Семья в контексте смысла жизни

Священник Игорь Гагарин

ЛЮБИТЬ, А НЕ ИСКАТЬ ЛЮБВИ

Размышления о семье и браке

 

Содержание

 

 

Предисловие. 2

Семья в контексте смысла жизни. 2

Интимные отношения. 7

Воспитание детей. 8

Пост в семье. 11

Любить и не искать любви. 12

 

© Игорь Гагарин.

© Клин, Христианская жизнь, 2005.

Предисловие

Люди приходят в церковь со своими скорбями, с горем, с радостью. И я как священник должен сказать, что подавляющее большинство всех проблем связано именно с жизнью че-ловека в семье, с отношениями между мужем и женой, между родителями и детьми, тещами, свекровями и т. д. Эта сфера отношений занимает огромную часть в жизни человека. И если в семье что-то не в порядке, то вся жизнь, пожалуй, не в порядке. Поэтому тему семьи пра-вомерно считать одной из важнейших, а

Сейчас очень большое место в жизни людей стала занимать работа, карьера. И очень час-то мы сталкиваемся с ситуациями, когда родители детей не видят сутками, потому что они зарабатывают деньги, и в результате встречаются с детьми раз в неделю. Возникают сомнения в правильности такого образа жизни. Прихожане часто задают вопрос, а должно ли для человека быть что-нибудь важнее семьи?

Я думаю, что неправильно было бы сказать, что либо семью, либо общественную дея-тельность нужно поставить на первое место. На мой взгляд, правильной будет иная поста-новка проблемы. У человека действительно есть серьезнейшие обязанности перед общест-вом, перед тем служением, к которому он призван. Но я не стал бы противопоставлять семью и общественное служение, поскольку одно включает другое. Давайте попробуем изменить угол зрения.

Для этого я приведу такой пример. Прежде чем стать священником я работал в школе учителем русского языка и литературы, довелось мне также заниматься вопросами семьи. В последний год моего преподавания директор предложил мне взять в выпускном классе фа-культативный курс психологии семейной жизни. Я с большим интересом взялся за него и, надо сказать, с большой самонадеянностью. Было такое обилие материала, прежде всего, ху-дожественная литература, какой-то жизненный опыт, масса публикаций, хороших статей на эту тему. То есть мне думалось, что психологию семейной жизни можно превратить в один из важнейших и интереснейших предметов. Но я потерпел полное фиаско. Школа у нас была сильная, и мы с детьми в конце учебного года проводили беседы о том, какой предмет им нравится, какой не нравится, какой интересный, а какой нет, какова работа учителя. Мне вы-ставили двойку по этому предмету. Я понял — не за свое дело не берись. Тогда мне было очень грустно, но теперь я знаю, в чем состояла проблема — был неправильным сам подход. Семья рассматривалась как что-то отдельное: у каждого человека есть работа, есть друзья, какое-то хобби, а есть семья. Мы пытались говорить о проблемах в семье и о том, как их правильно решать, но совершенно не размышляли о сущности человека, о смысле человече-ской жизни. Теперь, будучи священником, я понимаю, что говорить о семье возможно лишь в контексте разговора о смысле человеческой жизни вообще.

Да и любые нравственные вопросы, а не только вопрос семьи лишь тогда мы сможем решать по-настоящему, когда рассматриваем их в контексте более широком, более важном — что есть человек, в чем его призвание, в чем его подлинное достоинство, что возвышает человека и что, наоборот, унижает и т. д. С высоты такой постановки проблемы становится понятна роль семьи в жизни человека. Ведь если она является чем-то самоценным — это одно. А если же семья является частью более широкого служения человека в этой жизни, то все видится совсем иначе.

 

Семья в контексте смысла жизни

Раз мы начали со смысла человеческой жизни, то будем говорить языком евангельским, языком богословским. Господь Иисус Христос сказал: Ищите прежде Царства Божия и правды его и это все приложится вам (Мф. 6, 33). Немного иначе выражает ту же мысль преп. Серафим Саровский. Он говорит о том, что цель человеческой жизни — стяжание бла-годати Святого Духа. На самом деле Царство Божие это и есть Царство благодати Святого Духа, пребывание в благодати Святого Духа. Царство Божие внутри вас есть (Лк. 17, 21), – говорит Господь. Когда в нас пребывает благодать Божия, то мы еще в этой земной жизни соприкасаемся с Царством Божиим. У святых отцов есть слово «обόжение», то есть соедине-ние с Богом, когда человек в Боге и Бог в человеке, когда человек и Бог становятся единым целым. Это и есть высшая цель, к которой должен стремиться человек.

