У нас есть обычай - на Новый Год вытягивать [по жребию] себе особых покровителей150 на весь год; утром во время медитации во мне пробудилось одно из тайных желаний - чтобы Евхаристический Иисус стал моим особым покровителем и в этом году (как и раньше). Однако скрывая это желание от своего Возлюбленного, я говорила с Ним обо всем за исключением того, что хочу, чтобы Он был моим покровителем. Когда мы пришли в трапезную на завтрак, после крестного знамения началось вытягивание жребия. Приблизившись к образкам, на которых были написаны покровители, я не раздумывая вытащила [жребий], однако не прочитала (152) сразу, желая немного подождать. Тогда в душе я услышала голос: Я- твой покровитель, читай. В тот миг я посмотрела на надпись и прочитала: „Покровитель на 1935 год - Пресвятая Евхаристия". Мое сердце задрожало от радости и я тайком ушла из общества сестер, чтобы хотя бы на минуту пойти к Святым Дарам, и там я дала волю своим чувствам. Однако Иисус мягко сделал мне замечание, что я должна быть в этот момент вместе с сестрами; подчиняясь правилу, я сразу же пошла туда.
Пресвятая Троица, Единый Боже, непостижимый в величии милосердия к творениям, а особенно, к несчастным грешникам, Ты явил бездну Своего милосердия, непостижимого и никогда не измеримого никаким разумом - ни человеческим, ни ангельским. Наши ничтожество и нищета тонут в Твоем величии; о бесконечная Доброта, кто Тебя достойно прославит, найдется ли душа, которая в любви понимает Тебя? О Иисус, такие души есть, но их немного.
+ Однажды во время утреннего размышления я услышала такой голос: Я Сам - твой наставник - был, есть и буду - и так как ты просила зримой помощи, Я дал ее тебе и Сам выбрал его прежде, чем ты меня об этом попросила, потому что этого требуют Мои дела. Знай, что те ошибки, которые ты совершаешь перед ним ранят Мое Сердце; особенно опасайся своеволия; пусть на твоих самых малейших делах будет печать послушания.
С униженным и опустошенным сердцем я извинилась перед Господом за эти ошибки, а также попросила прощения у духовного отца и решила, что лучше не делать ничего, нежели делать много, но плохо.
|
|
О добрый Иисус, благодарю Тебя за эту огромную милость, за то, что Ты даешь мне понять, что я сама по себе - нищая, грешница, и больше ничего; сама по себе я могу только одно: оскорблять Тебя, мой Боже, потому что моя нищета сама по себе ничего больше сделать не может, кроме оскорбления Тебя, о бесконечная Доброта.
(153) + Как-то раз меня попросили о молитве за одну душу. Я решила сразу же совершить новенну Господнему Милосердию и к этой новенне присоединить одно самоумерщвление, а именно, во время Святой Мессы носить на обеих ногах цепочку151. Уже три дня я упражнялась в этом самоумерщвлении; когда я пошла на исповедь и сказала духовному отцу, что пошла на такое самоумерщвление по подразумеваемому разрешению, я думала, что духовный отец ничего не будет иметь против этого, однако услышала обратное, то есть чтобы без разрешения, сама, я ничего не делала. О мой Иисус, и вновь своеволие, но мои поражения не удручают меня, я знаю свою нищету. По причине состояния здоровья я не получила разрешения, и духовный отец удивился, как я могу без его разрешения упражняться в больших самоумерщвлениях. Я извинилась за свое своеволие, а скорее - за руководство вымышленными разрешениями, и попросила о замене [самоумерщвления]. Духовный отец заменил мне его на духовное самоумерщвление: все время Святой Мессы я должна была размышлять, почему Господь принял крест. Это размышление не было для меня само умерщвлением, потому что думать о Боге - это радость, но в этом было самоумерщвление воли - что я делаю не то, что мне нравится, а то, что мне указано. В этом и заключалось внутреннее само умерщвление.
|
|
Когда я отошла от исповедальни и начала исполнять епитимию, я услышала слова: Я оказал милость душе, за которую ты Меня просила, но не ради твоего самоумерщвления, которое ты сама себе выбрала, но только ради полного послушания перед Моим наместником Я даровал милость душе, за которую ты вступилась передо Мною и просила о милосердии. Знай, что когда ты уничтожаешь в себе свою волю, тогда Моя воля торжествует в тебе.
