ЕС и НАТО – КАК СТРОИТЬ ОТНОШЕНИЯ С РОССИЕЙ В 21 ВЕКЕ?

У нового поколения западноевропейцев образ Америки не вызывает ни ностальгических воспоминаний об освобождении от фашизма, о спасении от коммунизма, ни веры в то, что американцы будут защищать Западную Европу, рискуя своей территорией и своими вооруженными силами, в случае конфликта по линии Восток-Запад или Север-Юг.

Евроракетный кризис конца 1980-х годов создал в странах сообщества атмосферу, крайне чувствительную к ядерным проблемам, а Чернобыль трагически заострил их. В научных, общественных и политических кругах Западной Европы обсуждаются варианты того, как в новых условиях уменьшить зависимость НАТО от ядерного оружия, а в более широком плане - как создать систему европейской безопасности, основанную не на силовом сдерживании, а на системе доверия Востока и Запада.

Во всяком случае, на данном этапе правящие круги Западной Европы стремятся с большей выгодой для себя в соответствии с реальной расстановкой сил и с новой складывающейся ситуацией на континенте определить место своего региона в системе атлантических связей. Западноевропейские лидеры не против союза с Соединенными Штатами.

Они не могут не понимать, что в силу своей военно-политической, экономической и научно-технической мощи США объективно еще долго будут занимать ведущее положение в «западном союзе». Многие из них убедились в том, что откровенный антиамериканизм вряд ли может стать основой европейского единства или даже стимулом движения к нему.

Сегодня отмечается усиление сомнений в политических кругах США по поводу их военного присутствия в Европе, обусловленное и экономическими соображениями. Вашингтон несёт основное финансовое бремя в НАТО. Американское общество, конгресс мирились с таким положением, пока союзники представлялись им бедными родственниками, а США - зажиточным дядюшкой.

Но постепенно положение изменилось, интегрирующая Западная Европа по экономическим параметрам приблизилась к старшему партнеру, и в конце концов обогнала его по размерам ВНП. Но, несмотря на это, в 1990-е годы американцы по-прежнему расходовали в 1,5 раза больше на общие военные расходы НАТО, чем их союзники.

В подобных условиях ни правительство, ни конгресс (и здесь они имеют широкую общественную поддержку) уже не готовы платить за оборону Западной Европы больше, чем она расходует на нее сама. Они с возмущением отмечали, что за 1989-l995 гг. (после решения НАТО о ежегодном росте военных бюджетов на 3%) реальные военные расходы США поднялись на 42%, а европейских членов блока - только на 10%.

Многие эксперты в США утверждали, что американские субсидии США Западной Европе в сфере военных приготовлений не только порождают у союзников иждивенчество, но и контрпродуктивны, ибо способствуют укреплению в регионе тенденций к нейтрализму и моральному разоружению.

Противоречиво складывались американо-западноевропейские отношения по поводу ядерного оружия и ядерной стратегии блока. Традиционно считалось, особенно западноевропейскими политиками, что ядерное оружие США, готовность Вашингтона использовать свой стратегический арсенал в случае критической ситуации в Европе являются альфой и омегой атлантического сотрудничества.

Военная стратегия НАТО базировалась на аксиоме, что не существует никакой альтернативы "ядерному сдерживанию" или "ядерному устрашению". Инфраструктура блока, доктрина применения ядерного оружия первыми, ядерные гарантии - все планировалось таким образом, что в случае военного конфликта на Европейском континенте мог быть задействован и американский ядерный потенциал - вначале тактический, а затем и стратегический.

Несомненно, что исчезновение ОВД (Организация Варшавского договора) вызвало значительную напряженность внутри НАТО. Она ощущается и сейчас, после исчезновения образа врага в лице Советского Союза и ликвидации его военного присутствия в Восточной Европе. Многие западные эксперты и политики отмечают, что НАТО выполнило свою задачу по "сдерживанию" коммунизма (Советского Союза) в Европе.

"После 1989г. необходимость в НАТО более не ощущается. Союз достиг своей цели и мог бы быть распущен", - утверждал Л.Каплан, директор Лемницеровского Центра Кентского университета. К выполнению же других функций, отмечает он, блок не приспособлен и вся эта организация слишком дорогостояща. К тому же американские интересы все более сосредоточиваются на Тихоокеанском бассейне, а Европейское сообщество выражает намерение создать свои структуры безопасности (хотя, возможно, на первых порах и в рамках НАТО).