Термин «обожение» использован здесь как церковный и богословский, однако, иногда можно сказать проще, по-мирскому, может быть, не совсем точно, но более понятно. Спасти душу свою — это значит научиться любить. Все, о чем я сказал выше — Царство Божие и стяжание благодати Святого Духа, является тем же самым. Ведь что такое соединение с Бо-гом, обожение? Мы с вами знаем слова апостола Иоанна Богослова: Бог есть любовь, и пре-бывающий в любви пребывает в Боге (1 Ин. 4, 7). То есть обожение — это такое состояние, когда любовь становится господствующей в человеке. В той мере, в какой человек научиться любить, в той мере он пригоден для вечности. Если любовь не стала главным содержанием человеческого сердца, главным содержанием его души, то нечего делать в вечности. Не по-тому что его туда не пустят, а потому что ему там самому нечего будет делать. Например, если человеку с расстроенным зрением приходится носить черные очки, потому что ему нельзя смотреть на солнечный свет, то каково ему будет при ярком свете? Так же, наверное, человеку, не способному любить по-настоящему, будет совершенно невозможно и больно находиться в области того света, Который есть Бог, Который есть Любовь. А раз главная за-дача человека в этой земной жизни — научиться любить, значит и ценность в этой жизни приобретает все то, что способно этой любви научить. В самом деле, каждый эпизод челове-ческой жизни, каждая ситуация, каждое событие, каждая встреча – это есть, с одной сторо-ны, урок для человека, а, с другой стороны, в тоже время и экзамен. Потому что мы проверя-ем, насколько мы по-настоящему научились любить. Я думаю, что для человека, который это понял, есть определенная опасность. Ему может начать казаться, что он уже научился лю-бить, а на самом деле не научился.

Так вот наилучшим экзаменатором наших успехов в этой области и является семейная жизнь. Потому что, чем человек дальше от нас, тем легче проявлять к нему любовь. Нетруд-но делать какое-то усилие и делать дела любви, говорить добрые слова, быть доброжела-тельным к тому человеку, с которым мы встречаемся время от времени. Чем человек стано-вится ближе, тем уже сложнее. Перед нами высвечиваются все недостатки людей особо близких к нам. И нам гораздо труднее терпеть и прощать их. Но даже если мы видим боль-шие недостатки у человека, находящегося на расстоянии от нас, мы его все равно любим. Ведь известно, что любить дальнего легче, чем любить ближнего. Поэтому именно в семье человек и любовь подвергаются самым большим испытаниям. Порой ни у кого ненависть не выражается так сильно, как у людей, связанных супружескими узами. Можно просто удив-ляться, как можно говорить друг другу таки обидные слова, так ненавидеть друг друга.

В романе Герцена «Кто виноват?» один из героев произносит, что самое свирепое животное в своей норе, в своей берлоге по отношению к своим детенышам бывает кротким. Очень часто самый вроде бы нормальный, добропорядочный и хороший человек именно в своей семье в зверя то и превращается, становится хуже любого животного.

У древнегреческого поэта Гесиода есть такие строки: «Лучше хорошей жены ничего не бывает на свете. И ничего не бывает страшнее жены нехорошей». Но я сразу хочу оговорить-ся, сказать всем женщинам, что Гесиод так высказался, потому что он был поэт. Поэтесса бы написала, что лучше хорошего мужа ничего не бывает на свете, и ничего не бывает страшнее нехорошего мужа.

То, о чем я говорил до сих пор, наверное, приложимо к любой семье, как православной, так и неправославной. Чем же отличается православный подход к проблемам семейной жиз-ни от неправославного? Представим себе, что пришлось жить с такой женой или с таким му-жем, страшнее которых нет ничего на свете. Что делать? Разводиться? Чаще всего люди так и делают. В наше время это сделать очень легко. Если раньше это было связано с очень большими затруднениями, даже чисто техническими, то сейчас эти проблемы сведены к ми-нимуму и поэтому достаточно просто людям разбежаться и забыть о том, что они были вме-сте, хотя забыть, конечно, не получится, но, тем не менее, они все-таки уже не имеют ника-ких обязанностей по отношению друг к другу. А в Православной Церкви совсем иначе. Вот ты женился? Женился. Какая у тебя жена? Я цитировал Герцена и Гесиода, а теперь приведу слова из Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова: «Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злою женою» (Сир. 25, 18). Если случилось именно так, что де-лать тогда? Господь Иисус Христос категорически запретил разводиться, оставив возмож-ность развода только в том случае, когда произошла неверность со стороны одного из супру-гов, прелюбодейство. И не потому, что это является уважительной причиной для развода, а потому что этот развод уже фактически состоялся. Измена фактически разрушает брак. И достаточно сложно требовать от людей, чтобы они сохранили то, чего уже нет. Если жена сварливая или муж алкоголик, или деспот страшный, но при этом не изменяет, значит надо терпеть.

