От издателя
Существование альтернативной медицины в России - факт, который никто не возьмется оспаривать. У неё есть свои сторонники и противники, адепты и хулители, но обилие мнений и непрекращающийся спор о методах работы целителей лишь подтверждают её жизненность.
Наверное, трудно найти человека, который бы не слышал имени Щадилова или Малахова, Норбекова или Левшинова. У каждого свой путь в нетрадиционную медицину.
Однако полемика традиционной и нетрадиционной медицины характерна не только для России. В книге " Целительные силы души" квалифицированный хирург из Чехии Владимир Фогельтанц рассказывает о том, как он решился покинуть "индустрию здравоохранения", чтобы посвятить себя целиком и полностью пациентам, стремящимся не устранить тревожащие симптомы, а исцелиться по-настоящему, отыскав в своем прошлом истинные причины заболевания.
Созданная им медицинская система пользуется огромной популярностью в Восточной Европе и включает в себя курсы лекций, уик - энд семинары, недельные оздоровительные поездки и персональные консультации.
Краткое введение
....той, что всё это выдержала.
Этикотерапия основывается на убеждении, что все сущее, в том числе и человек, имеет духовную основу. Это означает, что всякая болезнь зарождается на духовном уровне. Этикотерапия устанавливает четкую зависимость заболеваний тела от заболеваний души.
Простое устранение материальных признаков болезни нельзя считать выздоровлением. Если вы одновременно не работаете над духовной причиной болезни, то после прекращения приема лекарств она обязательно вернется или перейдет на другие органы или структуры. Это касается сердечников, диабетиков, эпилептиков, гипертоников и прочих больных, вынужденных принимать лекарства всю жизнь.
Лечение с помощью лишь материальных средств - это часто только потеря сил, денег и времени, ведь суть болезни ускользает от нас. Истинного выздоровления таким путем не достичь. Если не осознать значение болезни в жизни человека, подобный курс лечения не только не поможет, но и навредит.
Поэтому этикотерапия помогает найти в жизни больного тот момент, когда он выбился из общего космического ряда вещей, из законов любви и гармонии. Только когда это блокирующее убеждение найдено и устранено, становится возможным истинное выздоровление и тем самым исчезновение материальных признаков болезни.
16.09.1997
Владимир Фогельтанц
Вчера
Миндалины
Мне снится сон: в тазики с удаленными миндалинами падают все новые и новые миндалины, трепыхаясь еще несколько мгновений, прежде чем окончательно погибнуть. Миндалины, моими руками отделенные от тела жертвы... Что с того, что она сама этого хотела: она просто поверила мне, что другого выхода нет.
Незнание - это ещё не грех. Если это делают все, значит это нормально, это хорошо. А что касается совести, причины и следствия - об этом лучше не думать, чтобы не мучиться и не переживать.
...Сегодня утром я, как и каждый вторник, собираюсь в операционную. Ни психологической подготовки, ни теплого слова. Всё совсем наоборот - напряженная атмосфера ожидания, безжалостная "гландорезка". Вчера "тэшка"досталась моей коллеге, сегодня моя очередь. Тэшка - это тонзиллэктомия, удаление миндалин. Обычная, повседневная операция. Надеть повязку, помыть руки, натянуть перчатки...
Напротив меня в кресле уже сидит девчушка...большие широко открытые глаза, девятнадцать лет. "Доктор, а больно не будет, а то я так боюсь..."
Срочно натягиваем на лицо ободряющую улыбку. "Да вы что, давайте я вам объясню все по порядку. Сейчас небольшой укольчик, а затем вы ничего не почувствуете. Просто откройте рот, и пусть кровь свободно выходит - не кашляем, дышим, дышим...шелк, щелк, дышим, щелк, терпим - вот одна и готова. Терпим, дышим, не обращаем внимания на пену - а вот и другая, все уже позади, можете вернуться в палату - не разговаривать, не кашлять..."
