Рассказы из книги В. Белова «Катюшин дождик»
Мамина дочка
Утром Катюша проснулась первая. Она вспомнила, как с мамой и братиком ехала в деревню к бабушке. Братика звали Антоном. Сначала ехали на паровозике, потом на мотовозике. Потом ехали на машинке, потом на лошадке. Ух, как долго они ехали! И вот теперь Катюша жила с мамой и братиком в деревне у бабушки. А дедушка все время ходил в лес. Однажды он принес живого зайчонка. Антон и Катюша потчевали зайчонка конфетой, а зайчонок есть не стал и ускакал в траву.
— Мама, отчего убежал зайчик? — спросила Катюша.
Мама ничего не сказала. Она долго обнимала Катюшу. Антон еще спал. Мама подошла к нему и тихонько, чтобы не разбудить, поцеловала его.
— Мама,— спросила Катюша,— а я твоя дочка?
— Конечно, Катюша мамина дочка. А мама бабушкина дочка.
Катюша нахмурила бровки и сказала:
— Нет, мама, ты не дочка. Ты мама.
— Ну, хорошо, Катюша. Только ты бабушку тоже слушайся. А я поеду искать нашего зайчика.
Мама очень крепко прижала к себе Катюшу и заплакала.
— Тебе жалко зайчика?
— Да,— ответила мама,— мне жалко зайчика, я поеду его искать, а Катюша пусть бежит к бабушке. Ладно, доченька?
Дедушка тоже поехал искать зайчика. Катюша стояла с бабушкой на крылечке и долго махала рукой. А братик Антон так и не проснулся.
Радуга
Целое утро Катюша помогала бабушке. Потом она подошла к зеркалу и надела мамину соломенную шляпу.
— Бабушка, смотри, я уже до шляпы выросла! Бабушка поглядела и увидела, что Катюша и правда до шляпы выросла.
Солнышко поднялось высоко-высоко. На небе собирались жуткие синие тучи. Катюша боялась грома, но гром затих, и синие тучи ушли за деревню.
А бабушка и Катюша пошли полоть морковку. Антон выспался и прибежал к ним на речку. Кашу он почти никогда не ел, а суп и подавно. Начал жалобным голосом просить шоколадку.
Бабушка сначала ничего не говорила. Она думала, что он перестанет, и вымыла ему нос прямо из речки. Антон стоял у грядки и хныкал:
— Дай шоколадку, дай шоколадку.
Дома бабушка выставила из печки суп и кашу, накрыла стол чистой скатертью. Стали обедать.
— Вымой руки, садись за стол,— сказала Антону бабушка.
Антон даже ухом не повел, просит и просит шоколадку. Даже зареветь хотел, но раздумал.
После обеда Катюша стала делать кровать зайчику. Антон так и не стал есть суп и кашу. Пришлось бабушке доставать из шкафа конфету.
— Где я тебе столько конфет напасу?— сказала бабушка.
— В магазине,— сказал Антон.
— А магазин откуда конфеты берет?— спросила бабушка.
Антон задумался. Он ведь не знал, откуда магазин берет столько конфет. Бабушкин суп остыл и каша тоже Конфета была очень вкусная.
Бабушка убрала суп с кашей и села к окошку пришивать пуговицу к Антоновой куртке.
Антон доел свою конфету и поглядел на бабушку.
— Видишь, вон радуга-дуга какая? — сказала бабушка— Вся она из конфет выложена, из розовых да зеленых. Ежели кто добежит до нее, бери конфет, сколько хочешь.
Очень хитрый был этот Антон. Надел он куртку с новой пуговицей и начал проситься гулять.
— Иди, только недолго бегай да козла не дразни,— сказала бабушка.
Вышел Антон на крыльцо. Один конец радуги за речку перекинулся, а другой уперся прямо в Антонову тропку.
Побежал Антон скорей к радуге. Босиком по теплой травке. Радуга была совсем рядом, у большого камня, около ржи. Бежит Антон, торопится. Добежал до большого камня. Глядит, а радуга передвинулась к полевому ручью. Добежал до ручья, а радуга уже у стогов. Добежал до стогов, а радуга оказалась у ольховых кустов. В кустах Антон еще ни разу не бывал, бабушка не пускала. Осмелился, побежал.
В то время радуга стала неяркая, а потом и вовсе потерялась.
Оглянулся Антон, а и там тоже нет радуги. Пришлось бежать обратно домой. Устал Антон. Долго добирался до деревни. К радуге-то под горку бежал, было легче, а обратно хуже стало.
Наконец вот и бабушкин дом.
Бабушка, конечно, не знала, что Антон бегал за радугой.