Одна из больших проблем заключается в том, что, когда люди женятся, то в большинстве случаев им представляется, что они полюбили друг друга навсегда, и они совершенно не предполагают, что через некоторое время могут обнаружить в своей «половине» нечто неприятное. И поэтому очень часто невеста, которая представлялась мужу прекраснейшей женой в будущем, становится той самой нехорошей женой, страшней которой нет ничего на свете. Как тогда быть?

Отношение к любви в христианстве совсем иное, чем в светском обществе. Все согласны, что должна быть любовь, но далеко не все понимают, что в нас самих нет источника любви. Человеку порой по наивности кажется, что это от него зависит — любить или не любить. Но ведь мы же знаем, что любовь есть некая сила, которая действует в человеке независимо от его воли и желания. В качестве примера можно привести случай, когда весь мир готов кричать человеку: кого ты любишь?! Какое-то ничтожество, вообще недостойное имени человека. И влюбленному ум и рассудок подсказывают, что так оно и есть, но он ничего с собой поделать не может. Я не говорю уже о противоположном случае, когда нет любви в сердце, холодно там, где, казалось бы, все говорит в пользу человека во всех отношениях. Иногда нужно говорить и о страсти, то есть о некоем влечении, которое не нужно путать с любовью. Но я сейчас хочу сказать именно о любви.

Бог есть Любовь. И если я кого-то не люблю, но в тоже время я связан с ним чувством долга, а любви не чувствую, то это отнюдь не означает, что ее не будет. Вопрос в том, хочу ли я, чтобы любовь появилась, или не хочу. В этом и состоит принципиальное отличие свет-ского, мирского подхода к браку от православного. Для неверующего — раз нет любви, зна-чит надо разбегаться, а для верующего — если нет, то надо просить.

Можно привести исторический пример. Жены декабристов поехали со своими мужьями в ссылку. Среди них были женщины, которые страстно любили своих мужей и попросту не видели для себя другого выхода. Это Трубецкая, Муравьева... А вот Волконская оказалась в иной ситуации. Ее выдали замуж юной девушкой за человека, по возрасту годящегося ей в отцы. И она, как видно из ее записок, его, в общем-то, и не любила, не любила настоящей любовью, которую все предполагают необходимой для вступления в брак. Но, тем не менее, когда перед ней встал вопрос: ехать или не ехать — она поехала, как она сама пишет, потому что было чувство долга, ведь она – его жена, они венчались в церкви. Она старалась полю-бить и надеялась, что появление ребенка эту любовь принесет. Притом у нее просто не ока-залось времени для созидания любви. Они были вместе совсем недолго, и она не смогла уз-нать мужа как следует. Произошло восстание… Мы все смотрели на экране и читали в кни-гах, как она приехала, упала на колени, целовала его кандалы. Его страдания их сблизили.

Пример очень яркий, красноречивый. Конечно, он имеет, наверное, какую-то исключи-тельность, потому что не всякого ссылают. Может быть, действительно в исключительных обстоятельствах в людях пробуждается такое чувство долга, которое оказывается сильнее всего, и оно как бы влечет за собой рождение любви или умножение любви.

А в тех случаях, когда ничего неординарного не происходит, когда люди просто живут и работают и при этом возникает взаимно неприятная ситуация, что делать тогда? Православная Церковь говорит о том, что все-таки отношения надо строить. Необходимо сразу решить для себя: что бы ни было — других вариантов нет и уже не будет, уже запрещено мечтать, раз Господь свел тебя с этим человеком. Помнить о том, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Так вот Бог, конечно, может и Сам разлучить, если Он увидит, что так нужно. Он найдет способ как-то что-то изменить в нашей жизни. Но собственные усилия человека должны быть направлены на то, чтобы научиться любить другого новой любовью. Не той, которая была к иллюзорному человеку. Ведь очень часто человек до брака любит не того, кто перед ним, а того, кого он создал себе в своем воображении, и того, кем пытался казаться тот другой, супруг или супруга.