О мой Иисус, будь терпелив со мною; в будущем я буду более внимательна, я это основываю не на себе, а на Твоей большой милости и доброте ко мне, нищей.
(154) + Как-то раз Иисус дал мне понять, что когда я прошу Его за что-то порученное мне, Он всегда готов оказать Свою милость, и только души не всегда хотят её принять: Мое Сердце переполнено огромным милосердием к душам, а особенно, к несчастным грешникам. Только бы они могли понять, что Я для них - лучший Отец, что ради них из Моего Сердца излилась Кровь и Вода, как из источника, переполненного милосердием, ради них я обитаю в дарохранительнице, как Царь милосердия, Я желаю одаривать души милостями, но они не хотят их принять. Приходи хотя бы ты ко Мне как можно чаще и принимай милости, которые они принять не хотят, и этим ты утешишь Мое Сердце. О, как велико равнодушие душ в ответ на столько доброты, на столько доказательств любви. От душ, живущих в миру, Мое Сердце напитывается одной неблагодарностью и забвением; на все у них есть время, и нет времени только на то, чтобы прийти ко Мне за милостями.
|
|
Потому Я обращаюсь к вам - вы, избранные души, неужели и вы не поймете любви Моего Сердца? И тут обманулось Мое Сердце, Я не нахожу полного предания Моей любви. Столько оговорок, столько недоверия, столько осторожности. На радость тебе Я скажу, что есть души, живущие в миру, которые Меня искренне любят, в их сердцах Я пребываю с радостью - но таких немного; и в монастырях есть такие души, которые наполняют радостью Мое Сердце, в них запечатлены Мои достоинства, и по тому Небесный Отец взирает на них с особым одобрением; они будут чудом для Ангелов и людей, их число очень мало; они послужат защитой от правосудия Небесного Отца и будут испрашивать милосердие для мира. Любовь и жертва этих душ поддерживают существование мира. Больнее всего меня ранит неверность избранной Мною души; такая неверность - копье, пронзающее Мое Сердце.
(155) 29.01.1935. В этот вторник утром во время размышления я в душе увидела Святейшего Отца, служащего Святую Мессу. После Pater noster он разговаривал с Господом о том, что Иисус велел мне ему сказать. Хотя я лично не говорила об этом Святейшему Отцу, но это было сделано кем-то другим152, однако в тот момент я интуитивно поняла, что Святейший Отец размышляет над тем вопросом, который вскоре разрешится согласно желаниям Иисуса.
Перед восьмидневными духовными упражнениями я пошла к своему духовному наставнику и попросила его об одном самоумерщвлении плоти на время духовных упражнений, однако не получила разрешения на все, о чем просила, а только на кое-что. Я получила разрешение на часовое размышление над Страстями Господа и на самоуничижение. Однако я была немного недовольна тем, что не получила разрешение на все, о чем просила. Когда мы вернулись домой, я вошла на минуту в часовню и тогда услышала в душе такой голос: Один час размышления над Моими крестными Муками имеет большее значение, чем целый год самобичевания до крови; размышление над Моими крестными Ранами для тебя очень полезно, а Мне это доставит большую радость. Удивляет Меня то, что ты еще не полностью отреклась от собственной воли, но Я безмерно рад, что эта перемена совершится во время духовных упражнений.
В тот самый день, когда я была в храме, ожидая исповеди, я увидела те же самые лучи, выходящие из дароносицы и расходящиеся по всему храму. Продолжалось это во время всего богослужения. После благословения [они разошлись] в обе стороны и вернулись в дароносицу. Их вид был ясным и прозрачным, как кристалл. Я просила Иисуса, чтобы Он пожелал зажечь огонь Своей любви во всех остывших душах. Под этими лучами зажжется сердце, даже если оно будет холодным, как глыба льда; даже если оно будет твердым, как скала, оно сокрушится в пух и прах.
+ (156)И.М.И.
Вильно 04.02.1935
Восьмидневные духовные упражнения
Иисус, Царь Милосердия, вновь наступает минута, когда я остаюсь с Тобою с глазу на глаз, поэтому молю Тебя во имя всей Твоей любви, которой горит Твое Божественное Сердце, полностью уничтожь во мне самолюбие, а вместо этого зажги мое сердце огнем Твоей чистейшей любви.