— Что, Антошенька, хочешь, я тебе супчику налью?— спросила она.
Обрадовался Антон. Всю тарелку супу съел, а потом и кашу. Вкусная была каша. Антон уплетал ее за обе щеки и даже не замечал, как ноги у него сами качались под лавкой. Он решил, что завтра обязательно догонит радугу.
Родничок
В это время приехал дедушка. Он приехал домой без мамы и сказал, что зайчик живет очень далеко. Поэтому мама вернется завтра и вместе с зайчиком.
— Завтра?— спросила Катюша и хотела заплакать. Ей стало очень тоскливо.
— Завтра, Катюшенька,— сказал дедушка. Он усадил Катюшу к себе на колени и погладил ее по волосам.— Вот слушай-ка сказку про комара долгоногого.
Катюша вздохнула и стала слушать. Дедушка рассказывал:
— Утром родился в поле родничок. Только солнышко поднялось, еще и трава не обсохла, а зеленая пчелка уже летит на работу — сок с цветов собирать. Говорит пчелка роднику:
— Родничок, родничок, ты откуда взялся?
— Буль-буль-буль, я не знаю, я еще маленький.
— Родничок, родничок,— говорит пчелка,— дай водицы попить.
— Буль-буль-буль, пей досыта, пожалуйста. Напилась пчелка, сказала спасибо и улетела. Родничок веселее забулькал, и солнышко выше поднялось.
Летит птичка-синичка. Увидела родничок и спрашивает:
— Родничок, родничок, ты откуда взялся?
— Буль-буль-буль, пила меня зеленая пчелка, у нее и спрашивай.
— Дай, родничок, водицы попить.
— Буль-буль-буль, пей досыта, пожалуйста. Сказала птичка-синичка спасибо и улетела по своим делам. Родничок еще глубже стал, еще светлее. Поднялось и солнышко выше, стало совсем тепло.
Бежит зайчик — серые ушки. Увидел родничок и спрашивает:
— Родничок, родничок, ты откуда взялся?
— Буль-буль-буль, пила меня пчелка, потом птичка-синичка, у них и спрашивай.
— Дай водицы попить.
— Буль-буль-буль, пей досыта, пожалуйста.
Попил зайчик, сказал спасибо и ускакал по своим делам. Еще шире стал родничок, знай булькает. А солнышко на самый верх поднялось, в поле жарко стало. Идет мимо Маша с ведерком. Увидела родничок и говорит:
— Родничок, родничок, ты откуда взялся?
— Буль-буль-буль, пила меня зеленая пчелка, потом птичка-синичка, потом зайчик — серые ушки, у них и спрашивай.
— Дай водички попить.
— Буль-буль-буль, пей, пожалуйста.
Попила Маша воды ведерком, сказала спасибо и убежала по ягоды. Совсем глубокий стал родничок.
Идет мимо с покоса дедушка с котомкой, увидал родничок и спрашивает:
— Ах, какой родничок хороший, откуда такой взялся?
— Буль-буль-буль, пила меня зеленая пчелка, потом птичка-синичка, потом зайчик — серые ушки, потом и Маша с ведерком. У них и спрашивай.
— Дашь водицы попить?
— Буль-буль-буль, пей досыта, пожалуйста.
Попил дедушка водицы, посидел на травке, сказал спасибо и пошел дальше. Еще шибче забулькал родничок, еще чище стала вода. Трава расступилась вокруг, обогнула родничок веселая тропка.
Вдруг летит болотный комар. Не спросил ничего, напился воды, спасибо не сказал и сидит на листке. Ногу отставил в сторону. Долго так сидел, потом спрашивает:
— А ты откуда взялся?
— Буль-буль-буль, пила меня зеленая пчелка, птичка-синичка, зайчик — серые ушки, Маша с ведерком, дедушка с котомкой.
— Экой ты родник,— говорит комар,— всех подряд водой поишь. На всех не напасешься!
Сказал и улетел на болото.
Начало солнышко садиться. Летит пчелка домой с поля, устала сок собирать:
— Можно водицы попить?
— Буль! На всех не напасешься.
Улетела зеленая пчелка, летит птичка-синичка:
— Можно водицы попить?
— Буль! На всех не напасешься.
Пробежал зайчик — серые ушки, прошла Маша с ягодами, прошел с покоса дедушка с котомкой — никому родничок не дал водицы попить.
А солнышко все ниже, ниже, трава все выше, потерялась тропка в траве. Затянула водицу сначала зеленая ряска, потом появился и мокрый мох.
— Буль! — сказал родничок и заглох. Не стало в поле родничка, одно топкое место — раздолье всем комарам.