И вот этого другого человека нужно любить, а любви этой нет и надо ее у Господа про-сить. Мне вспоминается один мой знакомый. Он женился несколько лет назад. Он верую-щий, православный. Жена тоже верующая. Все было как положено. И влюбленность была, и перед тем как расписаться и обвенчаться, они даже ездили брать благословение у старца. И вот брак состоялся. А затем начался кошмар. Просто трагическая была ситуация в семье. Очень тяжело было. Спустя год после венчания я его расспросил о жизни. Он ответил: «Лучше не спрашивай. У нас все не клеится. Если бы я был неверующим, если бы я был не-православным, то даже и вопросов никаких бы не было, разошлись бы (он даже рассмеялся). С такой легкостью разошлись бы, но понимаю, нельзя».

Вот действительно верующий: «Нельзя». И что вы думаете? Сейчас в последние несколько лет у них очень хорошая семья. Все преодолелось, сумели приспособиться друг к другу, открылись новые источники любви. И сейчас там и речи не может быть ни о каком разводе. Есть дети. И проблемы, конечно, возникают, как и у всех время от времени снова и снова. Но, в общем-то, они понимают, что друг без друга уже не смогут. Вот и посмотрите. Ведь на самом деле их сдержало только сознание христианского долга: если тебя Господь связал с этим человеком, то ты теперь отвечаешь и никуда ты не убежишь от него. Если бы именно такое отношение к браку было бы у всех людей! Если бы каждый относился к браку не как к эксперименту: получится – хорошо, не получится – разбежимся! А чтобы при вступлении в брак помнили поговорку: «семь раз отмерь, один отрежь». Но уж если ты отрезал, уже все. И ты знаешь, что как бы ни сложилось — тебе жить с этим человеком всегда. И единственное, что ты можешь, — это добиться, чтобы в тебе снова появилась любовь. Вот это и есть, мне кажется, единственный правильный путь в семье.

Мне могут возразить, что люди, которых я привел в пример, были истинно верующими. Бог ведь испытания посылает. А если бы они были в вере более слабыми, то, возможно, и не выдержали бы… Здесь опять нужно вспомнить, что мы говорим о семье в контексте смысла жизни. Так вот важнейшим требованием личности к себе должно быть стремление к совер-шенству: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48). Я думаю, что стремиться к этому должен каждый из нас. Со многими молодыми людьми приходится гово-рить и задавать им вопрос: «А есть желание достигнуть совершенства?» В ответ юноша или девушка пожимают плечами, они об этом даже и не думали. Вообще это ущербность нашего воспитания. В дворянских семьях, в тех культурных семьях, которые были до революции, нормой считалось стремление к совершенству и неравнодушие, боязнь прожить жизнь и не достигнуть чего-то большого, не суметь развить в себе действительно красивую, прекрасную личность. Ничто так, наверное, не пугало молодого человека, который воспитывался в духе дворянского времени, как угроза того, что можно прожить эту жизнь серо и в ней не будет чего-то яркого, подлинного. Существовала боязнь прожить как все.

В таком подходе можно усмотреть и положительный, и отрицательный момент. Конечно, здесь есть опасность гордыни, тщеславия. А с другой стороны, понимание своего призвания — сделать свою жизнь действительно прекрасной. С христианских позиций это означает своей жизнью прославить Бога… Когда мы повторяем «слава Богу», везде Бога хвалим, то это словесная похвала Господу. А когда в нашей жизни все дарования, которые дал нам Бог, развиваются в полную меру, то это есть слава Божия. Это есть стремление к совершенству. А семья — великолепная школа для самосовершенствования.

Психологи пишут, что человек почти никогда, за крайне редким исключением, не бывает тем, что он есть на самом деле. Человек все время играет какую-то роль: одну с друзьями, другую на работе и т. д. Я даже не сказал бы, что это лицемерие, потому что и перед самим собой человек тоже играет роль. А какова личность на самом деле часто не знают не только окружающие, но и сам человек не отдает себе отчета в полной мере. Это знает только Бог. И я бы тут добавил, что жена и дети. Потому что семья включает в себя такой комплекс обстоятельств, при которых долго играть невозможно, личность проявляет, в конце концов, подлинное лицо.