Готово. Медсестры снимают с нее покрывало, и я впервые вижу ее целиком. Хрупкая, стройная, в больших глазах застыли слезы и немая благодарность.
А что я вообще знаю о ней? Да ничего. Подхожу к столику с медицинскими картами. "ТЭ" вычеркнуто. Богуслава Грустна, 19 лет. Хм, надо хотя бы зайти к ней в палату, как только немного придет в себя, - как бы у нее кровотечение не открылось.
...Она сидит на кровати. Открывает глаза. Переводит взгляд на меня, и я опять смотрю в эти большие глаза, подернутые пеленой слез. Я присаживаюсь на край постели, глажу ее по руке: " Все уже прошло". Она хватает мою руку, прижимается к ней и шепчет: "Вы такой добрый, побудьте со мной немного".
И всхлипывает. Черт побери, что за ситуация такая! Медсестра заглядывает в палату и закрывает дверь. Я бы и сам рад поскорей уйти отсюда, но она вцепилась в меня мертвой хваткой. Я принадлежу ей. Здесь, в больнице, у нее нет никого, кроме меня, ведь она совсем еще ребенок. Ах, если бы все вернуть как было! Девочка, я вырезал тебе миндалины, я вырезал кусок мяса из твоего тела, из горла, которое кричало от боли, - и я лишь мельком подумал о том, что тебе это поможет, что это для твоего же блага...
Но на самом - то деле я подумал только о себе - как бы сделать операцию попроще, как бы кровотечение не открылось, как бы побыстрее все закончить и избавиться от этого, - так избавиться надо было мне или тебе? Мне то было не больно. Я ведь даже не знаю, что при этом чувствуешь. Я не знаю, зачем я это сделал. Нечто подсказало мне, что это легко и просто, что это делают все! И что я отличный доктор, да и медсестра мне об этом говорила: ах, доктор, да у вас золотые руки - а уж она - то видела много хирургов...
Я сижу молча и слушаю её, моего учителя, как она честно и открыто, твердым голосом рассказывает мне: " У нас в семье было ужасно, папа все время пил и бил нас с мамой...А нам приходилось терпеть, потому что он говорил, что убьет нас. Один раз он пришел пьяный и начал ко мне приставать, а я сопротивлялась и убежала из дому и попала в больницу: у меня было гнойное воспаление".
...Господи Иисусе, я вырезал ей миндалины! Как старательно я оперировал участок воспаления, чтобы там больше никогда ничего не появилось! Выходит, напрасно я резал. Как я мог удалить этот гнойный нарыв обычным скальпелем, в то время, как причина коренилась глубоко внутри? Как я мог ножом вырезать то, что губило и отравляло её нежный организм на протяжении всего детства и в юные годы?
Ей пришлось повзрослеть раньше срока. И под скальпель она тоже попала раньше срока. Под мой скальпель. И я, который сначала познакомился с её миндалинами, а потом уж с ней самой, я виноват. Сознание врача говорило мне: я лечил " lege artis", я поступил по всем правилам врачебного искусства, все в порядке. Однако человеческое мое сознание утверждало: я виноват.
Только некоторое время спустя я осознал, что в тот момент я перестал быть доктором, занимающимся официальной медициной, и вступил на долгий путь к тому, чтобы стать прежде всего человеком, а потом уже врачом. Я до сих пор прошу эту девочку простить меня и никогда не перестану благодарить её за то, чему она меня научила.
В тот день у меня было ночное дежурство, и я спал в конце коридора, всего в нескольких метрах от нее. Мне снилось, что я пытаюсь пришить миндалины обратно, но у меня ничего не получается.
Мне снился сон, мне было плохо: миндалины, ангины, резать - не резать.
- Здравствуйте, меня мама послала к вам, потому что вы не такой, как другие врачи. В районной поликлинике меня направили на удаление миндалин. Но я хочу попробовать по - другому, вы мне поможете? Мне девятнадцать лет, за последний год у меня уже 4 раза была ангина.