— Вот какой попался комар,— закончил дедушка свою сказку.
Уже село за лес солнышко. Катюша спала у дедушки на коленях. Ей снились мама и зайчик — серые ушки.
Мышонок, бабушка и кот
Катюшу уложили спать. Но Антон спать наотрез отказался. Он слушал сказку о родничке до самого конца. Бабушка уложила Катюшу рядом с собой, а дедушка с Антоном легли на другую кровать. Антон все не спал и пинался ногами. Антон глядел в потолок и думал. Вдруг дедушка нечаянно захрапел. Да так громко, что и сам пробудился.
— Дедушка,— громко сказал Антон,— расскажи еще про комара.
— Видишь,— сказал дедушка,— я про комара-то больше не знаю. Вот ежели про мышонка…
— Про мышонка,— тихо повторил Антон.
— Ты только не лягайся,— добавил дедушка.
Антон перестал лягаться и начал опять слушать.
— Жил-был мышонок под полом,— рассказывал дедушка.— Маленький такой, даже усов у него не было. А когда усишки выросли, мышонкова мама и говорит: «Ну, сынок, теперь ты большой. Живи сам, ищи пропитание».
Остался мышонок сам себе хозяин. Под полом брюква лежала. Первое время мышонок и грыз ее потихоньку. Потом стала брюква совсем несладкая, выпустила белые росточки. Как дальше жить?
Темно. Только одна щелка светится, и ни одной настоящей дырки. Хотел в эту щелку пролезть — ничего не выходит. Туда-сюда — нет прохода. Начал мышонок грызть половицу, зубы у него были вострые. День грызет, второй грызет. Даже по ночам не спал, а путь себе проложил. Вылез наверх, огляделся. Батюшки, свету-то сколько! Солнышко из окошка так и греет. Да еще и печка топится. «Дай,— думает мышонок,— я немножко побегаю». Шмыг-пошмыг — видит, крупа просыпана. Попробовал. Очень, оказалось, вкусно. «Ну,— думает мышонок,— хорошо-то как!»
Наша бабушка увидела его и говорит: «А ты откуда тут объявился? Я вот ухватом-то по тебе, по охальнику. Ступай, ступай отсюдушки, пока не попало».
Испугался мышонок. Убежал под лавку, только глазенки мигают. Посмотрел немножко. А бабушка и тут его углядела.
«Смотри,— говорит она,— у меня скоро набегаешься! Вот кота в соседском доме взаймы попрошу, будешь знать. Кыш!» — «Хи-и-и,— запищал мышонок,— такая большая, а ругается. Жалко, что ли, крупы-то?» — «Не жалко, а убывает. Вишь, какой востроглазый. Вот кота принесу, он тебе поговорит. Кыш!»
Прогнала бабушка мышонка, а дырку в половице бумажкой заткнула. Пришлось другую дырку грызть и по ночам наверх выбегать. А что толку? Не видно по ночам ничего, да и солнышка нет. Однажды вылез днем.
Тут у бабки терпение и лопнуло. Принесла она кота. Ох и натерпелся мышонок страху! Лежит кот на лавке, лапы вытянул, усищами водит — у него тоже усы росли. Обошел для порядка всю комнату, обнюхал везде и лег спать. Выспался, опять все обнюхал.
«Ну,— подумал мышонок про кота,— теперь мне беда. Не даст он мне спуску».
А есть все больше хочется. Взял мышонок да опять и выбежал. Ничего. Кот один глаз приоткрыл, хотел мышонка поймать, да вставать было неохота.
«Ох, ленище этот кот!» — подумал мышонок.
Только так подумал, а кот как прыгнет! Еле-еле мышонок ноги унес.
Ночевали ночь, другую ночевали.
Бабушка ходит, кота нахваливает. А у мышонка в животе урчит, есть хочется. Два дня маковой росинки во рту не было. Как дальше жить? Начал примечать, в какое время кот спит. А примечать-то чего? Кот чем дальше, тем больше спал. К той поре отелилась у бабушки корова. Обидно мышонку. Коту почет и уважение, молоком по утрам угощают, а тут хоть бы крошка какая. Чуть не плачет мышонок, из дырки выглядывает. Видит, бабка за хлебом в магазин пошла. В это время котище проснулся да сметану у нее и слизал. До отвала наелся сметаны. Усы облизал и знай храпит на солнышке.
Пришла бабушка и говорит коту: «Иди, батюшко, сюда, я тебе молочка налью».
Что для кота молоко, если он сметаны наелся? Даже не пробудился, только хвост на другое место передвинул.
