М. Е. Салтыкову-Щедрину и Е. П. Олейниченко
Идет по лагерю ветеран.
Ветеран лагеря.
Ветеран радиационной разведки.
Ветеран 1-й роты, командир 3-го взвода старший лейтенант… все зовут его по имени-отчеству: Евгений Петрович.
Можно сказать, бывший командир взвода радиационной разведки: не ездит он уже на разведку. Нельзя ему.
Усталое лицо у ветерана. Крупные черты, на солнце и ветрах потемневшие, складками прорезаны: и до чернобыля прожил человек непростую трудовую жизнь: 40 с чем-то лет старшему лейтенанту запаса, отцу двоих дочерей и сына, старшему мастеру цеха Евгению Петровичу…
Видит Евгений Петрович лагерь - все тот же с конца мая (а уже июль, конец июля) - одно и то же видит… Люди только, их лица мелькают…
Чем только он тут не занимался! И маршруты разведки прокладывал, и на крыше 3-го блока лопатой махал, и под АЭС бригады водил, и сам десятки рентген в Лесу мерял, и на АБК, административно-бытовом комплексе, с дозиметром сидел, и… Мало таких мест в зоне, где б не работал Евгений Петрович.
И нет ни одного места в зоне, где б он мог еще работать: почти 25 рентген у него; недобрал он всего ничего - и посадили его на фон, перестали в зону выпускать… А рапорт о замене себе он, как и все порядочные люди, за делами подал поздно…
И нет уже и в лагере ни одного места, где б он не работал: и журнал учета доз роты вел, и приказы писал, и старшим патруля ВАИ, военной автоинспекции, был, и дежурным по техническому парку, и замдежурного по батальону, и дежурным по батальону, и…, и…
И все уже здесь перевидел Евгений Петрович.
И все уже здесь ему осточертело.
Ни на что уже смотреть не хочется… Не можется…
Выработался человек.
|
|
Полностью.
До потери инстинкта самосохранения.
И только загадочная жизнь уже малоподвластного ему тела да смутная, ноющая, как боль, тяга домой - надежда на вот-вот… сегодня? нет? ну тогда завтра… нет? ну завтра, значит… - надежда, что вот-вот придет замена (свежий - бодрый и перепуганный - офицер запаса) на его должность растреклятую - «командир 3-го взвода РР 1-й роты РР в/ч №…» - надежда эта поддерживает его потрепанную оболочку…
Да еще, может, им самим и незамечаемое уважение: уважение всех вокруг к человеку, который мерял тут уровни ЕЩЕ В МАЕ… Уважение - с оттенком суеверного побаивания: «А если и меня такое будущее ждет?…» И каждый, кто как может, старается Женю как-то развеселить, приободрить, поддержать… от неприятностей или начальства прикрыть, если что…
Идет Евгений Петрович, в невеселые думы свои вязкие погружен…
…Выходит из штабной палатки батальона радиационной разведки вновь прибывший - кадровый - офицер.
Идет по лагерю, с интересом по сторонам посматривая.
Четыре капитанских звездочки на погонах новичка.
Отутюженная офицерская форма, хромовые сапоги, коричневая кожа новенькой портупеи скрипит… На голове - офицерская фуражка большая, на заказ сшитая…
На круглых щеках - юношеский еще румянец.
Невысок новичок, чуть полноват, крепок.
Капитан Бычков - новый командир 4-й роты батальона радиационной разведки.
Смотрит блестящими каштановыми глазами по сторонам и думает:
«Так вот этот лагерь!… Отсюда карьера моя офицерская крутой взлет сделает! И так все хорошо у меня складывается: такой молодой - и уже капитан… А туг еще - «Место подвига - Чернобыль!»… - Отсель грозить мы будем шведу! »
|
|
И видит он себя уже завтра майором: на погоне большая звезда…
…одна только? майором? После Чернобыля - и майором только?! Майора он и так без Чернобыля скоро получит!…
Полковником!… Баранья высокая папаха на голове - издалека видно: полковник! Командир полка!… Оглядываются все на красивую, седого каракуля папаху…
…Жаль, летом папаху не поносишь… Чернобылец - и полковник только…
Да нет же! - Герой Чернобыля! Генерал!… Во!
Генерал. Штаны с лампасами красными! И летом и зимой! Их совсем издалека заметно: шапки у всех есть, и каракулевых много… А вот чтоб полосы красные на штанах - это только у генералов!
…Правда, у швейцаров еще в дорогих ресторанах…
Знаменитый! Во! - знаменитый! - на всю страну, на все Вооруженные Силы - Знаменитый Герой Чернобыля… и… и… и - Герой Советского Союза!! Во!