(Опять ангина: резать - не резать.)
- Как это - за последний год? Постарайтесь - ка припомнить, что происходило в вашей жизни в то время, когда вы в первый раз заболели ангиной.
- Это было как раз в то время¸ когда я сдавала выпускные экзамены.
- Так, так. А второй раз?
- Это было, когда я поступала в университет...
- Так, так. А третий раз?
- Это тоже звучит глупо, тогда я устраивалась на работу. А в последний раз я заболела, когда меня отправили на спецкурсы по компьютерам!
- Так - так - так...
- И врач решил, что у меня иммунитет к антибиотикам и миндалины надо удалять.
- С каких пор нехватку уверенности в себе и волнение лечат антибиотиками или удалением органов?
- Вы правы, я очень часто волнуюсь. Эта черта мне от мамы досталась, она тоже постоянно боится всего. У нас всегда все должно быть отлично. У меня от этого горло постоянно сжимается. И чтобы с ним все было в порядке, врач хочет удалить миндалины.
- Ну так что же, вы разрешите вырезать вам миндалины? Или вы начнете работать над собой? Это ваши миндалины, ваша жизнь...
...Я принимаю дежурство.
" Чтобы тебе не скучно было, я записала к тебе на прием этакого панка. У него гнойное воспаление миндалин. Он всех врачей поднял на уши: вегетарианец он видите ли. Я думаю, ты найдешь с ним общий язык - если не убежит раньше. Ну все, я пошла, чао". - " Хорошо, я посмотрю его".
Он не убежал - ему было плохо. Наголо обритая голова, в ушах серьги, на затылке пучок волос, стянутый резинкой. Харе Кришна, Харе Рама...Подняв голову, он глянул на меня, готовый вновь сражаться с целым миром непонимания.
- Мне не дали вегетарианскую диету.
- А ты просил?
- Конечно, я спорил с врачом, и знаете, что мне дали? Говяжий суп с гренками, из которого вытащили мясо. Чему их только, этих медсестер, учили?
- Не знаю, парень, не знаю. Мне в университете тоже про диету ничего не рассказывали.
Мне смутно вспоминается единственная лекция об энергетической ценности белков, жиров и углеводов - это все, что мне запомнилось за шесть лет. Однако то, что неправильная пища способна вызвать заболевание, мне вроде бы не вспоминается. Разве только что-то про копчености и избыточный вес (...употреблять поменьше животных жиров, чтобы не повышался уровень холестерина"), но это никогда никого не заботило.
У нас в больничной столовой мясо дают минимум два раза в день как пациентам, так и персоналу, и никто не жалуется, кроме этого бритого вегетарианца. Ещё совсем пацан, а уже так серьезно отстаивает свои интересы. Худо тебе, братишка но ты не сдаешься, этим ты мне нравишься.
- Как давно вы перестали употреблять в пищу мясо?
- Два года назад, а в чем дело?
- Ничего, просто интересно. И кришнаизм, кстати, меня тоже интересует. Я однажды был в их поселении, мантрами интересовался.
Слушая меня, он притих, словно убрал когти. Потом добавил: "Врачиха думает, что у меня воспаление из за того, что я не ем мяса, но это все глупости".
Ну - ка, ну - ка. Посмотрите - ка, как девятнадцатилетний парнишка позволяет себе спорить с опытным врачом, который в своем лице представляет научную медицину и, к сожалению, мнение большей части общества.
- Так из-за чего же у вас тогда воспаление? - осторожно задаю вопрос.
- Не знаю, просто ангину где - то случайно подхватил.
Да уж, это утверждение так же продумано, как и диагноз врача, однако чувствуется, что оно ближе к истине.
- Итак, - осторожно начинаю я, - не знаю, захотите ли вы со мной разговаривать на эту тему, но я уверен, что ваша болезнь не случайна. Для того чтобы возникло такое серьезное гнойное воспаление горла, необходимы такие же серьезные причины. Как ваши родные и близкие относятся к вашей прическе, вегетарианству, вашему мировоззрению?