А бабушка как увидела, что сметаны нет, так и заохала: «Ой ты, заспиха! Ой, прохвост! Для того я тебя взаймы брала, чтобы ты блудил, когда меня нету?»
Наколотила кота мокрой тряпкой и выставила за дверь.
С того дня жизнь у мышонка пошла хорошая. А бабушка всем говорит, что лучше свой мышонок в доме, чем чужой кот-обжора.
Дедушка замолчал. Тихо стало в доме. Только на печке шепталось с квашонкой бабушкино тесто. Да счастливым мышонок грыз в темноте какую-то корочку. Антон и Катюша ничего не слышали, оба они крепко спали.
Птички-рукавички
После этого дедушка каждый день рассказывал Антону с Катюшей сказки и говорил, что мама приедет завтра.
Пришла уже и зима. Мамы все не было. Однажды Катюша поглядела в окошко. Там было все бело от снега. Она глядела в окошко и думала про маму, а мама не ехала, потому что не могла найти зайчика. Дедушка говорил, что-зайчик теперь вырос. У него стали длинные ноги, и он убежал далеко-далеко, а мама никак не может его найти. Антон скрипел по стеклу пальцем, бабушка мыла чайные чашки. На улице было много снегу. Вчера мама прислала Антону и Катюше посылку с печеньем. Еще в посылке были красные рукавички и книжка. Катюша надела шубку и рукавички, и дедушка пошел с нею. Взяли и Антона. Дедушка большой деревянной лопатой раскидывал у крыльца снег. Антон убежал глядеть, как ребята лепят снежную бабу. Катюша катала за веревочку санки. Катала, катала и потеряла красную рукавичку. Поискала, а рукавички нигде нет. Катюша подошла к дедушке. Глядит на свои замерзшие пальчики и не знает, что делать.
— Дедушка!
— Что, красавица? — дедушка воткнул в снег лопату.
Катюша показала ему замерзшие пальчики.
— Ай-яй-яй! — сказал он.— Плохо дело!
Одному пальчику было очень холодно. Дедушка взял Катюшину ручку и согрел ее в своих больших ладонях.
— Вон твоя рукавичка, — сказал он, — видишь, на ветке висит.
Поглядела Катюша — и правда, на ветке черемухи висит ее красная рукавичка. Только не достать ее, надо батожком.
Дедушка нашел батожок, подал Катюше.
— Только не запнись да не упади,— сказал он. Катюша добежала до черемухи, глядит, опять нет рукавички. Оглянулась, а дедушка сидит на крыльце.
— Улетела,— сказал он.— Улетела рукавичка. Боится она, что ты ее опять в снегу потеряешь.
Дедушка взял Катюшу на руки и отнес домой. Катюша дома согрелась и сразу к окошку. Смотрит, а на ветке висят сразу три красные рукавички.
— Дедушка, дедушка! — закричала Катюша.— Гляди, дедушка! Наш Антон тоже потерял рукавички!
А дедушки-то и не было. Пока Катюша слезала со стула и бегала к бабушке, все рукавички улетели.
— Бабушка, почему рукавички улетели?
— Это, Катенька, снегири, птички такие.
— Птички-рукавички? Тут пришел дедушка.
— Дедушка, принес рукавичку?— спросила Катюша. Дедушка вынул рукавичку из кармана и положил на печку, чтобы высохла.
— Долго я ее уговаривал, чтобы не улетала,— сказал он.—Я ей говорю: «Не улетай. Катюша тебя не будет больше терять». Вот и не улетела…
Катюша захлопала в ладоши, а дедушка рассказал ей о птичках-рукавичках.
— Это все снегири. Они раньше были рукавичками, а маленькие дети потеряли их в снегу. Вот они и стали птичками. Летать научились, потому что кому охота в снегу мерзнуть?
Катюша погладила рукавичку:
— Не улетай, рукавичка, я больше не буду тебя в снегу терять!
Как воробья ворона обидела
А братик Антон пришел домой с ревом. Он орал на весь дом и никак не хотел раздеваться. Бабушка дала ему конфету, а он бросил конфету на пол и заревел еще громче. — Ты, Антон, почему ревешь? — спросил дедушка.
Антон перестал реветь и сказал:
— Они дразнятся. Они кричат: «Антошка на одной ножке!»
Сказал так Антон и заревел во второй раз. Еле-еле бабушка сняла с него пальто. Ревел, ревел Антон, а потом ему надоело. Он сидел на лавке и глядел на брошенную конфету. Бабушка ушла доить корову. Катюша играла в куклы, а дедушка рассказывал, как работал на колхозной конюшне.