Вечером после окончания проповеди я услышала такие слова: Я с тобою. Во время этих упражнений Я укреплю тебя в покое и мужестве, чтобы не иссякли твои силы для исполнения Моих замыслов. Поэтому во время этих духовных упражнений ты полностью перечеркнешь свою волю, и вместо этого исполнится в тебе вся Моя воля. Знай о том, что это будет дорого тебе стоить, поэтому напиши на чистом листе такие слова: „С сегодняшнего дня во мне не существует моей воли", - и перечеркни его; а на другой странице напиши такие слова: „С сегодняшнего дня я исполняю Волю Божию везде, всегда и во всем". Не бойся ничего, любовь даст тебе силы и облегчит исполнение этого.
В основном размышлении о цели - или о выборе любви: душа должна любить; у нее есть потребность в любви; душа должна изливать свою любовь, но не в грязь, не впустую, а в Бога. О как я радуюсь, когда размышляю об этом, потому что ясно чувствую, что Он Сам - в моем сердце. Один только Иисус, а создания я люблю постольку, поскольку они помогают мне соединиться с Богом. Всех людей я люблю потому, что вижу в них образ Божий.
+
(157) И.М.И.
Вильно, 04.02.1935
С сегодняшнего дня во мне не существует моей воли
В минуту, когда я встала на колени, чтобы перечеркнуть свою волю, как мне велел Господь, я услышала в душе такой голос: С сегодняшнего дня не бойся суда Божьего, поскольку ты не будешь судима.
+
(158)И.М.И.
Вильно, 04.02.1935
С сегодняшнего дня я исполняю Волю Божию везде, всегда и во всем153.
+
(159) И.М.И.
Вильно, 08.02.1935
Особенная внутренняя работа, или испытание совести. Об отречении от себя, от собственной воли.
I. Отречение от разума путем подчинения его разуму тех, кто на земле замещает для меня Бога.
II. Отречение от воли, то есть исполнение воли Божией, которая открывается мне через волю тех, кто замещает для меня место Бога, и которая заключена в правилах нашего ордена.
III. Отречение от рассуждений, то есть любое приказание, данное мне теми, кто для меня замещает Бога, принимать немедленно, без раздумия, рассуждения, осмысления.
IV. Отречение от многословия. Я не дам языку ни малейшей свободы, и лишь в одном случае дам ему полную [свободу] - а именно, в возвещении славы Божией. Сколько раз я принимаю Святое Причастие, столько раз прошу, чтобы Иисус соблаговолил укрепить и очистить мой язык, чтобы я не ранила им ближних.
Также и к правилу, говорящему о молчании, я испытываю особое уважение.
Мой Иисус, я верю, что Твоя благодать поможет мне выполнить эти решения. Хотя вышеперечисленные разделы заключены в обете послушания, однако я желаю особенным образом в этом упражняться, поскольку это содержание монашеской жизни. Милосердный Иисус, горячо прошу Тебя, дай свет моему разуму, чтобы я лучше могла узнать Тебя, являющегося Бесконечным Бытием, и чтобы я смогла лучше понять себя, являющуюся самой нищетой.
(160) О святой исповеди. Из святой исповеди мы должны извлекать две выгоды:
1. на исповедь мы приходим для излечения;
2. для воспитания - наша душа нуждается в постоянном воспитании, как маленький ребенок.
О мой Иисус, я глубоко понимаю эти слова и знаю из опыта, что, уповая только на собственные силы душа далеко не уйдет, сильно измучается, ничего для славы Божией не сделает, постоянно будет блуждать, поскольку наш разум темен и не умеет решать свои вопросы. Я буду обращать особенное внимание на две вещи: первое - для исповеди я буду выбирать то, что меня больше всего унижает, даже если это будет мелочью, но дорого мне будет стоить, я буду говорить об этом; второе - я буду упражняться в раскаянье не только во время исповеди, и при каждом испытании совести я буду пробуждать в себе совершенное раскаянье, а особенно, когда буду ложиться отдыхать. Еще одно слово: душа, которая искренне желает совершенствоваться, должна точно придерживаться советов, даваемых духовным наставником. Сколько зависимости - столько святости.