Генерал-полковник! Машина правительственная, шинель генеральская, в петлице - дубовый лист серебрится-Идет по лагерю уже-почти-генерал-полковник Бычков - в целях конспирации и из врожденной скромности пока в капитанской полевой форме… (так даже интересней… а сил-то еще - ого-го-го! - может, в маршалы двинуть?) - и лагерь тот полевой, откуда он взлетел так круто - и видит и не видит - в заоблачных высях своих звездно-дубовых витая…
Думает крупный военачальник - как Вооруженные Силы реформировать, опыт свой героический молодому поколению передать…
И вдруг - дыхание перехватывает… то ли у генерал-полковника, то ли у маршала (сразу не разберешь…) Бычкова: «Что? Што?»
|
|
Во вверенных ему Вооруженных Силах -
- идет офицер (судя по трем звездочкам, обцарапанным в полоске ткани на плече)
- одет не по форме! (неуставные ботинки, брюки солдатские, ватник с плеча свисает)
- неаккуратен! (ботинки нечищены, обмундирование мятое, кепи на глаза темные надвинуто)
- НЕ-мо-лод-це-ват! (взгляд в землю, плечи опущены)
- небрит! (щетина черно-седая несколькодневная)
- и ему, генерал-капитан-Бычкову, чести не отдает! Руку к козырьку не вскидывает! На строевой шаг за три метра не переходит! И вообще его - его папаху, лампасы и маршальский жезл - не замечает!
- И - курит!!! (тлеет окурок в сжатых губах фигуры)
- СММИРНА! - гаркнул генерал-капитан-фельдмаршал Бычков. - СМММИРНАА!! Товарищ офицер - СМММИРРРРНАА!!!
Разменивает последние десятые своего 25-го рентгена - по пять дней жизни - пять дней лагеря - за каждую десятую - «глухой фонист» Евгений Петрович…
И только в этом сейчас - смысл каждого прожитого дня для Евгения Петровича…
И в этом круге - «25 минус… разделить на 0,02… или замена придет…» - его мысли текут…
И вдруг что-то, из лагерного фона выпирающее, от мыслей этих важных его отвлекает…
И имеет место в непосредственной близости от него.
- СМММИРНАА!! СМММИРНАА!!!
Фокусирует внимание свое - медленно, тяжко - Евгений Петрович с мира внутреннего на мир наружный, постылый…
«Что-то» имеет вид еще одного новичка-офицера (скольких их он уже тут перевидал…) - в зону никогда не ездившего, в разведке никогда не бывшего, АЭС в жизни никогда не видевшего (хотя б целую, не то что раскуроченную…) - и что такое отклонение стрелки рентгенометра-радиометра ДП-5 на диапазоне «200 РЕНТГЕН В ЧАС» - не представляющего… Да вообще - взлета этой стрелки по шкале…
Суетливое это «что-то» то дар речи теряя, то обретая, выстреливает обоймы слов беспорядочные - то красное, то бледное «что-то»… И нагружает собой аудиовизуальную среду:
- …старший лейтенант!…смииррна!!… пример рядовым… нарушение формы!…в неположенном месте… СМММИРНАА!… отдание чести… со старшим по званию!… Да СМММИРНАА!
Далеко оно было сейчас от Евгения Петровича - хоть физически и рядом… Свет звезды далекой, залетевший в его состоявшуюся вселенную случайно - и раздражающий назойливо…
Отреагировал на него Евгений Петрович только поверхностью своей побеспокоенной - как на какое-то насекомое надоедливое, которое не поняло еще, в какой компот залетело, и которое просто сдуваешь мельком (чтоб и божью тварь не зашибить, и себе настроение не испортить) - мелкий неодушевленный настырный раздражитель…
Многодневного общения с самим собой не прерывая, устало - как заклинание привычное, первоначальный смысл которого от частого употребления стерся - еще одно «изыдь-рассыпься» еще одной напасти (одушевленной? неодушевленной? да вряд ли Евгений Петрович это понимал) - буркнул он явлению:
- пшолтынахуй -
не отклоняясь от траектории своей обычной ни на шаг, поступи не замедляя, положения дотлевающей сигареты не меняя, из круга дум своих привычных не выходя, привычно вокруг себя ничего не видя… А что видеть? - «Информация - нарушенное однообразие…» - Откуда?
А вот генерал-маршал-полковник получает бездну новой информации…
И столбенеет, этой информационной лавиной пришибенный.