Вместе с тем с этим ряд обстоятельств работает в пользу сохранения НАТО. Прежде всего, конечно, сила инерции и та бюрократия и система обслуживания, которые возникли вокруг организации.

Помимо того, утверждается, что Россия, несмотря на значительные перемены, ею переживаемые, остается самой сильной в военном отношении ядерной державой на Европейском континенте, и это представляет для Запада проблему, независимо от его политической ориентации.

К тому же внутренняя ситуация, с точки зрения руководства ведущих стран Запада, в России на данном этапе отмечена значительной неопределённостью. Трудные вопросы встают и перед Западной Европой: как примирить идею национального суверенитета, не везде еще изжившую себя, и возникновение наднациональной Западной Европы. Все это, по мнению, преобладающему в политическом руководстве США и Западной Европы, требует сохранения НАТО, хотя и принято решение о его модернизации.

Вопрос "быть или не быть" НАТО, характер его реорганизации имеют свои последствия и для американо-западноевропейских отношений. Было бы неверным утверждать, что одна сторона выступает "за", другая - "против". В целом и та и другая - за сохранение блока. Тем не менее, поскольку непосредственная внешняя угроза, объединявшая США и Западную Европу, спадает, узы, объединявшие их слабеют, а новая основа союза - кроме общности судеб и ценностей - пока не найдена. Основная ответственность по обеспечению безопасности все более перекладывается на Западную Европу, и влияние ее в НАТО серьезно возрастет. Это то, к чему ее политические лидеры всегда стремились, но к чему они оказались не готовы из-за быстрой смены обстановки.

В результате взаимные подозрения вспыхнули с новой силой: западноевропейские деятели уверены, что Вашингтон, используя в качестве предлога изменения, происходящие на континенте, хочет освободиться от чрезмерных, по его мнению, обязательств перед союзниками; американские верхи полагают, что политические лидеры Западной Европы намерены все меньше считаться с Соединенными Штатами, но при этом сохранить их гарантии в сфере безопасности на случай непредвиденных обстоятельств. Скорее всего, эти взаимные подозрения не совсем обоснованы и истина где-то посередине, тем более, что помимо проблем фундаментальных, в повестке дня американо-западноевропейских отношений масса других, не менее важных вопросов.

Не очень ясно, что делать с тактическим ядерным оружием. Предполагалось, что оно может быть задействовано НАТО на ранней стадии предполагаемого конфликта для того, чтобы либо предупредить возможную агрессию, либо для того, чтобы приостановить ее в случае начала.

Во всяком случае, в атлантических кругах нет ясной концепции на этот счет, фактически доктрина "гибкого реагирования" себя практически исчерпала, хотя высшие натовские штабы и пытаются каким-то образом ее преобразовать.

Вопрос о разоружении в рамках НАТО - ЕС необходимо рассматривать с более раннего периода: в начале 1990-х годов существовала идея оставить на переходный период какой-то минимум тактического ядерного оружия в Европе (возможно 900-1000 единиц для каждой стороны) и пользовалась поддержкой значительного числа сторонников среди ядерных экспертов как на Западе, так и на Востоке. Реализация данного предложения привела бы к четырехкратному сокращению количества тактического ядерного оружия у обеих сторон, в то же время удовлетворив тех, кто обеспокоен неопределенностями будущего.

Вместе с тем в лондонском коммюнике НАТО включило новые формулировки в старый контекст: статья 18 коммюнике гласит:

"Нет никаких обстоятельств, при которых возможность нанесения ядерного удара в ответ на военную акцию может быть сброшена со счетов". Поскольку старые структуры и концепции европейской безопасности рушатся или подвергаются сомнению, на Западе идут оживленные дискуссии о новых ее ориентирах. Если говорить об американских и западноевропейских ориентирах, то их по крайней мере три, в той или иной степени связанных с существованием НАТО, ЕС и ОБСЕ.

Первый ориентир исходит из того, что основой западной безопасности по-прежнему может быть только НАТО. На нынешнем этапе это единственно реальная организация, обладающая войсками, управлением, планированием, инфраструктурой, которая в чрезвычайных обстоятельствах может что-то противопоставить возникшей угрозе. Союз опирается на демократические государства и прежде всего на Соединенные Штаты с их мощным ядерным потенциалом.