Как-то раз, разговаривая со своим духовным наставником, я увидела в себе - быстрее проблеска молнии - его душу в большом страдании, в такой муке, что немногих душ Бог касается таким огнем. Это страдание вытекает из его работы. Наступит момент, когда эта работа, столь угодная Богу, окажется как бы в полном Упадке, и тогда действие Божие проявится с такой большой силой, которая даст свидетельство истины. Оно станет новым сиянием Церкви, которое уже в нем издавна таилось. Против того, что Бог бесконечно милосерден, возражать не может никто. Он желает, чтобы об этом знали все, прежде чем Он придет повторно, как судья; Он хочет, чтобы души вначале узнали Его, как Царя Милосердия. Когда этот триумф наступит, мы уже будем находиться в новой жизни, в которой нет страданий. Но вначале моя душа будет преисполнена горечи при виде безрезультатности всех усилий. Однако это только так кажется, поскольку если Бог что-то решил, Он этого не изменит, но хотя поражение (161) и будет мнимым, страдание будет настоящим. Когда это произойдет, я не знаю; как долго это будет продолжаться, не знаю154. Но Бог пообещал... особенно большую благодать тебе и всем155, кто будет провозглашать Мое великое милосердие. Я Сам буду охранять их в смертный час, как Свою славу. И даже если грехи души черны, как ночь, если грешник обращается к Моему Милосердию, он воздает Мне величайшую славу и является честью Моей Муки. Когда душа славит Мою доброту, сатана дрожит перед нею и бежит на самое дно ада.
Во время одного из поклонений Иисус пообещал мне, что... с душами, которые будут прибегать к Моему Милосердию и которые будут его прославлять и возвещать другим о Моем великом Милосердии, Я поступлю в смертный час согласно Своему бесконечному Милосердию.
Мое Сердце страдает - говорил Иисус - из-за того, что даже избранные души не понимают, насколько велико Мое Милосердие; их общение [со Мной] заключает некоторого рода недоверие. О, как сильно это ранит Мое Сердце! Вспомните о Моих Страданиях, и если не верите Моим словам, поверьте хотя бы Моим Ранам.
Ни одного движения, ни одного жеста я не делаю по своему желанию, потому что я связана благодатью; я постоянно слежу за тем, что Иисусу более угодно.
Как-то во время одного их размышлений о послушании я услы шала такие слова: Во время этого размышления священник156 говорит исключительно для тебя. Знай, что Я заимствую его уста. Я старалась вслушиваться с величайшим вниманием и все относила к своему сердцу, как и в каждом размышлении. Когда священник сказал слова о том, что послушная душа наполняется силой Божией... Да157, когда ты послушна, Я забираю твою слабость, а вместо этого даю тебе Мою силу. Меня сильно удивляет, что души не хотят совершить этого обмена со Мною. Я сказала Господу: „Иисус, озари мою душу, потому что иначе и я немного пойму из этих слов".
(162) Я знаю, что живу не ради себя, а ради большого числа душ. Знаю, что милости, подаренные мне, не только для меня - а для душ. О Иисус, бездна Твоего милосердия излилась в мою душу, являющуюся бездной самой нищеты. Благодарю Тебя, Иисус, за милости и частицы креста, которые Ты мне даешь на каждый момент жизни.
В начале духовных упражнений я увидела Господа, прибитого к кресту на потолке в часовне, Который с большой любовью смотрел на сестер - но не на всех. Были три сестры, на которых Иисус смотрел суровым взором. Не знаю, не знаю, по каким причинам - знаю только, как это страшно: встретиться с таким взором, взором строгого Судьи. Этот взор не относился ко мне, но я до ужаса перепугалась - и сейчас, когда пишу это, я вся дрожу. Я не осмелилась сказать Иисусу ни одного слова, физические силы меня оставили, и я думала, что не продержусь во время проповеди. На следующий день я увидела то же самое, как и в первый раз, и осмелилась произнести такие слова: „Иисус, как велико Твое милосердие". На третий день все вновь повторилось - тот же взор с большой благосклонностью на всех сестер, за исключением трех. Тут я набралась смелости, которая пробудилась от любви к ближнему, и сказала Господу: „Ты - само милосердие, как Ты Сам мне сказал - поэтому я молю Тебя, силой Своего милосердия обрати Свой благосклонный взор и на тех трех сестер, а если это не согласуется с Твоей мудростью, прошу Тебя о перемене - пусть Твой снисходительный взгляд на мою душу будет уделен им, а Твой строгий взор на их души будет обращен на меня". Тогда Иисус сказал мне такие слова: Дочь Моя, ради твоей искренней и великодушной любви я окажу им много милостей - хотя они Меня о них не просят, но Я делаю это ради обещания, данного тебе. И в тот момент Он охватил благосклонным взором и этих трех сестер. Мое сердце забилось большой радостью при виде Божией доброты.
