1. Таинство у свв. Отцов. У ранних Отцов слово «таинство» всегда в единственном числе и вытекает не из языческих «таинств», а из богословия «таинства Христа». Впервые «таинство» к одному священнодействию применил Ориген (к Крещению), а «таинства» к нескольким священнодействиям сразу Феодорит Кирский (5 век).
2. С одной стороны таинства имеют христологическое и пневматологическое измерение: Христос посылает Св. Духа и Св. Дух соделывает нас Телом Христа (в Крещении, Миропомазании, Евхаристии, Священстве, Покаянии и Елеосвящении, Браке). Таинства есть Св. Духом непрерывное присутствие Христа в народе Божием: «Тот, Кто был видим как Искупитель, ныне сокрыт в таинствах» (св. Лев Великий). Сакраментология есть продолжение христологии на основе пневматологии.
3. Экклесиологическое измерение: вся Церковь и есть непрерывное Таинство Боговополощения, Богоявления, Пятидесятницы (их репрезентация, т.е. реальное присутствие, мистическое воспоминание: мистическое соучастие в них: «Утешитель же, Дух Святый... напомнит вам все, что я говорил вам»(Ин 14.26)). И отдельные таинства есть проявления этого единого Таинства Церкви. Таинства совершаются лишь Церковью и в Церкви.
4. Эсхатологическое измерение. Таинства уже здесь приобщают нас ко «всей божественной вечности, воплотившейся во Христе», выводят нас вне времени, вне пространства; но одновременно (и в том числе благодаря совершению их в условиях этого века) еще не вполне являют присутствие Бога, и в будущем веке мы сможем «истее причащатися» невечернего Дня, т.е. Христа.
5. Тринитарное и социальное измерение. Через таинства члены Церкви соединяются по образу Св. Троицы: каждый в каждом, обретая подлинное единство в любви Святым Духом. Это создает основу для единения в Боге и освящения всего человечества. Через Таинства мы приобщаемся и к предвечному энергийному явлению Бога «от Отца через Сына во Св. Духе», что делает человечество в Церкви «телом Св. Троицы» (Тертуллиан), «полным Троицей» (Ориген).
|
|
6. Космическое измерение. Через таинства освящается человек (духовная и телесная составляющие), и это создает основу для освящения и всего человечества и космоса в целом. Церез Церковь должно освятиться и все человечество (видимо, кто-то войдет в Церковь после Суда) и весь космос (через освященное человечество и вся тварь освятится).
7. Мистическое измерение. И высочайшие ступени молитвы (умносердечная молитва, экстаз, обожение) возможны только как раскрытие «откровения Крещения» и от таинств Евхаристии и других.
8. Таинство как со-участие. Таинство есть не просто воспоминание подвигов Христа, а реальное участие в них. Здесь важна схема преп. Максима Исповедника в «Мистагогии»: «первообраз» (типос) – «символ» - «образ» (эйкон). Через «СИМВОЛ» (обрядность Таинства) «ПЕРВООБРАЗ» (Воплощение: Евхаристия, Крещение, Смерть, Воскресение, Вознесение Христа: Крещение, Миропомазание, Евхаристия) отображается в «ОБРАЗЕ» (Таинстве как целом и в христианине). Еще св. Василий Великий: Крещение для того, чтобы образ смерти отбразился в человеке. Итак, через Таинства Сам Христос действием Св. Духа обитает (воплощается, живет, преображается, искушается, страдает, умирает, воскресает, возносится, восседает одесную Отца) в каждом христианине. Здесь таинство как «символ» не в слабом, а сильном значении, символ содержит в себе реально изображаемое. «Символ» изначально статуэтка разбитая на две половины, чтобы соединением половинок убедиться в истинности посланника. Таинства сообщают божественность Бога через участие в человечестве Бога, переживание опыта человечности Бога в Его Божественности (Дхеллер 78).
|
|
9. Двойственная природа таинств связана с антропологией (душа и тела человека) и христологией (воплощение Христа в материю) и пневматологией (действие Св. Духа во Христе и в материи). Т.е. таинства это «внешний и видимый знак внутренней и духовной благодати» (Августин), смвол в сильном смысле. Вода омывает тело, душа очищается Духом, тело-возложение рук, душа – Духом благословляются, тело-Евхаристию, душа – Бога принимают (Тертуллиан, Амвросий, Августин). Это связь с антропологией (душа и тело). Но тут связь и с Воплощением: Христос воспринял материальную плоть (с душой), и материя становится проводником Духа: поэтому освящается вода, елей, миро, хлеб и вино (Христос освятил воду, воздух, землю, преисподнюю). Это подчеркивает и ценность материи и человеческого тела (поэтому Церковь старается сохранить материальную сторону таинств: полное погружение при Крещении, квасной хлеб и красное вино в Евхаристии, окрытый гроб и целование тела усопшего в отпевании). Это указует и на окончательное спасение материи в Последний день (Рим 8.19-23), «весну нашего тела» (Минуций Феликс), которая уже начинается в таинствах.
