Диалог "Критон" в сюжетном отношении рисует продолжение событий "Апологии Сократа", т.е. здесь перед нами Сократ, уже заключенный по приговору суда в тюрьму и ожидающий смерти. Действующие лица диалога – Сократ и его близкий друг Критон, по имени которого назван диалог. Критон – земляк и сверстник Сократа. Ему также около 70 лет, родом он, как и Сократ, из дема Алопеки филы Антиохиды. Это богатый и знатный человек, что не мешает ему, однако, быть последователем Сократа. Несмотря на некоторую наивность и простоту характера, он житейски практичен и не раз помогает Сократу в тяжелых обстоятельствах. Именно он вместе с сыном Критобулом, Платоном и Аполлодором готов был уплатить за Сократа штраф в 30 мин. Однако, когда выяснилось, что казнь Сократа неизбежна, Критон задумывает спасти своего друга и устроить ему побег. С этой идеей он и посещает Сократа в тюрьме на рассвете за три дня до казни.
Данный перевод диалога "Критон" взят из издания 1903 г. (Творения Платона: Т. I-II. М., 1899-1903).
[ 1 ] Сократ вынужден был ждать казни 30 дней, так как накануне его суда было отправлено на Делос ежегодное священное посольство, феория, в честь Тесея, некогда спасшегося от чудовища-минотавра на Крите и принесшего богу Аполлону обет. По обычаю, на время пребывания феории на Делосе смертная казнь в Афинском государстве откладывалась (ср.: Федон 58а-с; Ксенофонт. Воспоминания... IV 8, 2).
[ 2 ] Суний – мыс на ю.-в. Аттики, где находился храм Афины. Во время панафинейских празднеств (см.: Евтифрон, прим. 17) там происходили состязания триер (см.: Лахет, прим. 17).
[ 3 ] Т.е. одиннадцать архонтов (см.: Апология Сократа, прим. 47).
[ 4 ] Сократ видит вещий сон (см.: Апология Сократа, прим. 51).
[ 5 ] Сократ вспоминает слова Ахилла (Ил. IX 363), оскорбленного Агамемноном и желающего возвратиться к себе на родину, во Фтию. Сократ видит в этих словах тайный смысл, так как греческие слова Φθ'ιη (Фтия) и φθίνω (гибнуть) близки по звучанию.
[ 6 ] Критон предлагает Сократу считаться с мнением большинства, намекая на то, что именно это большинство осудило его на смерть. Но для Сократа один мудрый и хороший человек стоит многих. Ср. известное мнение аристократически настроенного Гераклита: "Один для меня – десять тысяч, если он наилучший" (В 49 Diels).
[ 7 ] Здесь упоминаются друзья и последователи Сократа – Симмий и Кебет (Кевит), фиванцы. Диоген Лаэрций (II 124) приписывает Симмию авторство 23 диалогов, а Кебету (II 125) – трех диалогов, в том числе знаменитого диалога "Картина", дошедшего до нас, хотя авторство Кебета сомнительно. В России диалог "Картина" (или "Таблица") Кебета был популярен в XVIII в. как аллегория и выдержал несколько изданий (см.: Кебет. Картина / Пер, с греч. В. Алексеева. СПб., 1888).
[ 8 ] См.: Апология Сократа, прим. 40.
[ 9 ] В своих беседах Сократ у Платона обычно прибегает к примерам из повседневной жизни, что делает его мысли особенно доступными. Однако подобная привычка Сократа раздражала некоторых его собеседников, например софистов, ораторов, учителей риторики, которые считали ее низменной и недостойной философа (см.: Горгий 490d – 491b, Пир 221е).
[ 10 ] Ср.: Горгий 486ab.
[ 11 ] Сократ вопреки мнению большинства, выражающему традиционную этическую норму, предпочитает не отвечать злом на зло, а претерпеть это зло (см. также: Горгий 469с). Ср.: Архилох: "...хотел бы я видеть, чтобы таким (т.е. опозоренным и замученным. – А. Т.-Г.) предстал прежний мой товарищ, который меня оскорбил, растоптав клятвы" (fr. 79а Diehl); и Еврипид: "Я считаю, что человеку свойственно делать врагам зло" (fr. 1092 N.-Sn.).
[ 12 ] Приход Законов и Государства к Сократу – знаменитая персонификация, или олицетворение, – "просопопея". Такие олицетворения были характерны для этических размышлений и примеров. Развернутый пример такой персонификации есть у Ксенофонта в "Воспоминаниях..." (II 21 – 34), где пересказывается притча о Добродетели и Пороке, явившихся в виде прекрасных женщин Гераклу. См. также: Горгий, прим. 30.
[ 13 ] Об идеальном воспитании молодого человека, о его телесном и духовном совершенствовании в духе Сократа и Платона см.: Jaeger W. Paideia. Die Formung des griechischen Menschen. Bd II. 3 Aufl. Berlin, 1959. Этой теме, а также специально гимнастике и музыке Платон посвящает II книгу "Государства" (376е – 380с), а также раздел I книги "Законы" (657с – 673b). Однако трудно сказать, получил ли такое воспитание сам Сократ. См. с. 15, ср.: Феаг, прим. 21.
[ 14 ] Об участии Сократа в военных действиях см.: Апология Сократа, прим. 32. Празднества, упоминаемые здесь, – общегреческие атлетические состязания, посвященные Зевсу в Олимпии и Немее, Аполлону Пифийскому в Дельфах и Посейдону на Истме.
[ 15 ] Законодательство Лакедемона (Спарты) и Крита пользовалось особыми симпатиями платоновского Сократа и самого Платона. В "Законах" ведут беседу о государственном устройстве афинский гость, критянин Клиний и спартанец Мегилл, что дает возможность Платону представить свою теорию идеального государства. Законы полулегендарного спартанского законодателя Ликурга и критского Миноса, по Платону, представляют собой "всю в совокупности добродетель", и государственный строй, основанный на них, именуется божественным (630de) и "действительно государственным устройством", а не "сожительством граждан, где одна их часть владычествует, а другая рабски повинуется", как при демократии, монархии или олигархии (712с – 713а).
[ 16 ] В Фивах и Мегарах была в это время умеренная олигархия. Мегары были чисто дорийским полисом вне пределов Пелопоннеса.
[ 17 ] Фессалийцы славились не только распущенностью нравов, но и ненадежностью. Ср. у Демосфена: "Фессалийцы, конечно, от роду никогда не внушали доверия никому из людей" (Олинфская речь I 22 // Демосфен. Речи / Пер. С.И.Радцига. М., 1954). См. также: Горгий, прим. 66. Козья шкура – обычная одежда пастухов.
[ 18 ] См.: Апология Сократа, прим. 54.
[ 19 ] Корибанты – жрецы и спутники Великой Матери богов (фригийской богини Кибелы, или критской Реи), славящие ее в экстатических оргиях под звуки флейт и тимпанов.