- Меня это не волнует.
- А как вы с ними ладите?
- Ну, иногда бывает тяжеловато, - вздыхает парнишка.
- Я полагаю, что возникновению в горле такого тяжелого воспаления предшествовал некий ваш внутренний конфликт, конфликт с окружающим миром. А поскольку вы в последнее время постоянно находитесь в состоянии конфликта, осознаете вы это или нет, это буквально держит вас за горло. Внутри вас таится сгусток злобы, который совсем недавно материализовался в сгусток гноя в горле. Вы стремитесь избавиться от этого, и вот это выходит наружу. Постарайтесь - ка припомнить, что стало для вас последней каплей?
Парнишка молча глядит себе под ноги.
- Я расстался со своей девушкой. В последнее время еле сдерживаюсь, чтобы не зареветь...
- Так почему же вы это не делаете?
- Что именно?
- Почему не ревете? Болезнь - это всего лишь подавленная эмоция. Почему бы вам не расплакаться?
- Горло болит.
Впервые за время нашей беседы он улыбается, сверкая белыми, красивыми зубами. Он выглядит как молодой счастливый лама прямиком из Тибета. Давай, парень, вперед. Я покидаю его палату.
...Ужин мне совсем не понравился. Брр, соус с кнедликом и вправду никуда не годится. Мне надо еще спуститься вниз, там только что положили парня, которому завтра должны удалять миндалины. Опять эти миндалины. Помню, несколько лет назад, для того, чтобы успешно завершить практику в больнице, мне было необходимо вести список с количеством проведенных операций. Там были сотни миндалин - чтобы было видно, что я уже полностью готов к аттестации...
А сейчас я спускаюсь вниз по лестнице, открываю дверь, вижу три койки. На самой крайней сидит парнишка лет шестнадцати - семнадцати.
- Добрый вечер. Тебе завтра удаляют миндалины?
- Да, мне.
- А тебе хочется этого?
- Нет конечно, но раз уж так надо...
- А если не надо?
- Врач сказал, что раз у меня эта ангина, то надо.
- А у меня завтра работа - вырезать тебе миндалины, и мне хотелось бы узнать подробнее о твоей болезни.
И опять передо мной предстает история неосознанной, невысказанной проблемы...
- А как ты думаешь, если у тебя очень много забот и ты с ними не справляешься, ты можешь от этого заболеть ангиной?
Он недоверчиво мотает головой, подозрительно глядя на меня.
- У меня и раньше было много забот, и сейчас столько же, - по взрослому отвечает он. - Я встречаюсь с девушкой, и совсем недавно мы узнали, что она больна какой то странной болезнью и может умереть. Моя мама против того, чтобы мы встречались, и мы постоянно ссоримся из за этого, мать хочет, чтобы я ее бросил. А я не хочу. С тех пор, как мы встречаемся, ей стало гораздо лучше. Наши отношения продолжаются вот уже второй год, у меня эти проклятые ангины все время, а ведь мне надо быть здоровым, чтобы заботиться о ней.
- А что, если у тебя эти ангины из за того, что ты до сих пор не выяснил до конца свои отношения с матерью и все время находишься в напряжении? Если бы вы спокойно поговорили с ней и решили эту проблему, напряжение в семье спало бы и ангины тебя больше не тревожили бы.
- Вы так думаете?
- Может быть, тебе даже не пришлось бы делать операцию. Ты ведь живешь недалеко отсюда? Я выпущу тебя на пару часов из больницы, ты сбегаешь домой, и вы с мамой поговорите об этих ангинах и решите, стоит ли делать операцию. А с утра мы с тобой побеседуем обо всем.
- Это было бы неплохо, я, пожалуй, пойду.