(163) Когда с 9 до 10 часов я осталась на поклонение перед Святыми Дарами, там были еще четыре сестры. Когда я приблизилась к алтарю и стала размышлять над Страстями Иисуса Христа, страшная боль заполнила мою душу из-за неблагодарности столь большого числа душ, живущих в миру, но особенную боль вызывала неблагодарность душ, особо избранных Богом. Не хватает ни воображения, ни сравнений [чтобы это описать]. При виде этой чернейшей неблагодарности я чувствовала себя так, словно у меня разорвалось сердце, меня полностью оставили физические силы, и я упала ниц, не скрывая громкого плача. Сколько раз я вспоминала великое милосердие Божие и неблагодарность душ, столько раз боль пронизывала мое сердце, и я поняла, как сильно это ранит Сладчайшее Сердце Иисуса. С горячим сердцем я обновила свой акт самопожертвования за грешников.
С радостью и готовностью я припала устами к горькой чаше, которую я получаю ежедневно на Святой Мессе. Даже той доли, которую Иисус предназначил мне в каждый миг жизни, я никому не отдам. Я буду непрестанно радовать Сладчайшее Евхаристическое Сердце, буду играть благодарственные песни на струнах своего сердца; страдание - это лад величайшей благодарности. Я буду тонко чувствовать, чему сегодня может обрадоваться Твое Сердце.
Дни в жизни не однообразны; когда черные тучи заслонят мне солнце, я буду стараться, как орел, прорваться сквозь волны и дать другим знать, что солнце не гаснет.
Я чувствую, что Бог даст мне отодвинуть завесы, чтобы земля не сомневалась в Его доброте. Бог не подвластен затмению или перемене - Он всегда Один и Тот же, Его воле ничто не может сопротивляться. Я чувствую в себе силу большую, чем человеческая, ощущаю смелость и силу через благодать, которая живет во мне. Я понимаю души, которые страдают вопреки надежде, поскольку я сама испытала этот огонь. Однако Бог не дает [нам] сверх [наших] сил. Я часто жила верой вопреки надежде и доводила свою надежду до полного упования на Бога. Да будет со мною то, что Он решил пред веками.
(164) Общее правило.
Было бы очень скверно, если б монахиня искала облегчения в страдании.
Что с величайшим преступником сделала благодать и размышление! У того, который умирает - много любви. „Вспомни обо мне, когда будешь в раю". Сердечное раскаянье немедленно изменяет душу. Духовную жизнь следует вести серьезно и искренне.
Любовь должна быть взаимной. Если Господь принял за меня всю горечь, то и я, Его невеста, в доказательство своей любви к
Нему, приму любую горечь. Кто умеет прощать, приготовляет себе множество милостей от Бога. Сколько раз я смотрю на крест, столько раз искренне прощаю.
Соединение с душами мы получили при святом крещении. Смерть укрепляет любовь. Я должна быть всегда помощью для других. Если я буду хорошей монахиней, я буду полезна не только ордену, но и всей Отчизне.
Господь Бог дает благодать двумя способами: через откровения и озарения. Если мы просим о благодати, Бог ее дает, и мы хотим ее принять, но чтобы ее принять, необходимо самоотречение. Любовь основывается не на словах и не на чувствах, а на поступке. Это акт воли, это дар - или дарование; разум, волю, сердце - эти три силы мы должны упражнять во время молитвы. Я воскресну в Иисусе, но вначале я должна в Нем жить. Если я не расстанусь с крестом, то во мне проявится Евангелие. Все мои недостатки Иисус восполняет во мне - Его благодать действует непрестанно. Святая Троица через дар Святого Духа в изобилии дарует мне свою жизнь. Три Божественные Ипостаси обитают во мне. Если Бог любит, то всем Собой, всей силой Своего Существа. Если Бог меня так возлюбил, что делать мне - мне, Его невесте?
(165) Во время одной из проповедей Иисус мне сказал: В избранной грозди ты - сладкая ягода; Я желаю, чтобы сок, находящийся в тебе, достался и другим душам.