10. Совершитель таинств. Таинства совершает Сам Христос через епископат (в котором целостно и равноправно участвует каждый епископ): «время сотворити Господеви» (Господу действовать Пс 118.126), «Ты – приносящий, и приносимый, и приемлющий» (на Херувимской); св. Иоанн Златоуст: «Все совершают Отец, Сын и Святой Дух, а священник лишь одалживает свой язык и предоставляет руку » (на Иоанна 86.4), в Причастии «рука Самого Христа простирается к тебе» (на Мф 50.3), «Дары Божии не таковы, чтобы быть следствием... добродетели священника. Одно и то же поданное – Христом Его ученикам и совершаемое ныне священниками. Последнее... не меньше первого, ибо... совершают не люди, но Сам, освятивший первое» (на 2Тим 2.4). О том же и Августин против донатистов. Итак, таинства объективно действительны как действия Самого Бога, они не зависят от недостоинства священника, так и не зависят от несовершенств веры принимающих таинства.
|
|
11. 1) Действительность таинства (т.е. то, что оно само по себе есть благодатная подлинная сила) зависит от внешней правильности его совершения. Необходимо священнодействие законно поставленным иерархическим лицом, при соблюдении известной определенной внешней формы и словесной формулы таинства. Действительность таинства не зависит от заслуг или достоинств лиц, совершающих и приемлющих таинства. 2) Действенность таинства (т.е. от того, насколько принимающий таинство удостаивается его благодатной силы) - иначе говоря его спасительность, плодотворность, обновляющая сила - зависит от того, насколько благоговейно человек приступает к ним. Для спасительности таинств от человека требуется вера, сознание великого значения и важности таинства и, наконец, искреннее желание и готовность принять его. Недостойное принятие таинств может повлечь за собой не оправдание, а осуждение, т.к. благодать не стесняет свободы человека (1 Кор. 11, 26-30). В школьном богословии встречается определение факторов обеспечивающих действительность таинств "объективными", а действенность - "субъективными".
12. Число таинств. Св. Отцы строго не определяют число таинств, как и строго не определяют понятие «таинства», как и строго не отделяют таинства от обрядов. Церковь вся есть таинство Христа и Св. Духа. «Все в Церкви есть святое таинство. Всякое священнодействие есть святое таинство... ибо и самое «незначительное» священнодействие в Богочеловеческом организме Церкви находится в... живой связи со всей тайной Церкви и Самим Христом... нет числа святым таинствам в Церкви Христовой... В ней и каждое «Господи помилуй» есть святое таинство, и каждая покаянная слеза, и каждый молитвенный вздох и вопль о грехах» (преп. Иустин Попович). Но воспринятый к 17 веку и православием список из 7 таинств никогда не было наделено строгим догматическим значением, он был удобен методологически (для систематизации и школьного изучения). Широкий подход древности не забывался. Впрочем Крещение, и Евхаристия всегда считались главными таинствами.
13. Различие между «мюстерион» и «сакраментум». Эти понятия в древности означали одно и то же. Впрочем греческое «мюстерион» шире и глубже и более означает участие в невидимой реальности, а западное «сакраментум» несколько уже и имеет как смыслу «мюстерион», так и правовой оттенок закрепления отношений между человеком и Богом (ДХеллер 72). Позже Фома Аквинский и томизм поняли таинства как инструмент сообщения благодати через внешний знак (что восприняли и мы), что и выражается словом «сакраментум». Но для древней эпохи более характерно понятие таинства как реальное участие через знак в Тайне Церкви и Христа, что лучше выражается термином «мюстерион». «Мюстирион» более причастие Небу, Богу; «сакраментум» более приземленное раздаяние даров через внешние знаки. Даже кардинал де Любак: 1) Мистирион совершают, празднуют, приносят, исполняют... сакраметнум же, напротив, воспринимают, охраняют, разделяют, употребляют. 2) Сакрамента суть телесные мистириа, мистириа суть духовные сакрамента (Иванов 95).
14. Апофатизм таинств. Говоря о таинствах, мы должны сознавать, что слишком многое остается не открытым нам и опасно говорить слишком много. «Там, где таинства, необходимо глубокое молчание» (Златоуст. О Крещении Христа 4). «Весьма затруднительно изъяснение божественных таинств, и, быть может, лучше хранить молчание» (Кирилл Александрийский на Иоанна).