Я присаживаюсь на койку и задумываюсь о том, что я пытаюсь изобразить. Десницу судьбы? Что делать, если он придет с утра и скажет: я отказываюсь от операции, я пошел домой. И что подумает главврач - вчера он был согласен на операцию, сегодня его и след простыл, - как так могло получиться? "Вам надо удалять миндалины, молодой человек", - "Нет, не надо". - "Кто вам такое сказал?" - "Доктор"
Брр, это будет довольно забавно.
Этой ночью мне так и не удалось нормально выспаться. Ночью на приеме двое детей с воспалением среднего уха, какой то пьяница со сломанным носом, ожидающий рентгена, - дел хватило до самого утра.
"Подъем, доктор, новый день настал", - доносится жизнерадостный возглас медсестры. " Я вчера тебя ждала", - напевает в коридоре уборщица.
Итак, вперед, надо покончить с этим делом. Я захожу в палату: ребята играют в карты, доносятся звуки радио. Тот парнишка сидит на койке ко мне спиной и весело болтает с парнем на соседней кровати. Меня он не замечает. Я кладу руку ему на плечо, нерешительно поворачиваю к себе, и он нехотя отрывается от игры.
- Ну как ты решил?
- Что решил?
- Ты согласен на удаление миндалин или нет?
- Согласен, мама сказала, что ангина у меня и раньше очень часто была и надо их удалить, чтобы больше не болеть. - И вновь он поворачивается ко мне спиной, чтобы продолжить игру.
Меня всего трясет. Молча, как то покорно выхожу из палаты. Уныло влачусь по коридору, не обращая внимания на медсестер, которые хотят мне что - то сказать. Я чувствую слабость во всем теле, у меня дрожат руки. Мне тяжело даже представить, как вот эти самые руки должны вырезать орган из живого тела. Зачем? Мама сказала - кто то сказал - нас учили...А как же я? Что по этому поводу думаю я? Я не думаю, я буду резать...
И вдруг я четко и ясно осознаю, что не буду! Я подхожу к своему коллеге: "Ты не возьмешь удаление миндалин вместо меня? Я...мне что то... не очень." Вымученная улыбка. Он согласен. Я сажусь на стул в коридоре, меня трясет. Сегодня я выкрутился, но что делать дальше? Я знаю, что ни сегодня, ни завтра не буду никого оперировать. (Кстати сказать, с тех пор прошло четырнадцать лет, но я верен принятому решению.)
Жребий брошен...Что станет с доктором хирургического отделения больницы, если он не будет оперировать? Какое то время он еще будет ездить по вызовам, однако что станет с доктором, который не хочет выписывать никаких лекарств? Эти лекарства уже никто не выписывает несколько лет, но нынче аптеки нуждаются в товарообороте. "Оборот" - странное слово, у него столько значений, но это явно не тот оборот на 180 градусов, который сделал я. Что же станет с доктором, который не отправляет пациентов в больницу и не назначает им операции?
Альтернативная медицина
Ко мне входит молодая самоуверенная мамаша с зареванным ребенком.
- Мы только что из Праги, вчера у него опять тек гной из уха, и это уже одиннадцатый раз. Вот мы и решили поехать за город, оставить его у бабушки. Здесь у него никогда нет проблем с ухом, только в Праге. Вы не дадите ему антибиотиков?... Как это - нет? В Праге ему все время давали...
- Ему что, уже одиннадцать раз давали антибиотики?! Ему же нет и трёх лет!
- Честно говоря, давали даже больше...
- И вы думаете, что они помогают, если проблемы с ухом повторяются вновь и вновь?
- Вы знаете, мне и самой кажется, что нет. Во всем виновата эта Прага, мы живем на одиннадцатом этаже, рядом нет никакого парка или садика...
Она права. Недавно я был в гостях в одной из квартир многоэтажного дома на окраине Праги. В детской даже мне стало худо - сплошная патогенная зона. Во всей квартире не было места, где бы ребенок мог спокойно спать, не подвергаясь никакому риску. А когда я спускался по этой мерзкой грязной лестнице, от вида серо-зеленых загаженных стен и мне захотелось что-нибудь разбить или, на худой конец, оставить какой-нибудь пошлый рисунок. Окружающая среда воспитывает, лечит или...