Во время обновления обетов158 я увидела Господа на стороне послания, в белой одежде, препоясанного золотым поясом. В руках Он держал страшный меч. Продолжалось это до момента, когда сестры начали обновлять обеты. Тогда я увидела непонятное сияние, а перед этим сиянием я увидела белое облако в форме весов. Тогда Иисус приблизился и положил меч на одну чашу, и она всею тяжестью опустилась к земле, едва ее не касаясь. Тут сестры закончили обновление обетов, и я увидела Ангелов, которые приняли что-то от каждой из сестер в золотой сосуд, и сосуд был как бы в форме кадила. Когда они приняли это от всех сестер и поставили сосуд на другую чашу, она сразу же перевесила первую, на которую был положен меч. В тот момент из этого кадила вырвалось пламя - прямо к сиянию. Тогда из этого сияния я услышала голос: Спрячьте меч на свое место - жертва оказалась больше. В этот момент Иисус дал нам благословение, и все, что я видела, исчезло. Сестры уже начали принимать Святое Причастие. Когда я приняла Святое Причастие, мою душу залила такая большая радость, которой и описать не могу.
15.02.1935. Поездка в родной дом на несколько дней к умирающей матери.
Когда я узнала, что мать тяжело больна, и уже на пороге смерти, и просит, чтобы я приехала, потому что желает перед смертью еще раз встретиться со мной, тогда проснулись во мне все сердечные чувства. Как искренне любящее свою мать дитя, я горячо желала исполнить ее пожелание, но оставила право выбора Богу и полностью положилась на Его волю - не обращая внимания на сердечную боль, я шла за волей Божией. В день именин, 15 февраля, (166) утром настоятельница передала мне второе письмо о т семьи и дала мне разрешение на поездку в родной дом, чтобы исполнить желание и просьбу умирающей матери. Я сразу же стала собираться в дорогу и уже вечером выехала из Вильно. Всю ночь я совершала жертву за тяжело больную мать, чтобы Бог оказал ей милость, чтобы страдания, в которых она пребывает, не
утратили своего значения. В дороге у меня были очень приятные спутники, поскольку в этом купе ехало несколько женщин из общины [Девы Марии]; я почувствовала, что одна из них сильно страдает и что в ее душе происходит ожесточенная борьба. Я начала в душе молиться за нее. В одиннадцать часов женщины перешли в другое купе поговорить, в то время как мы остались в вагоне только вдвоем. Я ощутила, что моя молитва вызывает в этой душе еще большую борьбу, я не успокаивала ее - но я молилась еще горячее. Наконец обращается ко мне эта душа и просит меня, чтобы я ей ответила, должна ли она выполнять одно обещание, данное Богу. В тот момент я интуитивно почувствовала, что это за обещание, и ответила ей, что она просто обязана выполнить это обещание, поскольку иначе она будет несчастлива всю свою жизнь, и мысли об этом не дадут ей покоя. Удивленная этим ответом, она открыла передо мной всю свою душу.
Это была учительница, которая, когда должна была начать сдачу экзаменов, пообещала Богу, что если сдаст их хорошо, то посвятит себя служению Богу - или поступит в монастырь. Однако, очень хорошо сдав экзамены, теперь она окунулась в омут жизни и не хочет вступать в орден. Но совесть не дает ей покоя и - несмотря на развлечения - она всегда чувствует себя неудовлетворенной.
После долгого разговора эта женщина полностью изменилась и сказала, что в ближайшее время будет стремиться к тому, чтобы быть принятой в орден. Она просила меня о молитве, и я почувствовала, что Бог не пожалеет для нее благодати.
Утром я приехала в Варшаву, а вечером в восемь часов была уже дома. Какая радость была у родителей и у всей семьи, трудно описать. (167) Матери немного полегчало, однако врач не оставлял никакой надежды на полное выздоровление. После приветствий мы все сразу упали на колени, чтобы поблагодарить Бога за милость, что мы все смогли еще раз в жизни встретиться.
Когда я видела, как молился отец, мне стало очень стыдно, что я после стольких лет в монастыре не смогла бы молиться так же искренно и горячо - и я постоянно благодарила Бога за таких родителей.