Самое опрометчивое - отказываться от того, что работает, в пользу каких-то надуманных схем, не проверенных практикой. Надежность НАТО как инструмента безопасности проявляется в стремлении некоторых восточноевропейских стран присоединиться к союзу или установить с ним какие-то ассоциативные организационные связи. По мнению западных экспертов, жизнеспособность НАТО и в новых условиях определяется следующим:

Североатлантический союз представляет собой оптимальную форму тесной военно-политической связи Америки с Европой. Соединенные Штаты были и остаются единственной державой, присутствующей в Европе, способной предотвратить возможную ее нестабильность;

НАТО остается оплотом европейской безопасности, обладая развитым инструментарием тесного политического сотрудничества своих членов. Развитая система консультаций и координации действий позволяет членам блока занимать согласованную (хотя и не всегда единую) позицию по важнейшим политическим вопросам;

НАТО надежно гарантирует растворение военного потенциала объединенной Германии в наднациональных оборонительных структурах; разделение труда в союзе и особенно американский ядерный потенциал дают возможность поддерживать стабильность в Европе при относительно невысоких финансовых затратах;

НАТО продолжает играть важную стабилизирующую роль в условиях последних изменений в Европе. Столь же важную роль НАТО может играть и при формировании будущих структур безопасности.

Чтобы укрепить координирующую роль НАТО в новых условиях, предлагается изменить принцип формирования вооруженных сил блока, сделав упор на создание многонациональных воинских формирований вместо национальных, откомандированных в распоряжение Верховного главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе. При многонациональном составе соединений в случае конфликта все страны автоматически оказываются в зоне боевых действий и должны будут одновременно в них участвовать.

Нынешние сторонники НАТО вместе с тем признают необходимость состыковывать усилия блока с тем, что может делаться по вопросам безопасности ЕС, в рамках ОБСЕ, все более тесно сотрудничать с Россией и Восточной Европой.

Второй ориентир - военная интеграция Западной Европы в рамках либо ЕС, либо Западноевропейского союза, либо в структуре НАТО в качестве автономной второй его опоры. Основные стимулы к западноевропейской интеграции в военной сфере идут от убеждения, что американское военное присутствие на континенте сокращается, значимость "ядерных гарантий" США девальвируется, между тем как в Европе на смену старым угрозам приходят новые, обусловленные неопределенностью и нестабильностью ситуации на Ближнем Востоке и в других регионах, сохраняющимся вызовом развивающихся стран и новой ролью объединённой Германии.

В чем преимущества западноевропейской военной интеграции? По мнению ее сторонников, они могли бы заключаться в следующем: военная интеграция Западной Европы не исключает ее союза с США, но делает его более равноправным; зависимость на уровне безопасности от заокеанского партнера сменяется взаимозависимостью, обусловленной общностью интересов;

она делает Западную Европу более уверенной в себе, превращая ее в реальный "центр силы" на международной арене, венчая собой весь многолетний интеграционный процесс;

военная интеграция, ликвидируя параллельные структуры, может привести к определенному сокращению военного потенциала Западной Европы при том же уровне безопасности;

она позволит сбалансировать преобладание в экономической сфере объединенной Германии и оказывать влияние на ее военную политику.

Третий ориентир - попытаться решить вопросы европейской безопасности в сотрудничестве как с США, так и с Россией, найдя для нее в конечном счете какой-то общий знаменатель. Создание структуры безопасности, которая бы включала всю цепочку США - Западная Европа - Восточная Европа - Россия, является задачей в нынешних условиях чрезвычайно трудной, но многообещающей по своим потенциальным возможностям. Наиболее подходящим форумом для решения этим путем проблем европейской безопасности считается ОБСЕ, поскольку именно оно включает все государства, непосредственно имеющие отношения к этому вопросу. По мнению сторонников этого пути, его выгоды заключаются в следующем:

преодолевается блоковый подход к безопасности, который и морально, и структурно отождествлялся с "холодной войной", конфронтацией и наращиванием военных арсеналов с обеих сторон;

в условиях более широкого и гибкого формирования облегчаются поиски компромисса, ибо в нем представлены не только основные оппоненты, но и силы, которые находятся между ними и которые объективно являются его носителями (нейтральные, неприсоединившиеся государства);

ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, крупнейшая в мире региональная организация, занимающаяся вопросами безопасности) является единственной организацией, нормы которой, в том числе и в сфере безопасности, разделяются всеми европейскими государствами, США и Канадой, более того, наиболее подходящим форумом, в рамках которого могут быть созданы и уже возникают совместные институты Востока и Запада, в том числе и связанные с безопасностью континента;

ОБСЕ способно в наибольшей степени воплощать идею взаимной безопасности, т.е. она может быть достигнута лишь совместными усилиями;

только в рамках ОБСЕ можно достичь снижения уровня военных потенциалов всех европейских государств, а не только входящих в блоки и совершенствовать систему мер доверия, которая также носит надблоковый характер;

ОБСЕ, не противопоставляя себя НАТО, ЕС, другим организациям, могло бы создать рамки не только для их сосуществования, но и для более тесного взаимодействия, постепенного сращивания их структур.

Вместе с тем многие исследователи указывают на объективные трудности, с которыми ОБСЕ неизбежно столкнется в создании и функционировании системы европейской безопасности. Основная из них - принцип вето, которым фактически обладает каждый его участник. ОБСЕ как процесс могло работать на такой основе, но как организация или система, нуждающаяся в постоянном принятии решений, оно неизбежно будет спотыкаться об этот принцип.

Вашингтон, даже если бы он пожелал, не может в обозримом будущем отстраниться от процесса создания новой системы европейской безопасности. Это было контрпродуктивно для него, для Европы да и для России. И если раньше руководство США довольно скептически оценивало возможности ОБСЕ в сфере безопасности, настороженно относилось к военной интеграции своих союзников, отдавая безоговорочное предпочтение НАТО, то ныне Вашингтон идет к тому, чтобы не противопоставлять эти три ориентира в сфере безопасности, а попытаться как-то интегрировать их, хотя и в разной, разумеется, пропорции. В этом есть смысл, особенно если учесть, что ни одна система не может возникать, во-первых, искусственно, во-вторых, на пустом месте. Обычно она вырастает из того, что есть. Скорее всего, и новая европейская система безопасности возникнет подобным же образом.

РОССИЯ И ЕВРОПА – ДИАЛОГ ИЛИ КОНФРОНТАЦИЯ.

Современный мир переживает качественно новый, ранее невиданный этап эволюции, который характеризуется противоречивыми и не до конца воплощенными в практике чертами.

Перечислим некоторые из судьбоносных проблем и противоречий, которые связаны с российской внешней политикой, определяют её содержание и основные направления.

Во-первых, завершается начатый на рубеже в начале 2000-х годов переход от модели однополярного к многополярному миру, как бы ни сопротивлялся этому истеблишмент США и связанных с ними союзников.

Израсходовав в начале XXI века значительные финансовые и людские ресурсы в войнах на Ближнем и Среднем Востоке, Вашингтон переоценил собственные ресурсы.

Ныне у Белого дома не хватает военных и финансово-экономических ресурсов для того, чтобы справиться с террористами ИГ.

Прежние амбиции стремления к мировому господству у США остались в избытке, особенно у некоторых конгрессменов и военных, открыто предлагающих вернуться к методам и приемам эпохи холодной войны и ядерного противостояния. Это вносит сумятицу и хаос в положение в мире в целом и в отдельных регионах, которые по-прежнему рассматриваются Вашингтоном в качестве зон «жизненно важных интересов» Америки.

Во-вторых, в начале 2010-х годов открывается новый виток борьбы за мировые природные ресурсы, 40% которых, как известно, находится на территории России. Мир подошел к такой черте эволюции, за которой просматривается исчерпаемость насущных природных ресурсов. На хранящиеся в российских недрах природные богатства с вожделением смотрят и на Западе и на Востоке, придумывая всяческие далеко не безобидные ухищрения и концепции для овладения этими ресурсами, установления контроля над ними.

Примером такого подхода является попытка вытеснения России из перспективного, богатого природными ресурсами Арктического региона. Позиция нашей страны должна быть непреклонной и последовательной с точки зрения защиты национальных интересов, территориальной целостности и суверенитета.