Однако давайте вернемся на землю.
Пражские патогенные зоны сказываются на здоровье вашего ребенка. Однако на нем сказываются и эти вот конфетки, которые он сейчас держит в ручке. Эти безобидные разноцветные леденцы известны всем. Как раз вчера в универмаге я глядел на большущий пакет этак 30 на 80 сантиметров с надписью «леденцы». Никогда не покупайте их детям в качестве поощрения.
Мать нервно вслушивается в мои слова, ребенок, как нарочно, забавляется с пакетиком леденцов.
- Так что, если вы хотите, чтобы ваш ребенок был здоров, вам стоит подумать, стоит ли кормить его всякими химикалиями, не говоря уже о сахаре, а главное — обратите внимание на ваши отношения в семье с точки зрения ребенка. Что должен был услышать ребенок, на что его ухо начало реагировать воспалением?
Признаюсь, я вот уже третий год сотрудничаю с нетрадиционной медициной, лекарями, с людьми, обладающими сверхъестественными способностями, может, мне стоило сказать об этом раньше. Но я живу между двух огней уже так долго, что начал таить это от самого себя! Порой это трудно, но я сам избрал для себя такой путь. Даже не избрал - у меня просто не было другого выхода.
Три раза в неделю семьдесят пять километров туда и столько же обратно — как можно скорее с работы в центр, оттуда скорей домой, хорошо еще, если успеешь прийти до сумерек, — прямо как помешанный, — а может, я и в самом деле помешанный?
Только помешанный стал бы заниматься этим. Самая обыкновенная одержимость.
Мы гордо называем каморку, которую снимаем, Центром регенерации здоровья. А что бы вы сказами, если бы пригласили в клинику этакого неприметного мужичка из деревни, в ужасной голубой куртке (хотя не мне говорить о вкусе), посадили его в докторское кресло и показали ему больного, которого он никогда раньше не видел, а он, взглянув на него, сообщил: «У него в горле растет что-то нехорошее, а недавно оно перекинулось и на эти трубки в левом легком».
Самой первой моей мыслью было ха, ты попался, братишка, — потому что я хорошо помнил, что у этого больного была злокачественная опухоль в горле и метастазы в правом легком. Я с победным видом приношу историю болезни и читаю приписку к рентгеновскому снимку: «...подозрение на метастазы в правом легком...» А затем непонятная сила вынуждает меня перевернуть страничку и прочитать результаты недавнего томографического обследования легких, то есть глубинного рентгена легких по слоям: «...недавно начавшийся метастатический процесс в левом легком...»
Я стою и просто диву даюсь, у меня мурашки пробегают по коже. То, что мы выясняли на протяжении четырнадцати дней с помощью дорогого и к тому же вредного рентгеновского обследования, этот деревенский мужичок обнаружил с первого взгляда — причем такого поворота событий я не ожидал. А он бессовестно смотрит на меня своими ярко-голубыми ангельскими глазами — ух, сил моих нет.
И что бы вы делали на моем месте?
Когда спустя некоторое время главврач советовался с нами, докторами, стоит ли покупать для клиники компьютерный томограф за триста тысяч долларов или магнитный резонатор примерно за такую же сумму (это стоимость только покупки), я долго молчал, но затем не стерпел и заявил: господин главврач, я бы ничего не покупал. Я привел бы к вам одного человека, который бесплатно ставил бы вам диагнозы два раза в неделю. Он пару мгновений молчал, а затем взорвался: «Давайте обойдемся без всякой... коллега», после чего поднялся и вышел из кабинета. Это я, вероятно, хватил лишнего.
Но что бы вы делали на моем месте?
