Структура научного поля определяется состоянием соотношения сил между участниками борьбы, агентами или институциями.
Структура распределения научного капитала лежит в основе трансформаций научного поля посредством стратегий сохранения или подрыва структуры, производимых самой структурой.
Два замечания.
1. Позиция, которую отдельный агент занимает в каждый данный момент в структуре научного поля, является результирующей совокупности предшествующих стратегий этого агента и его конкурентов, стратегий.
2. Трансформации структуры поля - продукт стратегий сохранения или подрыва.
Следовательно, при определенном состоянии поля инвестиции ученых зависят от размеров наличного и потенциального капитала признания.
Установленный порядок (научный)
В четвёртом разделе работы «Поле науки» Бурдье описывает установленный порядок функционирования научного поля и взаимодействия агентов в его пределах. Так, структура научной борьбы включает в себя два недостижимых теоретических полюса: ситуация монополии на капитал научного авторитета и признания с одной стороны и ситуация идеальной конкуренции между коллегами-соперниками – с другой. Но фактически всегда имеет место неравная борьба между агентами, различно наделёнными специфическим научным капиталом авторитета и возможностями в освоении научной продукции.
Бурдье утверждает, что с ходом времени, вследствие накопления научных ресурсов, численность и однородность агентов возрастает, а конкуренция в данном автономном поле начинает всё меньше походить на соперничество и всё больше – на постоянный контроль коллегами-конкурентами научной деятельности друг друга. Благодаря этим историческим изменениям в структуре научной борьбы крупные революции в области науки происходят всё реже, заменяясь бесчисленными мелкими.
|
|
Относительно сложившегося установленного порядка агенты в научном поле могут действовать согласно двум основным стратегиям:
· стратегии преемственности, представляющей собой следование сложившемуся официальному научному образцу и способной обеспечить агента всеми необходимыми ресурсами, при условии, что осуществляемые агентом инновации не будут нарушать норм сложившегося научного идеала;
· стратегии подрыва, противоречащей всей логике научного поля, но являющейся более прибыльной при условии собственных значительных вложений и последующей победы над доминирующими агентами (сторонниками стратегии преемственности).
Согласно точке зрения Бурдье, приверженность той или иной стратегии обусловлена зачастую сложившимя социальным порядком, в рамках которого существует конкретное научное поле. Так, «революциогенность» общества может породить доминирование стратегии подрыва в функционировании научного поля, как и наоборот: устойчивость и, как крайнее её проявление, стагнация социальных процессов прививает агентам склонность к выбору стратегии преемственности относительно их научной деятельности в установленном порядке.
От инаугурационной революции к перманентной революции
Научное поле всегда содержит некоторую долю социального произвола в той мере, в которой он служит интересам тех, кто внутри и/или вне поля в состоянии извлечь из него выгоду.
|
|
Частичные теории науки и ее трансформаций предназначены выполнять идеологические функции в борьбе внутри научного поля (пример с позитивистской теорией).
Когда метод вписан в механизмы поля, революция против институциональной науки осуществляется при содействии институции, которая предоставляет институциональные условия разрыва; следовательно, поле становится местом перманентной революции, которая, однако, все более лишается политического эффекта.
Превращение анархического антагонизма частных интересов в научную диалектику становится все более глобальным, т.е. этот процесс приобретает все более глобальный характер по мере того, как частный интерес каждого отдельного агента, состоящий в том, чтобы победить и подчинить своих конкурентов и добиться от них признания, оснащается целой системой инструментов, которые обеспечивают полную эффективность его полемической интенции, сообщая ей универсальное значение методологической цензуры.
Наука и доксософы
В заключительном разделе пода названием «Наука и доксософы» Бурдье показывает, что научное поле всегда находится между двумя крайностями: религиозным или литературным полем с одной стороны и «чистым» научным полем – с другой. В первом случае научная истина становится легитимным выражением интереса доминирующих агентов, а во втором из процесса производства научных истин извлекается всякий элемент «социального произвола».
Само дискуссионное поле научного пространства, в рамках которого агенты борются за различные виды научного капитала, представляет собой борьбу ортодоксии и гетеродоксии, на фоне которой и появляются доксы – «совокупности допущений, которые антагонисты воспринимают как само собой разумеющиеся» (сноска) и не зависящие ни от самой дискуссии, ни от навязываемой цензуры.
Существующие социальные условия и функционирование научного поля находятся в диалектической борьбе и неразрывности: если ещё естественным наукам доминирующий класс может сообщить свои требования, то от наук социальных он может добиться лишь дорогостоящего вклада в легитимацию установленного социального порядка – и не более. Но тем не менее, становится очевидным тот факт, что абсолютная автономия научного поля есть фикция, а фактически можно наблюдать не только внешнее влияние социума на науку, но и создание под этим влиянием «ложной науки», в пределах которой успехи и становятся предопределёнными интересами доминирующих агентов – причем не агентов научного поля, а агентов внешних.