РЕПЕТИЦИЯ ЭКСПРОПРИАЦИИ
Повальное пьянство В АРМИИ в условиях военного времени неизбежно повлекло за собой общественный хаос. Резко участились грабежи и разбои. 18 октября «Новое время» печатает корреспонденцию, которая так и называется: «РАЗБОЙНЫЙ ПЕТРОГРАД». «Грабежи и убийства идут вовсю. Никакой охраны нет. Граждане брошены на произвол, и люди в солдатской форме чувствуют себя в столице республики, как в глухих брянских лесах. Нападают на прохожих, раздевают их, грабят, а то и просто всаживают нож в спину. Это проделывают в боковых полутемных улицах и на окраинах. Но этого мало. Вчера на глазах прохожих, в десятом часу вечера, когда на Невском тьма народу, группа вооруженных солдат и матросов атаковала какого-то пожилого мужчину. Потребовала денег. Мужчина пробовал отказать. Тогда его повалили на панель, избили, и оставили в бессознательном состоянии. Никто не посмел вмешаться. Солдаты угрожали револьверами. Это произошло на глазах у всех в десятом часу вечера, на главной улице столицы, в самом людном месте Невского, против Екатерининского сквера».
Можно представить, как бесчинствовали перепившиеся солдаты в менее людных местах. Под Киевом они выразили свое недовольство медленным ходом поезда, бросив в топку машиниста. Председатель Временного эстляндского земского совета сообщает из Ревеля: «Отдельные части русских войск, посланные в Эстонию для защиты государства…. производят над мирным населением края ужасные насилия, убивая беззащитных граждан, сжигая строения и запасы зерна, угоняя и убивая на месте без всякой пользы скот». Об этом же пишет в своем приказе и командующий Н-ской частью: «Озверелые солдаты, потерявшие всякий человеческий облик, в своих разбоях не останавливаются ни перед чем: они разбивают не только склады спирта, стоящие огромных денег, но и уничтожают хлеб, скот, грабят и сжигают дома. В то время,как армия голодает, лошади все более теряют силу от истощения, негодяи, вошедшие в союз с нашим врагом, уничтожили в одном имении 10000 пудов хлеба, часть которого просто сожгли».
Чуть ли не ежедневно мы читаем о бандитских налетах солдат на магазины, кассы, квартиры граждан. Только в течение одного дня и ночи, как сообщает «Газета –копейка», в столице совершается свыше 400 разгромов. В одну ночь людей с ружьем замечают на Лесном проспекте с неподьемном грузом награбленых вещей, в другой вечер прямо у сберегательной кассы в Пассаже они выхватывают из рук артельщиков портфель, в котором находится свыше 150 тысяч наличных денег и процентных бумаг. Что делают солдаты с такими громадными суммами денег? Неужели все пропивают?
Но тогда интересно знать, откуда берутся деньги у большевиков партии, которая якобы представляет интересы этих самих солдат и матросов. Деньги с помощью которых большевики чуть ли не каждый день извлекают из «Крестов» своих сообщников. Ведь только за освобождение из тюрьмы под залог за кронштадтского большевика Раскольникова было заплачено 3000 рублей. Да и трудно поверить, что руководство партии, которое имеет своих представителей и осведомителей почти во всех частях Петроградского гарнизонане знает действительного положения дел в армии. Не знает, что ежевечерне сотни солдат выходят в город на преступный промысел и возвращаются под утро с ведрами чистого спирта, с чемоданами чужих вещей и портфелями денег? Не знает? А может, не хочет знать? Может само пользуется плодами этих грабежей?
Ведь с приближением назначенного часа расходы быстро увеличиваются. Приходится тратиться уже не только на выкуп товарищей из тюрьмы, но и на закупку оружия. В середине октября заводской комитет Сестрорецкого оружейного завода выделяет Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов 5000 винтовок. Скажите, зачем их завозить в наводненный оружием город? Для высших целей? А как же люди, женщины, дети? Никакой целесообразностью нельзя замаскировать подобную гражданскую провокацию, которая неизбежно приводит к кровопролитию.