Если ты хочешь действительно знать, чего стоишь на самом деле, то внимательно, не раздражаясь, прислушайся к словам жены или детей. Они тебе дают истинную оценку, они действительно знают, чего ты стоишь. Конечно, бывает очень обидно. Говорят, что нет про-рока в своем отечестве и в семье своей. Это все так. Но обижается на критические замечания лишь гордый человек: для всех он как бы пророк, а в семье — нет. Но если человек действи-тельно стремится к совершенству, он как раз и понимает, что семья укажет, над чем ему ра-ботать, даже если семья несправедлива, потому что, конечно же, у тех, кто на нас смотрит, тоже не все в порядке со зрением, видя наши недостатки, не увидят наших достоинств. А хо-чется, чтобы и достоинства видели, не только недостатки. Я думаю, что для человека, ис-кренне стремящегося к совершенству, тот опыт, что он получает в семье, просто бесценен.

Чтобы полностью раскрыть тему смысла человеческой жизни, нужно вспомнить, что человечество в том виде, в каком оно есть, — падшее, а наш образ жизни — несовершенный. Падшесть и поврежденность выражаются в нашей разобщенности, к которой привело грехопадение прародителей. Потому что в идеале человек должен быть в единении со всеми людьми и со всем миром, а не воспринимать себя как нечто самодовлеющее. Человечество должно быть как единый организм, причем включающий в себя не только людей, но всю природу с растительным, животным миром, и даже с неживым. Получается прекрасная антиномия: с одной стороны, человек сохраняет свою неповторимую личность, а с другой — чувствует единение со всем сущим. И, может быть, трагедия мира заключается в том, что люди перестали воспринимать себя как единое целое друг с другом, со всем творением и с Богом. В Евангелии есть слова о том, что Сын Человеческий пришел, чтобы разрозненных чад Божиих собрать воедино. И опять же, в Своей молитве Господь говорит Отцу о Своих учениках и повторяет эти слова: Да будут все едино, как Ты Отче во Мне и Я в Тебе (Ин. 17, 21). Вот именно в этом спасение — в единении, не во внешнем, а действительно в таком, когда чужая радость становится твоей радостью, чужая боль становится твоей болью. Когда ты не мыслишь себя отдельным не только от твоих современников, но и от прошлого, и от будущего. Когда мы все из единой Чаши причащаемся, то в этом таинстве соединяемся с Богом и друг с другом в Боге.

Иногда забывают об этом единении, о том, что оно является призванием человека. А се-мья это как раз и есть первая ступень к такому единению. Там, где действительно муж и же-на – плоть единая. Ведь идеал любви – это когда двое уже становятся единым целым. И вот как раз семья это и есть тот организм, в котором две личности, которые были изначально чужими друг другу, должны стать единым целым с единым сердцем, едиными мыслями, по образу Святой Троицы, при этом не утрачивая своей личной неповторимости, но обогащая и дополняя друг друга. Это гармоничное целое – самое прекрасное, что может быть на свете. И когда в семью еще включаются дети — цветок расцветает новыми и новыми лепестками, и каждый из них делает весь цветок еще прекрасней. И этим становится все человечество пре-красней, когда все состоит из таких букетов цветов.

 

Интимные отношения

У брака очень много аспектов и один из них это интимные отношения. Существует мнение, что у священников или у любого христианина вообще секса нет, есть супружеские обязанности только для деторождения, а секс – это принадлежность нашей греховной сущности. И поэтому надо если не бороться с этим делом, то, во всяком случае, к этому относиться очень ровно и не придавать большого значения.

В целом же, единого мнения на этот счет не существует, в православных церковных книгах можно прочитать различные суждения по этому вопросу. Я выскажу свое мнение, которое проверял чтением святоотеческой литературы и современных богословов.

Нигде в Священном Писании мы не можем прочитать каких бы то ни было суждений, из которых следовало бы, что Церковь в интимных отношениях видит что-то грязное, нехорошее, нечистое. Это, пожалуй, уже было принесено позже, отдельно. И вся трагедия заключается в том, что любая сторона жизни человека может быть им выстроена по поговорке: чистому — все чисто, грязному — все грязно. Поэтому нужно задуматься, а какими глазами мы на все это смотрим. Я бы сказал, что именно в физических отношениях между мужчиной и женщиной в человеке может проявляться и самое грязное и отвратительное, и самое прекрасное и возвышенное.