За конюшней на березах жила крикливая ворона. А под крышей дедушкиной конюшни ночевал воробей. Воробей сидел на трубе и чистил перышки. Ворона тоже сидела неподалеку. Она не знала, чем ей заняться. Так и сидели, не разговаривали.
— А ты, воррробей, дурррак! Воррробей дуррак!— вдруг сказала ворона и пересела на другой сук.
— Почччему, поччему?— запищал воробей.
— Стану я с тобой, ворррробьем, ррразговаривать,— отвернулась ворона,— только время терять — с тобой разговаривать.
Расстроился воробей. Весь день не пил, не ел от горькой обиды. Начал думать, кому бы пожаловаться. Прилетел к дедушке на конюшню и давай плакать:
— Она обзывается!
— Кто?— спросил дедушка.
— Ворона обзывается. Она говорит: «Воробей дурак!»
— Так и сказала?
— Таакк!—еще пуще заплакал воробей. Даже самому себя стало жалко.
— Скажи на милость,— покачал головой дедушка,— ну, а сам-то ты что?
— Я ничччего, я ничччего. Я спросил, почччему, а она улетела.
— Ну, воробей, ты и мастак реветь,— сказал дедушка.— Это кто тебя так реветь выучил? Ишь, расплакался, того и гляди, ворона в рот залетит.
Воробей рот закрыл, плакать перестал.
— Выходит, ворона правду сказала,— продолжал дедушка,— раз ты сам ей поверил.
— Я не поверил,— сказал воробей.
— Как же ты не поверил, ежели на ворону обиделся?
— Я, может, и не обиделся.
— Ну, а если не обиделся, так зачем жалуешься?
— Я и не жалуюсь,— нахохлился воробей.
— Давно бы так,— сказал дедушка и насыпал ему хлебных крошек.
Тут воробей перестал сам себя жалеть, от крошек отказался и полетел греться на трубу.
— А ты, воррробей, дуррр….— опять начала ворона.
Воробей на это никакого внимания, знай занимается делом: перья чистит.
Больше ворона не обзывала воробья дураком. Даже сама запрыгала перед ним на лапках.
А дедушка глядел на них из ворот конюшни и думал: «Вот ведь какая глупая эта ворона». Думать-то думал, а воробью не сказывал.
Дедушка рассказал про этот случай Антону с Катюшей и начал ставить самовар. Антон больше не ревел, он боялся, что к нему в рот залетит ворона.
Жадный петух
Долго-долго тянулась зима, но пришла и весна. Снег под окном сделался грязный, его становилось все меньше. По утрам в сенях очень громко кричали курицы. С крыши потекли светлые ручейки. Катюша больше ни разу не теряла рукавичку. Каждый день она ходила в сени, к большим воротам, чтобы поглядеть на реку. Река разлилась широко-широко. Катюша играла с Антоном у ворот на теплом солнышке. Антон посадил куклу в бабушкино лукошко и закрыл крышкой. Он сказал:
— Пусть спит!
Катюша ничего не сказала. Она перестала играть и глубоко вздохнула. Она снова вспомнила маму, и ей очень захотелось плакать.
— В городе мне мама купит мишку, — тихо сказала Катюша,— потом я в садик пойду.
— Мама моя,— сказал Антон.
— Нет, моя мама!
Услышала бабушка этот спор и говорит:
— Оба вы мамины. А ты, Антошенька, разве хорошо делаешь? Ты братик, ты и уступи, Катюшу не обижай.
Антон уступил. Ему расхотелось играть, и он глядел на реку, а по реке плыла лодка. В лодке сидел дедушка. Он загребал воду веслом.
— Ну, космонавты, бегите сюда, я вас покатаю! — крикнул дедушка и причалил к берегу.
Бабушка помогла Катюше сойти с крылечка. Антон сошел на землю сам. Катюша и братик Антон побежали к берегу. Дедушка усадил их в лодку и сказал, чтобы держали друг дружку и не упали. Потом он столкнул свою лодку с мелкого места. Он был в длинных резиновых сапогах и шел по воде возле лодки. Когда стало совсем глубоко, дедушка сперва одной ногой, потом другой залез в лодку. Лодка в это время так закачалась, что у Катюши захватило дух. У Антона тоже.
— Поехали!
Дедушка правил веслом. Вода неслась вдоль берегов. Она была светлая и быстрая. Кое-где виднелось дно с длинной, красивой, как мамины волосы, травой. Лодка бежала ровно. Катюша не успела опомниться, как дом и бабушка на крылечке очутились далеко-далеко. Катюше даже страшно стало. Она крепко ухватилась за братика Антона, а братик за нее.