Провожая загипнотизированным взглядом невиданное им никогда раньше, немыслимое им в природе явление…
Первое из череды чернобыльских явлений, которые, может быть, приоткроют ему что-то в жизни… Необязательно - карьеру…
И со стороны - невооруженным взглядом! - видно, как последовательно слетают с него…
…маршальский жезл…
…генеральские лампасы…
…полковничья папаха…
… майорская звезда…
И даже капитанская самоуверенность небитого жизнью пацана…
Как громом пораженный, утратив дар речи, стоит столбом посреди прожженного солнцем палаточного лагеря homo sapiens Бычков…
…Отсель грозить мы будем шведу…
Последняя капля
Захожу в нашу палатку-барак после разведки взять резервную пачку сигарет - днем не успел купить в Чернобыле, делаю несколько шагов…
Дневальный от дверей: «Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!»
«Что такое?» - оборачиваюсь.
«Товарищ лейтенант… - мнется. - Товарищ лейтенант, надо теперь разуваться».
«Чего?!»
«Товарищ лейтенант… с сегодняшнего дня - в палатку только разутыми».
Смотрю - полиэтиленовый пол вымыт до блеска, в тамбуре сапоги, ботинки стоят аккуратно в ряд…
«Вот, с сегодняшнего дня…»
Вернулся, снял сапоги. Портянки намотаны как положено, на ноге держатся как чулки…
В этих обмотках, с командирской сумкой на боку, почапал по блестящему, еще мокрому пластиковому полу - как корова на льду - к своему месту на нарах, к своей «прикроватной» тумбочке…
Оно, конечно, вроде и правильно… Но та десятая доля миллирентгена в час, которую мы (может быть) нанесем - она этого не стоит…
Не чувствовать себя человеком еще и здесь…
«Новые времена»…
Все.
Это уже не для меня.
Мой чернобыль, или
Жизнь в миниатюре
…Первая поездка в зону, под АЭС - когда непонятно где что, и ты на этой странной земле как новорожденный - только головой крутишь да глазами хлопаешь - куда я попал? - из такой радиационно-уютной, как мамина утроба, - жизни до того…
…Потом начинаешь что-то соображать, копируешь взрослых - делаешь то же, что они, - иногда при этом сомневаясь, задавая вопросы, бывает, очень смешные, а бывает, очень правильные…
…Преодолев подростковую робость, смущение первых дней, чувствуешь - «Справляюсь!… Я тут нужен… Оказывается, я много знаю… Да еще и умею кой-чего… ПОЛУЧАЕТСЯ… » - И - азарт работы! - молодой, молодецкий азарт!…
…И - работа… Работа, работа, работа… РАБОТА - на износ…
И каплю за каплей высасывает она твою энергию, желание, волю - жизнь…
…И уходят люди, которые уже стали - часть тебя; а вокруг - другие… И хорошие, и плохие, но - другие: как декорации, не греют, и ты уже к ним без того тепла, что к первым - главным, как оказалось, - в твоей жизни…
…Постепенно меняется жизнь, меняются порядки, становится меньше пространства, воли (хоть и опасности вроде б тоже…) - а ты уже привык по-своему… Пусть опасней, но - свободней…
…А потом идешь как-то по лагерю, просто идешь, «гуляешь» - свободная минутка - вечереет, с тобой здороваются, ты здороваешься - и вдруг до тебя доходит: «СТАРШИХ-ТО НЕТ!» Вот ты да друг-земляк Славик, да ротный - одной машиной приехали, в одной колонне - вот вы-то и есть старшие! А старше - никого… Старый комбат - толковый мужик - ушел… Измельчал народ. Вот раньше… И ты вспоминаешь тех колоритных, «густых» мужей, что были тут до тебя - с времен и уровней почти былинных, - которые встретили тебя на этой земле, несмышленыша, подучили, пример дали и - ушли…
…Поглядывают сейчас на тебя в лагере, как ты когда-то смотрел на тех СТАРШИХ… И знаешь, что при этом думают - «мастодонт… это ж по каким уровням он тут мерял» (ты когда-то думал так же…), завидуя обтертости твоей, уверенности, вписанности в этот пейзаж, резкому контрасту к их неуверенности и рыхлости новичков, натыкающихся на острые углы - своей еще необношенной формы - и здешних обычаев и нравов…
Пора - уходить… Тебе - ПОРА.
Дорога от чернобыля
Министерство связи СССР
ТЕЛЕГРАММА
Адрес получателя
Полтава три переулок Важнычий три квартира семь Мирным
Текст телеграммы
ЖИВ ЗДОРОВ БУДУ ДОМА СЕРЕДИНЕ СЕНТЯБРЯ СЕРГЕЙ
Адрес отправителя
Чернобыль проездом
[По правилам Почты СССР, если отправитель телеграммы не имеет постоянного места жительства в населенном пункте, где расположено почтовое отделение, то он обязан в графе «Адрес отправителя» писать название населенного пункта и слово «проездом».]
«Герой Чернобыля»
Приезжаем из разведки вечером.
Рассказывают лагерные новости:
- Замполит 4-й роты сегодня уезжал…
(Это один из двух добровольцев, которые в нашем батальоне разведки (полтысячи человек) за все время были.)