Я убежден, что именно в этом иногда человек может проявить себя особо прекрасным, если в основе лежит любовь. Потому что в интимных отношениях могут быть удовлетворе-ния похоти и могут быть проявления любви. В первом случае — это отвратительно, низко, греховно. Человеку приходится с этим бороться, ведь ни в чем порочность не проявляется так сильно, как именно в похоти, которая живет в каждом. Борьба за целомудрие — самая тяжелая борьба. А во втором случае, когда людей влечет друг к другу любовь, когда каждый видит в другом не средство удовлетворения своих физиологических потребностей, а как раз-то и желает полного единения и радости общения, то нет ничего в этом греховного. И даже более того. Если бы эти отношения существовали лишь для деторождения, то люди были бы подобны животным. Потому что у животных именно так, а вот любовь есть только у людей. И, мне думается, очень неправильно в интимных супружеских отношениях видеть только средство продолжения рода. Людей влечет друг к другу, прежде всего, наверное, не желание, чтобы в результате этого влечения появились дети, а именно любовь и стремление быть со-вершенно едиными друг с другом. Но при этом, конечно же, высшим даром любви становит-ся и радость деторождения. То есть любовь освящает интимные отношения. Если есть лю-бовь, они становятся прекрасными.

Церковь не только не осуждает эти отношения, если в основе лежит любовь, Церковь устами святых отцов и даже устами Священного Писания пользуется этими отношениями как неким образом для изображения более возвышенной любви, любви между человеком и Богом. Одна из самых прекрасных и удивительных книг Библии — это Песнь Песней, в кото-рой людей, склонных к излишней строгости, многое может смутить. Может даже быть со-всем непонятным, как такая книга попала в Священное Писание. И с одной стороны, в ней действительно изображается любовь между юношей и девушкой, причем с такой откровен-ностью, которая ханжески настроенных людей может и смутить. С другой стороны, уже из-древле существует традиция понимать эту книгу аллегорически, еще ветхозаветные толкова-тели ее так понимали, и наши святые отцы. Много об этом пишется, что в Песни Песней лю-бовь мужчины и женщины является образом любви человеческой души и Бога. Поэтому лю-бая земная любовь является отражением любви божественной. И единение и всякое проявле-ние земной любви есть, может быть, ступень к любви совершенной, когда человек станет единым с Богом. Я думаю, что именно в этом ключе надо рассматривать взаимоотношения между мужчиной и женщиной, в том числе и интимные отношения, в которых ни в коем случае нет ничего позорного и стыдного.

 

Воспитание детей

На мой взгляд, идеальную формулу воспитания детей вывел Федор Михайлович Досто-евский в романе «Братья Карамазовы». Он пишет, что самое лучшее воспитание — это хо-рошее воспоминание, которое вынес человек из детства. Чем больше накопит человек за дет-ство хороших и добрых воспоминаний, тем прочнее будет нравственная основа жизни в бу-дущем. Действительно, человек так устроен, что он ничего не забывает из того, что в его жизни было. Просто что-то запоминается явным образом и сохраняется в сознании, а что-то как бы выпадает из памяти и кажется, что оно и вовсе пропало. Но исследования психологов показывают, что это не так.

Известен случай с одной малограмотной простой женщиной. С ней в весьма преклонном возрасте случился инсульт. Лежа в больнице в бессознательном состоянии, она начала произносить какие-то слова на неизвестном языке. Врачи, бывшие рядом с ней, поняли по ритмике речи, что она читает стихи. Это очень заинтересовало врачей. Стали приглашать филологов, но никто из них не смог определить, на каком языке она говорит. В конце концов дознались, что это древнееврейский и санскрит. Женщина была малограмотной и никаких языков вообще не изучала, тем более древних, а читала огромные отрывки. Стали исследовать ее биографию. Выяснилось, что в молодости она работала горничной у профессора-богослова, специалиста по санскриту и по древнееврейскому языку. И, пока она убирала в его комнате, он ходил и декламировал стихи. Она их, естественно, запоминать не собиралась и, наверное, думала свои думы. И вот, спустя много десятилетий, в старости что-то с ее мозгом произошло, может быть, в результате инсульта, но все это стало выплескиваться.