О, как все изменилось за эти 10 лет - до неузнаваемости: сад был таким маленьким, а теперь его не узнать; братья и сестры были еще маленькими, а теперь я не могу их узнать - все они выросли, и я удивилась, что не застала их такими же, как когда мы расстались.
Стасик ежедневно ходил со мною в храм. Я чувствовала, что эта душа очень угодна Богу. В последний день, когда в храме уже никого не было, я пошла с ним к Святым Дарам, и мы вместе прочитали Те Deum. После короткого затишья я посвятила эту душу Сладчайшему Сердцу Иисуса. Как горячо я могла молиться в этом храме! Я вспомнила все милости, которых я удостоилась в этом месте и которых тогда не понимала, зачастую плохо их принимая, и удивлялась сама себе, как я могла быть такой слепой. Так размышляя и сожалея о своей слепоте, я внезапно увидела Господа, сияющего неописуемой красотой, который милостиво сказал мне: Избранница моя, Я окажу тебе еще большие милости, чтобы целую вечность ты была свидетелем Моего бесконечного милосердия.
Эти дни в доме проходили для меня в широком общении, потому что каждый хотел со мною встретиться и немного поговорить. Иногда я насчитывала человек 25. Они были заинтересованы моими рассказами о житиях святых. Я представляла себе, что наш дом - действительно дом Божий, потому что ежевечерне в нем говорилось только о Боге. Когда, устав от рассказов и стосковавшись по одиночеству и тишине, я вышла вечером в сад, чтобы там наедине поговорить с Богом, даже это мне не удалось сразу же пришли братья и сестры, увели меня в дом, где снова мне нужно было говорить, и столько глаз смотрели (168) на меня - но я нашла один способ отдохнуть: попросила братьев, чтобы они мне спели, поскольку у них были прекрасные голоса, к тому же еще один играл на скрипке, а другой - на мандолине, поэтому я могла в это время предаться внутренней молитве, не избегая их общества. Еще мне было нелегко то, что я должна была целовать детей. Знакомые приходили с детьми и просили, чтобы я брала их хоть на минутку на руки и целовала. Им это представлялось большой милостью, а для меня это было возможностью для упражнения в добродетели, потому что многие [дети] были довольно грязными, но чтобы преодолеть себя и не проявить неприязни, я одного ребенка поцеловала дважды. Одна знакомая принесла своего ребенка с больными глазами, наполненными гноем, и говорит: „Сестра, возьми его на минутку на руки". Я чувствовала естественное отвращение, но, несмотря ни на что, взяла его на Руки и два раза поцеловала ребенка прямо в нагноившийся глаз и попросила Бога об улучшении. У меня было много возможностей для упражнения в добродетели. Я слушала всех, кто говорил о своих горестях, и заметила, что нет радостного сердца, потому что нет сердца, искренне любящего Бога, и вовсе этому не удивлялась. Безмерно меня расстроило то, что я не могла видеться с двумя сестрами. Интуитивно я почувствовала, в какой большой опасности находятся их души. Боль сжимала мое сердце при одной мысли о них. Когда однажды я ощущала себя находящейся рядом с Богом, я горячо просила Господа о милости для них, и Господь мне ответил: Я окажу им не только необходимые милости, но и особенные милости. Я поняла, что Господь призовет их к более близкому соединению с Собой. Я необычайно рада, что столь большая любовь воцарилась в нашей семье.
Прощаясь с родителями и прося у них благословения, я почувствовала силу Божией благодати, которая излилась на мою душу. Отец, мать и крестная мать со слезами благословили меня и пожелали полнейшей верности Божией благодати и просили, чтобы я ни когда не забыла, как много милостей мне оказал Бог, призвав меня к монашеской жизни. Просили они и о молитве. (169) Несмотря на то, что все плакали, я не обронила и слезинки, а старалась быть мужественной и всех их утешала, как могла, напоминая им о небе - что уж там-то разлуки не будет. Стасик проводил меня до машины, я говорила ему, как сильно Бог любит чистые души, и уверила его, что Бог им доволен. Когда я ему говорила о Божией доброте и что Он о нас думает, он расплакался, как маленький ребенок, и я не удивилась этому, потому что у него чистая душа, а значит, он легко познает Бога.
Сев в машину, я дала волю душе и тоже, как дитя, расплакалась от радости из-за того, что Бог оказывает столько милостей нашей семье, и погрузилась в благодарственную молитву.