- …Уезжал, собирался. Все свои благодарности, грамоты - тол-стен-ную пачку! - в папочку аккуратно сложил, тесемки связал и ручкой сверху прихлопнул.
«В этой, - говорит, - папке - вся моя будущая жизнь!»
Пруд-охладитель: Дембельский маршрут*
Быстрая езда вдоль озера Вернусь - БУДУ.
Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки
В первые дни нашего знакомства Коля-водитель сказал, что «Пруд-охладитель - это командирский маршрут»: предыдущий командир взвода, которого я не застал (он набрал 25 рентген и ушел), ездил все свое последнее время по Пруду-охладителю… С чего бы это?
Мой Пруд-охладитель начался с «адаптации к радиации»: по нему меня провезли, мало что соображающего, в лихорадке, в самые горячие… точнее, самые жидкие времена этой самой адаптации… Потом я здорово повозился, разбираясь, где какая точка: считалось, я маршрут знаю - один же раз проехал…
Но когда я разобрался, что к чему, своего предшественника я понял вполне…
Правильно мерять Пруд-охладитель надо начиная не с первых по номерам точек, а с последних - «на полуострове». Потому что они самые противные.
Уровни на них небольшие, но это все на таком развороченном ландшафте! - все разрыто-разгорожено, с одной стороны - деревья, кусты, заросли, скользота у пруда, а с другой - «мерзость запустения»: брошенное строительство 5-го и б-го энергоблоков Чернобыльской АЭС, скелеты железобетонных зданий, огромные конуса градирен - в небеса из их круглых недостроенных раструбов торчат частоколы арматурных костей… И вот по этому «пейзажу после битвы», переползая через ямы, рвы, канавы, лужи, - зеленый клоп нашего БРДМа движется… Лучше с этим куском покончить сразу.
51-я точка - земля 14, вода у берега - 50 миллирентген в час…
52-я - земля 24, вода 19 миллирентген в час…
55-я - земля 50, вода 80…
5б-я - 60, 50…
59-я - 80,180…
62-я - 350, вода 600…
63-я точка - земля 600, фон 450… Воды нет - точка уже в глубине полуострова, последняя по номеру на маршруте. Мы выруливаем из этого кишкомотного полуострова на трассу.
Не меряя, едем вдоль канала и мимо АЭС: сегодня наш маршрут - только берега Пруда-охладителя.
Поехали к АЭС. Командую водителю перед развилкой:
- У телеграфного столба - замер. Дозиметристу:
- Переключи на следующий диапазон. Туг под столбом должно быть миллирентген 700 в час.
И вылезаю следом за ним. Дозиметрист новый, это пока самый высокий его уровень. С ним надо просто рядом постоять.
- Фон…, 550! Земля - 750…
Дозиметрист забирается на БРДМ первым.
Стою под броником, записываю. Точка № 1 маршрута разведки Пруд-охладитель…
Оббиваю сапоги о броню, залезаю…
И вот только после этого столба, после поворота направо, начинается собственно Пруд-охладитель - огромный искусственный водоем, похожий на вытянутую фасолину длиной километров десять (из-за проблемы с его разведкой мне пришлось в штабе карту поизучать, даже кальку с нее снять).
Точка № 2… земля 230, вода 150.
Мы удаляемся от АЭС по длинной стороне пруда-«фасолины», меряя через полкилометра берег - землю и воду.
Точка № 3…
№ 4…
Уровни спадают быстро: всего пара остановок-замеров - и тут земля уже только 18, а вода - 40 миллирентген в час…
21, 21…
20,11 - еще меньше…
Приволье! По ровной пустой бетонке броник разгоняется до максимума скорости… Резко тормозит - замер…
15,18…
Разгон - полет - замер…
13, 25…
Разгон - полет… Беру прибор у дозиметриста. Этот маршрут самый длинный, точек много - дозиметристы задалбываются прыгать с броника туда-сюда…
Песок пляжа… 11. Передвигаю зонд к поверхности воды… Безлюдье полное - никто не пялится, что офицер сам меряет… 9.
По раскаленному песку - назад - наверх, на броню…
Разгон - полет - прыжок - замер…
б, 7 миллирентген в час…
Разгон… Бетонка идет наверху насыпи, и с башни мчащегося броника видна синь пруда - огромное водное зеркало, все в солнечных блестках… А по другую сторону - полноводная Припять-река, за ней - зеленые луга, леса - до самого горизонта…
Какие тут красивые места!
Разгон - полет - прыжок - замер…
5, 8…
Меряю «тщательнее»: пересекаем уровень 5 миллирентген в час, это приметная красная изолиния на карте в штабе - граница 2-й и 1-й зон… Тут надо поточнее.
