев Андреевич: (в сторону)
Как странно все под этой крышей.
Любовь Петровна: Вы точно нашу дочь не знали?
В скитаньях Сашу не встречали?
Александр: А сколько лет ей?
Лев Андреевич: Двадцать пять.
Александр: Нет, вроде…
Не помню… Нет… Ну, если по работе.
Лев Андреевич: Мне нужно здесь все изменить:
Дом, парк, пруды. Порока нить
Из прошлого пролезла. Играясь, душит
Жизнь нашу. Злобные стежки
Крестами ран расписывают души.
Александр: Мне с ядом дали пирожки?
(Лев Андреевич и Любовь Петровна переглядываются, так спросила бы и Саша)
Лев Андреевич: Здесь раньше был игорный дом…
И даже воздух тут отравлен.
Александр: Строитель я, а не борец со злом…
Лев Андреевич: Строитель – лекарь зданий. Нет?
Владимир Павлович: На плане
Мариуполя вот это место,
Прописано как «Полный дом».
Лев Андреевич: С дури, поселился в нем,
Я сделал глупость.
Владимир Павлович: Вам известна
Комбинация из покера «фул хаус»?
Александр: Нет. Азартен я – и в карты не играю.
Владимир Павлович: Здесь странные дела творились…
Стрелялись, вешались, топились
Все те, кому удача осветила путь.
Любовь Петровна: Нам кажется, еще все можно повернуть
На лучшую, прекрасную дорогу
И место обновленное вернуть народу.
Владимир Павлович: Пока правительство здесь не решило строить трассу…
Лев Андреевич: ВекА: С четырнадцатого! До рокового часа.
На этом вот холме, вот здесь, стояла церковь.
Владимир Павлович: Правительство все мерило атеистичной меркой:
Попов в Сибирь, а церковь быстренько снесли.
Лев Андреевич: Но вдруг переворот, правители покой нашли…
Владимир Павлович: Естественно строительство забыли,
А место здешние дельцы купили.
Так появилось казино – игорный дом
Под вывеской витиеватой «Полный Дом».
Любовь Петровна: Им правили две дамы и три парня.
Владимир Павлович: Везло им! Путь украшен был цветами.
«Фул хаус», «три плюс два» - игра,
но в полный дом вошла беда.
Любовь Петровна: Крутилась бы рулетка и поныне
Под этой крышей…
Александр: Что случилось?
Владимир Павлович: Их убили.
Лев Андреевич: Повесили всех пятерых в саду.
Владимир Павлович: Зачем, кто? Слухи разные идут.
Все говорят. Никто не знает правды.
Я им служил… И коллектив был славный…
Все разговоры – бред.
Трагедии затерян след.
Лев Андреевич: А с этого момента началось,
Что не неделя – проливалась кровь.
Владимир Павлович: Смертей случайных череда
С того момента пролегла.
Лев Андреевич: Лет пять «Дом Полный» пустовал.
И вот, когда я мэром стал,
То за копейки дом купил.
Любовь Петровна: Не знали мы… Здесь дьявол жил.
Лев Андреевич: Эх, если б только бы я знал,
Какой я выбрал нам причал.
Любовь Петровна: Здесь будет милосердия приют,
Не станет нас, сиротам отойдут
Дом, деньги, сад.
Лев Андреевич: Ну, что? Ты нам поможешь?
Ты можешь жить в домишке для гостей –
Стол письменный, библиотечка, ложе.
Едим мы здесь, пожалуйста, ешь, пей.
Александр: Не проще ли здесь новый дом воздвигнуть?
Лев Андреевич: Да, проще. Воспоминания погибнут
О том, что мы здесь жили… Эти стены
Хранят и тайны покера и сцены
Из нашей жизни, слепки наших дум и душ.
Александр: Художник я, священником стать не могу.
Фасад перекроить не то, что сущность изменить.
Любовь Петровна: Попробуйте… в Вас что-то светится.
Александр: Что?
Любовь Петровна: Жизнь.
Лев Андреевич: Ты что-то о духовности твердил?
Владимир Павлович: Слова – пузырь. Он просто говорил.
(после некоторого молчания)
Александр: Спасибо за обед, за угощенье.
(встает)
А вы стрАнны…
Но я попробую. Уже набрасываю планы.
Конец первой сцены второго действия.