Но будущая совесть эпохи уже готовит себя к тотальному вранью. Она якобы вооружает рабочих в целях самозащиты. Ведь по Петрограду ходят слухи, что Временное правительство планирует сдать Петроград немцам. Правительству приходится давать официальное опровержение этой инсинуации. Убегать из города никто никуда не собирается. Большевики уличены общественностью в распространении клеветы на правительство. Нет сомнения и в том, что слух о своем возможном выступлении они распространили по городу умышленно, чтобы усилить хаос и панику. На большее у них силенок не хватит. Большевизм пока в общественном сознании ассоциируется с анархией. На это политическое течение газеты поглядывают с удивлением и с усиливающимся чувством страха и пренебрежения: как можно совмещать интересы карманников и трудового народа? Ибо вслед за слухами о большевистском выступлении появляются достоверные сведения о прибытии в Петроград целых воровских организаций, чующих наживу. Темные личности уже переполняют чайные и притоны. Они уже ждут условного выстрела – сигнала к безнаказанным грабежам. Потом, когда Ленин умрет, воровская тюрьма на Таганке в числе первых соберет деньги на венок защитнику всех обездоленных.
Группы вооруженных полупьяных солдат, рыкающих по городу в поисках легкой наживы, несомненно, представлялись жителям Петрограда в то время менее страшной силой, чем немецкие войска, угрожавшие городу оккупацией.
Об этом свидетельствуют и действия, предпринимаемые законным Временным правительством для защиты столицы и ее граждан. Говоря о них, давайте не будем считать кабинет министров глупее последнего пролетария, как это мы делали раньше.
Для начала надо было освободить город от основного источника инфекции хаоса и произвола. Разлагающихся на улицах воинских частей. Тем более, в этих частях остро нуждался фронт. Из-за повального дезертирства на фронте в петроградском направлении образовались слабо защищенные бреши. У правительства под рукой более не было боеспособных частей, чтобы сдерживать натиск немцев. Приходилось опираться на имевшиеся силы.
Однако большевики, имевшие определенное влияние в воинских частях, с помощью своей агитации сумели заблокировать это решение Временного правительства. Части продолжали бесчинствовать в городе. Примерно за полторы недели до переворота военный министр попытался использовать деградирующую армию хотя бы в наведении порядка. Он издал приказ о посильной помощи воинских частей подразделениям милиции. Нет не подумайте, что, согласно этому приказу, солдатам предлагалось выполнить функции, похожие на те, что они выполняли недавно в Тбилиси и Баку. Военный министр лишь предлагал своим частям командировать в распоряжение милиции лучших солдат и офицеров. В итоге милиция пополнилась четырьмя сотнями георгиевских кавалеров. А весь состав петроградской милиции достиг шести тысяч человек.
Нельзя не удивляться долготерпению Временного правительства в отношении большевиков. Об их провокационной деятельности в осажденном городе в то время тоже были хорошо информированы. И по закону военного времени в любом государстве такая агрессивная подрывная деятельность немедленно должна была быть пресечена. Но рыцарское великодушие нашей демократии, рожденной февральской революцией, не знало предела. Министр юстиции Малянтович никак не давал согласия на арест большевиков и запрещение деятельности их подрывной организации. Приказ об аресте Ленина был подписан слишком поздно.
ОРГИЯ ДЛЯ «УДАРНИКОВ» ПЕРЕВОРОТА
Утром 25 октября на улицах Петрограда стояла зловещая тишина. Общественный транспорт действовал, но магазины не работали, двери и окна большинства из них были плотно закрыты металлическими жалюзи. Жители Питера с тревогой обсуждали последние ночные новости. Перестрелки в городе участились. Они возникали в основном при столкновении милиционеров с пьяными солдатами. Силы как правило, были неравными. В то утро запуганный беспорядками город, например, говорил о злодейском убийстве минувшей ночью на углу Садовой и Невского инспектора Майера. Он в одиночку пытался усмирить разбушевавшуюся толпу, идущую грабить магазины. Разъяснял, агитировал разойтись, за что, видимо и был убит выстрелами из проезжавшей мимо военной машины.