5, 7 - под линией высоковольтных передач.
Разгон - полет - прыжок - замер…
4, б…
Уровни продолжают спадать: 4 миллирентгена в час - 3 - 2,6… Рядом с АЭС - это радиации считай что нет…
Разгон - полет - прыжок - замер…
3, 2…
Разгон - полет - прыжок - в воздухе достаю зонд - броник и я, останавливаясь, откидываемся назад одновременно - иду по раскаленному песку, жгущему сквозь подметки сапог…
Замер… 3 мР/ч.
Огибаем дальний край пруда-«фасолины». Я приписываю в блокнот еще один будто бы сделанный замер: реальный маршрут и его схема в штабе, как я ни бился, не сходятся на одну точку, приходится выдумывать цифру и вписывать ее между замерами - там, где это ни на что не влияет…
Разгон…
Слева - зеленая стена высоких деревьев…
Над головами - свистит-шипит опереньем всякая водоплавающая и над водой летающая живность… Хорошо!
4 миллирентгена в час…
Разгон - полет - прыжок - замер… Золотой пляж, синяя вода…
- Вернусь - буду любить женщин -
Разгон - полет - прыжок - замер…
- и буду к ним нежен и снисходителен -
Разгон - полет - прыжок - замер…
- и буду баловать детей -
Разгон - полет - прыжок - замер…
Навстречу - большой самосвал-«КамАЗ». Заблудился? Водитель выглядывает в окошко: «Сколько тут?» - «Четыре». - «Рентген?» - «МИЛЛИрентген». Разгуливали б мы так на четырех рентгенах в час!» - запрыгиваю на броню…
- Вернусь - буду любить женщин -
Разгон - полет - прыжок - замер…
- и буду к ним нежен и снисходителен -
5 миллирентген в час - граница 2-й и 1-й зон! Тщательней!
- и буду баловать детей -
Разгон - полет - прыжок - замер…
- и буду с ними строг -
Разгон - полет - прыжок - замер…
- и буду терпим к старикам -
Разгон - полет - прыжок - замер…
- и к их, каленой их временем, мудрости -
Разгон - полет - прыжок - замер…
- и - БУДУ!
И броник отворачивает от водоема, от уже сделанной раньше стройплощадки АЭС влево, на трассу - на Чернобыль - сдать там данные - и из зоны - домой…
- Еще долго - БУДУ!
Маршрут разведки Пруд-охладитель сделан.
Впервые - ОТ
- Ну давай, Славик! До скорой встречи…
- Давай, Серега!
Лязгнули за моей спиной железные дверцы «ЛАЗа». Водитель воткнул передачу, автобус тронулся. Какое-то… непривычное, странное ощущение… что-то не так.
Не могу понять… Что ж такое?… Автобус набрал скорость
- Дошло! Я в первый раз еду от лагеря
- не НА Чернобыль.
ОТ Чернобыля.
…Небывалое ощущение…
В автобусе
Оказывается, я здорово отвык от автобуса, и крутил головой, как ребенок: сиденья, обшитые кожзаменителем, поручни - никелированные! Не защитная краска!…
А окна! Какие громадные ОКНА! Сколько света!…
Огромный объемный длиннющий салон - сколько воздуха! Можно встать во весь рост…
И все это пространство свободно - из пассажиров только два солдата да я…
Постепенно автобус наполняется: на обочине местные жители голосуют, водитель тормозит, подбирает…
И вот передо мной (я сел во второй ряд справа, чтоб дорогу видеть (инстинкт командира экипажа) - за первым, «Для детей и инвалидов», рядом - на никелированную прохладную спинку положил загорелые руки)…
Передо мной сидит девушка - лет 17, наверно…
И я вижу персикового загара шею, завиток нежных волос…
Белый свитерок - тонкий, пушистый…
И вздымающиеся от дыхания сугробики тончайшего пуха - груди…
Король вопросов, или
Зачем нужны радиационные карты*
Действие радиации, как и действие высокой температуры, механического удара, зависит от проникающей в организм энергии - ее дозы.
Воробьев А.И., Воробьев П.А. До и после Чернобыля: Взгляд врача. Москва: НЬЮ-ДИАМЕД, 1996. С. б.
И начались расспросы: «где был», «а что там на самом деле?», «а правда, что?…», «а что ты там делал?»…
Но один вопрос меня просто поставил в тупик:
«Вот вы там ездили, рисковали - а зачем? Зачем нужны радиационные карты?»
А зачем нужны вообще карты? Нет, не «вообще», абстрактно - а вам, тебе конкретно, читатель? Еще конкретней: когда вы сами, лично, картой в последний раз пользовались?