Что бы вы делали, если бы столкнулись с такими феноменальными способностями? Пошли бы к заведующему клиникой и попросили бы его о создании врачебного комплекса, где под контролем новейшего медицинского оборудования и современных врачебных методов шло бы сотрудничество с народными лекарями и их возможности совместно с нашими использовались бы на благо всех больных? Правда пошли бы? Вот и я пошел.
Мне говорили: «Ты имеешь в виду альтернативную медицину — ну что ж, мы присоединимся к тебе, когда будем готовы окончательно». Зато я был уже готов.
И вы бы не сдавались и приходили бы все к новым и новым заведующим... Я лично делал это четыре раза. И четыре раза мы были почти готовы. Вы бы так же, как я, организовали Центр регенерации у черта на куличках и так же, как я, ездили туда три раза в неделю? Скажите после этого, что я не помешанный!
Скажите еще, что, если бы вы собственными глазами видели вещи, которые доктор не способен понять и принять, вы бы не смирились с этим так же, как я, а продолжали бы руководствоваться старым добрым научным методом — терапия и тщательное изучение данного случая, работа с ворохом документации. Что бы вы делали, если бы вам довелось стать свидетелем рассасывания желчных камней, исчезновения мигреней, болей в спине, суставах, пропадания кисты, экзем?.. Если бы вы постоянно убеждались, что даже сквозь одежду можно увидеть внутренние органы и их патологию? Если «дилетант» в подробностях описывает вам редкостную аномалию мочеточника у ребенка, а от матери вы получаете результаты специальных научных исследований, и выходит, что «дилетантское» описание абсолютно верно и даже точнее, чем то, которое было сделано специалистами?!
Что бы вы делали в таком случае? Продолжали бы повторять, что такого не бывает?
Альтернативная медицина — за и против
В конференц-зале больницы готовится заседание Ассоциации медиков на тему «Альтернативная медицина — за и против». Атмосфера понемногу накаляется. Если один известный доктор из небольшого местечка, услышав имя другого известного пражского врача, во всеуслышание заявляет, что он не будет дышать одним воздухом с таким человеком только потому, что он выступает за альтернативную медицину, чем же закончится эта конференция?
Ограничится одной-единственной лекцией сельского оратора, а дальше все будет выдержано в одном тоне — гневном, ненавидящем, когда все как один против альтернативной медицины.
Однако мне еще неизвестен исход этого заседания.
Я взял отпуск на неделю и принимаю участие во всемирной конференции по нетрадиционной медицине в Праге. Присутствуют члены коммуны Ошо в Пунне. Меня заинтересовал вопрос родов в воде. Дети, рожденные в воде, почти никогда не получают травм при родах, помнят себя с очень раннего возраста, обладают даром предвидения, к двум годам уже бегло читают, редко болеют, обладают харизмой...
Здесь совсем другой мир, и он отличается от того, что снаружи, снаружи протестуют католики против проведения нашей конференции, которая проходит под защитой Вацлава Гавела. Это просто вихрь разных мнений; как же простому чеху в нем разобраться?
Под сильным впечатлением после конференции еду по ночной Праге. Вдруг в зеркале заднего вида вижу огни автомобиля, приближающегося на безумной скорости, — он что, с ума сошел? — и бабах!..
Я сворачиваю к обочине, виновник происшествия останавливается рядом со мной. За рулем — очередной пьяный работяга. Обе машины разбиты, теперь придется ждать эвакуатора.
К утру я медленно, с триумфом возвращаюсь домой на машине-эвакуаторе — слишком медленно. Как раз в это время начинается конференция у нас в больнице. Я так хотел там присутствовать и, как назло, не успеваю. Отдав машину в автосервис, я умоляю водителя эвакуатора подкинуть меня до больницы. Он соглашается. В спешке я вбегаю в конференц- зал. Присутствуют шестьдесят — семьдесят медиков из больницы и округа. Как раз в это время главврач завершает лекцию и желает всем присутствующим приятно провести отпуск и иметь такие же высокие доходы, какие имеют нетрадиционные лекари. Во мне все вскипает.