В-третьих, в современных условиях резко усиливается конфронтация между Западом и Востоком: Запад в этой конфронтационной модели представлен Соединенными Штатами, Канадой, Австралией, Японией и ЕС.

Восток – это Россия как правопреемник СССР, который в полной мере обозначился весной 2014 года после вхождения Крыма в состав России и восстановления исторической справедливости.

Твердая, непреклонная, самостоятельная позиция России не устраивает Запад, который вместо того, чтобы объективно разобраться в сложившейся ситуации с помощью диалога, стал на путь запугивания России путем введения финансово-экономических и торговых санкций.

Как известно, подобного рода санкции ранее вводились США против Кубы, Ирана, ряда других стран и не приносили долгожданных результатов. В декабре 2014 года Вашингтон, по сути, признал порочность политики санкций, призвав к восстановлению дипломатических отношений с Кубой.

Угрозу делу мира представляет, на первый взгляд, неожиданно возрождающийся в Европе фашизм. При финансовой и идеологической поддержке Запада произошло возрождение фашизма на Украине, которая рассматривается противниками России как форпост антироссийской политики в Восточной Европе.

Украинское руководство, пришедшее к власти в результате государственного переворота, обладает всеми признаками фашизма. Среди них: воинствующий ультранационализм и русофобия; запрет неугодных правящей верхушке политических партий и СМИ; поощрение доносительства и внесудебные расправы с представителями оппозиции; отказ признавать право населения на отличные от правящей верхушки ценности и идеалы; запрет на отстаивание исторической правды, возможность говорить, учить и думать на родном языке; нарушение фундаментального права человека на жизнь и уничтожение собственного народа, стремящегося сохранить национальные культурно-исторические традиции вопреки указам киевских властей; поиск агрессора и попытки свалить вину за собственные преступления на Россию.

В-пятых, в стратегические цели Запада входит окружить Россию так называемым «санитарным кордоном», состоящим из враждебных России государств.

Подобное наблюдалось в 1930-е годы, когда западные державы стремились окружить Советский Союз враждебными режимами и направить гитлеровскую агрессию против СССР.

Первой попыткой после завершения периода острой конфронтации стала ЕвроПРО – система ракетных комплексов, направленных против России.

В том же ряду стоит вооруженная агрессия Грузии в августе 2008 года. Результатом «пятидневной войны», развязанной режимом Тбилиси при поддержке и прямой помощи Запада, стало принуждение агрессоров к миру.

Западные «ястребы» в этих же целях используют Украину. Особенно неприглядную роль в губительной для Европы авантюрной политике играют Польша и прибалтийские государства, надеясь фальсификациями исторической правды произвести переоценку нравственных ценностей.

В этом проявляется не только неуважение к истории, к очевидной истине, но и к собственным народам, дезориентированные нынешними правителями. Утрата исторической памяти ведёт к трагическим последствиям.

В-шестых, стратегическим направлением сотрудничества России и ЕС является совместная борьба с международным терроризмом, который в связи с обострением сотрудничества России и Европы поднимает голову в ряде западноевропейских стран. Об этом свидетельствуют последние события на Ближнем Востоке. Об этом говорят и акты террора во Франции, Дании и ряде других государств Западной Европы.

Богатый опыт России в борьбе с терроризмом мог бы использоваться в решении крайне важной для всего человечества задачи – победе над терроризмом. Одним из ведущих направлений современной внешней политики России является евразийское направление – переориентация на торгово-экономическое и политическое сотрудничество со странами АТР. Успехи достигнуты в отношениях с Китаем, Индией, Вьетнамом, Республикой Корея, Монголией. Эти страны осуждают антироссийские санкции, поддерживают совместные экономические проекты и политические принципы современного мироустройства.

В Западной Европе также постепенно приходят к выводу о том, что ЕС таскает каштаны из огня для Белого дома, проводя на практике антиевропейскую политику. Это касается многих событий, в том числе военного противостояния на Украине.

Вашингтону выгодна война в Европе - она ослабляет главных конкурентов США – ЕС. Многие европейские лидеры начинают уставать от жесткого противостояния с Россией, меняют направленность и тональность своей информационной политики, отказываются называть Россию страной-агрессором.

Россия открыта для диалога с Европой, поскольку наши страны являются геополитическими соседями, которых связывают совместная история, культура, политические, экономические, культурные достижения в разных областях сотрудничества.