В 95% случаев вы и не вспомните…
…А между тем вся цивилизация начинается с карт. Заселение какого-нибудь острова начинается с составления карты: нанесения на бумагу контуров его береговой линии; удобные бухты, места для поселения, источники питьевой воды, тропы в глубь острова, и к чему они ведут… А горы (или что там) в его середине пусть пока будут белыми пятнами; потом на карте будут обозначены, когда нужда возникнет и вместе с ней появятся и необходимые силы и средства… И по мере того, как все это возникает и появляется, на карте белые пятна дробятся, тают, исчезают…
Вот так и чернобыль после взрыва - сразу стал белым пятном… «Радиационно-белым». Точнее, «радиационно- черным »…
ГДЕ - СКОЛЬКО?
И одним из первых действий «чернобыльской цивилизации» было составление карт, могущих на этот вопрос ответить.
Карт радиационной обстановки.
На которых видно, где участки с опасными для здоровья или жизни уровнями радиации. И насколько опасными.
Надо учесть, что при этом интересуются - в первую очередь, а то и исключительно, гамма-излучением. Потому что считается, что людей можно полностью защитить от альфа- и бета-излучения;
- От альфа-частиц, крупных и медленных (по сравнению с бета- и тем более гамма-), человека защищает даже его кожа: ее верхний отмерший слой не пропускает их. И уж тем более останавливает альфа-частицы одежда;
- Бета-излучение (это электроны, они легче альфа-частиц почти в 10 000 (десять тысяч) [58] раз и соответственно шустрее) через кожу проникает - но неглубоко [59]. И обычно считают, что одежда полностью задерживает бета-излучение, защищает тело человека [60].
Поэтому альфа- и бета-излучение в «военных» ситуациях типа чернобыля первых месяцев после взрыва не меряют. То есть (чтоб уж все было ясно) тем самым предполагают, что «все присутствующие» находятся в здравом уме (очень сомнительное допущение) и выполняют советы типа «Не бегай голый по зараженной местности», «Не загорай на ней», «Держи рот закрытым», «Носи респиратор не снимая» (чтоб с воздухом и пылью не надышаться радиоактивными веществами - тогда они уже внутри будут распадаться, и при этом организм, теперь уже ничем вроде кожи-одежи не защищенный, изнутри облучать), «Не ешь зараженной (загрязненной радиоактивными веществами) еды», «Воды зараженной не пей»… Ну и по-хорошему, для защиты такого «нежного инструмента», как глаза, надо носить очки. И о коже лица и рук - и всех открытых участков тела - тоже позаботиться, прикрыть их чем-то при высоких уровнях бета- и тем более альфа-радиации (а то можно просто ожог - радиационный ожог, типа обычного, «от горячего» - из-за энергии, которую поток этих частиц с собой несет, получить)…
А ОТ ГАММА-ИЗЛУЧЕНИЯ ПОЛНОСТЬЮ ЗАЩИТИТЬСЯ НЕЛЬЗЯ: пронизывает это электромагнитное излучение все и вся, правда ослабевая при этом, теряя свою мощность, «убойную силу». Степень ослабления зависит от материала, через который оно проходит, и его толщины. Броня военной техники, которую пули-осколки не берут, всего лишь ослабляет поток гамма-излучения в 3 раза: две трети потока задерживает, одну треть все-таки пропускает вовнутрь… за что, впрочем, тоже огромное спасибо. Более толстая броня танка ослабляет поток гамма-излучения в 4 раза - только 25% пропускает… Свинцовый лист толщиной в 1 сантиметр половину гамма-излучения задерживает, половину пропускает; если к первому листу прибавить второй (или сразу взять двухсантиметровую лист-плиту), то через два сантиметра свинца пройдет только четверть, 25% исходного потока гамма-радиации [61]… - Но - еще раз! - в отличие от альфа и от бета - полностью защитить, заэкранировать людей, «пребывающих» на радиоактивно-зараженной местности, от гамма-излучения НЕЛЬЗЯ.
Поэтому и меряется гамма-радиация в первую очередь.
И карты радиационной обстановки на первых этапах аварии были картами уровней только одного вида излучения - гамма.
Первым делом в чернобыле «радиационно разведывали» территорию АЭС, населенные пункты, дороги. Потом по этим данным населенные пункты с высокими уровнями эвакуировали, важные дороги до тогда терпимого уровня отмыли, знаки «Высокая радиация!» где надо поставили (они очень нелепо смотрелись, эти знаки, внутри самой зоны; писали б уже «Особо высокая радиация!», что ли), на АЭС те места, где люди скапливаются и передвигаются, наметили и отмыли… И взялись за другие участки, за те работы, что стали на этом этапе неотложными.