Возникает резонный вопрос: кто же брал Зимний? Если воинские подразделения были в основном деморализованы многодневными пьянками, бездельем и разбоем, то, спрашивается, какая же сила смогла так ловко и почти бескровно низложить правительство?
Ничего нового и оригинального большевики не использовали при захвате власти. Их опорой была сила, с помощью которой совершаются в истории все вооруженные перевороты. И как бы ни назывались эти подразделения, штурмовики или отряды специального назначения, суть их всегда была одна. Они отличались исключительной выучкой и дисциплиной, были прекрасно вооружены и решительны, начисто лишены эмоций и жалости, знали заранее, за каким поворотом, на какой лестничной ступеньке им придется убить человека. Просто иного выхода не было: либо надо было стать живым героем, либо оказаться мертвым мятежником.
Штурмовые отряды, бравшие Зимний, назывались ударниками. Впервые этот термин Ленин применил в знаменитой работе «Советы постороннего», написанной за полмесяца до переворота. Говоря о первостепенных тактических задачах захвата власти, он указывает: «Выделить САМЫЕ РЕШИТЕЛЬНЫЕ элементы (наших «ударников» и РАБОЧУЮ МОЛОДЕЖЬ, а равно лучших матросов) и небольшие отряды для занятия ими всех важнейших пунктов и ДЛЯ УЧАСТИЯ их везде, во всех важных операциях..» И далее там же: «Составить отряды наилучших рабочих с ружьями и бомбами для наступления и окружения «центров» врага (юнкерские школы, телеграф и телефон и прочее) с лозунгом: ПОГИБНУТЬ ВСЕМ, НО НЕ ПРОПУСТИТЬ НЕПРЕЯТЕЛЯ».
Много лет спустя этот исключительно боевой термин неожиданно перекочует в мирную жизнь. В стране появятся ударники коммунистического труда. Вскоре после этих безучастных к судьбе людей «советов» в Петрограде будет создан военно- революционный комитет, который, собственно, и займется практической подготовкой «ударников «к октябрьскому перевороту.
Остальные же солдаты и матросы, которым потом хитро припишут всю славу совершенного переворота, дабы назвать его революцией, в ту историческую ночь были заняты своими привычными делами, весьма далекими от эпохальных событий. Если они где и стреляли, то на улицах при очередном разбое.
О выстреле крейсера «Аврора», штурме Зимнего, низложении правительства большинство из них услышало потом, уже когда это свершилось. И на радостях, что им не придется отвечать за свои бесчинства, вооруженные группы стали стекаться к центру города.
Может быть, именно поэтому законное правительство, руководившее обороной целой страны, в решающий момент не смогло защищать себя. Не на кого было опереться. Регулярные части оказались в запое. Законную власть защищали юнкера да женский батальон –подразделения, в которых более или менее сохранилась дисциплина и трезвые головы.
«Всех нас вывели на Миллионную, - вспоминал министр внутренних дел арестованного Временного правительства Никитин, - где мы оказались среди возбужденных солдат и моряков. Большинство из них были пьяными. Толпа набросилась на нас с крикам: «Расстреляйте их!». Нас повели пешком по Миллионной по направлению к Петропавловской крепости. Антонов по пути все время торопил нас, опасаясь самосуда. Когда мы вышли на Троицкий мост, нас встретила новая толпа пьяных солдат и матросов. Матросы кричали: «Чего с ними церемониться, бросайте их в Неву! Тогда мы взяли под руки караульных и пошли с ними шеренгой».
Думаю, бывшему министру внутренних дел можно верить. Он, наверное, мог отличить пьяную толпу от трезвой.
По случаю низложения временного правительства в Зимнем для «ударников» октябрьского переворота и примкнувших к ним загулявших солдат Петроградского гарнизона была устроена грандиозная пьянка.Такой вакханалии резиденция царей не знала за все годы существования. О ней достаточно подробно и красочно рассказала в двух номерах известная газета «День», которая в тот момент выходила под названием «В темную ночь». Репортаж побывавшего там корреспондента так и озаглавлен: “ОРГИЯ В ЗИМНЕМ ДВОРЦЕ».