О чем это говорит? О том, что все, что человек хоть когда-то слышал, даже не слушал, а просто услышал, все остается в нем. Что в нас словно есть магнитофон, который постоянно включен и туда записывается абсолютно все, каждая наша мысль, каждое наше чувство, ка-ждое наше желание. Если уж такое записалось! То, что говорить о повседневных вещах… Здесь, на мой взгляд, немножко приоткрывается тайна Страшного Суда, когда все эти «маг-нитофоны» включат и посмотрят, что же там было записано. В некоторых православных церковных песнопениях есть слова: книги совестные разгнутся на Страшном Суде. И есте-ственно возникает архаичный образ: некие книги, куда все записывается, вот они разгнутся и будут читаться. Мне приходится видеть у некоторых скептическую усмешку, когда речь за-ходит о совестных книгах Понятно, что это поэтический образ. Но давайте смотреть на са-мую суть: не нравятся «книги», назовите это, например, магнитофоном, или чем-то другим. Ведь все не просто оседает в памяти. Каждое греховное желание, каждые недостойные мыс-ли о каком-то человеке, каждые наши подозрения не только остаются, но на подсознатель-ном уровне воздействуют на наше поведение в дальнейшем.

Поэтому, возвращаясь к воспитанию детей, мне думается, слова Достоевского в этом кон-тексте очень хорошо понимаются. Моя задача сделать все от меня зависящее, чтобы в памяти моих детей, в их сознании и, в гораздо большей степени, в подсознании осталось как можно больше проникнутого добротой, любовью, истиной. То, о чем я говорю на кухне со своей женой, когда ребенок в соседней комнате читает книжку или играет, останется у него в па-мяти. И, может быть, из этого потом и будут строится его мысли, чувства, его отношение ко всему происходящему. Повзрослевший ребенок сам не будет понимать, откуда у него такое отношение, такое поведение. Хотя, подобный взгляд и не имеет ничего общего с официальной педагогикой.

Иван Шмелев в прекрасном произведении «Лето Господне» вспоминает своего отца, быт их дома. Вся его взрослая жизнь опиралась на эти воспоминания. Так вот, у одного человека будет, как у Шмелева: праздники, будни, скорби — все. А у другого таких положительных воспоминаний, к сожалению, может оказаться очень мало. Ведь главная роль в воспитании отводится силе примера. И нам родителям самим не нужно делать ничего плохого, дабы потом этого не сделали наши дети. Бесполезно будет наставлять своих чад правильными словесными формулировками. Потому что реально в их памяти останется пример — то, что мы сделали сами.

Еще хочется сказать о том, что совершенно ушло из жизни современной семьи – о совместном чтении. То, что телевизор стал объединяющим началом в семье, — это, мне кажется, большая трагедия, ведь он объединяет только внешне, а внутренне, наоборот, разъединяет. Я не принадлежу к радикально настроенным батюшкам, которые говорят, что телевизору не место в православной семье, что его надо разломать, сжечь и больше никогда не покупать. Но все-таки я думаю, что это предмет, который в особенности несет в себе опасность подмены общения на псевдообщение. При совместном чтении члены семьи всегда могут поговорить, поделиться чем-то. Это-то и должно быть очень важным.

Я помню, одного отца очень беспокоило, что сын его никак к Церкви не приобщается, а сын-то совсем мальчик, двенадцати лет: «Я его в церковь и так и эдак. Ну, пойдет, постоит со мной». И я тогда предложил, чтобы он не столько, может быть, пытался его в церковь зата-щить. Ведь в христианстве самое главное все-таки не то, что в церкви происходит и не это является показателем духовной жизни. Хотя важно все. Но все-таки самое главное в христи-анстве – это личность Иисуса Христа и общение с Иисусом Христом. А то, что происходит в церкви, это уже форма, в которой это общение происходит. И так часто бывает, что человек приходя в храм, воспринимает богослужение как некое магическое и эстетическое действо, а отнюдь не как средство реального общения с Иисусом Христом, потому что о Христе он плохо знает. Поэтому я посоветовал тому папе: «Вы больше беспокойтесь не о том, чтобы он полюбил храм, а о том, чтобы он полюбил Иисуса Христа. Для этого он должен знать о Хри-сте как можно больше. Потому что Иисус Христос — личность настолько прекрасная, что человек, который действительно вглядится в Него, едва ли устоит против того, чтобы Его не полюбить. А когда появится любовь к Иисусу Христу и желание быть на Него похожим, и с Ним общаться, тогда уже станет понятным необходимость исповеди и участие в богослуже-нии». Я ему предложил вместе с сыном читать Евангелие и, не торопясь, размышлять о про-читанном: как ты это понимаешь? Что здесь имел в виду Господь, когда эту притчу расска-зал? А в нашей жизни можно ли это сделать, как это применимо?