Где-то на новом месте, особо (или вообще) не промерянном, надо что-то сделать - например, в лесу (Рыжем Лесу) просеку прорубить, чтоб бурить там скважины для защиты подземных вод [62], - первой туда посылается разведка. Появляется маршрут разведки «Просека»…
Волнует начальство и науку, что случилось после взрыва и выбросов с берегами огромного пруда-охладителя АЭС - появляется маршрут разведки «Пруд-охладитель»…
Маршрут «Биостенка» шел по контуру этой подземной «стены» - траншеи вокруг АЭС глубиной 30 метров (это высота 9-этажного дома!!)… В одних местах ее уже строят… то есть роют, и в траншею, заполненную водой, бентонитовую глину заливают (чтоб подземные воды под АЭС дополнительно гидрозаизолировать, окольцевать, не дать им растечься…), на других еще ничего не трогали, а мы уже со всего контура этого кольца данные каждый день привозим…
Маршрут разведки «Припять» проходил по периметру Припяти, вдоль забора из колючей проволоки, который построили, чтобы огородить, оградить город от грабежа…
На самом деле в мое время - в тот период чернобыля, который я застал, - происходил уже фактически переход от разведки к мониторингу, к контролю радиационной обстановки: большинство экипажей ездили изо дня в день по одним и тем же маршрутам… (Но это, замечу, странным образом, вместо того, чтобы облегчить, часто только добавляло перцу в нашу и без того богатую специями жизнь…)
Еще более конкретные примеры, когда надо знать, как радиация на местности распределилась (а это может дать только и исключительно карта радиационной обстановки):
…Забор можно протянуть так, а можно этак. «Так» он будет короче, но а какие там уровни? Если высокие, то, может, протянуть его иначе - по низким уровням? Больше столбов и колючей проволоки потратим (хрен с ним, с деревом и железом!), но при этом люди получат меньше дозы? Или хрен с ними, с людьми, новых пришлют, а древоматериалов и колючки счас не хватает? Вот так все вопросы решаются - должны, по крайней мере, решаться - в зоне радиоактивного заражения.
…Валера в Рыжем Лесу, в той его части, где уровни очень высокие, доезжал по лесной дороге до точки, где он должен был сделать замер, делал замер, натурально, и до следующей точки - она дальше по этой же дороге! - прямо не ехал. А «почитал за благо» сдать назад, развернуться, вообще из леса выехать или по другим дорогам в лесу, он уже знал, где сколько - короче, по низким уровням он объезжал - и попадал к той точке с другой стороны. Потому что между этими двумя точками - с уровнями уже высокими - уровни были еще выше. Которые начальство, к счастью, пока не интересовали. Валеру - тем более. После того как он один раз проехал и промерял. И больше не захотел.
А начальству в следующий раз именно это может и понадобиться - «А как там высокие уровни по лесу расположены?» - чтоб определить, какие участки первыми корчевать и где грунт снимать-хоронить в первую очередь. И насколько уровни высокие? Техника в обычном варианте пройдет? Или надо пускать с освинцованными днищами и кабинами? И сколько времени люди на таких уровнях могут проработать, чтоб (считающиеся в 1986 году безопасными) 2 рентгена в сутки не превысить? Сколько часов, десятков минут будет длиться «рабочий день» одного человека? Или лучше поставить свинцовые листы на кабины, чтоб уменьшить их «проницание» гамма-радиацией - и, значит, уровень радиации внутри кабины уменьшить? И в такое ж число раз «рабочий день» водителей удлинить… И отсюда уже считается, сколько людей надо, чтоб работы велись весь световой день - или вообще беспрерывно? И были выполнены в сроки, указанные «Партией и Правительством»… Вот те вопросы, над которыми сушит голову начальство.
Я уж не говорю про села - для них уровень гамма-радиации был тогда вопросом жизни и смерти - в самом прямом смысле: больше 0,7 миллирентгена в час - смерть: село выселяют; меньше 0,7 - ну, живите пока…
А как она делается, эта карта? И как выглядит?
Достаточно обыкновенно.
На обычную топографическую карту наносится точка - место замера на местности. И надписывается, какой уровень радиации в этой точке… (Да, о главном чуть не забыл! Уровень радиации [63] показывает, какую дозу внешнего радиоактивного (гамма- в данном случае) облучения получит объект за 1 час пребывания на этом месте. Измеряется в рентгенах или милли рентгенах (тысячных долях рентгена) в час, а «в мирное время» (естественный, природный уровень радиации) - в микро рентгенах (миллионных долях рентгена) в час).