«Приставленный к Зимнему двору караул проник в кладовые, где хранится запас спиртних напитков. Началась оргия, продолжавшаяся почти целый день. Когда до сведения «властей» дошли известия о творимых в Зимнем дворце безобразиях, были сделаны попытки сменить караул. В конце концов «конфликт» благополучно завершился: вновь прибывшая охрана объединилась с прежней на общей платформе распития запасов спиртных напитков, хранящихся в Зимнем дворце.
К 5 часам вечера нашему сотруднику удалось проникнуть внутрь Зимнего дворца. По дороге к воротам, расположенным на Зимней канавке, со всех сторон тянутся вооруженные солдаты с винтовками. Навстречу попадаются также солдаты, нагруженные бутылками, распиханными по карманам. Более догадливые запаслись чемоданами и мешками, каковые они наполнили бутылками.
У винного погреба стоит длинный хвост. Несмотря на то, что почти все проникшие в подвал в достаточной мере пьяны, соблюдается некоторый порядок и справедливость.
Начальник караула с винтовкой в руках и уже успевший близко ознакомиться с винным погребом, еле держась на ногах, кричит: -Стрелять буду, если кто не в очередь!
Справедливость установлена в следующем виде: каждый получает не более пяти бутылок. Этот «декрет» соблюдается очень строго. При выходе всех обыскивают. Все, что больше пяти, тут же реквизируют.
У самого подвала многие, уже побывавшие в повале, тут же валяются вдребезги пьяные. Некоторые еще сохранили настолько силы, что лежа допивают прямо из бутылки. Другие, допивая из бутылки, в другой руке держат винтовку.
Охотников до вина все прибывает и прибывает. Слухи о том, что всем дают, успели распространиться. К 6 часам вечера со всех сторон потянулись вереницы с мешками, корзинами и чемоданами. Во дворце пьяный гул и словеса.
К вечеру установился своеобразный налог: при выпуске солдат, нагруженных бутылками, начальник караула взимает по одной бутылке с каждого.
Прибывшее к месту «начальство» в лице Муравьева и представителей из Смольного оказалось бессильным что–либо сделать и, махнув рукой, отбыло в Смольный. К вечеру прибыли три пожарные машины, приступившие к заливанию подвала водой».
Военно-революционному комитету через несколько дней пришлось принимать специальное постановление, дабы спасти последние не разграбленные склады спирта. Но карательные меры не помогали. Пролетарский писатель Максим Горький после победы рабочее –крестьянской власти гневно и брезгливо писал в своих «Несвоевременных мыслях»:
«Вот уже почти две недели, каждую ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют друг друга бутылками по башкам, режут руки осколками стекла и точно свиньи валяются в грязи, крови. За эти дни истреблено вина на несколько десятков миллионов рублей…
Во время винных погромов людей пристреливают как бешенных волков, постепенно приучая к спокойному истреблению ближнего.
В «Правде» пишут о пьяных погромах как о «провокации буржуев»,- что, конечно, ложь, «красное словцо», которое может усилить кровопролитие».
Из наркологии известно, чем заканчивается предельная степень алкогольного отравления. Либо летальным исходом, либо тяжелейшим похмельным синдромом, который сопровождается спазматической кровавой рвотой.
Солдатам и матросам, обманутым и одураченным в пьяном угаре, тоже пришлось пережить многолетнее красное похмелье. Мир для них, вопреки декрету, вскоре обернулся войной, самой нелепой, какая может случиться. Братоубийственной, гражданской. Войной, которая унесет куда больше жизней, чем та, предыдущая.
После «Декрета о земле» у них отберут даже те наделы, которые принадлежали им всегда. Голод повиснет над ними, как рок. Вскоре продотряды начнут отнимать последние куски хлеба у стареньких немощных родителей этих солдат и матросов. От голодной смерти будут умирать не только их отцы и матери, но и потомки. Их сыновей и дочерей, пухнущих от недоедания, через несколько лет будут пристреливать с колосками в руках на давно убранном поле. Свобода для них обернется безголосием до последнего часа их жизни.
Но это будет потом, когда трезвеющим умом они начнут припоминать, что все-таки случилось с ними тогда, в октябре, в Петрограде, в1917 году от Рождества Христова?