Почему мне не было позволено прийти раньше?
Почему я пришел так поздно? Я обращаюсь к главврачу, всплескиваю руками, как если бы я мог остановить время, однако времени на дискуссию уже нет. Главврач спешно покидает зал. Он захлопывает за собой дверь — как это символично! Однако никто пока еще не успел разойтись. Я прошу минуту внимания и обращаюсь к аудитории. «Господа, поднимите руки те, кто когда-либо видел собственными глазами лекаря за работой». Поднимается одна рука. Я задаю следующий вопрос: «А кто неоднократно видел лекарей за работой?»
Поднимается та же рука. «Если хотите, я могу привести прямо сюда настоящих лекарей, чтобы вы могли ознакомиться с их методами работы» (при этом я мысленно извиняюсь перед лекарям и, которым временно придется выступить в роли дрессированных медведей). «Мы организуем семинар, где у вас будет возможность провести дискуссию (3 лекарями, проверить на практике их врачебные возможности, проконсультироваться по любым вопросам, каким пожелаете. Я лично знаю этих людей и с удовольствием приведу их сюда».
Все в принципе согласны, семинар включается в программу заседания ассоциации. Голос из зала заявляет, что это будет полезно, поскольку сегодня никто толком ничего не узнал о деревенских лекарях.
Из шестидесяти — семидесяти медиков лишь одна поднятая рука... На лестнице меня догоняет обладатель этой руки и отводит в сторону. «Коллега, вы обладаете сверхъестественными способностями? Вы не могли бы определить, кто на конкурсе проголосовал против меня?» О господи...
Врачи могут вообще не бояться потерять работу. Нас всех так долго учили, что болезнь приходит извне, что это нечто вроде несчастного случая, невезения, что во всем виноваты гадкие микробы, вредные вещества, загрязнение воздуха, что даже травмы происходят по чистой случайности... и ни до кого так и не дошло, что все дело именно в нас самих. Мы просто не умеем жить лучше, не умеем жить по-другому, в нас уже скопилось огромное количество болячек и недугов. А к кому всегда придет больной? К врачу. Врач может выписать вам лекарство, он умеет лечить, но умеет ли он исцелять? Искренне этого хотелось бы. Но идет ли медицина по верному пути?
Порой бывает, что из-за того, что больной воспользовался услугами нетрадиционной медицины, он не был вовремя доставлен к врачу и уже ничего нельзя было сделать. Однако мой собственный многолетний опыт доказывает, что подавляющее большинство больных приходят в нетрадиционную медицину лишь после того, как в течение нескольких лет безуспешно наблюдались у официальных медиков и их обострившиеся за время такого «наблюдения» заболевания превратились в хронические, если не гибельные и неизлечимые.
Будем как дети
Воспитательница в детском саду рассказывает детям сказку о Колобке, о том, как бабка с дедкой испекли Колобок. Он был красивый, жирный, румяный, и они поставили его остудить на окно. Но Колобок, этакий непослушник, спрыгнул с окна и укатился. Катился, катился — дальше вы знаете, — пока его не съела лиса. И воспитательница, как это принято (об укоренившихся привычках не задумываются), заканчивает сказку моралью: «Вот видите дети, если бы Колобок был послушный, его бы не съела лиса». Все дети послушно кивают и принимают это утверждение как аксиому — на всю оставшуюся жизнь. Задумывается только самый хулиганистый мальчик и нарушает установившуюся благоговейную тишину совершенно логическим замечанием: «Его все равно сожрал бы дедушка!»
Если воспитательница переживет это и поймет ситуацию, то у нас еще есть надежда. У Колобка из сказки ее нет. Но если мы возьмем г-на Колобкова, такого же человека, как мы с вами, надежда есть, потому что он одарен разумом и свободной волей, которые позволяют ему осознать, что он может спастись. Но должен будет сделать это сам.