Потом точки с одинаковыми значениями уровня радиации соединяют и получают «линии одинакового уровня радиации», похожие на обычные горизонтали на обычных картах (забавно, но эти самые обычные географические карты называются «физическими»; карты радиационной обстановки уж куда физичнее). На обычных картах горизонтали - «линии одинаковой высоты над уровнем моря» - показывают, насколько высок или низок уровень земной поверхности в данной точке или местности, ну и как вообще рельеф выглядит… Что-то похожее показывают и «линии одинакового уровня радиации», но применительно не к высоте, конечно, а к той дозе, которую на данном месте за час получишь. Насколько круто они снижаются, и как далеко тянутся, и где пересекают дорогу и цепляют село (или полностью его накрывают) - все это содержится в карте. И много чего еще.
В карте радиационной обстановки.
И вот для того, чтобы эту бездну данных для построения карты иметь, отдел радиационной разведки Оперативной группы Министерства обороны СССР, занимавший большую комнату [64] в бывшем Чернобыльском райисполкоме и райкоме партии, собирал информацию: обязывал звонить и докладывать (или сам обзванивал и опрашивал) дозиметристов военных лагерей, ПУСО, посты в каких-то важных местах, службы дозконтроля в населенных пунктах… Но так в основном получали данные с периферии - с окраин зоны или из-за ее пределов (там, где жили, короче). А когда дело доходило до ядра зоны - АЭС и ее окрестностей, - то вот это и была работа нашей роты: ее «хозяином» был сам этот штаб, ОГ МО СССР, его отдел радиационной разведки.
И вот для того, чтобы каждый день штаб, Правительственная комиссия, все, кому это надо для дела, имели свежие данные из «сердца зоны» - «держали руку на пульсе», - каждый день экипажи разведки - каждый из трех человек: командир, дозиметрист, водитель - залезают в броник - остроносый, бронированный, похожий на катер-о-четырех-колесах автомобиль разведки - и едут по указанному маршруту. Делая замеры через определенное расстояние (обычно 250 или 500 метров) или в определенных точках, которые должен кто-то из экипажа знать (а значит, бывать на этом маршруте раньше).
На точке:
командир командует, где остановиться;
дозиметрист вылезает из дыры люка на верх броника, спрыгивает оттуда вниз, делает несколько шагов от броника…
Замер производится так:
1) светло-металлический цилиндрик зонда - обычно он прикреплен к дюралевой трубке-держаку метровой длины - подносишь к самой земле (такой замер называется «земля»);
2) нажимаешь кнопку «ИЗМЕРЕНИЕ» на верхней панели зеленого дозиметрического прибора ДП-5 (он в красно-бордовом футляре из кожзаменителя висит на уровне пояса: некоторые, правда, носили прибор выше, на груди, чуть не под подбородком - ремень укорачивали);
3) ждешь, в каком месте шкалы остановится начавшая движение стрелка… (При этом в первые поездки думаешь: «Если б прибор мерил побыстрее…» Потом привыкаешь, ничего не думаешь - просто ждешь.)
Второй замер на точке - «фон»: зонд держишь в метре от земли - на высоте, где у человека начинаются потроха (именно «фон» принимают в расчетах дозы облучения, он - главный замер). Жмешь на кнопку «ИЗМЕРЕНИЕ»…
Если зашкаливает - значит, неправильно оценил уровень в этом месте - по тому, что ты до этой точки намерял и вообще знал об этом месте - и этой местности… Зашкаливает - переключаешь на более высокий диапазон щелчком черного клюва-переключателя…
И повторяешь измерение…
…Действие радиации, как и действие высокой температуры, механического удара, зависит от проникающей в организм энергии - ее дозы…
Чернобыльская ДЕЗИметрия*
Масса вещей, без которых дома и дня не проживешь, в чернобыле и даром не нужны. А вещь обычно наиэкзотичнейшая - тут вдруг оказывается нужна как воздух.
И находится в напряженнейшем дефиците.
Или ее просто нет.
Например, индивидуальный дозиметр.
«Как! - воскликнете вы. - Не может быть! Вы ж были военные - тем более разведка! К третьей мировой атомной-переатомной… атомной-термоядерной, то есть… войне готовились! А какая ж ядерная война без измерения доз радиоактивного облучения личного состава? Ведь именно по дозе судят, можно ли солдату-офицеру в действиях на радиационно-зараженной территории дальше участвовать или его нужно из зоны высоких.уровней радиации выводить? А если военнослужащие уже получили большие дозы, тем более важно знать, какие именно дозы! Без этого ведь правильно медпомощь переоблученным людям не окажешь! Уж чего-чего, а дозиметров-то, этих небольших штучек, должно было быть навалом! Ведь вся страна, по сути, работала «на оборону», на возможную ядерную войну! (Это я подтверждаю как химик-прикладник, кой-чего повидавший на советских заводах и химкомбинатах.) Нет, уж чего-чего, но индивидуальных дозиметров должно быть навалом!»
Святая правда, их и было навалом - блестящих металлических трубочек-карандашей - индивидуальных стрелочных конденсаторных дозиметров.