17 октября 1944.
1. В ижу кухню в доме Петра. В ней, кроме Иисуса, находятся Петр, его жена, Иаков с Иоанном. Похоже, они только что закончили ужин и разговаривают друг с другом. Иисус расспрашивает о ловле рыбы.
Входит Андрей и говорит: «Учитель, тут человек, у кого Ты остановился, с еще одним, который утверждает, что он – Твой двоюродный брат».
Иисус встает и направляется к дверям, сказав: «Пусть заходят»; и когда, при свете масляного светильника и пламени очага, видит, что пришел Иуда Фаддей, восклицает: «Ты, Иуда?!»
«Я, Иисус».
Они обнимаются. Иуда Фаддей – симпатичный мужчина в расцвете зрелой красоты. Высокий, хотя и не настолько, как Иисус, крепкий и хорошо сложенный, смуглый, каким был святой Иосиф в юности, с оливковым, не землистым, оттенком лица, в глазах его есть что-то общее с глазами Иисуса, поскольку они голубого цвета, но переходящего в лиловый[1]. Борода квадратная и темная, волосы волнистые, не такие вьющиеся, как у Иисуса, и темные как борода.
«Иду из Капернаума. Добрался туда на лодке, и сюда прибыл на ней же, чтобы вышло быстрее. Я от Твоей Матери; Она говорит: „Сусанна завтра выходит замуж. Я Тебя прошу, Сын, быть на этой свадьбе“. Мария в ней примет участие, а с Ней также моя мать и братья. Все родственники приглашены туда. Ты был единственным отсутствующим, и они, родственники, просят Тебя порадовать супругов».
2. Иисус слегка кланяется, чуть разведя руками, и говорит: «Желание Моей Матери для Меня закон. Но Я приду даже ради Сусанны и родственников. Только… Мне неудобно перед вами…», – и Он глядит на Петра и остальных. «Это Мои друзья», – объясняет Он брату. И называет их по именам, начав с Петра. В конце говорит: «а это – Иоанн», и произносит это совершенно по-особому, вызывая внимательный взгляд Иуды Фаддея и заставляя покраснеть возлюбленного ученика. Завершает их представление друг другу словами: «Друзья, это Иуда, сын Алфея, Мой двоюродный брат, согласно мирскому обычаю, поскольку он сын брата супруга Моей Матери. Мой хороший друг в работе и в жизни».
«Мой дом открыт для тебя, как и для Учителя. Присаживайся», – и затем, обращаясь к Иисусу, Петр продолжает: «И что теперь? Мы уже не пойдем с Тобой в Иерусалим?»
«Обязательно пойдете. Я отправлюсь после свадебного торжества. Только уже не буду останавливаться в Назарете».
«Правильно сделаешь, Иисус. Потому что Твоя Мать уже несколько дней гостит у меня. Мы договорились так, что Она придет туда после свадьбы», – это говорит человек из Капернаума.
«Тогда так и сделаем. Сейчас на лодке Иуды Я отправляюсь к Тивериаде, и оттуда в Кану. И на ней же вернусь в Капернаум вместе с Матерью и с тобой. На следующий день после ближайшей субботы ты придешь, Симон, если все еще захочешь прийти, и мы двинемся в Иерусалим на Пасху».
«Еще как захочу! Я приду заранее, в субботу, чтобы послушать Тебя в синагоге».
3. «Ты уже произносишь наставления, Иисус?» – спрашивает Фаддей.
«Да, брат».
«И какие речи! Ах! Таких не услышишь из других уст!»
Иуда вздыхает. Он смотрит на Иисуса, уперев локоть в колено и поддерживая голову рукой, и вздыхает. Кажется, хочет что-то сказать и не решается.
Иисус пытается расшевелить его: «Что с тобой, Иуда? Почему ты глядишь на Меня и вздыхаешь?»
«Просто так».
«Нет. Это не просто так. Разве Я больше не тот Иисус, что тебя любил? От которого у тебя не было секретов?»
«Да нет, Тот самый! И как же мне недостает Тебя, наставника Своего более старшего брата…»
«Так в чем же дело? Говори».
«Я хотел сказать Тебе… Иисус… Будь осторожен… у Тебя есть Мать… у которой кроме Тебя никого нет… Ты стремишься быть не таким, как другие „рабби“, и Ты лучше меня знаешь, что… что власть имущие не разрешают того, что отличается от ими установленных обычаев. Мне известен Твой образ мыслей… Ты мыслишь свято… Но этот мир не святой… и он притесняет святых… Иисус… Ты знаешь о судьбе Своего родственника, Крестителя… Он в заключении, и если еще не мертв, то лишь потому, что тот мерзкий Тетрарх опасается толпы и Небесных молний. Он мерзок и суеверен настолько же, насколько жесток и похотлив. Ты… что Ты делаешь? Какой судьбе Ты идешь навстречу?!»