Любому мальчику, насколько мне известно, очень важно общение с отцом. Несравнимую ценность будут иметь подобные беседы. Они будут сближать. Ведь люди стремятся к общению. Но на самом деле только общение во Христе и со Христом, где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я среди них (Мф. 18, 20), когда Христос среди нас, тогда только общение сводится к действительной цели и не иллюзорно, а по-настоящему соединяет нас друг с другом.

Теперь хотелось бы опять затронуть тему интимных отношений, но уже применительно к воспитанию детей. Когда этот вопрос касается взаимоотношений мужа и жены – это одно. А вот когда речь идет о детях, которые подрастают и потом это их тоже начинает волновать и тревожить, это другое.

Мы сейчас живем в такое время, когда информация, получаемая детьми, несоизмеримо обильнее той, которую получали в свое время мы. Достаточно того, что ребенок идет по улице мимо ларьков с газетами и журналами, где все раскрыто, все там «сияет». Я не говорю уже про то, что он может увидеть по телевизору, про видеопродукцию. Я хочу сказать роди-телям о том, что это проблема очень серьезная и отмахиваться от нее нельзя. Потому что су-ществует ошибочное мнение: если человек хороший, то ему не повредит, что он это все ви-дит. Мол, что ему эти журналы, что ему эти фильмы, если он нормальный ребенок. А это не так на самом деле. Потому что в каждом человеке живет похоть. И это может быть не так очевидно, потому что все это скрывают. Потому что в обществе это воспринимается как не-что постыдное. И поэтому люди обычно откровенно об этом не говорят. Это не принято об-наруживать. У людей иногда в глубине души, в тайниках сердца такие пожелания, такие мысли возникают, что они будут в ужасе, если об этом кто-то посторонний узнает. Святые отцы много пишут о том, что, может быть, ни с чем так трудно бороться человеку, как вот именно с этой сферой. Поэтому по мере взросления ребенка это в нем начинает оживать. А в какую форму выльется?

Мы говорили о том, что интимные отношения между мужчиной и женщиной могут быть прекрасными и чистыми, возвышать и облагораживать, и могут унижать человека хуже, чем до скотоподобного образа. Потому что животное не способно на такую грязь, на которую способен человек, когда он даст волю своим низменным страстям. Сейчас поток внешней информации направлен на то, чтобы все гадкое и низменное в человеке развить. Возможно, будет очень неловко говорить об интимной жизни с детьми, но нужно. Потому что сейчас нравственная проблема решается вне церковных стен и тема целомудрия не поднимается вовсе.

Иногда говорят о том, что христианский подход к нравственности в принципе ничем не отличается от общечеловеческого. То есть даже не обязательно быть верующим, можно и без веры быть высоконравственным человеком. Добро и зло не зависят от того, верит человек или нет. Частично с этим, конечно, можно согласиться. Потому что существует множество ценностей, которые являются таковыми как в глазах верующего человека, так и в глазах не-верующего, в частности: честность, смелость, добросовестность, трудолюбие – это все почти нейтрально по отношению к религии. Но как только доходит до целомудрия, вот тут я бы сказал, что неверующее общественное сознание этой ценности сейчас почти не знает. И че-ловеку внушается мысль, что никаких ограничений здесь не имеется. Если они и возникают, то бывают связаны не со страстной сферой, а чисто с физиологической: чтобы не было неже-лательной беременности, венерических заболеваний. Есть такое выражение — «безопасный секс». Но опасности подвергается не только физическое тело. Можно сделать так, что СПИ-Дом человек не заболеет, не будет никаких нежелательных беременностей, но, тем не менее, душа, дух окажутся погублены. Вот об этом по-настоящему говорят в наше время только ве-рующие.

Я бы назвал современную ситуацию катастрофической. В каждом молодом человеке, за редким исключением, есть эти низменные желания, а противостоять внешним воздействиям СМИ очень тяжело. Мы практически становимся беспомощными. Как быть? Меня утешает мысль Достоевского, вложенная в уста Дмитрия Карамазова. Он говорит яркие слова о том, что широк человек, в одной и той же личности уживаются совершенно противоположные желания, например, стремление к Содому и поклонение перед Мадонной. Он поражается: «Причем и то и другое искренне». Одна часть влечет человека в самую бездну греха и у него же есть все-таки стремление к чистой жизни. Вот это и утешает.