— Вот сколько водички натаяло,— сказал дедушка.— Не замерзли?
— Не-е!—сказали оба дедушкины внучонка. Им стало совсем весело. Когда дедушка повернул обратно, лодка пошла тише. Только сейчас Катюша заметила, что на обоих берегах росли желтые цветочки. Она спросила дедушку:
— Почему такие цветочки желтые?
— От солнышка,— сказал дедушка.— Это куриная слепота. Так цветочки называются.
— А почему так называются?
— Хм…— дедушка помолчал.— Вот как дело было. Однажды наша бабушка насеяла гороху. Солнышко вышло на небо, горошек пригрело. Горошек уже начал росточки пускать, а петух с курами тут как тут. «Ку-ка-ре-ку, пошли за реку, горох клевать!» И пошли куры с петухом горох клевать. Увидало солнышко и руками всплеснуло: «Ах, какое безобразие! Я горошек теплом грею, чтобы рос быстрее, а петух с курами его клюют, все дело портят! А ну, марш по домам!» Убежали петух с курами. Вечером солнышко за лесок закатилось, ушло домой ночевать. В это время шельма петух своих кур кличет: «Пошли горох клевать, солнышко ночевать ушло, никто не увидит!» Как его куры отговаривали: «Не надо ходить!» Петуху на все наплевать, лишь бы поклевать. Пошли и склевали до солнышка весь горох. Утром встало солнышко, совсем расстроилось. Как петуха проучить? Взяло и рассыпалось на мелкие кусочки по всем лужам. Увидел петух солнышко в луже, думает, вон какая горошина крупная. И давай клевать. В одной лужице клюнет — пусто в зобу. В другой клюнет — нет ничего. Куры тоже за ним следом. Разозлился петух и давай бегать по всем лужам, клевать солнышко. Клевал весь день, клевал до вечера. А вечером сел на насест, глаза таращит. Ничего, говорит, не вижу.
С тех пор как только солнышко сядет, петух ничего глазами не видит. Вот как солнышко петуха проучило! Ну, а заместо гороху, что петух ночью склевал, и выросли эти цветочки. Где была горошина склеванная, там и вырос желтый цветочек. А люди назвали эти цветочки куриной слепотой.
Дедушка причалил к берегу и высадил внучат на сухое место.
Потом лодку вытащил на берег, чтобы ее не унесло по реке. Катюша нарвала букетик желтых цветочков. И все отправились домой. Бабушка стояла на крылечке и звала обедать, она говорила, что суп давно на столе и вот-вот остынет.
Шарик
А мама не ехала и не ехала. Она снилась Катюше каждую ночь, и Катюша просыпалась от радости. Но мамы не было рядом. Была только бабушка, и тогда Катюша начинала плакать. Бабушка гладила Катюшу по вздрагивающим плечам и по головке, уговаривала и напевала:
Ой лю-лю, ой лю-лю,
Спи, Катюша, на краю.
Баю-бай, баю-бай,
Приди кот-котонай.
Приди кот-котонай,
Нашу Катю покачай.
А дорогой на кота
Накатилась воркота.
Все касатушки спят,
И лисички спят,
По норушкам спят
Да по гнёздышкам.
Только серые волчки.
Где вздумалося.
Как у нашей у Катюши
Кроватка тепла.
Ой лю-лю, ой лю-лю,
Катю милую люблю.
Катюша переставала плакать и засыпала. Бабушка вытирала ей слезы.
Однажды утром Катюша опять вспомнила маму и задумалась.
— А вот что я вам сегодня принесу,— сказал дедушка.— Угадайте.
Катюша молчала.
— Пряников? — спросил Антон.
— Нет, пряники уже есть.
— Хлеба,— догадался Антон.
— Не угадал,— засмеялся дедушка, надел шапку и ушел.
Антон и Катюша ждали дедушку долго. Они часто смотрели в окно и все-таки проглядели его. Вдруг хлопнули ворота и вошел дедушка. Он осторожно держал в руке свою шапку.
— Там птичка?— спросила Катюша.
Дедушка открыл шапку, а оттуда выскочил маленький щенок. Антон и Катюша закричали, запрыгали.
— Шарик, Шарик! — смеялась Катюша. Она вместе с Антоном видела Шарика в книжке. Книжку эту еще зимой прислала в посылке мама. Только тут Шарик был настоящий. Он вертел коротким хвостиком, переворачивался на спину и тыкался в Катюшу своим холодным носом. Дедушка сказал:
— Этот не убежит. Заяц убежал, тот бессовестный был. А этот не убежит, если вы его обижать не будете.
Антон и Катюша сказали, что никогда не будут обижать Шарика.