«Иуда, и об этом Меня спрашиваешь Ты, так хорошо знающий Мои мысли? По своему ли побуждению ты говоришь? Нет. Не обманывай! Тебя подослали сказать Мне все это, и уж конечно не Моя Мать…»
Иуда опускает голову и умолкает.
«Рассказывай, брат».
«Мой отец… а с ним Иосиф и Симон… понимаешь… ради Твоего блага… из расположенности к Тебе и Марии… они не могут спокойно смотреть на то, что Ты намереваешься делать… и… хотели бы, чтобы Ты подумал о Своей Матери…»
4. «А ты что думаешь?»
«Я… я…»
«Ты разрываешься между голосом Свыше и голосом Земли. Я не говорю Преисподней, говорю: голосом Земли. И то же переживает Иаков, еще сильнее, чем ты. Но Я скажу вам, что выше Земли – Небо, выше мирских интересов – дело Божие. Вам нужно поменять склад ума. Когда сумеете это сделать, станете совершенными».
«Но… как же Твоя Мать?»
«Иуда, лишь Она одна имела бы право призвать Меня к Моим сыновним обязанностям, следуя земным соображениям: то есть, к Моей обязанности работать ради Нее, обеспечивая Ее материальные нужды, к Моему долгу поддерживать и утешать Мать Своим присутствием. И ничего из этого Она от Меня не требует. С тех пор, как Я у Нее есть, Она знает, что должна будет потерять Меня, чтобы снова обрести Меня уже в более широком качестве, чем просто в узком семейном кругу. И с тех пор Она подготовлена к этому.
В Ее роду это не первый пример такого абсолютно добровольного предания себя Богу. Ее мать отдала Ее по обету в Храм прежде, чем Она успела порадоваться белому свету. И Она – это Она Мне говорила несметное число раз, когда, прижав Меня к Своему сердцу, долгими зимними вечерами или светлыми от звезд летними ночами рассказывала о Своем святом детстве – и Она предалась Богу с тех самых первых проблесков зари Своего появления в мире. И предалась еще сильнее, когда обрела Меня, чтобы оказаться там, где Я: на пути того призвания, что выпадает Мне от Бога. Придет час, когда все оставят Меня; пускай даже на несколько минут, и трусость овладеет всеми, и вы подумаете, что лучше было бы, ради вашей безопасности, если бы вы никогда не знали Меня. Она же, постигшая и знающая, Она всегда будет со Мной. И вы снова вернетесь ко Мне благодаря Ей. Силою Своей непоколебимой, любящей веры, Она вместит вас в Себя и – таким образом – перенесет в Меня, ибо Я пребываю в Своей Матери, а Она во Мне, и Мы – в Боге.
Мне бы хотелось, чтобы все это поняли, родственники с точки зрения мира, друзья и чада со сверхприродной точки зрения. Ты, а с тобой остальные, вы не знаете, Кто такая Моя Мать. Но если бы знали, то не порицали бы в своих сердцах за то, что Она не может удержать Меня в Своем подчинении, а почитали бы Ее как ближайшую Божью Подругу, Госпожу, всевластную над сердцем Предвечного Отца и над Сыном Своего сердца. Я, несомненно, приду в Кану. Хочу доставить Ей счастье. После вам станет понятнее».
Иисус величествен и убедителен.
Иуда внимательно глядит на Него. Размышляет. Говорит: «И я тоже несомненно пойду с Тобой, вместе с ними, если Ты не против… так как чувствую, что Ты говоришь правильные вещи. Прости мою слепоту и слепоту моих братьев. Ты настолько святее нас!..»
«Я не держу обиды на тех, кто не признает Меня. Даже на тех, кто Меня ненавидит. Но Мне больно от того зла, которое они причиняют себе самим. 5. Что у тебя в том мешке?»
«Одеяние, Тебе его передает Твоя Мать. Завтра большой праздник. Она считает, оно понадобится Ее Иисусу, чтобы не выделяться среди приглашенных. Она неутомимо пряла каждый день с утра до вечера, чтобы приготовить Тебе это одеяние. Но плащ не успела закончить. Еще не хватает бахромы. От этого Она совершенно расстроена».
«Ничего. Пойду в этом, а тот приберегу для Иерусалима. Храм еще важнее, чем брачное торжество».
«Она будет счастлива».
«Если хотите оказаться на дороге в Кану на рассвете, вам нужно отправляться немедленно. Луна вышла, и переправа будет хорошей», – говорит Петр.
«Тогда пойдемте. Идем, Иоанн. Возьму тебя с Собой. Симон Петр, Иаков, Андрей – до свидания. Жду вас в субботу вечером в Капернауме. До свидания, хозяйка. Мир тебе и твоему дому».
Иисус вместе с Иудой и Иоанном выходят. Петр провожает их до берега, помогая с отплытием лодки.
И видение заканчивается.
6. Иисус говорит:
«Когда наступит время приводить работу в порядок, сюда надо будет вставить видение брака в Кане. Поставь дату (16.01.44)».
[1] Буквально: барвинок.