Шарик был весь черный, только брови у него получились круглые и рыжие. Шарик совсем не кусался. Даже ни разу не укусил, а только так, нарочно открывал рот.
— Дедушка, где он раньше жил?— спросила Катюша.
— Да он еще нигде не жил, он недавно родился.
— Недавно?
— Ага. Родился он за печкой. Вон в том доме.— Дедушка показал в окошко дом.— Теперь у нас будет жить.
— Совсем-совсем? — спросила Катюша.
— Совсем.
Бабушка налила в блюдечко молока. Шарик опустил в молоко язычок и убрал, опустил и убрал. Так он учился есть молоко.
Когда стали пить чай, Антон попробовал так же. Опустил язык в блюдце с чаем и убрал, опустил и убрал. Ничего у Антона не получилось, только нос намочил.
После чая дедушка взял старую фуфайку и постелил ее у печки в уголке. Туда же поставили и блюдечко с молоком. Антон и Катюша долго играли с Шариком. Примеряли ему башмаки от куклы, вытирали нос тоже куклиным фартуком. Башмаки оказались малы, а нос у Шарика, сколько ни вытирали, все равно остался мокрым. Катюша даже подумала, что Шарик простудился.
— Ничего не простудился,— сказал дедушка.— Это у него насовсем.
Потом Шарика уложили на фуфайку. И Катюша пела ему бабушкину песенку:
Баю-бай, баю-бай, Шарик милый, засыпай.
Шарик заснул. А Катюша думала о том, как хорошо, что Шарик родился и будет жить вместе с ними.
На сенокосе
Опять, как тогда, пришло теплое лето. У крыльца и везде выросла густая зеленая трава. Опять залетали комары вокруг Антона и Катюши. Корову теперь выпускали на улицу. Она вместе с другими коровами весь день ходила где-то в лесу. Начался сенокос. Катюша в одном платьице сидела на теплой душистой копне. Ей было скучно. А тут еще Антон. Он стоял рядом и повторял одно и то же:
Бавшня-квашня, не туда пошла,
Бавшня-квашня, не туда пошла.
Он поссорился с бабушкой. Бабушка велела ему надеть башмаки, а он побежал босиком и оцарапал ногу. Тогда бабушка шлепнула его по попке. Антон начал реветь. Теперь он давно стоял на одном месте и все повторял: «Бавшня-квашня…»
Шарик убежал куда-то и не возвращался. Бабушка стояла на стоге, а дедушка вилами подавал ей сено. Было жарко. Какая-то муха все время кружилась у самых Катюшиных глаз. Стог начали метать только-только.
Дедушка подошел к Антону и Катюше.
— А где Шарик?— спросил он.
Шарик прибежал из травы и завилял хвостиком.
— А ты, Антон, нарви травки и подай бабушке. Она твою травку в стог положит. Зима придет — коровка твою травку съест, а бабушка от нее молочка надоит. Шарику даст.
Антон перестал хныкать, но за травой не пошел. Дедушка сказал Шарику:
— Видишь, дружок, Антон тебя не хочет молоком накормить.
Шарик вильнул хвостом. Антон перестал глядеть в одно место, но глядел все еще исподлобья.
— Не хочет,— повторил дедушка.
Тут Катюша спрыгнула с копны и позвала братика рвать траву. Антон пошел. Они нарвали травы и подали бабушке. Бабушка положила траву в стог, чтобы зимой покормить корову, а потом подоить ее и накормить Шарика молоком.
— Вот молодцы! — сказала бабушка, и Антон перестал обзывать ее бавшней-квашней.
Дедушка подцепил вилами большую охапку сена. Катюша, Антон и Шарик начали играть в прятки между копен.
Так они и работали весь день. Под вечер бабушка и дедушка сметали стог. Пошли домой, потому что вода в ведерке вся кончилась. Шарик бежал по дорожке. Дедушка нес на плече большие вилы и грабли, бабушка несла корзину с ведерком и недоеденным пирогом. Катюша устала. Устал и братик Антон.
Через вечернее поле проходила широкая дорога. По дороге шла грузовая машина. В кузове машины стояла какая-то тетенька и махала платком. Шарик, Антон, Катюша и дедушка с бабушкой глядели на машину. Машина остановилась. Шарик залаял. Тетенька спрыгнула на землю. Она оставила чемодан на дороге и побежала по полю. Тетенька бежала быстро-быстро и прямо по траве. Волосы у нее рассыпались, красная косынка упала на плечи. Тетенька побежала к ним, схватила Катюшу на руки и стала целовать потом схватила и Антона. Тетенька смеялась и плакала сразу и все прижимала к себе Катюшу и Антона. Потому что тетенька была никакая не тетенька, а мама. Катюши крепко обняла маму за шею и все спрашивала сквозь слезы:
— Мама, мамочка, ты приехала? Мама, ты не уедешь больше?
Садилось солнышко. Все шли по теплому полю. Катюшу и Антона несла на обеих руках мама, а Шарик бежал сам далеко впереди.
Катюшин дождик
Теперь Катюша была самая счастливая. Они ходи, на сенокос вместе с мамой и сметали много стогов.
Однажды вышла на небо тучка и заслонила все солнышко. На лугу притихла трава, ласточки и стрижи спрятались в свои домики. Вскоре начался дождь. А гром не гремел, и молния не сверкала, потому что тучка была несердитая. В тот день все были дома.
— Вот и дождик пошел,— сказала мама.
— А куда он пошел? — спросила Катюша.— В магазин?
— Что ты, дочка,— засмеялась мама,— разве до; дик ходит? Это просто так говорят, что дождик пошел.
— А почему так говорят? — спросила Катюша. Мама сказала:
— Вот будешь большая и узнаешь, почему так говорю — А когда я буду большая?
— Когда вырастешь.
— Мама, а я уже сейчас расту?
— Конечно, растешь,— сказала мама.— Вон и Шар растет, и травка растет. От дождика травка быстрее растет. Мама пошла на кухню ставить самовар, а Катюша долго думала, как она будет большая. Маленький Шар вертел хвостом, тоже, наверное, думал, как поскорее вырасти.
— Пойдем, Шарик, на улицу,— сказала ему Катюша. Нас дождик помочит, мы большие будем.
Шарик только того и ждал. Побежал с крылечка прямо под дождик, залаял от радости.
А Катюша не умела так быстро. Пока она с крылечка спускалась, дождик остановился. Поглядела наверх — нет дождика, одно теплое солнышко. А Шарик успел под дождем побегать, прибежал и отряхивается.
«Теперь Шарик быстрее меня вырастет»,— подумала Катюша и чуть-чуть не заплакала. Но тут из окна выглянула мама и позвала пить чай.
Прошло еще несколько дней. Шарик вырос после того дождика. А Катюша только чуть-чуть. И она часто сердилась на Шарика за то, что он без нее бегал под дождиком.
— Вредный Шар, вот ты кто!
И отворачивалась от него. Шарик вилял хвостом. Он чувстовал свою вину, моргал глазами. Катюше становилось жалко Шарика, она обнимала его и говорила:
— Не сердись, Шарик. Только без меня на дождик не бегай.
Мама научила Катюшу петь песенку про дождик, и Катюша каждый день выбегала на улицу. А такого дождика все не было. Была однажды гроза, и Катюша боялась выходить. В другой раз дождик шел ночью, когда Катюша и Антон спали.
Наконец вышла на небо опять такая же несердитая тучка. Пошел такой же теплый дождик. И вот Катюша сняла башмачки и заторопилась на лужок. Антона и Шарика дома не было. Катюша побежала на лужок одна. Шел тихий, ласковый дождик. Он капал на зеленый лопух, на траву и на Катюшину голову. Катюша остановилась и тихо запела мамину песенку:
Дождик, лей,
Дождик, лей
На меня и на людей,
На зеленую пшеничку,
На густой ячмень.
Поливай весь день.
Дождик был хороший и очень ласковый. Катюша спела песенку еще два раза, и он не остановился. Ласточки и стрижи вылетели из домиков, засветилось солнышко, а дожпик все еще капал на Катюшу. Над полем встала красивая радуга.
Вечером счастливая Катюша сказала Антону:
— Теперь я тоже скоро стану большая.
Антон был занят: он чинил самосвал, который привезла мама.
Мама расплела Катюше косички и уложила спать. Катюше всю ночь снились ласточки.
А утром Антону с Катюшей сказали, что надо ехать в город. На крылечке долго прощались. Бабушка утирала глаза передником. Потом дедушка подсадил на машину Катюшу, Антона посадили в кабину. Мама залезла наверх к Катюше. Катюша махала рукой дедушке, бабушке и Шарику. Антон в кабине внимательно разглядывал всякие стеклышки и стрелки. Машина заурчала и тронулась, а Шарик долго бежал за ней. Наконец он остановился, видно, устал.
Катюша уехала в город. Она все вспоминала Шарика и дедушку с бабушкой. Еще она вспоминала тот дождик.
После того дождика стала Катюша расти намного быстрее. Вскоре она стала совсем большая. Только даже когда стала большая, все равно часто пела песенку про дождик.